Святитель Игнатий Брянчанинов (Том 2)

 

Дух молитвы новоначального

Введение

Здесь предлагается учение о качестве молитвы, свойственной начинающему идти к Господу путем покаяния. Главные мысли изложены каждая отдельно с тою целью, чтоб они могли быть читаемы с большим вниманием и удерживаемы в памяти с большею удобностью. Чтение их, питая ум истиною, а сердце смирением, может доставлять душе должное направление в ее молитвенном подвиге и служить к нему предуготовительным занятием.

1) Молитва есть возношение прошений наших к Богу.

2) Основание молитвы заключается в том, что человек — существо падшее. Он стремится к получению того блаженства, которое имел, но потерял, и потому — молится.

3) Пристанище молитвы — в великом милосердии Божием к роду человеческому. Сын Божий для спасения нас принес Себя Отцу Своему в умилостивительную, примирительную жертву: на этом основании, желая заняться молитвою, отвергни сомнение и двоедушие ("Но да просит с верою, нимало не сомневаясь, потому что сомневающийся подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой. Да не думает такой человек получить что-нибудь от Господа. Человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих." Иак.1:6-8). Не скажи сам себе: «Я грешник; неужели Бог услышит меня?» Если ты грешник, то к тебе-то и относятся утешительные слова Спасителя: Не приидох призвати праведныя, но грешныя на покаяние (Мф.9:13).

4) Приготовлением к молитве служат: непресыщенное чрево, отсечение попечений мечом веры, прощение от искренности сердца всех обид, благодарение Богу за все скорбные случаи жизни, удаление себя от рассеянности и мечтательности, благоговейный страх, который так свойственно иметь созданию, когда оно будет допущено к беседе с Создателем своим по неизреченной благости Создателя к созданию.

5) Первые слова Спасителя к падшему Человечеству были: Покайтеся, приближися бо Царствие небесное (Мф.6:17). Посему, доколе не войдешь в это Царство, стучись во врата его покаянием и молитвою.

6) Истинная молитва есть голос истинного покаяния. Когда молитва не одушевлена покаянием, тогда она не исполняет своего назначения, тогда не благоволит о ней Бог. Он не уничижит дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно (Пс.50:19).

7) Спаситель мира называет блаженными нищих духом, то есть имеющих о себе самое смиренное понятие, считающих себя существами падшими, находящимися здесь, на земле, в изгнании, вне истинного своего отечества, которое — небо. Блаженни нищии духом, молящиеся при глубоком сознании нищеты своей, яко тех есть Царство небесное (Мф.5:3). Блаженни плачущии в молитвах своих от ощущения нищеты своей, яко тии утешатся (Мф.5:4) благодатным утешением Святаго Духа, которое состоит в Христовом мире и в любви о Христе ко всем ближним. Тогда никто из ближних, и злейший враг, не исключен из объятий любви молящегося; тогда молящийся бывает примирен со всеми тягостнейшими обстоятельствами земной жизни.

8) Господь, научая нас молитве, уподобляет молящуюся душу вдовице, обижаемой соперником, приседящей неотступно судии беспристрастному и нелицеприятному ("Сказал также им притчу о том, что должно всегда молиться и не унывать, говоря: в одном городе был судья, который Бога не боялся и людей не стыдился. В том же городе была одна вдова, и она, приходя к нему, говорила: защити меня от соперника моего. Но он долгое время не хотел. А после сказал сам в себе: хотя я и Бога не боюсь и людей не стыжусь, но, как эта вдова не дает мне покоя, защищу ее, чтобы она не приходила больше докучать мне. И сказал Господь: слышите, что говорит судья неправедный? Бог ли не защитит избранных Своих, вопиющих к Нему день и ночь, хотя и медлит защищать их? сказываю вам, что подаст им защиту вскоре. Но Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?" Лк.18:1-8). Не удаляйся расположением души при молитве от этого подобия. Молитва твоя да будет, так сказать, постоянною жалобою на насилующий тебя грех. Углубись в себя, раскрой себя внимательною молитвою: увидишь что ты точно вдовствуешь в отношении ко Христу по причине живущего в тебе греха, тебе враждебного, производящего в тебе внутренние борьбу и мучение, соделывающего тебя чуждым Богу.

9) Весь день, говорит о себе Давид, весь день земной жизни, сетуя хождах (Пс.37:7), препроводил в блаженной печали о грехах и недостатках своих: яко лядвия моя наполнишася поруганий, и несть исцеления в плоти моей (Пс.37:7,8). Лядвиями названо шествие по пути земной жизни; плотью — нравственное состояние человека. Все шаги всех человеков на этом пути преисполнены преткновений; их нравственное состояние не может быть уврачевано никакими собственными средствами и усилиями. Для исцеления нашего необходима благодать Божия, исцеляющая только тех, которые признают себя больными. Истинное признание себя больным доказывается тщательным и постоянным пребыванием в покаянии.

10) Работайте Господеви со страхом, и радуйтеся Ему с трепетом (Пс.2:11), говорит пророк, а другой пророк, говорит от лица Божия: На кого воззрю, точию на кроткаго, и молчаливаго, и трепещущаго словес Моих (Ис.66:2). Господь призре на молитву смиренных, и не уничижи моления их (Пс.101:18). Он — даяй живот, то есть спасение, сокрушенным сердцем ("Ибо так говорит Высокий и Превознесенный, вечно Живущий, – Святый имя Его: Я живу на высоте небес и во святилище, и также с сокрушенными и смиренными духом, чтобы оживлять дух смиренных и оживлять сердца сокрушенных." Ис.57:15).

11) Хотя бы кто стоял на самой высоте добродетелей, но если он молится не как грешник, молитва его отвергается Богом (Прп. Исаак Сирский. Слово 55).

12) В тот день, в который я не плачу о себе, сказал некоторый блаженный делатель истинной молитвы, считаю себя находящимся в самообольщении [Эти слова произнес иеросхимонах Афанасий, безмолвствовавший в башне Свенского монастыря Орловской епархии, некоторому страннику, посетившему его в 1829 г.].

13) Хотя бы мы проходили многие возвышеннейшие подвиги, сказал святой Иоанн Лествичник, но они не истинны и бесплодны, если при них не имеем болезненного чувства покаяния [Лествица. Слово 7, гл. 64, по изданию Московской Духовной Академии 1851 г.].

14) Печаль мысли о грехах есть честный дар Божий; носящий ее в персях своих, с должным хранением и благоговением, носит святыню. Она заменяет собою все телесные подвиги, при недостатке сил для совершения их (Св. Исаак Сирский. Слово 89). Напротив того, от сильного тела требуется при молитве труд; без него сердце не сокрушится, молитва будет бессильною и неистинною (Св. Исаак Сирский. Слово 11).

15) Чувство покаяния хранит молящегося человека от всех козней диавола: бежит диавол от подвижников, издающих из себя благоухание смирения, которое рождается в сердце кающихся [Преподобный Григорий Синаит. О прелести, идеже и о иных многих предлогах. Добротолюбие, ч. 1. «Егда видит кого диавол, — говорит святой Григорий, — плачевые живуща, не пребывает тамо, еже от плача, приходящаго смирения бояся».].

16) Приноси Господу в молитвах твоих младенческое лепетание, простую младенческую мысль, — не красноречие, не разум. Аще не обратитеся — как бы из язычества и магометанства, из вашей сложности и двуличности — и будете, сказал нам Господь, яко дети, не внидете в царствие небесное (Мф.18:3; Лествица. Слово 28, гл. 9).

17) Младенец выражает плачем все свои желания: и твоя молитва пусть всегда сопровождается плачем. Не только при словах молитвы, но и при молитвенном молчании пусть выражается плачем твое желание покаяния и примирения с Богом, твоя крайняя нужда в милости Божией.

18) Достоинство молитвы состоит единственно в качестве, а не в количестве: Тогда похвально количество, когда оно приводит к качеству. Качество всегда приводит к количеству; количество приводит к качеству, когда молящийся молится тщательно [Преподобный Мелетий, в Галисийской горе подвизавшийся. Стихотворение о молитве; Лествица. Слово 28, гл. 21.].

19) Качество истинной молитвы состоит в том, когда ум во время молитвы находится во внимании, а сердце сочувствует уму.

20) Заключай ум в произносимых словах молитвы, и сохранишь его во внимании (Лествица. Слово 28, гл. 17). Имей глаза на устах или закрытыми [Совет старца, иеромонаха Серафима Саровского. О том, что полезно молиться при закрытых глазах, сказано и в 11 наставлении его, о молитве. Издание 1844 г. Москва.]: этим будешь способствовать соединению ума с сердцем. Произноси слова с крайнею неспешностью и будешь удобнее заключать ум в слова молитвы: ни одно слово твоей молитвы не будет произнесено, не будучи одушевлено вниманием.

21) Ум, заключаясь в слова молитвы, привлекает сердце в сочувствие себе. Это сочувствие сердца уму выражается умилением, которое есть благочестивое чувство, соединяющее в себе печаль с тихим, кротким утешением [Преподобный Марк Подвижник. О мнящихся от дел оправдатися, гл. 34. Добротолюбие, ч. 1.].

22) Необходимые принадлежности молитвы, — пождание [Преподобный Григорий Синаит. О еже како подобает безмолвствущему сидети и творити молитву. Добротолюбие, ч. 1.].Когда чувствуешь сухость, ожесточение, не оставляй молитвы: за пождание твое и подвиг против сердечного нечувствия низойдет к тебе милость Божия, состоящая в умилении. Умиление — дар Божий, ниспосылаемый пребывающим и претерпевающим в молитвах (Рим.12:12; Кол.4:2), постоянно возрастающий в них, руководствующий их к духовному совершенству.

23) Ум, предстоя внимательною молитвою пред невидимым Богом, должен быть и сам невидим, как образ невидимого Божества: то есть ум не должен представлять ни в себе, ни из себя, ни пред собою никакого вида, — должен быть совершенно безвидным. Иначе: ум должен быть вполне чужд мечтания, сколько бы ни казалось это мечтание непорочным и святым [Преподобные Каллист и Игнатий. О безмолвии и молитве. Слово 73. Добротолюбие, ч. 2 и Лествица. Слово 28, гл. 42.].

24) Во время молитвы не ищи восторгов, не приводи в движение твоих нервов, не горячи крови. Напротив — содержи сердце в глубоком спокойствии, в которое оно приводится чувством покаяния: вещественный огнь, огнь естества падшего, отвергается Богом. Сердце твое нуждается в очищении плачем покаяния и молитвою покаяния; когда же оно очистится, тогда Сам Бог ниспослет в него Свой всесвятый духовный огнь (Лествица. Слово 28, гл. 45).

25) Внимание при молитве приводит нервы и кровь в спокойствие, способствует сердцу погружаться в покаяние и пребывать в нем. Не нарушает тишины сердечной и Божественный огнь, если он низойдет в сердечную горницу, когда в ней будут собраны ученики Христовы — помыслы и чувствования, заимствованные из Евангелия. Этот огнь не опаляет, не горячит сердца, напротив того, орошает, прохлаждает его, примиряет человека со всеми людьми и со всеми обстоятельствами, влечет сердце в неизреченную любовь к Богу и ближним [Преподобный Максим Капсокаливи. Собеседование с преподобным Григорием Синаитом. Добротолюбие, ч. 1.].

26) Рассеянность окрадывает молитву. Помолившийся с рассеянностью ощущает в себе безотчетливую пустоту и сухость. Постоянно молящийся с рассеянностью лишается всех плодов духовных, обыкновенно рождающихся от внимательной молитвы, усваивает себе состояние сухости и пустоты. Из этого состояния рождается хладность к Богу, уныние, омрачение ума, ослабление веры, и от них мертвость в отношении вечной, духовной жизни. Все же это, вместе взятое, служит явным признаком, что такая молитва не принимается Богом.

27) Мечтательность в молитве еще вреднее рассеянности. Рассеянность делает молитву бесплодною, а мечтательность служит причиною плодов ложных: самообольщения и, так называемой святыми отцами, бесовской прелести. Изображения предметов видимого мира и сочиняемые мечтательностью изображения мира невидимого, напечатлеваясь и замедляясь в уме, соделывают его как бы вещественным, переводят из Божественной страны Духа и Истины в страну вещества и лжи. В этой стране сердце начинает сочувствовать уму не духовным чувством покаяния и смирения, а чувством плотским, чувством кровяным и нервным, безвременным и беспорядочным чувством наслаждения, столько несвойственного грешникам, чувством неправильным и ложным мнимой любви к Богу. Преступная и мерзостная любовь представляется неискусным в духовных опытах святою, а на самом деле она — только беспорядочное ощущение неочищенного от страстей сердца, наслаждающегося тщеславием и сладострастием, приведенными в движение мечтательностью. Такое состояние есть состояние самообольщения. Если человек укоснит в нем, то являющиеся ему образы получают чрезвычайную живость и привлекательность. Сердце при явлении их начинает разгорячаться и наслаждаться беззаконно, или, по определению Священного Писания, прелюбодействовать ("Ибо вот, удаляющие себя от Тебя гибнут; Ты истребляешь всякого отступающего от Тебя." Пс.72:27). Ум признает такое состояние благодатным, божественным: тогда — близок переход к явной прелести бесовской, при которой человек теряет самовластие, делается игралищем и посмешищем лукавого духа. От мечтательной молитвы, приводящей человека в это состояние, с гневом отвращается Бог. И сбывается над молящимся такой молитвой приговор Писания: Молитва его да будет в грех [Пс.72:27; Пс.118:7. Преподобный Симеон Новый Богослов. О первом образе молитвы у преподобного Синаита, л. 131. Добротолюбие, ч. 1.].

28) Отвергай благие, по-видимому, помышления и светлые, по-видимому, разумения, приходящие к тебе во время молитвы, отвлекающие тебя от молитвы (Лествица. Слово 28, гл. 59). Они выходят из области лжеименного разума, — восседают, как бы всадники на конях, на тщеславии. Закрыты мрачные лица их, чтоб ум молящегося не мог узнать в них врагов своих. Но потому именно, что они враждебны молитве, отвлекают от нее ум, уводят его в плен и тягостное порабощение, обнажают и опустошают душу, потому именно познаются, что они — враги, и из области миродержца. Духовный разум, разум Божий, содействует молитве, сосредоточивает человека в самом себе, погружает его во внимание и умиление, наводит на ум благоговейное молчание, страх и удивление, рождающиеся от ощущения присутствия и величия Божиих. Это ощущение в свое время может очень усилиться, и соделать молитву для молящегося страшным судилищем Божиим (Лествица. Слово 28, гл. 1).

29) Внимательная молитва, чуждая рассеянности и мечтательности, есть видение невидимого Бога, влекущего к себе зрение ума и желание сердца. Тогда ум зрит безвидно, и вполне удовлетворяет себя невидением, превысшим всякого видения. Причина этого блаженного невидения есть бесконечная тонкость и непостижимость Предмета, к которому направлено зрение. Невидимое Солнце правды — Бог испускает и лучи невидимые, но познаваемые явственным ощущением души: они исполняют сердце чудным спокойствием, верою, мужеством, кротостью, милосердием, любовью к ближним и Богу. По этим действиям, зримым во внутренней сердечной клети, человек признает несомненно, что молитва его принята Богом, начинает веровать живою верою и твердо уповать на Любящего и Любимого. Вот начало оживления души для Бога и блаженной вечности [Вышеупомянутое стихотворение преподобного Мелетия. Слово о сокровенном делании Феолипта, митрополита Филадельфийского. Добротолюбие, ч. 2.].

30) Плоды истиной молитвы: святой мир души, соединенный с тихою, молчаливою радостью, чуждою мечтательности, самомнения и разгоряченных порывов и движений; любовь к ближним, не разлучающая для любви добрых от злых, достойных от недостойных, но ходатайствующая о всех пред Богом как о себе, как о своих собственных членах. Из такой любви к ближним воссиявает чистейшая любовь к Богу.

31) Эти плоды — дар Божий. Они привлекаются в душу ее вниманием и смирением, хранятся ее верностью к Богу.

32) Душа тогда пребывает в верности к Богу, когда удаляется всякого слова, дела и помышления греховного, когда немедленно раскаивается в тех согрешениях, в которые увлекается по немощи своей.

33) То, что желаем стяжать дар молитвы, доказываем терпеливым приседением молитвою при дверях молитвы. За терпение и постоянство получаем дар молитвы. Господь, говорит Писание, даяй молитву благодатную молящемуся (1Цар.2:9) терпеливо при одном собственном усилии.

34) Для новоначальных полезнее краткие и частые моления, нежели продолжительные, удаленные одно от другого значительным пространством времени [Святой Димитрий Ростовский, ч. 1. Внутренний человек, гл. 4.].

35) Молитва есть высшее упражнение для ума.

36) Молитва есть глава, источник, мать всех добродетелей [Преподобный Макарий Великий. Слово 3, гл. 1. Лествица. Слово 28, заглавие. Согласно сему поучают и другие отцы.].

37) Будь мудр в молитве твоей. Не проси в ней ничего тленного и суетного, помня заповедание Спасителя: Ищите же прежде Царствия Божия и правды его, и сия вся, то есть все потребности для временной жизни, приложатся вам (Мф.6:33. Св. Исаак Сирский. Слово 5).

38) Намереваясь сделать что или желая чего, также в затруднительных обстоятельствах жизни, повергай мысль твою в молитве пред Богом: проси того, что считаешь себе нужным и полезным; но исполнение и неисполнение твоего прошения предоставляй воле Божией в вере и уповании на всемогущество, премудрость и благость воли Божией. Этот превосходный образ моления даровал нам Тот, Кто молился в саду Гефсиманском, да мимо идет определенная Ему чаша. Обаче не Моя воля, заключил Он молитву Свою ко Отцу: но Твоя да будет (Лк.22:42).

39) Приноси Богу смиренную молитву о совершаемых тобою добродетелях и благочестивых подвигах: очищай, совершенствуй их молитвою и покаянием. Говори о них в молитве твоей то, что говорил в ежедневной молитве своей праведный Иов о детях своих: Негли когда сынове мои погрешиша, и в мысли своей злая помыслиша противу Бога ("может быть, сыновья мои согрешили и похулили Бога в сердце своем" Иов.1:5). Лукава — злоба: неприметно примешивается добродетели, оскверняет, отравляет ее.

40) Отвергнись всего, чтобы наследовать молитву — и, поднятый от земли на кресте самоотвержения, предай Богу дух, душу и тело твои, а от Него прими святую молитву, которая по учению апостола и Вселенской Церкви, есть действие в человеке Святаго Духа, когда Дух вселится в человека [Рим.8:26. Святой Исаак Сирский. Слово 21. «Кто достиг (непрестанной молитвы), тот достиг края добродетелей и соделался жилищем Святаго Духа», — сказал святой Исаак.].

 

 

Заключение

Кто небрежет о упражнении внимательною, растворенною покаянием молитвою, тот чужд преуспеяния духовного, чужд плодов духовных, находится во мраке многообразного самообольщения. Смирение есть единственный жертвенник, на котором дозволено человекам приносить молитвенные жертвы Богу, — единственный жертвенник, с которого молитвенные жертвы приемлются Богом [Мнение преподобного Пимена Великого. Алфавитный Патерик.]; молитва есть мать всех истинных, Божественных добродетелей. Невозможно, невозможно никакое духовное преуспеяние для того, кто отверг смирение, кто не озаботился вступить в священный союз с молитвою. Упражнение молитвою есть завещание апостола: непрестанно молитеся, говорит нам апостол (1Сол.5:17). Упражнение молитвою есть заповедь Самого Господа, заповедь, соединенная с обетованием: просите, приглашает нас Господь, повелевает нам Господь, и дастся вам: ищите, и обрящете: толцыте, и отверзется вам (Мф.7:7). Не воздремлет, ниже уснет (Пс.120:4) молитва, доколе не укажет возлюбившему ее и постоянно упражняющемуся в ней чертог наслаждений вечных, доколе не введет его в небо. Там она преобразится в непрестанную жертву хвалы. Эту хвалу непрестанно будут приносить, будут провозглашать неумолкно избранные Божии от непрестанного ощущения блаженства в вечности, прозябшего здесь, на земле и во времени, от семян покаяния, посеянных внимательною и усердною молитвою. Аминь.

 

 

 

Святитель Игнатий Брянчанинов (Том 2)

Слово о церковной молитве

Без всякого сомнения, превосходнейшее по достоинству своему из всех зданий земных есть храм, или дом Божий, церковь; слова эти тождезначущи (Новая Скрижаль, гл. 1). Хотя Бог присутствует повсюду, но в церкви присутствие Его проявляется особенным образом: самым ощутительным и самым полезнейшим для человека. Тогда только явление Бога еще полезнее и еще ощутительнее для человека, когда человек сам соделается храмом Божиим, соделавшись обителью Святаго Духа, подобно апостолам и другим величайшим святым. Но такого состояния достигают весьма редкие из христиан. И потому, оставляя до другого времени беседу о нерукотворенном, богозданном, словесном храме Божием — человеке и о богослужении, какое в нем должно отправляться, побеседуем теперь о вещественном Божием храме, созданном руками человеческими, о молитвословиях, отправляемых в нем, о обязанности христианина тщательно посещать храм Божий, о пользе такового посещения.

Божий храм есть земное небо: «в храме славы Твоея Господи стояще, на небеси стояти мним», воспевает святая Церковь (Последование Утрени, тропарь по славословии). Храм есть место общения Бога с человеками: в нем совершаются все христианские таинства. Божественная литургия и хиротония не могут быть совершены нигде, как только в храме. И прочие таинства тоже должны быть совершаемы в храме: по крайней нужде допускается совершение их, особливо исповеди и Елеосвящения, в домах. Деннонощно храм Божий оглашается славословием Бога; для слов мира сего в нем нет места. Все в храме Божием свято: и самые стены, и помост, и воздух. Постоянно хранит его Ангел Божий; Ангелы Божии и святые торжествующей Церкви нисходят в него. Присутствие в таком священном здании составляет величайшее счастье для земного странника. Святой пророк Давид, хотя был царь, хотя имел обширные и великолепные палаты, хотя обладал всеми средствами земного наслаждения и увеселения, но, как бы рассмотрев все и оценив все должным образом, сказал: Едино просих от Господа, то взыщу: еже жити ми в дому Господни вся дни живота моего, зрети ми красоту Господню, и посещати храм святый Его (Пс.26:4). Это произнес устами Давида Святый Дух. Кто во время земной жизни будет по возможности часто посещать храм Божий, как бы жить в нем, тот, разлучившись с телом, весьма удобно перейдет для вечного празднования в небесный, нерукотворенный храм, которого зиждитель — Бог. В храме мы и молимся, и назидаемся, и очищаемся от грехов, и сообщаемся с Богом.

Пример посещения храма Божия показал нам Спаситель (Ин.7:14), показали и святые апостолы (Деян.3:1). Христиане всех времен признавали тщательное посещение храма Божия своею неотложною обязанностью. Святой Димитрий Ростовский уподобляет посещение храма, во время всех отправляемых в нем молитвословий, царской дани, которую каждый ежедневно должен выплатить [Сочинения святителя. Ч. 1. Внутренний человек.]. Если присутствие при каждом богослужении, совершаемом в церкви, признается святым пастырем непременною обязанностью каждого благочестивого христианина, тем более такое присутствие есть священная обязанность инока. От дани увольняются нищие по нищете своей; и от постоянного хождения в церковь увольняются больные, удерживаемые недугом в келье своей. От дани свободны сановники царя; и от постоянного хождения в церковь свободны преуспевшие иноки, упражняющиеся в умственных подвигах и пожинающие от них обильный плод, долженствующий быть скрытым от людей. От дани свободны воины и все, находящиеся на царской и государственной службе; от постоянного хождения в церковь свободны иноки, занятые во время богослужения послушаниями. Блюди, чтоб под предлогом послушания, или келейного занятия умственным подвигом, или даже мнимой немощи, не подействовала тайно и с оправданием кознь диавола, который ненавидит молитву, как матерь добродетелей и как меч, сокрушающий лукавых духов, который употребляет все усилия и все средства, придавая этим средствам всевозможную благовидность, чтоб отвлечь человека от молитвы, обезоружить, обезоруженного погубить или уязвить [Преподобный Макарий Великий. Слово 1, гл. 3 и Слово 3, гл. 2 и 3.].

Церковных молитвословий считается семь, но они совокупляются в три отдела: 1) вечерня, 2) повечерие, 3) полунощница, 4) утреня с первым часом, 5) третий час, 6) шестой час, 7) девятый час. Вечерня, с которой начинается служба каждых суток, отправляется вместе с повечерием и девятым часом; девятый час читается пред вечернею. Утреня отправляется с первым часом и полунощницею; полунощница читается пред утренею, первый час после утрени. Третий и шестой час читаются вместе с изобразительными, которые читаются после часов. Когда утреня соединяется с вечернею или великим повечерием, тогда молитвословие называется всенощным бдением. Оно отправляется пред великими праздниками, в честь праздников. Действие всенощного бдения на подвижника заключается в том, что проведший в молитве значительную часть ночи с должным благоговением и вниманием ощущает на следующий день особенную легкость, свежесть, чистоту ума, способность к богомыслию. Посему-то и сказал святой Исаак Сирский: «Сладость, даруемая подвижникам в течение дня, источается из света нощных молитв (ночного делания) на ум чистый» (Слово 40). Божественная литургия не причисляется к семи молитвословиям; она вне числа их, как особенное, священнейшее молитвословие, которым обстановлено бескровное Божественное жертвоприношение [О седми службах смотри Новую Скрижаль, ч. 1, гл. 13.].

Спасительный образ посещения храма Божия мы видим в представленном нам Евангелием посещении храма мытарем (Лк.18:10). Мытарь встал в глубине храма, не считал для себя позволительным возвести глаза к небу, но ударял в грудь, говоря: Боже, милостив буди мне грешному. Мытарь вышел из церкви, привлекши к себе благость Божию. И ты, пришедши в церковь, если не имеешь какого послушания в ней, встань сзади, в скромном угле или за столпом, чтоб тебе самому не развлекаться, и чтоб твое благоговение не было выставлено на позор другим; устреми око ума к сердцу, а телесное око к земле и помолись Богу в сокрушении духа, не признавая за собою никакого достоинства, никакой добродетели, признавая себя виновным в бесчисленном множестве согрешений, ведомых тобою и неведомых. Мы очень много согрешаем и в неведении, и по причине нашей ограниченности, и по причине повреждения природы нашей грехом. Божественное Писание говорит: Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс.50:19). И ты, если помолишься с сознанием греховности и нищеты своей, то Бог услышит от храма святаго Своего глас твой, и молитвенный вопль твой пред Ним внидет во уши Его (Пс.17:7): Он пролиет на тебя свою богатую милость. Если ты имеешь какую-либо обязанность при храме, то исполняй ее с величайшим благоговением и осторожностью, как служащий Богу, а не человекам.

Вместе с упомянутым мытарем, повествует Евангелие, взошел в церковь для молитвы фарисей. Как лицо с значением, фарисей встал на видном месте. Вероятно, у него была мысль — она обычна всем фарисеям — принести назидание присутствующему народу своим благоприличным стоянием и молением. Тщеславие он вменял не опасным для себя, как преуспевший в добродетели, а некоторое лицемерство извинительным в видах общей пользы. В чем же заключалась молитва фарисея? Он, во-первых, прославил Бога. Начало хорошее. Но вслед за тем принялся исчислять не благодеяния Божии, а свои заслуги и доблести, так что по такому исчислению следовало бы и началу быть иному. Фарисей правильнее бы начал, если б начал прямо с прославления себя, а не Бога. Бог прославлен только проформою, для некоторого прикрытия гордости. Гордость эта проявилась в осуждении и уничижении ближнего, которого совесть неизвестна была фарисею, которого сознание в грехах привлекло милость Божию. Фарисей, лицемерно прославив Бога, говорил: несмь якоже прочии человецы, хищницы, неправедницы, прелюбодеи, или яко же сей мытарь. Пощуся два краты в субботу, десятину даю всего елико пригляжу. Здесь очевидны: несознание своей греховности, сознание своего достоинства, истекающая из них гордость, высказывающаяся осуждением и уничижением ближнего. Молитва фарисея не была принята Господом, Который в заключение сей приточной повести сказал: Всяк возносяйся смирится: смиряяй же себе вознесется. Из этого видно, что каждый, желающий, чтоб молитва его была принята Богом, должен приносить ее из сознания своей греховности и крайней недостаточности по отношению к добродетели; должен приносить ее, отвергнув сознание своих достоинств, точно ничтожных пред необъемлемым достоинством Бога; должен приносить ее из сердца, смирившегося пред всеми ближними, из сердца, полюбившего всех ближних, из сердца, простившего ближним все оскорбления и обиды. Аз же, — говорит молитвенно Богу пророк, — множеством милости Твоея, вниду в дом Твой, поклонюся ко храму святому Твоему, в страсе Твоем (Пс.5:8).

Великая милость Божия к человеку — учреждение общественных молитвословий в святых Божиих храмах. Эти молитвословия установлены апостолами, их святыми учениками и святыми отцами первых веков христианства по откровению свыше [См. житие святого Игнатия Богоносца. Декабря 20-й день. Святого Исаака Сирского, Слово 71.]. В этих молитвословиях каждый христианин может принимать участие, и неграмотный усваивает себе познания, красноречие, поэзию духовных, святых витий и книжников христианства. При этих молитвословиях желающий может весьма удобно обучиться умственной молитве: количество молитвы приводит к качеству, сказали отцы, и потому продолжительные монастырские молитвословия очень способствуют подвижнику перейти от устной молитвы к умственной и сердечной. Церковные молитвословия содержат в себе пространное христианское догматическое и нравственное богословие: посещающий неупустительно церковь и тщательно внимающий ее чтению и песнопению может отчетливо изучиться всему нужному для православного христианина на поприще веры.

Блажен инок, всегда живущий близ храма Божия! Он живет близ неба, близ рая, близ спасения. Не отвергнем спасения, которое милосердием Божиим преподано нам, так сказать, в руки. Особливо новоначальный инок должен неупустительно посещать церковь. В лета старости и изнеможения, когда и годы и болезненность заключат инока почти неисходно в келье, он будет питаться тем духовным припасом, который собрал во время юности и крепости своей, приметаясь в дому Божием. Духовным припасом называю умственную и сердечную молитву. Милосердый Господь да сподобит нас воспользоваться как должно нашим монашеством и прежде отшествия из земной жизни переселиться умом и сердцем на небо. Туда может вознести нас молитва, когда осенит ее Божественная благодать и молитва в человеке соделается уже не молитвою человека, но молитвою Святаго Духа, ходатайствующего о человеке воздыхании неизглаголанными (Рим.8:27). Аминь.

 

 

 

Святитель Игнатий Брянчанинов (Том 2)

Слово о молитве устной и гласной

Никто из желающих преуспеть в молитве да не дерзает легко мыслить и судить о молитве, произносимой устами и гласом при внимании ума, как о делании малозначащем, не заслуживающем уважения. Если святые отцы говорят о бесплодии устной и гласной молитвы, не соединенной с вниманием, то из этого не должно заключать, чтоб они отвергали или уничижали и самую устную молитву. Нет! Они только требуют при ней внимания. Внимательная устная и гласная молитва есть начало и причина умной. Внимательная умная и гласная молитва есть вместе и молитва умная. Научимся сперва молиться внимательно устною и гласною молитвою: тогда удобно научимся молиться и одним умом в безмолвии внутренней клети.

Устная и гласная молитва указана нам Священным Писанием; пример и ее, и гласного пения подал Сам Спаситель, подали святые апостолы по преемству от Господа. И воспевше, по окончании Тайной Вечери, повествует святой евангелист Матфей о Господе и Его апостолах, изыдоша в гору Елеонску (Мф.26:30). Господь молился во услышание всех пред воскрешением четверодневного Лазаря (Ин.11:41,42). Заключенные в темнице святые апостол Павел и его спутник Сила в полночный час молились и воспевали Бога: прочие узники внимали им. Внезапно на голос их псалмопения трус бысть велий, яко поколебатися основанию темничному: отверзошася же абие двери вся, и всем юзы ослабеша (Деян.16:26). Молитва святой Анны, матери пророка Самуила, приводимая часто святыми отцами в образец молитвы, не была единственно умная. Та, говорит Писание, глаголаше в сердце своем, токмо устне ея двизастеся, а глас ея не слышашеся (1Цар.1:13). Молитва эта хотя не была гласною, но, быв сердечною, была вместе и устною. Святой апостол Павел назвал устную молитву плодом устен, — завещавает приносить жертву хваления выну Богу, сиречь плод устен, исповедающихся имени Его (Евр.13:15); повелевает глаголами себе в псалмах, пениях и песнях духовных, вместе с гласным и устным молением и песнопением воспевающе и поюще в сердцах Господеви (Еф.5:19). Он порицает невнимательность в устной и гласной молитве. Аще безвестен (неизвестный, непонятный) глас труба даст, говорит он, кто уготовится на брань? Тако и вы аще не благоразумно слово (то есть неразумеваемое) дадите языком, како уразумеется глаголемое? Будете бо на воздух глаголюще (1Кор.14:8,9). Хотя апостол и сказал слова эти собственно о молящихся и возвещающих внушения Святаго Духа на иностранных языках, но святые отцы с справедливостью применяют их и к молящимся без внимания. Без внимания молящийся и потому не понимающий произносимых им слов, что другое для себя самого, как не иностранец? Основываясь на этом, преподобный Нил Сорский говорит, что молящийся гласом и устами, без внимания, молится на воздух, а не Богу [Предисловие от Писаний святых отцов о мысленном делании, сердечном и умном хранении и проч.]. «Странно твое желание, чтоб Бог тебя услышал, когда ты сам себя не слышишь!» — говорит святой Димитрий Ростовский, заимствуя слова у священномученика Киприана Карфагенского (Внутренний человек, гл. 3). А это точно случается с молящимися устами и гласом без внимания: они до того не слышат себя, до того допускают себе развлечение, так далеко удаляются мыслями от молитвы на посторонние предметы, что нередко случается им внезапно останавливаться, забыв, что читали; или же они начинают вместо слов читаемой молитвы говорить слова из других молитв, хотя открытая книга и пред их глазами. Как святым отцам не порицать такой невнимательной молитвы, повреждаемой, уничтожаемой рассеянностью! «Внимание, — говорит святой Симеон Новый Богослов, — должно быть столько связуемо и неразлучно с молитвою, сколько связуется тело с душою, которые не могут быть разлучены, не могут быть одно без другого. Внимание должно предварять и стеречь врагов, как некоторый страж; оно первое да подвизается на грех, да противостоит лукавым помыслам, приходящим к сердцу; вниманию же да последует молитва, немедленно истребляющая и умерщвляющая все лукавые помыслы, с которыми внимание во-первых начало борьбу: ибо оно одно не может их умертвить. От этой борьбы, производимой вниманием и молитвою, зависит жизнь и смерть души. Если храним молитву посредством внимания чистою, то преуспеваем. Если же не стараемся хранить ее чистою, но оставляем нестрегомою, то ее оскверняют лукавые помыслы, — мы соделываемся непотребными, лишаемся преуспеяния».

Устной, гласной молитве, как и всякой другой, должно непременно сопутствовать внимание. При внимании польза устной молитвы — неисчислима. С нее должен начинать подвижник. Ее, во-первых, преподает святая Церковь своим чадам. «Корень монашеского жительства — псалмопение», — сказал святой Исаак Сирский (Слово 40). «Церковь, — говорит святой Петр Дамаскин, — с благою и богоугодною целью приняла песни и различные тропари по причине немощи ума нашего, чтоб мы неразумные, привлекаемые сладостью псалмопения, как бы и против воли, воспевали Бога. Те, которые могут понимать и рассматривать произносимые ими слова, приходят в умиление, и таким образом, как по лестнице, мы восходим в мысли благие. По мере того, сколько преуспеваем в навыкновении Божественных мыслей, является в нас Божественное желание и влечет достигнуть того, чтоб уразуметь поклонение Отцу Духом и Истиною, по заповеданию Господа» [Святой Петр Дамаскин. О третьем видении. Добротолюбие, ч. 3.]. Уста и язык, часто упражняющиеся в молитве и чтении Слова Божия, стяжевают освящение, соделываются неспособными к празднословию, смеху, к произнесению слов шуточных, срамных и гнилых. Хочешь ли преуспеть в умной и сердечной молитве? Научись внимать в устной и гласной: внимательная устная молитва сама собою переходит в умную и сердечную. Хочешь ли научиться отгонять скоро и с силою помыслы, насеваемые общим врагом человечества? Отгоняй их, когда ты один в келье, гласною внимательною молитвою, произнося слова ее неспешно, с умилением. Оглашается воздух внимательною, устною и гласною молитвою — и объемлет трепет князей воздушных, расслабляются мышцы их, истлевают и рушатся сети их! Оглашается воздух внимательною устною и гласною молитвою — и приближаются святые Ангелы к молящимся и поющим, становятся в их лики, участвуют в их духовных песнопениях, как удостоились это зреть некоторые угодники Божии, и между прочими наш современник, блаженный старец Серафим Саровский. Многие великие отцы во всю жизнь свою упражнялись устною и гласною молитвою и притом обиловали дарованиями Духа. Причиною такого преуспеяния их было то, что у них с гласом и устами были соединены ум, сердце, вся душа и все тело; они произносили молитву от всей души, от всей крепости своей, из всего существа своего, из всего человека. Так преподобный Симеон Дивногорец прочитывал в продолжение ночи всю Псалтирь (Житие его. Четьи-Минеи, мая в 2-й день). Святой Исаак Сирский упоминает о некотором блаженном старце, занимавшемся молитвенным чтением псалмов, которому попускалось ощущать чтение только в продолжение одной славы, после чего Божественное утешение овладевало им с такою силою, что он пребывал по целым дням в священном исступлении, не ощущая ни времени, ниже себя (Слово 31). Преподобный Сергий Радонежский во время чтения акафиста был посещен Божиею Материю в сопровождении апостолов Петра и Иоанна (см. житие сего преподобного). Повествуют о преподобном Илларионе Суздальском: когда он читал в церкви акафист, то слова вылетали из уст его как бы огненные, с необъяснимою силою и действием на предстоящих [Рукописное житие преподобного Иллариона Суздальского.]. Устная молитва святых была одушевлена вниманием и Божественною благодатью, соединявшею разделенные грехом силы человека воедино: от того она дышала такою сверхъестественною силою и производила такое чудное впечатление на слушателей. Святые воспевали Бога во исповедании сердечном [1-я из молитв утренних: «От сна восстав, благодарю Тя, Святая Троице», и проч.]; они пели и исповедовались Богу непоколеблемо [6-я из утренних молитв: «Тя благословим, Вышний Боже», и проч.], то есть без рассеянности; они пели Богу разумно (Пс.46:8).

Надо заметить, что преподобные иноки первых времен и все желавшие преуспеть в молитве отнюдь не занимались или весьма мало занимались собственно пением, а под именем псалмопения, о котором упоминается в житиях и писаниях их, должно разуметь крайне неспешное, протяжное чтение псалмов и других молитв. Протяжное чтение необходимо для сохранения строгого внимания и избежания рассеянности. По протяжности и сходству с пением такое чтение названо псалмопением. Оно совершалось наизусть; иноки тех времен имели правилом изучать Псалтирь наизусть: чтение псалмов наизусть особенно способствует вниманию. Такое чтение — уже не чтение, как совершающееся не по книге, а в полном смысле псалмопение — может быть отправляемо в темной келье, при закрытых глазах, что все охраняет от рассеянности, между тем как светлая келья, необходимая для чтения по книге, и самое взирание на книгу рассеевает и отторгает ум от сердца к внешности. «Они поют, — говорит святой Симеон Новый Богослов, — сиречь молятся усты» [Слово о трех образах молитвы святого Симеона Нового Богослова. Добротолюбие, ч. 1.]. «Иже отнюдь не поющий, — говорит преподобный Григорий Синаит, — такожде добре творят, аще суть в преуспеянии: сии бо не требуют глаголати псалмы, но молчание и непрестанную молитву» [Преподобный Григорий Синаит. 15 глав о безмолвии, глава 8. Добротолюбие, ч. 1.]. Собственно чтением отцы называют чтение Священного Писания и писаний святых отцов, а молитвою они называют по преимуществу молитву Иисусову, также молитву мытаря и другие самые краткие молитвы, обильно заменяющие псалмопение, что для новоначальных непостижимо и не может быть им объяснено с удовлетворительностью, как превысшее душевного разума и объясняемое единственно блаженным опытом.

Братия! Будем внимательны в устных и гласных молитвах наших, произносимых нами при церковных службах и в уединении келейном. Не сделаем наших трудов и жизни в монастыре бесплодными нашею невнимательностью и небрежением в деле Божием. Пагубно небрежение в молитве! Проклят, говорит Писание, творяй дело Божие с небрежением (Иер.48:20). Очевидно действие этой клятвы: совершенное бесплодие и безуспешность, несмотря не долголетнее пребывание в иночестве. Положим в основание молитвенного подвига, главного и существеннейшего между монашескими подвигами, для которого все прочие подвиги, внимательную, устную и гласную молитву, за каковую милосердый Господь дарует в свое время постоянному, терпеливому, смиренному подвижнику молитву умную, сердечную, благодатную. Аминь.

 

 

 

- - -

"Не думайте, что неведение есть зло незначительное. Святые отцы называют неведение великим, начальным злом, от которого зло рождается в полноте обилия. Преподобный Марк Подвижник говорит, что неведение есть первый, главный исполин злобы (Слово к иноку Николаю, Добротолюбие, ч. 1). Неведение не ведает своего неведения, неведение удовлетворено своим ведением, сказал другой отец (Священномученик Петр Дамаскин. Книга 1. Добротолюбие, ч. 3). Оно способно наделать множество зла, нисколько не подозревая, что делает его. Говорю это из чувства сострадания к человекам, не понимающим, в чем заключается достоинство человека, — к христианам, не знающим, в чем состоит христианство, действующим из неведения своего против себя." (святитель Игнатий Брянчанинов)


“Монахи суть те христиане, которые оставляют все, по возможности, земные занятия для занятия молитвой, — добродетелью, выше всех добродетелей, чтоб посредством ее соединиться во едино с Богом, как сказал апостол: Прилепляяйся Господеви бывает един дух с Господом (1Кор.6:17. Преподобный Марк Подвижник, Слово 4). А как молитва заимствует свою силу из всех прочих добродетелей и из всего учения Христова, то монахи прилагают особенное тщание к исполнению евангельских заповедей, присовокупляя к исполнению заповедей, обязательному для всех христиан, исполнение двух советов Христовых: совета о нестяжании и совета о безбрачии (Преподобный авва Дорофей, Поучение 1). Монахи жительством своим стремятся уподобиться жительству на земле Богочеловека: по этой причине святые иноки именуются преподобными.” (он же)


Те монахи, которые проводят жительство по правилам монашеским, непременно стяжавают благодать по обетованию Божию. Обетование Божие не может не исполниться, по самому свойству Слова Божия и заповедей Евангелия, свойству сообщать делателям своим Дух Божий. Напротив того, монахи, пренебрегающие Богопреданными постановлениями для монашества, проводящие жизнь самовольную, рассеянную, сластолюбивую и миролюбивую, лишаются духовного преуспеяния. Подобное совершается со всеми христианами. Те из христиан, которые проводят жительство христианское, спасаются, а те, которые, именуясь христианами, проводят жительство языческое, погибают. Прежде было гораздо более святых между монахами и спасающихся между христианами, нежели ныне. Причина этому — общее ослабление в вере и нравственности. Но и ныне есть истинные монахи и истинные христиане. Повторяю вам: имеются иноки, недостойные своего имени и призвания, но это — злоупотребление установлением Божиим. Установление Божие не перестает быть установлением Божиим, несмотря на злоупотребления им человеками. Так и христианство не лишается своего великого достоинства по той причине, что некоторые или и многие христиане проводят жительство противоположное учению Христову. Как о христианстве, так и о монашестве должно судить по истинным христианам и монахам.” (он же)


“Спаситель мира указал два пути, два образа жизни для верующих в Него: путь или жительство, доставляющие спасение, и путь или жительство, доставляющие совершенство. Последние путь и жительство Господь назвал последованием Себе, так как они служат точнейшим выражением учения, преподанного Господом, и посильным подражанием тому роду жизни, который проводил Господь во время Своего земного странствования. Условия спасения заключаются в вере во Христа (см.: Ин.3:36; 17:3), в жительстве по заповедям Божиим (см.: Мф.19:17; Мк.10:19) и в врачевании покаянием недостатков исполнения заповедей (см.: Лк.13:3,5): следовательно, спасение предоставлено, и оно возможно всем, при обязанностях и служениях посреди мира, не противных Закону Божию. К последованию Господу некоторые были призваны Самим Господом, как апостолы, но вообще последование Господу предоставлено Господом на произвол каждого (Преподобный авва Дорофей. Поучение 1), что явствует из всех мест Евангелия, где Господь говорит об этом предмете. Аще кто хощет по Мне ити (Мф.16:24), аще хощеши совершен быти (Мф.19:21), аще кто грядет по Мне (Лк.14:26), говорит Господь в начале учения о последовании и христианском совершенстве. Принятие на себя жительства зависит от произвола, но условия для жительства предписаны уже Господом; без сохранения этих условий последование Господу не может состояться. Условия последования, или пути и жительства, ведущих к совершенству, Господь изобразил так: Аще кто хощет по мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой и по Мне грядет (Мф.16:24). Аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое и даждь нищим: и имети имаши сокровище на небеси: и гряди вслед Мене (Мф.19:21), взем крест (Мк.10:21). Аще кто грядет ко Мне, и не возненавидит отца своего, и матерь, и жену, и чад, и братию, и сестр, еще же и душу свою, не может Мой быти ученик. И иже не носит креста своего, и вслед Мене грядет, не может Мой быти ученик. Иже не отречется всего своего имения, не может быти Мой ученик (Лк.14:26,27,33). Здесь предписаны именно те условия, из которых составляются существенные обеты монашества; монашество, как мы сказали, в начале своем было не что иное, как уединенное, отдаленное от молвы жительство христиан, стремившихся к христианскому совершенству.” (он же)


“Вообще, воззрение современных мирян на монахов очень неправильно потому именно, что первые слишком отделяют от себя монахов, в нравственном и духовном отношении. Между христианами, живущими в монастырях, и христианами, живущими посреди мира — теснейшая нравственная связь. Жители монастырей не слетели туда с луны, или с какой другой планеты; они вступили из среды земного, грешного мира. Нравственность, которую осуждают в монастырях, образовалась посреди мира, питается, поддерживается сношениями с миром. Упадок нравственности монахов находится в теснейшей связи с упадком нравственности мирян; упадок нравственности в монастырях есть прямое последствие упадка нравственности и религии в среде мирян. Монашество основано на христианстве, зиждется и держится на нем, преуспевает и слабеет соответственно преуспеянию или ослаблению христианства. Сущность дела — христианство: монашество — вид его, особенное проявление. Недуг — общий!” (он же)


“Когда жизнь мира соединена была с жизнью Церкви, когда мир жил жизнью Церкви, когда благочестие мирян отличалось по наружности от благочестия иноков только супружеством и стяжанием; тогда свойственно было монастырям находиться посреди городов, и городские монастыри доказали это, воспитав многих святых иноков. Но ныне должно быть обращено особенное внимание на вышеприведенное увещание апостола (см.: 2Кор.6:16-18) и приложено особенное тщание к исполнению его.” (он же)


“В наше время, когда светская образованность быстро развивается, когда жизнь гражданская отделилась от жизни церковной, когда множество учений, враждебных Церкви, вторгается к нам с Запада, когда религия и нравственность приметным образом слабеют во всех сословиях, — приведение монастырей в должный порядок необходимо по двум причинам: во-первых, для сохранения самого монашества, существенно нужного и полезного Церкви, во-вторых, для охранения народа от соблазна. Народ, соблазняясь правильно и неправильно, сам более и более слабеет в вере. Но здесь нужно не верхоглядное знание монашества, а точное, — нужно основательное, опытное знание постановлений о монашестве святой Церкви и святых отцов, нужно сердечное сознание в важности и святости этих постановлений. Меры исправления монашества, принятые по поверхностному понятию о нем, из смрадных сокровищниц плотского мудрования, всегда были крайне вредны для него. Прибегая к таким мерам, попирая безразборчиво и опрометчиво святейшие постановления, внушенные и преподанные Святым Духом, гордый и омраченный мир может окончательно сгубить монашество, а в нем и христианство.” (он же)


"Дух времени таков и отступление от Православно-христианской веры начало распространяться в таком сильном размере, безнравственность так всеобща и так укоренилась, что возвращение к христианству представляется невозможным: волею 6о согрешающим нам по приятии разума истины, ктому о гресех не обретается жертва (Евр. 10, 24), - сказал Апостол Иудеям, принявшим христианство и от христианства обратившимся снова в иудейство, захотевшим соединить христианство с иудейством. Христос соделался невидим для Иудеев и невидимый ими удалился из среды их, когда они хотели убить Его (Иоан. 8, 59): христианство соделывается невидимым для нас, удаляется от нас, когда мы покушаемся убить его распутною жизнью, принятием разных лжеучений, когда мы покушаемся смесить христианство со служением миру. Господь сказал: Всяк делаяй злая ненавидит Света и не приходить к Свету (Иоан. 3, 2) [Светом назвал Господь Себя.]. Ныне все всею душою устремились к разврату, назвали его „наслаждением жизнью”, - и пребывание в христианстве, возвращение к христианству сделались невозможными для человечества. Для того и другого необходимо всецелое оставление разврата, всецелое подчинение себя строгой христианской нравственности. Она воспрещает не только блуд, но и все, что приводить к блуду, чем внедряется в душу сладострастие, как то театры, плясания, карты и прочие игры сатанинские, языческую литературу: оно требует полного отречения от ветхого естества (Лук. 14, 26). Не будем вводить ничего нового! Последуем с точностью поучению, преданному Св. Церковью, учению, преданному Святыми Апостолами и Святыми Отцами! Таков возглас, повторенный почти на всех Вселенских и поместных Соборах святыми Святителями и святыми Отцами, присутствовавшими на этих Соборах." (он же)


"Святой апостол Павел сказал: храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас. Аще кто Божий храм растлит, растлит сего Бог: храм бо Божий свят есть, иже есте вы. Прославите убо Бога в телесех ваших и в душах ваших, яже суть Божия [1 Кор. 3. 16, 17; 6. 20]. Хотя и тела наши суть храм Божий, но по преимуществу составляют собою храм Божий наша словесная сила, наш дух, наши ум и сердце. Под именем сердца разумеются все ощущения духа. Когда ум и сердце соделаются обителию Бога, а они-то первоначально и делаются Его обителию, тогда естественно делаются Его обителию и душа и тело, как вполне зависящие от ума и сердца. Растлевается храм Божий, когда тело впадает в чувственный блуд; растлевается храм Божий, когда ум и сердце вступят в прелюбодейное общение с сатаною принадлежащими ему мыслями и ощущениями. Слова растлит того Бог значат, что Бог отступит от человека, растлившего в себе храм Божий, соделавшего себя не способным для жительства в себе Бога. Последствия такого отступления известны: смерть души, начинающаяся во времени, и погребение в темницах ада в вечности. Растлевается дух человека, поражается слепотою и мраком, как мы уже сказали, принятием лжеучения, учения, исходящего от мира и сатаны, учения, противного откровенному Божественному учению, учению Христову, учению Вселенской и Восточной Церкви. Лжеучением признаются следующие учения: учение, отвергающее бытие Бога, или атеизм; учение, отвергающее Христа и христианство, признающее бытие Бога, но отвергающее все отношения между Богом и человеками, или деизм; учения, не отвергающие прямо христианства, но искажающие Богооткровенное учение произвольным, человеческим, богохульным учением, которым уничтожается сущность христианства, каковы все ереси; учения, не отвергающие прямо христианства, но отвергающие дела веры или нравственное евангельское и церковное предание, приемлющие деятельность языческую, этим умерщвляющие веру и уничтожающие сущность христианства. Таков наиболее и современный прогресс, или преуспеяние в безнравственности и в совершенном неведении христианства, а следовательно, в совершенном удалении и отчуждении от Бога." (он же)


"Надо хранить душевное око, и хранить. Все, что ни сделаем вне евангельского учения и законоположения, непременно произведет на нас вредное впечатление. Каждое дело, слово и помышление, как благое, так и злое, непременно кладет на нас соответствующую себе печать. Надо это знать и знать." (он же)


"Совершенство христианства достигается в иночестве, и иноки служат светом для братий своих, живущих посреди мира, занятых, развлеченных попечениями и служениями его, не могущих ни глубоко вникнуть в Евангелие, ни оживить его в себе в должном развитии и полноте. Тот только может легко или с презрением думать об иночестве, кто, именуясь христианином, имеет понятие о христианстве самое поверхностное, мертвое." (он же)


“В чем состоит упражнение иноков, для которого — и самое иночество? Оно состоит в изучении всех заповеданий, всех слов Искупителя, в усвоении их уму и сердцу.” (он же)


“Они каждый день ищут Меня и хотят знать пути Мои, как бы народ, поступающий праведно и не оставляющий законов Бога своего; они вопрошают Меня о судах правды, желают приближения к Богу: „Почему мы постимся, а Ты не видишь? смиряем души свои, а Ты не знаешь?" – Вот, в день поста вашего вы исполняете волю вашу” (Ис. 58: 2, 3), то есть исполняете мысли ваши, приносите их, как всесожжения, идолам; вы признали как бы богами лютые помышления ваши, вы приносите им в жертву самовластие ваше, честнейшее всех жертв, которое следовало бы вам освятить Мне благоделанием и чистою совестию» (Исаак Сирский, Слово 58). Говорит святой Симеон: «Если кто преложит любовь к Жениху Христу на любовь к чему-нибудь другому, тайно или явно, и сердце его удержано будет этою любовию, тот делается ненавистным, мерзостным Жениху, недостойным соединения с Ним. Он сказал: Аз любящих Мя люблю» («Добротолюбие». Ч. 1, гл. 81).” (он же)


“Имеяй заповеди Моя, сказал Господь, и соблюдаяй их, той есть любяй Мя Аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет. Не любяй Мя, словес Моих не соблюдает (Ин.16:21,23,24). Исполнение заповедей Спасителя — единственный признак любви к Богу, принимаемый Спасителем. “ (он же)


"Заповедь Нового Завета, объемлющая все прочие частные заповеди — Евангелие. Исполнися время, приближися Царствие Божие: покайтеся, и веруйте во Евангелие (Мк.1:15). Господь назвал свои частные заповеди малыми по простоте и краткости изложения, по причине которого они удобоприступны для каждого человека. Назвав их малыми, Господь возвестил однако же, что нарушитель одной такой заповеди мний наречется в Царствии Небеснем (Мф.5:19), то есть лишится этого Царства (Благовестник). Устрашимся определения Господня! Рассмотрим Евангелие; заметим в нем все заповедания Господа нашего, внедрим их в памяти для тщательного и неупустительного исполнения их; уверуем живой верою в Евангелие." (он же)


«Господь сокровен в заповедях Своих, — и обретается ищущими Его по мере исполнения ими заповедей Его» [преподобного Марка Подвижника, Гл. 190.].

 

 

 

"Между учением, преподаваемым в духовных училищах, и учением, которое преподается или должно преподаваться в монастырях, находится величайшее различие, хотя предмет того и другого учения один: христианство. Спаситель мира, посылая Своих святых апостолов на всемирную проповедь, повелел им научить все народы вере в истинного Бога и жительству по Его заповедям. Шедше, сказал Он, научите вся языки, крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, учаще их блюсти вся, елика заповедах вам (Мф.28:19,20). Учение вере должно предшествовать крещению; учение жительству по заповедям должно последовать крещению. Первое учение — теоретическое, второе — практическое. О первом сказал святой апостол Павел: Ни в чесом от полезных обинухся, еже сказати вам и научити вас пред людьми и по домом: засвидетельствуя Иудеем же и Еллином еже к Богу покаяние и веру, яже в Господа нашего Иисуса Христа (Деян.20:20,21); о втором: Христос в вас, упование славы, Его же мы проповедуем, наказующе всякаго человека, и учаще всякой премудрости, да представим всякаго человека совершенна о Христе Иисусе (Кол.1:27,28). Богом даны два учения о Боге: учение словом, приемлемое верой, и учение жизнью, приемлемое деятельностью по заповедям Евангелия. Первое учение можно уподобить основанию здания, а второе самому зданию, воздвигнутому на этом основании. Как невозможно строить здания без фундамента к нему, так и один фундамент не послужит ни к чему, если не будет на нем воздвигнуто здание. Вера без дел мертва есть (Иак.2:26).

Святой апостол Павел изображает необходимость первого учения так: Вера от слуха, слух же глаголом Божиим. Како же уверуют, Его же не услышаша? Како же услышат без проповедующаго? (Рим.9:17,14) Вот начало катехизического учения. Вступающим в христианство апостолы и их преемники излагали основное учение христианства о Боге, о Богочеловеке, о человеке, о значении его во времени, о значении его в вечности, о таинствах, о райском блаженстве, о адских муках (см.: Евр.6:1,2) и о прочем, составляющем основное, догматическое христианское учение, к чему присовокуплялось и теоретическое учение о жительстве по заповедям Евангелия (см.: Евр. гл. 11,12 и 13). Вот начало догматического и нравственного богословия, этой возвышеннейшей, священной науки. С самых времен апостольских стали возникать в Церкви Христовой еретические учения, то есть учения об откровении Божием из лжеименного человеческого разума. В откровенном учении Божием нет места умствованиям человеческим: там от альфы до омеги — все Божие. Святая Вселенская Церковь тщательно старалась сохранить вверенное ей бесценное духовное сокровище откровенное учение Божие: она обличала своих явных врагов — идолопоклонников, языческих философов и иудеев, отражала нападения их; она обличала своих внутренних врагов еретиков, опровергала их учение, извергала их из своего недра, предостерегала от них чад своих. По этой причине, с течением времени, богословие получало большую и большую обширность. Для обучения ему явилась нужда в училищах. Древнейшее и обширнейшее училище было в Александрии; особенно процветало оно во II и III веке по Р. X. Учения, враждебные Божественному Учению, постоянно умножались, возникая в различных формах: необходимость в училищах, систематическая организация их, становилась постоянно ощутительнее. Запад, отклонившись от Востока впадением в ересь, принял образованность и жизнь языческие: с этого времени учения, враждебные Православной Церкви, учения самые хитросложенные, самые дерзкие, уродливые, богохульные умножились до бесконечности. Духовные училища соделались существенной потребностью для Православной Церкви, как дыхание жизни. Судите сами: надо представить в ясности православному христианину, особенно тому, который приготовляется быть пастырем, и истинное учение Православной Церкви, и всю победоносную борьбу ее с тайными и явными врагами, с прикрытыми и открытыми, борьбу, продолжавшуюся 18 столетий, разгорающуюся более и более. Надо изложить заблуждения и Ария, и Македония, и Нестория, и Евтихия, и иконоборцев, и папизма, и протестантизма с бесчисленными их отраслями, увенчанными атеизмом и новейшей философией; надо изложить удовлетворительное опровержение всех этих учений. Изучение богословия требовало краткого времени в первые времена христианства, — оно требует ныне времени продолжительного; прежде могло быть преподано в поучениях, произносимых в храме Божием, — нуждается ныне в систематическом преподавании в течение нескольких годов. Доставление этого изучения, в полном его объеме, — вот цель наших духовных семинарий и академий: они преподают познания о христианстве основные, вводные, как назвал их преподобный Марк Подвижник (Слово 4), преподают их юношеству, еще не вступившему в общественное служение, приготовленному к нему лишь теоретически, не знакомому с познаниями, сообщаемыми опытом жизни. На теоретических познаниях о вере должны быть назданы познания деятельные, живые, благодатные. Для приобретения этих познаний дана земная жизнь человеку. Христианин, живущий посреди мира по заповедям Евангелия, непременно обогатится познаниями не только опытными, но и благодатными в известной степени. Несравненно более должен обогатиться ими тот, кто оставя все земные попечения, употребит все время свое, все силы тела и души на богоугождение, то есть монах. Он-то назван в Евангелии имеющим заповеди Господа, потому что заповеди Господа составляют все достояние его. Имеяй заповеди Моя, сказал Спаситель мира, и соблюдаяй их, то есть любяй Мя: а любяй Мя, возлюблен будет Отцем Моим, и Аз возлюблю его, и явлюся ему Сам (Ин.14:21). По этой причине ревностнейшие христиане всех веков, окончив образование свое в училищах, вступали и доселе вступают в монашество для стяжания того образования, которое доставляется монашеством. Кто были великие учители Церкви всех времен? Монахи.  Кто объяснил с подробностью ее учение, кто сохранил ее предание для потомства, кто обличил и попрал ереси? Монахи. Кто запечатлел своей кровью православное исповедание веры? Монахи. Это очень естественно. Христиане, живущие посреди мира, опутанные связями его, занятые различными попечениями, произвольными и невольными, не могут уделять много времени, не могут посвятить всей любви своей Богу. Не оженивыйся печется о Господних, како угодити Господеви, а оженивыйся печется о мирских (1Кор.7:32,33): оженивыйся не может постоянно и усиленно прилепляться к Господу молитвою, отрешенною от всего земного, и соединиться во един дух с Господом (1Кор.6:17), как это возможно и свойственно монаху. — Для личного преуспеяния христианского нет нужды в учености человеческой, нужной для учителей Церкви: многие неграмотные христиане, между прочими и преподобный Антоний Великий, вступив в монашество, достигли христианского совершенства, разливали свет духовный на современников примером, устным учением, благодатными дарованиями своими. «Кто, — говорит святой Иоанн Лествичник, — между мирянами был чудотворец? Кто воскрешал мертвых? Кто изгонял бесов? Никто; все это — монахов почести, которых мир вместить не может» (Слово 2, гл. 9)." (святитель Игнатий Брянчанинов)

 

 

 

“Внидите узкими враты: яко пространная врата и широкий путь вводяй в пагубу, и мнози суть входящии им (Мф.7:13). Пространные врата и широкий путь — это деятельность по воле и разуму падшего естества. Узкие врата — деятельность по евангельским заповедям. Господь, одинаково смотрящий на настоящее и будущее, видя, как немногие человеки будут последовать Его святой воле, открытой им в евангельских заповедях, предпочтут этой воле своеугодие, сказал: Что узкая врата и тесный путь, вводяй в живот, и мало их есть, иже обретают его! (Мф.7:14).” (святитель Игнатий Брянчанинов)


“В год смерти епископа Игнатия архиепископ Ярославский Леонид писал: «Я уповаю, что православные русские люди мало-помалу усвоят себе покойного Святителя; в его жизни и писаниях они постараются найти и найдут что может быть общедушеспасительного».” (Аскетические опыты, том 6)


"«Опыты», будучи книгою чисто духовною, должны быть полезными отечеству и в гражданском отношении. Книга производит сильное впечатление на многих, впечатление совершенно отдельное от впечатления, производимого современными духовными сочинениями. Она становит внимательного читателя в разряд истинных православных христиан и дает ему решительное одностороннее спасительное направление. От развития идей православия и от твердости в православии зависит энергия народа нашего, самостоятельность его духа." (он же)


"Относительно наименования книги моей «Аскетическими опытами» остаюсь при прежнем моем мнении. Теперь, по пересмотре, значительнейшем исправлении и огромном пополнении статьями иного рода, не видится возможности без серьезного и точного наименования: того требует свойство книги. Это книга мученика! Мученика за грехи свои и от грехов своих, но мученика. Книга легка по духу, но мысли и чувствования в ней глубокие и высокие. Легкое название, название нежное — не идет к ее характеру серьезному: она должна носить наименование строгое." (святитель Игнатий Брянчанинов)


"Покорнейше прошу принять благосклонно книгу «Аскетические опыты», которую представит Вам Петр Александрович. Эта книга писалась и пересматривалась в течение 20-ти лет, соответственно наблюдениям, деланным над собою и над другими. Она приводит к самовоззрению, к умиротворению себя и назиданию Верою и Евангельскою Истиною. Вместо личного посещения прихожу к Вам моею книгою, и, при посредстве ея, желаю постоянно быть с Вами." (он же)


"Писания мои мне не принадлежат, их источник — отцы, они принадлежат отцам Православной Церкви. Избрание меня Промыслом Божиим в орудие преподания этой жизненной духовной пищи современному остатку верующих есть и им и мне благодеяние Божие. Мир любит свое, сказал Спаситель (Ин. 15:19). Когда мир услышит Слово Божие, провозглашаемое по стихиям и в духе мира, то есть когда он услышит учение свое, прикрытое личиною учения Божия, тогда он превозносит его похвалами. Когда же он ощутит в Слове присутствие иного духа, действующего разрушительно на владычество мира, тогда он заражается ненавистию к Слову, установляет гонение на произнесшего слово. Очень опасно приобретать познания не во Христе, а, развивая свое собственное падшее естество, пребывать по духу в общении с миром. Действуя в области последнего способа, люди непременно заражаются враждою к Святому Духу, как заразилось этою смертоносною враждою иудейское духовенство, в чем и обличено оно первомучеником Стефаном (Деян. 7:51). Эти ученые по букве не нашли слов, чтоб противупоставить их словам Духа, которые произносил Стефан, и потому возгорелись к сосуду Духа завистию и ненавистию. На слова они отвечали камнями, на преподание истины возразили убийством. Слово Божие всегда было гонимо миром; гонение от мира всегда было свидетельством учения, исходящего от Бога. " (он же)


“Не помню с которого времени — а очень, очень давно — мне особенно нравились слова апостолов: неугодно есть нам оставльшим Слово Божие, служити трапезам... мы в молитве и служении слова пребудем (Деян. 6:2, 4). Служение братии Словом Божиим!.. Какою восхитительною, насладительною картиною представлялось очам души моей это служение!.. «Ни один наш дар, — сказал святой Иоанн Лествичник, — столько не благоприятен Богу, как приношение Ему словесной души покаянием. Весь видимый мир не равночестен одной душе: он преходит, а она нетленна и пребывает вовеки». Что же? Бесконечно милосердый Бог подал мне в руки это служение! Не только подал мне в руки, но и извещает многим душам искать от меня этого служения! Теперь все время мое взято этим служением. Как утешительно перекликаются со мною многие души среди таинственной ночи мира сего с различных стран своих! иная с одра болезни, другая из изгнания, иная с берегу Волхова, иная с берегу Двины, иная с поля Бородинского, иная из хижины, иная из дворца царского. Душа, где бы она ни была поставлена, если не убита нечувствием, везде ощущает нужду в Слове Божием, везде падение гнетет ее, давит. Произношу Слово Божие в беседах личных, пишу его в беседах заочных, составляю некоторые книги, которые могли бы удовлетворить нуждам нынешнего христианства, служить при нынешнем голоде каким-нибудь утешением и наставлением.” (он же)


“«Опыты» должны доставить основательное понятие о таких предметах, о которых ныне в обществе христианском имеется познание самое поверхностное, по большей части самое превратное, душевредное и душепагубное. «Опыты» должны удовлетворить настоятельной нужде подвизающихся и спасающихся в наше время, в которое иссякли благодатные наставники, умножились и лжеучители. Напечатание «Опытов» устроилось особенным Божиим Промыслом. Отступление начало совершаться с некоторою времени очень быстро, свободно и открыто. Последствия должны быть самые скорбные. Воля Божия да будет! Милость Божия да покроет нас!” (он же, сохранившееся письмо епископа Игнатия от 2 мая 1864 года)


“Предлагаемое мною учение вполне заимствовано из святого учения святых Отцов Православной Церкви, и теоретически и опытно ознакомившихся с учением Евангелия, усвоивших себе это учение. Упущения и увлечения мои, недостаточно твердое и неуклонное последование наставлениям Отцов, неимение руководителя благодатного, частая, почти постоянная встреча с руководителями, болезновавшими слепотою и самообольщением, вольная и невольная зависимость от них, обстановка отвсюду предметами соблазна, а не назидания, внимание к учению, которому мир, враждебный Богу, придавал блеск и важность высшей мудрости и святости, которое, будучи тьма и скверна, заслуживало лишь презрение и отвержение, были причиною для меня многих потрясений. Потрясения, которыми я испытан, были потрясениями и горькими, и тяжкими, и жестокими, и упорно, томительно продолжительными. Потрясения по наружному положению, на суд совести моей, ничего не значат в сравнении с потрясениями, которым подвергалась душа.

Свирепы волны житейского моря; на нем господствуют мрак и мгла; непрестанно воздвизаются на нем бури лютыми ветрами — духами отверженными; корабли лишены кормчих; благонадежные гавани превратились в водовороты, в гибельные пучины: всяка гора и остров от духовных мест своих двигнушася [Откр. 6. 14], потопление представляется неизбежным. Оно и было бы неизбежным, если б непостижимый Промысл Бога и столько же непостижимое милосердие не спасали избранных его. Много пришелствова душа моя [Пс. 119. 6], не находя пристанища верного ни вне, ни внутри себя. Углебох в тимении глубины, и несть постояния — правильного и твердого настроения души, непоколебимого в добродетели — приидох во глубины морския, и буря потопи мя. Утрудихся зовый, измолче гортань мой: исчезосте очи мои, от еже уповати ми на Бога моего [Пс. 68. 3, 4]: яко погна враг душу мою, смирил есть в землю живот мой: посадил мя есть в темных [Пс. 142. 3]. Яко вода излияхся, и разсыпашася вся кости моя, изше яко скудель крепость моя [Пс. 21. 15, 16], одержаша мя болезни смертныя, и потоцы беззакония смятоша мя; болезни адовы обыдоша мя, предвариша мя сети смертныя [Пс. 17. 5, 6]; уны во мне дух мой, смятеся сердце мое [Пс. 142. 4]. Из этого состояния подаю голос отцам и братиям, голос заботливого предостережения. Так поступает путешественник, претерпевший страшные бедствия в многотрудном и продолжительном путешествии! свои заметки, драгоценное сокровище, он передает тем, которые намерены предпринять подобное путешествие, или уже и вступили в путь, не зная его или ознакомясь с ним лишь поверхностно по описаниям устаревшим. Здесь указаны изменения, изменения не в сущности, а в обстановке, имеющей на сущность существенное влияние; здесь указано, каким образом должно пользоваться писаниями древних и применять их к современности, избегая того ложного положения с его последствиями, в которое поставляется всякий, не понявший и не приметивший необходимости применения. Святой Иоанн Лествичник говорит, что некоторые, проходя по болотистым местам, увязли в грязи и, покрытые ею, поведали о том, как это случилось с ними, другим, которые тут проходили, для спасения их.” (он же)


«Деятельность по заповедям Божиим называется
добродетелию и нечаянная скорбь — искушением» [преподобного Марка Подвижника, Гл. 202.].


“Веруй святым, животворящим евангельским заповедям, правильное исполнение которых возможно только в недре истинной Церкви, исполнение которых составляет, так называемую святыми отцами, деятельную веру христианина.” (он же)

 

 

 

"«Молитва есть мать добродетелей, — сказал преподобный Марк Подвижник, — она рождает их от соединения со Христом». Святой Иоанн Лествичник назвал молитву матерью добродетелей, а смирение губителем страстей (Слово 28 и Слово 25)." (святитель Игнатий Брянчанинов)


"(Дея. 5, 12-20 ; Ин. 20, 19-31 ). "Господь мой и Бог мой!" воззвал св. апостол Фома. Ощущаете ли с какою силою ухватился он за Господа и как крепко держит Его? Не крепче держит утопающий доску, на которой чает спасенным быть от потопления. Прибавим, что кто не имеет таким Господа для себя и себя в отношении к Господу, тот еще не верует в Господа, как следует. Мы говорим: "Господь Спаситель", разумея, что Он Спаситель всех, а этот говорит: "Господь Спаситель мой". Кто говорит: "мой Спаситель", тот ощущает свое спасение, исходящее от Него. Ощущению же спасения сопредельно ощущение пагубы, из которой извлек спасенного Спасающий. Чувство пагубы жизнелюбивого по природе человека, знающего, что не может он сам себя спасти, заставляет искать Спасителя. Когда обретет Его и ощутит силу спасения. от Него исходящую, хватается за Него крепко и оторваться от Него не захочет, хоть бы лишали его за то самой жизни. Такого рода события в духовной жизни христианина не воображаются только умом, а переживаются самым делом. Затем, как вера его, так и сочетание со Христом становятся крепки, как жизнь или смерть. Такой только искренно взывает: "кто меня разлучит!"" (святитель Феофан Затворник)



“Младенец выражает плачем все свои желания: и твоя молитва пусть всегда сопровождается плачем. Не только при словах молитвы, но и при молитвенном молчании пусть выражается плачем твое желание покаяния и примирения с Богом, твоя крайняя нужда в милости Божией” (святитель Игнатий Брянчанинов)


«Подобно человеку, который погряз в тину по выю, который имеет бремя на вые и вопиет к Богу: помилуй меня» (Алфавитный Патерик)


"Чувство плача и покаяния — едино на потребу душе, приступившей к Господу с намерением получить от Него прощение грехов своих. Это — благая часть! Если ты избрал ее, то да не отымется она от тебя! Не променяй этого сокровища на пустые, ложные, насильственные, мнимоблагодатные чувствования, не погуби себя лестью себе." (святитель Игнатий Брянчанинов)




“Ничтоже лучше есть во Христе мира, в нем же разрушается всякая брань воздушных и земных духов. Признак разумной души, когда человек погружает ум внутрь себя и имеет делание в сердце своем.

Мы должны все свои силы, желания и действия сосредоточить к тому, чтоб получить мир Божий и с Церковью всегда вопиять: Господи Боже наш! Мир даждь нам (Ис.26:12). Всеми мерами надо стараться, чтоб сохранить мир душевный и не возмущаться оскорблениями от других: для сего нужно всячески стараться удерживать гнев и соблюдать, посредством внимания, ум и сердце от непристойных движений. Оскорбления от других должно переносить равнодушно и приобучаться к такому расположению духа, как бы оскорбления их относились не к нам, а к кому-либо из лиц, чуждых нам. Такое упражнение может доставить тишину сердцу человеческому и соделать его обителью Самого Бога.

Каким образом побеждать гнев, сие можно видеть из жития Паисия Великого. Он просил явившегося ему Господа Иисуса Христа, чтоб освободил его от гнева. И рече ему Христос: Аще гнев и ярость купно победити хощеши, ничесоже возжелай, ни возненавидь кого, ни уничижи (Четьи-Минеи.  19 июня. Житие прп. Паисия Великого).

Чтоб сохранить мир душевный, должно отдалять от себя уныние и стараться иметь радостный дух, а не печальный, по слову Сираха: «Печаль многих уби, и несть пользы в ней» (Сир.30:25). Для сохранения мира душевного должно всячески избегать осуждения других. Неосуждением и молчанием сохраняется мир душевный” (святитель Игнатий Брянчанинов)


“Бойся неверия, ибо оно умаляет в мыслях человека могущество и благость Божию. Надо очень остерегаться фальшивых мыслей и разгорячения: потому что при них человек, думая делать добро, может наделать много зла и себе и ближним.” (святитель Игнатий Брянчанинов)




“Ты же, егда молишися, вниди в клеть твою, и затворив двери твоя, помолися Отцу твоему, иже в тайне: и Отец твой видяй в тайне, воздаст тебе яве. Что же? ужели не должно мне молиться в церкви? Напротив, должно, только с чистым намерением, а не с тем, чтобы то видели люди: потому что не место вредит нам, но внутреннее расположение и цель. Многие и втайне молясь, делают это для того, чтобы нравиться людям.” (Благовестник)


“Внемлите милостыни вашея не творити пред человеки, да видими будете ими: аще ли же ни, мзды не имате от Отца вашего, иже есть на небесех.
Возведши к самой высшей добродетели - любви. Господь восстает против славы, которою обыкновенно сопровождаются добрые дела. Заметь, что говорит: внемлите - берегитесь! говорит как бы о каком-нибудь звере лютом. Берегитесь, чтобы он не растерзал вас. Впрочем, если ты творишь дело милосердия и пред человеками, но не с тем, чтобы на тебя смотрели, не будешь осужден, и не потеряешь мзды. Но если делаешь то из тщеславия, то потеряешь награду и будешь осужден, хотя бы делал то и в клети своей: Бог карает, или увенчивает намерение.” (Благовестник)

"Замечай за собою и увидишь, что, допустив себе в чем-либо победиться произвольно, вслед за тем, в совсем ином, в чем бы ты и не хотел уступить победы, будешь побеждаться невольно; дотоле, доколе тщательным покаянием не восстановишь своей свободы. Положив в основание молитвенному подвигу безгневие, любовь и милость к ближним, заповеданные Евангелием, с решительностью отвергни всякую беседу с помыслами и всякое мечтание. Навстречу всем помыслам и мечтаниями говори: «Я всецело предал себя воле Бога моего, и потому нет для меня никакой нужды разглагольствовать, предполагать, предугадывать, ибо Господь близ. Ни о чем же пецытеся, завещавает Дух Святый мне вкупе со всеми истинно верующими во Христа, но во всем молитвою и молением со благодарением прошения ваша да сказуются к Богу» (Флп.4:5,6). Уцеломудритеся, то есть отвергните пресыщение и наслаждение, отвергните обманчивые помыслы и мечтания, и трезвитеся в молитвах, все попечение ваше возвергше Нань (на Бога), яко Той печется о вас (1Пет.4:7; 5:7). Хощу убо, да молитвы творят мужие, то есть христиане, усовершившиеся в молитвенном подвиге, на всяком месте, воздеюще преподобныя руки, ум и сердце, очищенные от страстей, исполненные смирения и любви, без гнева и размышления, то есть будучи чужды всякой злобы на ближнего, чужды сложения с помыслами и услаждения мечтаниями (1Тим.2:8). Возненавидь всяк путь неправды — и направишься ко всем заповедям Господним (Пс.118:128). Путь неправды — беседа с помыслами и мечтание. Отвергший эту беседу и мечтание может наследовать все заповеди Божии, может волю Божию совершить посреди сердца своего (Пс.39:9), непрестанно прилепляясь молитвою к Господу, окрыляя молитву свою смирением и любовью. Любящие Господа! Ненавидите злая (Пс.96:10), увещавает нас Дух Святый." (святитель Игнатий Брянчанинов)

“В жертву любви к молитве принеси наслаждение чувствами и наслаждения умственные, любознательность, любопытство; храни душу твою от всех внешних впечатлений, чтоб на ней напечатлелся, при посредстве молитвы, Бог. Его всесвятый, невидимый, духовный Образ не терпит пребывать в душе, засоренной образами суетного, вещественного, преходящего мира.” (святитель Игнатий Брянчанинов)

 

 

 

“В молитвах твоих погружайся весь в покаяние. Есть состояние обновленное — это знаешь, а находишься в состоянии ветхости и потому пребывай в непрестанном сетовании, в печали спасительной. Отвергнись себя! Не имей душу свою честну себе по примеру святого апостола. Оценивай себя только осуждением себя. Будь бескорыстен пред Богом. Никак не позволь себе ожидания благодати — это состояние и учение находящихся в самообольщении, отпавших от Истины. Стремись узреть грех твой и возрыдать о нем — это твое дело. А Бог сделает Свое дело, потому что Он верен, дал обетование и исполнит его. Благодать — Его! Дать ее — Его дело. Не сочти свои ризы чистыми, достойными духовного брачного чертога, сколько б ты их ни обмывал: судия твой — Бог.” (святитель Игнатий Брянчанинов)


"Кто желает правильно служить Богу, тот не должен просить у Бога именно чего-либо, как-то: слез или чего другого — сообразно мечте своей; должен просить у Бога, чтоб Бог дал ему то, что полезно для души его; человек не знает, что именно полезно для его души. Кто в прошении своем отрекается от своей воли для воли Божией, тот может получить истинное смирение. Надо удерживаться от разгорячения, а стараться иметь при молитве страх Божий: это вернее." (он же)


“При молитве нужно отрицаться от себя, то есть не признавать себя достойными какого-либо преуспеяния, а решительно положиться на Бога. Даже не должно думать о преуспеянии, а заботиться о том, чтоб молитва была совершаема со вниманием. Впоследствии увидишь, что все твои стремления к преуспеянию были не что иное, как увлечения — по причине вещественного разгорячения, без чего невозможно обойтись всякому, вновь начинающему молитвенный подвиг, в котором сосредоточиваются и для которого предпринимаются, как служебные ему, все другие подвиги. С разгорячением всегда соединено самомнение. От самоотвержения, которое выше объяснено, является истинное смирение духа, нищеты духа, а такое смирение привлекает к человеку милость Божию.”   (он же)


“Омой ими и осквернение тела, произведенное страстями; омой от всякого лукавства и сердце: оно корень и источник всякого греха. Лукавство есть сеяние сеятеля лукавого. Где оно находится, там и прозябает, и восходит на высоту, и произращает многие ветви лукавства и злобы. Его корни из глубин исторгни, Христе мой, и очисти нивы моих души и сердца. Щедрый! Насади в них страх Твой. Сподоби ему вкорениться и возрасти удовлетворительно, чтоб высоко возрос он, хранением заповедей Твоих умножаясь ежечасно, умножением же умножая точащиеся течения слез. Напаяваясь ими более и более, он возрастает и возвышается. Вместе со страхом, соразмерно ему, возрастает смирение. Смирению уступают все страсти, а с ними отгоняется и полк бесов. Все добродетели усматриваются последующими за ним, окружающими его, как царицу, как владычицу хранительницы, другини и рабыни. Когда ж они соберутся и соединяться одни с другими, тогда процветает посреди их, как древо при источниках вод, страх, Тобою насажденный, и мало-помалу испускает странный цвет.” (он же)


“Божие приходит само по себе в то время, когда мы не ожидаем его и не надеемся получить его. Но чтоб последовало к нам благоволение Божие, нужно предочищение себя покаянием. В покаянии совмещаются все заповеди Божии. Покаянием вводится христианин сперва в страх Божий, потом в Божественную любовь.” (он же)

 

 

 

"Не спеши гнать одну молитву за другой, а с мерною длительностью произноси их, как обыкновенно говорят пред большим лицом, когда просят его о чем. Однако ж не об одних словах заботься, а паче о том, чтобы ум был в сердце и предстоял Господу, как присущему, с полным сознанием Его величия и благодати, и правды."



"Если имеешь свободу, то во время между одним и другим молитвословием положи себе становиться, как обычно становишься на молитву, и возносить к Господу несколько раз молитву сию. А если нет такой свободы, то внутренне вставляй сию молитву всюду между делами твоими и даже речами."



"У святых отцов встретишь много предостережений. Ко всем им поводы даны опытами неправильного действования. Чтоб избежать сих неправильностей, имей советника - отца духовного или собеседника - брата единомысленного - и поверяй им все случающееся при таком труде твоем. Сам же всегда действуй в наибольшей простоте, в великом смирении и неприсвоении себе успеха. Ведай, что настоящий успех происходит внутри, незаметно, не выдаваясь, как совершается рост тела. Потому, когда возгласится у тебя внутри: а, вот оно! - знай, что это возглас вражий, представляющий тебе нечто кажущееся вместо действительного. Тут начало самопрельщения. Заглушай сей глас сразу, иначе он, как труба, будет гудеть у тебя, питая самомнение."



"Как же мрачный грешник предстанет лицу великаго Бога своего? Разве покрывшись с главы до ног  одеянием покаяния. Без этой одежды ему, пораженному от главы до ног смрадною язвою греха,  естественнее, праведнее быть во тьме, в огне ада, нежели пред всесвятым Богом. Ад!... вот место, приличное грешникам."



"Первое обнаружение, первое движение покаяния — плач сердца. Это — молитвенный голос сердца, предваряющий молитву ума. И скоро ум, увлеченный молитвою сердца, начинает рождать молитвенные помышления. При страшной скудости нашего времени в наставниках истинной молитвы, изберем себе в руководителя и наставника плач. Он и научит молитве, и охранит от самообольщения. Все отвергшие плач, отлучившие его от молитвы своей, впали в самообольщение. Это утверждают святые отцы."



"Не имеющий плача находится в ложном положении: он обманут своей гордостью. Святые отцы называют плач вождем в духовном подвиге. Он должен предводительствовать всеми нашими благочестивыми помышлениями, направлять их к истинной цели. Помышление, не проникнутое плачем и не руководимое им, — помышление заблудшее (Преп. Симеон Новый Богослов, Слово 6)."



"Покаяние должно быть душою молитвы, без него она мертва, смердит вонею мнения гордостного и обольстительного! Покаяние — единственная дверь, посредством которой можно о Господе обрести пажить спасительную. Вознерадевший о покаянии чужд всякого блага."



"Покаяние должно быть душою молитвы, без него она мертва, смердит вонею мнения гордостного и обольстительного! Покаяние — единственная дверь, посредством которой можно о Господе обрести пажить спасительную. Вознерадевший о покаянии чужд всякого блага.

У вас кровь жива, а душа мертва. Для оживления души нужен Дух. С живою душою сотворен был Адам, то есть душе его соприсутствовал Дух Божий и приводил ее в движение, почему движение это было движением духовным, в Боге. При согрешении Адама отступил от него Дух Божий; душа Адамова тут же умерла, а ожили плоть и кровь. Посредством их диавол начал действовать на душу, содержать ее в омрачении, смерти, пленении. Оттого-то нужно умерщвление не только плоти, но и крови; если же не умертвится кровь, то, несмотря на молчание плотских страстей, диаволу довольно посредством крови держать душу в плене действием душевных страстей. Если душа не предочистится и не умилостивит Бога покаянием, то никаким образом невозможно ей ощутить действия духовного. Если же не оживет таким образом (движение есть верный знак жизни), то никак не возможет познать и узреть душевных страстей. А не узрев уз своих, возможет ли освободиться от них? Находясь в этих узах, она находится в области диавола, который держит ее в своем омрачении и мертвости.

Какое движение души? — вы спросите. На ум плотской и на сердце плотское не взыде, отвечаю, чтоб душа могла быть способна к такому движению, чтоб существовало такое движение души. Спросите у покаяния, пусть оно доставит вам опытное знание этого блаженного движения. Иначе нельзя узнать его как опытом; слова слабы, чтоб изобразить его, — оно не принадлежит к тленному миру. Веруйте, с простотою вдайтесь в покаяние — и «Божие само по себе придет» к вам, как говорит святой Исаак Сирский. Бог верен: толкущим отверзает, плачущих утешает, нищим духом дарует Царство Небесное. Не думайте о покаянии легко: это душа всех подвигов, это общее делание, которое должно одушевлять все прочие делания. Одни пребывавшие в истинном покаянии достигли истинного преуспеяния. Оно есть то существенное делание, которое предуготовляет нас к явлению в нас Царства Небесного. Сам, Сам Спаситель возвестил это! Покайтеся, сказал Он, приближибося Царствие Небесное (Мф. 4:17). Милосердый Господь уготовал нам дивное, небесное, вечное Царство, указал дверь, которою мы можем войти в спасительную пажить Духа и Истины, дверь покаяния. Если пренебрежем покаянием — без всякого сомнения, останемся вне. Добрые дела естественные по чувствам, никак не могут заменить собою покаяния. Святой Симеон Новый Богослов, исчисляя благодеяния, полученные им от его наставника, Симеона Благоговейного, говорит: «Он преподал мне покаяние!» И как не считать благодеянием указание средства, которым, одним только, приобретаются вечные неизреченные сокровища В покаянии — вся тайна спасения. Как это просто, как ясно! Но мы как поступаем? Оставляем указанное нам Богом спасительное покаяние и стремимся к упражнению в мнимых добродетелях, потому что они приятны для наших чувств, потом мало-помалу, неприметным образом, заражаемся мнением и, как благодать ни спешит осенить, увенчать нас, то мы сами сочиняем в себе сладостные ощущения, сами себя награждаем и утешаемся сами собою!

Не смешно ли это? Не глупо ли это? Не гордо ли и дерзостно? Перестанем шутить с Богом (простите выражение неприличное, которое я не остановился употребить, потому что им в точности изображается наше поведение!), будем жительствовать пред Ним в постоянном покаянии. Время приблизилось, страшный суд для нас готовится, на нем будем мы судимы не по мнениям нашим, которыми мы себя льстили, но по Истине. Предупредим страшное бедствие покаянием, отвратим вечный плач плачем временным. Опомнимся, грешные! Пробил уже единонадесятый час, и поприще делания скоро, скоро окончится. Но еще есть время осудить себя, чтоб не быть осужденным Богом. Доселе мы себя оправдывали."

© Православная духовная страница
2006-2023 гг.