“Евангельские заповеди да будут предметом твоего учения, размышления, деятельности всей жизни. Иже будет во Мне и Аз в нем, чрез соблюдение евангельских заповедей, сказал Господь, той сотворит плод мног. Напротив того, без Мене не можете творити ничесоже, то есть никакой духовной добродетели (Ин. 15:5).” (святитель Игнатий Брянчанинов)

 

"Положив себе за правило жизни учение и исполнение евангельских заповедей, без увлечения направлениями, доставляемыми разными сочинениями святых Отцов" (он же)

 

“Тщеславие стремится преждевременно к духовным состояниям, к которым человек еще неспособен по нечистоте своей, за недостижением истины – сочиняет себе мечты. А сладострастие, присоединяя свое действие к действию тщеславия, производит в сердце обольстительные, ложные утешения, наслаждения и упоения. Такое состояние есть состояние самообольщения” (он же)

 

«Окончательное преуспеяние в тщеславии — начало гордости; средина гордости — уничижение ближнего, бесстыдное проповедание и вынаружение своих подвигов, хваление самого себя в сердце, ненависть к обличениям; конец гордости — отвержение Божией помощи, высокомерное упование на собственные умыслы и действия, нрав демонский» [Лествицы святого Иоанна Лествичника, Слово 23. О гордости. Гл. 2.].

 

“Удерживайте себя от разгорячения и от всех порывов, столько противных смирению. Требуйте от себя тишины и внимания и при молитве, и при чтении, и при всех действиях ваших. Таким поведением доставляется духу смирение. Смирение осеняет милость Божия.” (святитель Игнатий Брянчанинов)

 

“Ничто да не разлучит тебя от святой Христовой заповеди: научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем [Мф. 11. 29.]. Прежде и более всего должно заботиться о мирном устроении души и никак не допущать сердце до смущения, ни под мнимо справедливыми предлогами, ни ради заповеди. Да ведаем достоверно, что именно для достижения любви и чистоты сердца мы стараемся со всевозможным тщанием исполнять заповеди.” (он же)

 

"И смотри, апостол не сказал: делателю, но трудящемуся, то есть не слегка работающему, но до утомления. " (Благовестник)

 

 

 

“Нельзя не упомянуть того, что Евангелие говорит это по поводу тех слов Господа, которые были недоступны для постижения Божией Матери по ее тогдашнему душевному состоянию и которые объяснялись ей впоследствии, по обновлении ее Духом. Какое слышание слова Божия может быть сильнее того, при котором слово Божие полагается в сердце и хранится в нем? Святой пророк Давид сказал: сотворити волю Твою, Боже мой, восхотех и закон Твой посреде чрева моего, то есть посреди сердца моего.” (святитель Игнатий Брянчанинов)

 

“Не только замечала она со всею тщательностью события, касавшиеся Господа, но замечала самые слова Его, слагая их в сердце свое, храня их в сердце своем, как бесценные сокровища в ковчеге, который и сам соделался бесценным по бесценности сокровищ.” (он же)

 

“И тогда каждому будет похвала от Бога. Следовало бы сказать: или наказание, или похвала; но апостол обратил речь к лучшей стороне. Это, братия, приложил я к себе и Аполлосу ради вас, чтобы вы научились от нас не мудрствовать сверх того, что написано. Это, то есть то, что выше сказано было о распрях, и следующее за тем - об осуждении других. Я, говорит, приложил к себе и Аполлосу, чтобы вы от нас научились не умствовать больше того, что написано.”

 

"Кто, говорит, думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, то есть пусть отринет мудрость внешнюю, чтобы приобрести божественную. Ибо как нищета по Боге есть богатство, и бесславие – слава: так и безумие по Боге есть мудрость. Смотри же: не сказал: пусть отринет мудрость, но, что гораздо более, будет безумным, то есть пусть ни о чем не умствует сам от себя, пусть не верит собственным доказательствам, но следует за Богом, как стадо за пастырем, и верует всему божественному."

                                                
“Возведши к самой высшей добродетели - любви. Господь восстает против славы, которою обыкновенно сопровождаются добрые дела. Заметь, что говорит: внемлите - берегитесь! говорит как бы о каком-нибудь звере лютом. Берегитесь, чтобы он не растерзал вас. Впрочем, если ты творишь дело милосердия и пред человеками, но не с тем, чтобы на тебя смотрели, не будешь осужден, и не потеряешь мзды. Но если делаешь то из тщеславия, то потеряешь награду и будешь осужден, хотя бы делал то и в клети своей: Бог карает, или увенчивает намерение.” (Благовестник)

 

“Ты же, егда молишися, вниди в клеть твою, и затворив двери твоя, помолися Отцу твоему, иже в тайне: и Отец твой видяй в тайне, воздаст тебе яве. Что же? ужели не должно мне молиться в церкви? Напротив, должно, только с чистым намерением, а не с тем, чтобы то видели люди: потому что не место вредит нам, но внутреннее расположение и цель. Многие и втайне молясь, делают это для того, чтобы нравиться людям.” (Благовестник)

 

"И что слышал от меня при многих свидетелях. Что ты слышал, а не то, до чего сам исследованием дошел, ибо вера от слышания. Слышал же ты не тайно, а открыто, в присутствии многих. Под многими свидетелями некоторые разумеют закон и пророков, ибо слово мое было из свидетельств Писания. То передай верным людям. Не говорит: скажи, но передай, как бы о сокровище. Ибо что передается, сохраняется в целости. Чрез это апостол делает своего ученика более внимательным. Верным, не таким, которые искусны слагать силлогизмы и сплетать совопросничества, но таким, в коих можешь быть уверен, что они не окажутся предателями завещания." (Благовестник)

 

«Деятельность по заповедям Божиим называется добродетелию и нечаянная скорбь — искушением» [преподобного Марка Подвижника, Гл. 202.]

 

«Добродетели рождаются
- от нелюбопрительности,
- от злострадания,
- от смирения,
- от постоянного отсечения своей воли в духовном разуме,
- от неповиновения оправданию своему,
- от внимания, непрестанно обращенного на грехи свои» [преподобного Исаии Отшельника, Слово 1.].

 

«Отвергнув страдания и бесчестия, не думай принести покаяние при посредстве других добродетелей: тщеславие и настроение сердца, чуждое сокрушения духа, умеют служить греху и делами правды» [преподобного Марка Подвижника, Гл. 156.].

 

«Гневающийся на ближнего, или за деньги, или за славу, или за наслаждение, еще не познал, что Бог управляет тварями праведно» [преподобного Марка Подвижника, Гл. 108.].

 

“Имеются три вида благочестия: первый состоит в том, чтоб не согрешить; второй — в том, чтоб, согрешивши, терпеливо переносить приключающиеся скорби; третий — в том, чтоб плакать о недостатке терпения, если не переносим скорби с должным терпением.” (святитель Игнатий Брянчанинов)

 

“Наша единственная обязанность веровать правде Божией и знать, что все постигающее нас скорбное, против воли нашей, постигает или по любви или за греховность, что по этой причине мы обязаны переносить искушения с терпением, не отражая их противодействием им, чтоб не приложить этим нового греха к грехам нашим.” (он же)

 

“Средства наказания не имеют неуклонного сходства с винами: так, воины, уличенные в проступках, подвергаются побоям, но не тому самому злу, которое сделали. Подобно этому и все мы наказуемся постигающими нас скорбями и благовременно и правильно к покаянию, но не тождественно, то есть не в то самое время, когда согрешаем, и не тем злом, в котором виновны.” (он же)

 

“Взятие креста своего, то есть благодушное терпение скорбей, основывается на самоотвержении. Без самоотвержения оно невозможно. Оно является соответственно степени самоотвержения. Самоотвержение основывается на вере во Христа. Этот закон духовный предъявлен Христом [Мф. 17. 24.].” (он же)

 

“Кто мстит за себя, тот как бы обвиняет Бога в бессудии, а кто претерпевает нашедшую скорбь, как свойственную себе, тот терпением приносит исповедание в преждесоделанных согрешениях, за которые и подвергается страданию от наведенной напасти.” (он же)

 

“Крест — терпение в Господе всех огорчений и напастей, которые будут попущены промыслом Божиим.” (он же)

 

“Не принявший креста не может быть учеником Иисусовым! [Лк. 14. 27.] Страждущий по воле Божией, говорит апостол Петр, яко верну Зиждителю да предадят души своя во благотворении [1 Пет. 4. 19]. Зиждитель душ наших — Господь: Он зиждет души верующих в Него скорбями. Отдадимся Его воле и Промыслу, как скудель безмолвно предается произволу скудельника, а сами приложим все старание о исполнении евангельских заповедей. Когда христианин предает себя воле Божией, возложит с самоотвержением все свои попечения на Бога, будет благодарить и славословить Его за крест: тогда необыкновенная духовная сила веры неожиданно является в сердце; тогда неизреченное духовное утешение неожиданно является в сердце.” (он же)

 

“Смиримтеся убо под крепкую руку Божию, всю печаль (попечение) вашу возвергши Нань, яко Той печется о нас  [1 Пет. 5. 6, 7.], и вседушно предадим себя обучению скорбями, при тщательнейшем исполнении евангельских заповедей: такова о нас воля Господа Бога нашего.” (он же)

 

“Мы не должны предаваться расслаблению, унынию и бездействию; напротив того, обратим все внимание и все усилие на исполнение евангельских заповедей. Это исполнение откроет нам бесчисленные козни врага, ту злохитрую обдуманность, с которою они устроены и расставлены. Мы увидим, что современные, по наружности слабые, скорби и напасти стремятся, подобно древним сильным скорбям и напастям, отвлечь человека от Христа, уничтожить на земле истинное христианство, оставив одну оболочку для удобнейшего обмана.” (он же)

 

“Примем все меры, все предосторожности к предохранению себя от миролюбия! не сочтем маловредным никакого, по видимому ничего не значащего пристрастия! не сочтем маловажным никакого самомалейшего уклонения от евангельских заповедей.” (он же)

 

«Разумный и ведающий истину исповедуется Богу не воспоминанием соделанных грехов, но терпением наводимых на него скорбей»  [преподобного Марка Подвижника, Гл. 155.]

 

«Кающийся правильно не думает, чтоб его подвиг покаяния служил удовлетворительным возмездием за соделанные грехи, но усиливается подвигом покаяния умилостивить Бога» [преподобного Марка Подвижника, Гл. 42.].

 

“Исполнение заповедей в обществе человеческом доставляет исполнителю опытное, самое ясное и самое подробное познание падшего естества человеческого и падших духов, с которыми посредством падения человечество вступило в общение и в один разряд существ отверженных, враждебных Богу, обреченных на погребение в темницах ада. Святые Отцы утверждают, что «истинно хотящий спастись должен сперва в сожитии с людьми претерпеть досады, бесчестия, лишения, уничижения, освободиться от влияния чувств своих” (святитель Игнатий Брянчаинов)

 

"Истинное послушание — послушание Богу, единому Богу. Тот, кто не может один, сам собою, подчиниться этому послушанию, берет себе в помощники человека, которому послушание Богу более знакомо. А не могут — люди с сильными порывами, потому что порывы уносят их. Святой Иоанн Лествичник сказал: «Отцы определили, что псалмопение — оружие, молитва — стена, непорочная слеза — умывальница, а блаженное послушание — исповедничество, без которого никто из страстных не узрит Господа» (Степень 4). Если же руководитель начнет искать послушание себе, а не Богу — не достоин он быть руководителем ближнего! Он не слуга Божий! Слуга диавола, его орудие, его сеть! Не будите раби человеком, — завещавает апостол (1 Кор. 7:23)." (он же)

 

"От послушания - смирение", - сказали Отцы. Смирение рождается от послушания и поддерживается послушанием, как поддерживается горение светильника подливаемым елеем.” (он же)

 

“Желающим соблюсти несомненную веру к своим наставникам необходимо хранить в сердце своем добрые дела их неизгладимыми и незабвенными, чтоб воспоминанием их заградить уста бесам, когда сии будут посевать в нас неверие. Насколько вера цветет в сердце, настолько тело преуспевает в служении. Кто преткнется о неверие, тот пал.” (он же)

 

 

“У верующего во Христа обнажен против чувств сердечных меч Христов, и он насилует свое сердце, посекая мечом послушания Христу не только явные порочные стремления, но и те стремления, которые по-видимому кажутся добрыми, по самой же вещи противоречат евангельским заповедям. А такова вся деятельность человека, направленная по влечениям естества падшего. Дела мнимо добрые, по влечению падшего естества растят в человеке его я, уничтожают веру во Христа, враждебны Богу; дела веры умерщвляют самость в человеке, растят в нем веру, возвеличивают в нем Христа.” (святитель Игнатий Брянчанинов)

 

“Вера от слуха (Рим.10:17): слушай Евангелие, говорящее тебе, и святых отцов, объясняющих Евангелие; слушай их внимательно, и, мало-помалу, вселится в тебя живая вера, которая потребует от тебя исполнения евангельских заповедей” (он же)

 

“Все духовное преуспеяние заключается в том, чтоб сердце, отрекшись переменчивых, бестолковых законов, правильнее, беззакония своей воли, приняло законы Евангелия, всюду подчинялось им. Истинное послушание — в уме и сердце. Там и самоотвержение! Там и нож, о котором повелело Евангелие ученику своему: да продаст ризу свою и купит нож (Лк. 22:36). Риза — нежность, удовлетворение приятных чувств сердечных по плоти и крови.” (он же)

 

“Зараженного "мнением" обличает Господь так: Глаголеши, яко богат есмь, и обогатихся, и ничтоже требую, и не веси, яко ты еси окаянен, и беден, и нищ, и слеп, и наг (Откр. 3:17). Господь увещевает прельщенного к покаянию, предлагает купить не у кого иного, у Самого Господа, необходимые потребности, из которых составляется покаяние (Откр. 3:18). Купля настоятельно нужна: без нее нет спасения. Нет спасения без покаяния, а покаяние принимается от Бога только теми, которые, для принятия его, продадут все имущество свое, то есть, отрекутся от всего, что им ложно усваивалось "мнением".” (он же)

 

“О таковых самомнительных сказала Пресвятая Владычица наша, Богородица, Приснодева Мария: алчущия исполни благ, богатящияся же отпусти тщи (Лк.1:53). Суть богатяще себе, говорит писание, ничего же имуще: и суть смиряющеся во мнозе богатстве (Притч.13:7). Как можно богатиться скудным? Явно — мнением. Но участь их достойна сожаления: в то время как алчущие исполняются благ, они отходят с пустыми руками. А в будущем веке и еже мнится имети взято будет от него (мнителя). Богатство мнимое может ли быть существенным? При обличении, отвержении на суде Божием самого мнения с чем останутся имевшие одно мнение? С пустыми руками.” (он же)

 

“"Мнению" тут мало места, потому что смирение состоит в отречении от всех собственных достоинств, в существенном исповедании Искупителя, в совокуплении в Нем всей надежды и опоры, а "мнение" состоит в присвоении себе достоинств, данных Богом, и в сочинении для себя достоинств несуществующих. Оно соединено с надеждою на себя, с холодным, поверхностным исповеданием Искупителя. Бог прославляется для прославления себя, как был прославлен фарисеем (Лк. 18:11).” (он же)

 

“Действие крещения над человеком имеет также свое разительное подобие. Пойдем в сад и посмотрим там, что делает садовник с яблонями, чтоб доставить им способность приносить вкусные плоды. Всякая яблоня, выросшая из семени, взятого хотя бы из лучшего яблока, может приносить только кислые, горькие и вредные плоды, негодные для употребления; по этой причине всякая яблоня, выросшая из семени, называется дикою. Наше падшее естество подобно дикой яблоне. Оно может приносить только горький, зловредный плод: добро, смешанное со злом и отравленное злом, погубляющее того, кто это добро, соделавшееся злом от примеси зла, признает добром, достойным Бога и человека. Садовник, чтоб превратить дикую яблоню в благородную, без пощады отсекает все ее ветви, оставляет один ствол. К оставшемуся стволу он прививает сучок с благородной яблони; этот сучок срастается с стволом и корнем, начинает пускать от себя ветки во все стороны, ветками заменяются отсеченные ветви; природное дерево заменяется древом искусственным, привитым; привитое дерево держится, однако, на природном стволе, тянет соки из земли посредством природных корней — словом, жизнь свою неразрывно соединяет с жизнью природного древа. Такое древо начинает приносить превосходные плоды, которые принадлежат природному древу, и вместе вполне отличаются от плодов, приносимых природным древом в его диком состоянии.

 

Потом, во все время существования древа в саду, садовник тщательно наблюдает, чтоб из ствола и от корня не пошли отрасли, принадлежащие природному древу, потому что они опять будут приносить свой негодный плод и, привлекая в себя соки, отнимут их у привитых ветвей, отнимут у этих ветвей силу приносить свой прекрасный плод, высушат, погубят их. Для сохранения достоинства, здравия и силы в яблоне необходимо, чтоб все ее ветви произрастали единственно из привитого сучка.” (он же)

 

“Все помыслы, чувствования, слова, дела крещеного должны принадлежать обновленному естеству, как преподобный Марк подвижник сказал: «Благое не может быть веруемо или действуемо, как только во Христе Иисусе и Святом Духе» (О Законе духовном, гл. 2). Крещеный никак не должен допускать в себе действие падшего естества, должен немедленно отвергать всякое его влечение и побуждение, хотя бы они и казались по наружности добрыми: он должен исполнять единственно заповеди евангельские и помышлениями, и чувствованиями, и словами, и делами.” (он же)

 

 

“Что такое — бревно? Это — плотское мудрование, дебелое, как бревно, отъемлющее всю способность и правильность у зрительной силы, дарованной Создателем уму и сердцу. Человек, водимый плотским мудрованием, никак не может правильно судить ни о своем внутреннем состоянии, ни о состоянии ближних. Он судит о себе и о других так, как представляется себе он сам и как представляются ему ближние по наружности, по его плотскому мудрованию, ошибочно; и потому Слово Божие весьма верно наименовало его лицемером.” (святитель Игнатий Брянчанинов)

 

“Прелесть есть повреждение естества человеческого ложью. Прелесть есть состояние всех чело-веков, без исключения, произведенное падением праотцев наших. Все мы — в прелести [Начало 3-го Слова преподобного Симеона Нового Богослова. Издание Оптиной пустыни 1852 года.]. Знание этого есть величайшее предохранение от прелести. Величайшая прелесть признавать себя свободным от прелести. Все мы обмануты, все обольщены, все находимся в ложном состоянии, нуждаемся в освобождении истиною. Истина есть Господь наш Иисус Христос (см.: Ин.8:32-14, 6). Усвоимся этой Истине верою в Нее; возопием молитвою к этой Истине, — и Она извлечет нас из пропасти самообольщения и обольщения демонами. Горестно — состояние наше! Оно — темница, из которой мы молим извести нашу душу, исповедатися имени Господню (Пс.141:8). Оно — та мрачная земля, в которую низвергнута жизнь наша позавидовавшим нам и погнавшим нас врагом (см.: Пс.142:3). Оно — плотское мудрование (см.: Рим.8:6) и лжеименный разум (см.: 1Тим.6:20), которыми заражен весь мир, не признающий своей болезни, провозглашающий ее цветущим здравием. Оно — плоть и кровь, которые Царствия Божия наследити не могут (1Кор.15:50). Оно — вечная смерть, врачуемая и уничтожаемая Господом Иисусом, Который есть воскрешение и живот (Ин.11:25). Таково наше состояние. Зрение его — новый повод к плачу. С плачем возопием ко Господу Иисусу, чтоб Он вывел нас из темницы, извлек из пропастей земных, исторг из челюстей смерти. «Господь наш Иисус Христос, — говорит преподобный Симеон Новый Богослов, — потому и сошел к нам, что восхотел изъять нас из плена и из злейшей прелести» (начало 3-го Слова).” (он же)

 

“Если хочешь быть верным, ревностным сыном Православной Церкви, то достигай этого исполнением евангельских заповедей относительно ближнего. Не дерзни обличать его! не дерзни учить его! не дерзни осуждать и укорять его! Это — деяние не веры, а безрассудной ревности, самомнения, гордыни. Спросили Пимена Великого: «Что такое вера?» Великий отвечал: «Вера заключается в том, чтоб пребывать в смирении и творить милость» [Алфавитный патерик.], то есть смиряться пред ближними и прощать им все оскорбления и обиды, все согрешения их. Так как безрассудные ревнители в начальную причину своей ревности выставляют веру, то да знают они, что истинная вера [Здесь разумеется вера деятельная, а не догматическая. О различии их смотри Добротолюбие. Ч. 2. Иноков Каллиста и Игнатия гл. 16], а следовательно и истинная ревность, должны выражаться в смирении пред ближними и в милости к ним. Предоставим суд над человеками и обличение человеков тем человекам, на которых возложена обязанность судить братий своих и управлять ими. «Имеющий ложную ревность, — сказал святой Исаак Сирский, — недугует великим недугом. О человек, мнящий износить ревность против чужих недугов, ты отрекся от здравия души твоей! Потрудись со тщанием о здравии души твоей. Если же желаешь уврачевать немощных, то знай, что больные нуждаются более в уходе за ними, нежели в жестких обличениях. Но ты, иным не помогая, сам себя ввергаешь в тяжкую и мучительную болезнь." (он же)

 

“«Плоть и кровь» не в плоти и крови собственно, а в плотском мудровании. Оно поставляет душу под влияние, власть плоти и крови, а плоть и кровь — под полную власть и управление греха. И тела святых имели плоть и кровь, но свергшие ярем греха мудрованием духовным, вступившие под управление и влияние Святого Духа Иные так устроены Создателем, что должны суровым постом и прочими подвигами остановить действие своих сильных плоти и крови, тем дать возможность душе действовать. Другие вовсе не способны к телесным подвигам: все должны выработать умом; у них душа сама по себе, без всякого предуготовления, находится в непрестанной деятельности. Ей следует только взяться за оружия духовные. Бог является человеку в чистоте мысленной, достиг ли ее человек подвигом телесным и душевным или одним душевным. Душевный подвиг может и один, без телесного, совершить очищение; телесный же, если не перейдет в душевный, — совершенно бесплоден, более вреден, чем полезен: удовлетворяя человека, не допускает его смириться, напротив того, приводит в высокое мнение о себе, как о подвижнике, не подобном прочим немощным человекам. Впрочем, подвиг телесный, совершаемый с истинным духовным рассуждением, необходим для всех одаренных здоровым и сильным телосложением” (он же)

 

“Подобное случилось с некоторым святым пресвитером первых веков христианства. По причине чистоты и незлобия он, при служении Божественной литургии, постоянно сподоблялся видеть Ангела, который стоял близ его. Посетил пресвитера странник-диакон. Пресвитер предложил диакону совершить с ним бескровное жертвоприношение. Когда они начали священнодействовать, диакон заметил пресвитеру, что он при молитвах произносит слова, в которых заключается еретическое богохульство. Поразило пресвитера замечание. Он обратился к Ангелу, который тут присутствовал, и спросил его: «Справедливы ли слова диакона?» Ангел отвечал: «Справедливы». — «Почему же, — возразил пресвитер, — ты, находясь при мне столько времени, не сказал мне этого?» — «Богу угодно, — отвечал Ангел, — чтоб человеки наставлялись человеками». Постоянное общение с Ангелом не препятствовало святому пресвитеру коснеть в погибельном заблуждении.” (он же)

 

“Некоторому Отцу, за чистоту его жизни, Бог не отказывал ни в каком его прошении. Старец однажды пожелал видеть разлучение с телом души грешника и души праведника. Приведенный рукою Божиею в некоторый город, он остановился при его вратах, в монастыре, в котором жил имевший громкое имя затворник. Затворник в то время был болен и ожидал смерти. Старец увидел, что делается большое приготовление восковых свеч и лампад для затворника, как бы ради его Господь подавал хлеб и воду городу, и спасал его. Граждане говорили между собою: "Если скончается затворник, то мы все погибнем разом". Между тем настал час его кончины; старец увидел адского приставника с огненным трезубцем в руке, нисшедшего на затворника, и услышал глас: "Как эта душа не успокоила Меня в себе ни единого часа, так и ты без милосердия исторгни ее". Адский приставник вонзил огненный трезубец в сердце затворника и, промучив его несколько часов, извлек его душу. После этого старец вступил в город, где нашел некоторого больного странника, лежащего на улице. Некому было послужить этому страннику: старец увидел, что Архангелы Михаил и Гавриил низошли за его душею. Один сел по правую, другой по левую сторону странника, и начали упрашивать душу его, чтоб она вышла. Она не хотела оставить тела и не выходила. Тогда Гавриил сказал Михаилу: "Возьмем душу и пойдем". Михаил отвечал: "Нам повелено Господом взять ее без болезни, не можем употребить насилия". Вслед за сими словами Михаил воскликнул Громким голосом: "Господи! Что повелишь о этой душе? Она не повинуется нам и не хочет выйти". И пришел ему глас: "Вот! Я посылаю Давида с Псалтырью и певцов Божиих Иерусалима Небесного, чтоб душа, услышав псалмопение и гласы их, вышла". Они низошли и окружили душу, воспевая гимны: тогда она вышла на руки к Михаилу, и принята была с радостию [Patrologia, Vitae Patrum, Lib. VI, cap. 13.]. Кто не подивится Божией любви и милосердию к роду человеческому? К несчастию, к величайшему несчастию, мы с ожесточением отталкиваем все милости Божии и с безумным ослеплением становимся в ряды слуг и поклонников врага Божия и врага нашего.“ (он же)

 

«Господь сокровен в заповедях Своих, — и обретается ищущими Его по мере исполнения ими заповедей Его» [преподобного Марка Подвижника, Гл. 190.].

 

“Когда настало время кончины преподобного Макария Великого, Херувим, бывший его Ангелом-хранителем, сопровождаемый множеством небесного воинства, пришел за его душою. Низошли с сонмом Ангелов лики апостольские, пророческие, мученические, святительские, преподобнические, праведнические. Установились демоны рядами и толпами на мытарствах своих, чтоб созерцать шествие души Духоносной. Она начала возноситься. Далеко стоя от нее, кричали темные духи с мытарств своих: "О, Макарий! Какой славы ты сподобился!" Смиренномудрый муж отвечал им: "Нет! И еще боюсь, потому что не знаю, сделал ли я что доброе". Между тем он быстро подымался к небу. С других высших мытарств опять кричали воздушные власти: "Точно! Ты избежал нас, Макарий". — "Нет, отвечал он: и еще нуждаюсь в бегстве". Когда он уже вступил в небесные врата, они, рыдая от злобы и зависти, кричали: "Точно! Избежал ты нас, Макарий!" Он отвечал им: "Силою Христа моего ограждаемый, я избежал ваших козней" [Патерик Скитский. Шествие Великого Макария от земли к небу видели некоторые ученики его, бывшие в особенном преуспеянии, а поведал об этом шествии преподобный Пафнутий, соделавшийся после Великого настоятелем Скита.]. С такою великою свободою великие угодники Божии проходят воздушные стражи темных властей потому, что в земной жизни вступают в непримиримую брань с ними и, одержав над ними победу, в глубине сердца стяжавают совершенную свободу от греха, соделываются храмом и святилищем Святаго Духа, соделывающего словесную обитель свою неприступною, для падшего ангела.” (он же)

 

“И старцы сказали нам нечто, помогающее нам уразуметь смирение. Самое же состояние, в которое душа приходит от смирения, никто не мог объяснить. Так, когда авва Агафон приближался к кончине, и братия сказали ему: "И ты ли боишься, отче?" - он отвечал: "Сколько мог, я понуждал себя сохранять заповеди, но я человек, и по чему могу знать, угодно ли дело моё Богу? Ибо иной суд Божий, и иной человеческий".” (авва Дорофей)

 

“Кончина избранников Божиих преисполнена славы. Когда настало время умирать великому Сисою, просветилось лице его, и он сказал сидевшим у него отцам: "Вот пришел авва Антоний". Помолчав несколько, сказал: "Вот лик пророческий пришел". Потом просветился более, и сказал: "Вот пришел лик апостольский". И опять сугубо просветилось лице его; он начал с кем-то беседовать. Старцы упрашивали его сказать, с кем он беседует? Он отвечал: "Ангелы пришли взять меня; но я умоляю их, чтобы они оставили меня на короткое время для покаяния". Старцы сказали ему: "Отец, ты не нуждаешься в покаянии". Он отвечал им: "Поистине не знаю о себе, положил ли я начало покаянию". А все знали, что он совершен. Так говорил и чувствовал истинный христианин, не смотря на то, что во время жизни своей воскрешал мертвых единым словом и был исполнен даров Святаго Духа. И еще более засияло лице его, засияло, как солнце. Все убоялись. Он сказал им: "Смотрите, Господь пришел и изрек: принесите мне избранный сосуд из пустыни". С этими словами он испустил дух. Увидена была молния, и храмина исполнилась благоухания [Патерик Скитский.]. Так окончил земное течение один из величайших Угодников Божиих.” (он же)