Тревога и плач о Русском Православии.

"Дух Святой оплакивает состояние человека, обманутого обольщением богатства, в страшной и гибельной нищете духа вступающего в вечность, — говорит: Вот человек, который не в Боге полагал крепость свою, а надеялся на множество богатства своего, укреплялся в злодействе своем [Пс. 51. 9.].. Каким образом от пристрастия к тленному имуществу совершается в глубине души отречение от Бога, которое при удобном случае не преминет вынаружиться, можно видеть из следующей повести, сохраненной нам церковною историею: «Некто Павел, пресвитер, пребывал в пустынной горе, скрываясь от идолопоклонников-гонителей. Он имел при себе значительное количество золота. К нему присовокупились пять дев инокинь, также избегавших преследования. Эти девы сияли добродетелями и были исполнены благоуханием Святого Духа. Они жили при пресвитере Павле, упражняясь с ним в молитвах и в исполнении Божественных заповедей. Некоторый неблагонамеренный человек, узнав о их местопребывании, известил начальника волхвов при персидском царе Сапоре, что христианский пресвитер, имеющий много золота, скрывается в горе с пятью девами инокинями. «Если хочешь, — говорил доноситель вельможе, — приобрести себе золото, то вели взять их и представить пред тебя на суд; когда же они не захотят отречься от своей веры, тогда ты отрубишь им головы, а золото возьмешь себе». Вельможа немедленно исполнил данный ему совет: представил пресвитера с инокинями и его золотом на суд пред себя. Тогда пресвитер сказал вельможе: «По какой причине ты отнимаешь у меня имение мое, между тем как я ни в чем не виноват пред тобою?» Вельможа: «По той причине, что ты христианин и не повинуешься повелению царя». Павел: «Господин мой! прикажи мне, что хочешь». Вельможа: «Если ты поклонишься солнцу, — возьми твое, и иди, куда знаешь». Павел посмотрел на свое золото и сказал: «Что приказываешь мне сделать, то сделаю». И немедленно он поклонился солнцу, вкусил идольских жертв, и пил идоложертвенную кровь. Вельможа, видя, что намерение его не удалось, сказал: «Если ты уговоришь и постниц твоих, чтоб они, так же, как и ты, поклонились солнцу, потом вышли замуж или вдались в прелюбодеяние, тогда, взяв свое золото и постниц, иди с ними, куда желаешь». Павел пошел к постницам и говорит им: «Вельможа взял имение мое, и вам повелевает исполнить волю царя. Вот я поклонился солнцу и ел идоложертвенное; приказываю и вам сделать то же самое». Инокини сказали как бы едиными устами: «Несчастный! не довольно ли для тебя твоей погибели? как ты осмелился говорить с нами? ныне ты сделался вторым Иудою, и, как он, ради золота, предал Учителя своего и Владыку на смерть. Иуда, взявши золото, пошел и удавился. И ты, окаянный, соделался вторым Иудою по нравственности твоей! ради золота ты погубил душу твою, не вспомнив о том богаче, который, получив большое богатство, сказал душе своей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись, и за это услышал: Безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя: кому же достанется то, что ты заготовили [Лк. 12. 19, 20]. Говорим тебе, как бы предстоя Самому Богу, что над тобою совершится и то и другое; и то, что случилось с Иудою, и то, что случилось с богачом». Сказав это, они плюнули в лицо отступника. Тогда, по повелению вельможи, инокини были биты жестоко и долго. Под ударами они вопияли: «Мы поклоняемся Господу нашему Иисусу Христу, а повелению твоего царя не повинуемся; ты же делай, что делаешь». — Вельможа, изыскивая все средства, как бы завладеть золотом, повелел Павлу собственноручно отсечь головы истинно мудрым тем девам, думая, что Павел не захочет этого сделать, и тогда вельможа взял бы золото. Несчастный Павел, услышав это и опять посмотрев на свое золото, сказал вельможе: «Что приказываешь мне сделать, сделаю». — Взяв меч, он подошел к постницам. Увидев это, святые девы ужаснулись и единогласно сказали ему: «Окаянный! до вчерашнего дня ты был нашим пастырем, а ныне пришел, как волк, пожрать нас. Таково ли твое учение, которое ты ежедневно повторял нам, увещевая, чтоб мы охотно умерли за Христа! ты сам нисколько не захотел пострадать за Него, но, не задумавшись ни на минуту, отвергся Его. Где святые Тело и Кровь, которые мы принимали от нечистой руки твоей? Знай, что меч, который ты держишь в руке, есть ходатай для нас живота вечного. Мы отходим к Учителю нашему, Христу; ты же, как мы предрекли тебе, скоро будешь удавлен веревкою и соделаешься сыном геенны вместе с учителем твоим Иудою». Сказав ему это и присовокупив еще нечто, они помолились. Павел отсек им головы. Тогда вельможа сказал ему: «Ни один из христиан не исполнил воли царя так, как исполнил ты. По этой причине не могу отпустить тебя без личного царского повеления. Когда я расскажу ему, и он узнает о том, что ты сделал, то сподобит тебя великих почестей. Теперь возвеселись с нами и пребудь близ нас в помещении, которое отведут тебе. Завтра доложим о тебе царю». Отступник отвечал: «Да будет по слову твоему». Ночью вельможа послал рабов своих тайно удавить Павла веревкою в отведенном ему помещении, а сам с наступлением утра, притворяясь ничего не знающим, пришел посетить его. Нашедши его висящим на веревке и удавленным, он осудил его, признав самоубийцею, велел вынести за город, а там подвергнуть на съедение псам, а имение его присвоил себе» [Алфавитный патерик и Vies des peres des deserts d'Orient. Tom. IX, chap. XVI.].” (святитель Игнатий Брянчанинов)

 

“Некоторому Отцу, за чистоту его жизни, Бог не отказывал ни в каком его прошении. Старец однажды пожелал видеть разлучение с телом души грешника и души праведника. Приведенный рукой Божией в некоторый город, он остановился при его вратах, в монастыре, в котором жил имевший громкое имя затворник. Затворник в то время был болен и ожидал смерти. Старец увидел, что делается большое приготовление восковых свечей и лампад для затворника, как бы ради его Господь подавал хлеб и воду городу и спасал его. Граждане говорили между собой: «Если скончается затворник, то мы все погибнем разом». Между тем настал час его кончины; старец увидел адского приставника с огненным трезубцем в руке, нисшедшего на затворника, и услышал глас: «Как эта душа не успокоила Меня в себе ни единого часа, так и ты без милосердия исторгни ее». Адский приставник вонзил огненный трезубец в сердце затворника и, промучив его несколько часов, извлек его душу. После этого старец вступил в город, где нашел некоторого больного странника, лежащего на улице. Некому было послужить этому страннику: старец пробыл с ним день. Когда настал час его успения, старец увидел, что Архангелы Михаил и Гавриил низошли за его душой. Один сел по правую, другой — по левую сторону странника и начали упрашивать душу его, чтоб она вышла. Она не хотела оставить тела и не выходила. Тогда Гавриил сказал Михаилу: «Возьмем душу и пойдем». Михаил отвечал: «Нам повелено Господом взять ее без болезни, не можем употребить насилия». Вслед за сими словами Михаил воскликнул громким голосом: «Господи! Что повелишь об этой душе? Она не повинуется нам и не хочет выйти». И пришел ему глас: «Вот! Я посылаю Давида с псалтирью и певцов Божиих Иерусалима Небесного, чтобы душа, услышав псалмопение и гласы их, вышла». Они низошли и окружили душу, воспевая гимны: тогда она вышла на руки к Михаилу и принята была с радостью [Patrologia, Vitae Patrum, Lib. VI, cap. 13.]. Кто не подивится Божией любви и милосердию к роду человеческому? К несчастью, к величайшему несчастью, мы с ожесточением отталкиваем все милости Божии и с безумным ослеплением становимся в ряды слуг и поклонников врага Божия и врага нашего.” (святитель Игнатий Брянчанинов)

 

Упокоевается Бог человеком тогда, когда человек пребывает в преданности и покорности воле Божией, или, что то же, в учении Евангелия.” (святитель Игнатий Брянчанинов)

 

“Посмотрите, братия, посмотрите, что совершил, совершает и совершит диавол, низводя ум человека от духовного неба к веществу, приковывая сердце человека к земным занятиям и к земле. Посмотрите и устрашитесь страхом спасительным. Посмотрите и остерегитесь осторожностию необходимою, душеполезнейшею! Падший дух занял некоторых иноков приобретением разных редких и дорогих вещей и, пригвоздив к ним мысль, отчуждил ее от Бога. Других занял изучением различных наук и художеств, лишь годных для земли и, привлекши все внимание к преходящим знаниям, лишил существенно нужного знания о Боге [«Ведая враг, — говорит преподобный Иоанн Карпафийский, — молитву нам убо сущу поборну, тому же наветну и отторгнути нас от сея тщася, в желание нас влагает еллинских словес, от нихже отступихом, и о сем упражнятися подущает. Ему же да не повинемся, да не от осей своего земледельства заблудше, вместо смокв и гроздия, терние и волчцы оберем: Премудрость бо мира сего буйства у Бога вменися» — …премудрость мира сего есть безумие пред Богом (1 Кор. 3. 19). Многие святые Отцы обладали значительною ученостию человеческою; но они приобрели ее до вступления в монашество. По принятии монашества они исключительно занялись, по заповеданию Господа (Мф. 13. 52), изучением Царства Небесного, или Богословия в обширнейшем значении этого слова. Святые Отцы называют Богословие, изучаемое монашескою жизнию, наукою из наук, художеством из художеств (Добротолюбие. Ч. 4. Преподобного Кассиана Слово о рассуждении). Тысячелетней жизни не достаточно для удовлетворительного изучения его. Оно необъемлемо: потому что предмет его — Бог — необъемлем, и, сколько ни изучается, при всех познаниях о Нем, пребывает непостижимым.]. Иных занял приобретением для монастыря разнородного стяжания, постройками, разведением садов, огородов, пашни, лугов, скотоводства и принудил забыть Бога. Иных занял убранством келлии, цветочками, картинками, деланием ложечек, четочек, и отвлек от Бога. Иных привязал к токарному станку и научил вознерадеть о Боге. Иных подучил обратить особенное внимание на их пост и прочие телесные подвиги, дать особенное значение сухарям, грибам, капусте, гороху, таким образом разумные, святые и духовные подвиги превратил в бессмысленные, плотские и греховные, подвижника заразил и низложил плотским и лжеименным разумом, самомнением, презорством к ближним, в чем заключается уничтожение самого условия к святому преуспеянию и условие погибели. Некоторым внушил придать вещественной стороне церковных обрядов преувеличенное значение, затмив от них духовную сторону обрядов; таким образом он, для этих несчастных отъяв сущность христианства, оставил одну искаженную, вещественную оболочку, увлек их к отпадению от Церкви, к ложному и глупейшему суемудрию, к расколу. Столько удобен для падшего духа этот род брани, что он ныне употреблен повсюду. Столько удобен для диавола и человеческой погибели этот род брани, что диавол употребит его в последние дни мира для полного отвлечения всего мира от Бога. Употребит диавол этот род брани, и употребит с решительным успехом. В последние дни мира обымет человеков, по влиянию миродержителя, привязанность к земле и ко всему вещественному, плотскому: они предадутся земным попечениям и вещественному развитию; они займутся исключительно устройством земли, как бы она была вечным жилищем их: соделавшись плотскими и вещественными, они забудут вечность, как бы несуществующую, забудут Бога, отступят от Него. Якоже бысть во дни Ноевы, предвозвестил Господь, тако будет и во дни Сына Человеческого: ядяху, пияху, женяхуся, посягаху, до негоже дне вниде Ное в ковчег: и прииде потоп, и погуби вся. Такожде и якоже бысть во дни Лотовы: ядяху, пияху, куповаху, продаяху, саждаху, здаху: в оньже день изыде Лот от содомлян, одожди камык горящ и огнь с небесе и погуби вся: по тому же будет и в день, в оньже Сын Человеческий явится [Лк. 17. 26–30].” (святитель Игнатий Брянчанинов)

 

"Мы не должны предаваться расслаблению, унынию и бездействию; напротив того, обратим все внимание и все усилие на исполнение евангельских заповедей. Это исполнение откроет нам бесчисленные козни врага, ту злохитрую обдуманность, с которою они устроены и расставлены. Мы увидим, что современные, по наружности слабые, скорби и напасти стремятся, подобно древним сильным скорбям и напастям, отвлечь человека от Христа, уничтожить на земле истинное христианство, оставив одну оболочку для удобнейшего обмана." (святитель Игнатий Брянчанинов)

 

"Смиримтеся убо под крепкую руку Божию, всю печаль (попечение) вашу возвергши Нань, яко Той печется о нас  [1 Пет. 5. 6, 7], и вседушно предадим себя обучению скорбями, при тщательнейшем исполнении евангельских заповедей: такова о нас воля Господа Бога нашего." (святитель Игнатий Брянчанинов)

 

 

Святитель Игнатий Брянчанинов:       17.02.1807 - 12.05.1867

Святитель Филарет Московский:        06.01.1783 - 01.12.1867

Преподобный Серафим Саровский:    30.07.1754 - 14.01.1833

Преподобый Амвросий Оптинский:     05.12.1812 - 22.10.1891

Святитель Феофан Затворник:            22.01.1815 - 18.01.1894

Праведный Иоанн Кронштадтский:     31.10.1829 - 02.01.1909

 

Святитель Игнатий Брянчанинов

О НЕОБХОДИМОСТИ СОБОРА ПО НЫНЕШНЕМУ СОСТОЯНИЮ
РОССИЙСКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

(Записки епископа Игнатия Брянчанинова 1862-1866 гг.)

Действия, существенно нужные для Российской Церкви.

Дух времени таков и отступление от Православно-христианской веры начало распространяться в таком сильном размере, безнравственность так всеобща и так укоренилась, что возвращение к христианству представляется невозможным: волею 6о согрешающим нам по приятии разума истины, ктому о гресех не обретается жертва (Евр. 10, 24), - сказал Апостол Иудеям, принявшим христианство и от христианства обратившимся снова в иудейство, захотевшим соединить христианство с иудейством. Христос соделался невидим для Иудеев и невидимый ими удалился из среды их, когда они хотели убить Его (Иоан. 8, 59): христианство соделывается невидимым для нас, удаляется от нас, когда мы покушаемся убить его распутною жизнью, принятием разных лжеучений, когда мы покушаемся смесить христианство со служением миру. Господь сказал: Всяк делаяй злая ненавидит Света и не приходить к Свету (Иоан. 3, 2) [Светом назвал Господь Себя.]. Ныне все всею душою устремились к разврату, назвали его „наслаждением жизнью”, - и пребывание в христианстве, возвращение к христианству сделались невозможными для человечества. Для того и другого необходимо всецелое оставление разврата, всецелое подчинение себя строгой христианской нравственности. Она воспрещает не только блуд, но и все, что приводить к блуду, чем внедряется в душу сладострастие, как то театры, плясания, карты и прочие игры сатанинские, языческую литературу: оно требует полного отречения от ветхого естества (Лук. 14, 26). Не будем вводить ничего нового! Последуем с точностью поучению, преданному Св. Церковью, учению, преданному Святыми Апостолами и Святыми Отцами! Таков возглас, повторенный почти на всех Вселенских и поместных Соборах святыми Святителями и святыми Отцами, присутствовавшими на этих Соборах.

При всех возникавших в Церкви затруднительных вопросах, начиная со времен Апостольских, Церковь для разрешения их постоянно составляла Соборы: на соборах рассматривались недоумения и поверялось состояние Церкви [Так на 6-ом Вселенском Соборе подвергнуты поверке некоторые обычаи Римской Церкви.]. По настоящему затруднительному положению Всероссийской Церкви созвание Собора сделалось решительной необходимостью. Вместе с этим созвание Собора, по духу времени, невозможно без известного приготовления к столько святому начинанию. Необходим Собор правильный, на всех правах прежних Соборов, а Собор самочинный, по собственному усмотрению лица или лиц, руководствующихся не правилами Церкви, а своею самостию, только повредит делу, еще более поколеблет Церковь Всероссийскую, положение Ее сделает еще более запутанным. Последним Собором Российским, по правилам и в характере Православной Церкви, должно признавать Собор, собравшийся в Москве при царе Алексее Михайловиче; на этом Соборе низложен патриарх Никон. Этот Собор имеет не только все свойства Собора правильного, но и Собора Вселенского. На нем присутствовали все российские епископы и полномочные представители Православного Востока, два патриарха. Отцы Собора имели право высказать свободно свое мнение. Можно сказать, на этом Соборе вся Православная Восточная Церковь выразила во услышание вселенной свое понимание веры и свой дух.

В течение двух столетий положение Российской Церкви не рассматривалось и не поверялось Собором. С последних годов ХVII-го столетия Западным ветром нанесено много грязной пыли в недра Церкви и в недро государства ко вреду для веры, нравственности и народности. Неведение Православной веры, взгляды на нее и на Церковь из идей, доставленных развратом, протестантизмом и атеизмом, были причиною, что вкрались и насильно внесены в Православную Церковь посторонние, чуждые и враждебные духу Церкви постановления, противные правилам и учению Православной Церкви. Вследствие этого раздаются обвинения на Всероссийскую Церковь, раздаются обвинения столько сильные, что опровержения против них слишком слабы [Христианское Чтение, декабрь 1864 года, статья Иг. Нильского. Стр. 484-486...]. Обвинения раздаются не только из среды старообрядчества, не только из среды иногласных исповеданий, но и из уст первых святителей Православного Востока; между чадами Православной Российской Церкви, знакомыми с учением и преданием Православия, слышится ропот, выражается неудовольствие на настоящее положение Церкви, недоверенность к нему.

Церковь Российская так долго пребывала изолированною, отсеченною от прочего Православного Востока, что немедленное созвание Собора, на котором непременно должны быть уполномоченные представители Восточных Патриархов, представляется даже не безопасным и в том отношении, что Восточные неминуемо потребуют значительного возвращения от уклонений, возвращения, необходимого для восстановления во Всероссийской Церкви духа Церкви Вселенской, от которого она уклонилась преимущественно в своем Синоде, тщетно именуемом Святейшим, и в своих духовных училищах, производящих почти наиболее протестантов и атеистов [Православное белое и черное духовенство в России. Лейпциг, 1866 г. Книга, приписываемая экспрофессору СПбДА Рославлеву.]. Признаются нужными, крайне нужными следующие предуготовительные действия:

1) Должно составить полное собрание всех постановлений, которые Всероссийская Церковь приняла и установила собственно для себя со времени царствования Императора Петра I или с того времени, которое протекло после упомянутого Собора, имеющего характер Вселенского. Постановления эти еще не были контролированы Вселенскою Церковью, чего требует дух истинной Христовой Церкви, ибо и святой верховный Апостол Павел ходил нарочно в Иерусалим, чтоб там предложить на расследование и поверку другим Апостолам благовествование, которое им было проповедано язычникам (Гал. 22).

2) Должно получить по всем предметам Церковного учения и управления полное сведение от Восточных Патриархов. Также должно получить от них полное собрание тех постановлений, которые сделаны со времени отчуждения Российской Церкви от Церкви Восточной и которые в Российской Церкви наиболее неизвестны.

3) Пригласить от Константинопольского Патриарха с согласия прочих Патриархов одно лицо или два лица, которые бы были и очень сведущи в вере, и очень благочестны, которые бы пользовались полною доверенностью Патриархов, и совокупно с этими лицами приуготовить все, что должно быть рассмотрено на Соборе. Предварительное рассмотрение и соглашение должно облегчить Собору действование его и устранить резкие столкновения.

Собор должен иметь характер Вселенского. Он должен пользоваться полною свободою. На нем должны быть представители всех Восточных Патриархов и все Российские Архиереи или лично, или чрез поверенных своих.

На Соборе должны быть депутаты: 1) от монастырского монашества русского, по избранию этого монашества, 2) от белого духовенства русского, по избранию этого духовенства, 3) от Православных мирян, по избранию мирян. Примерно каждая епархия должна избрать по два депутата из каждого разряда, всего каждая епархия должна дать по шести депутатов.

Правительство должно отрядить несколько сановников из лиц, наиболее знакомых с верою для наблюдения подобно тому, как было на Халкидонском Вселенском Соборе, чтобы Собор совершился свободно и правильно.

Если Собор будет совершаться под влиянием интриги и уклонится от цели богоуждения к цели человекоугодия, то лучше не быть ему: столько он принесет вреда, произведет решительное и гласное разъединение! Напротив того, если милосердие Божие дарует Собору совершиться с вожделенным успехом, как совершились Вселенские и Поместные Соборы Православной Церкви, то благотворные плоды Собора и в духовном, и в гражданском отношениях будут поразительно величественны и велики.

В духовном отношении доставится торжество истинному Христову учению, о котором у нас почти не смели говорить доселе. Когда же Христово учение объяснится, со всею откровенностью, тогда падут или, по крайней мере, очень ослабеют все еретические учения, Православный народ утвердится в Православии, и многие иноверцы притекут под кров Православия. Православие должно быть принято во всей целости и полноте его, без допущения хулы на Святого Духа ни по какому предмету.

В гражданском отношении такой Собор соединит Православно верующий люд во един народ, хотя бы этот люд и находился в различных государствах и под различным гражданским управлением. В России такой Собор должен сильно подействовать на раскол, который в настоящее время имеет много опоры для себя в правилах и постановлениях Вселенской Церкви. Американцы и англичане вынуждены будут не насилием, а здравым смыслом принять Православную веру так, как она есть, без всяких изменений и исключений.

Россия со времен Петра I часто и много принесла пожертвований в ущерб веры, в ущерб Истины и Духа, для пустых и ложных соображений политических, которыми прикрывало развращенное сердце ненависть и презрение к правилам Церкви и к закону Божию. Все эти соображения, поколебав страшно Православную веру, оказались решительно вредными для государства и администрации. С сознанием ошибки, с самоотвержением должно отказаться от всех уклонений человекоугодливых, преступных в отношении к Богу. В противном случае, без этой решимости, лучше не созывать Собора [Между почтеннейшими мужами греческого духовенства передается предсказание, что в последние времена явится усилие созвать Собор, но что дух времени не допустит Собору собраться].

Главнейшие предметы занятий Собора должны быть нижеследующие:

1) Рассмотрение постановлений, которыми руководствуется ныне Российская Церковь, за чем должно последовать уничтожение постановлений, не согласных с постановлениями Православной Восточной Церкви.

2) Уничтожение касты так называемого духовного звания, как неправильности, которая вкралась сама собою, в противность правилам Св. Апостолов [Правило 76-е.]. Восстановить древнейший обычай Церкви: епархия да избирает для себя архиерея, а приход иерея, диакона и причетника, свидетельствуя о их благочестии. Чтобы доставить возможность благочестивым людям всех сословий приготовить себя к иерархическим степеням, должно составить: а) богословие не в характере школьном, а в характере общепонятном, в полном согласии с богослужением Православной Церкви, чтоб познания, оглашаемые богослужением всенародно, были возвещаемы и богословием; б) подробнейшую Священную и Церковную историю, которая ознакомит, во-первых, подробно с учением Православной Церкви. Это учение тем яснее понимается, чем подробнее излагается борьба Церкви с многочисленными, восстававшими против нее ересями. Во-вторых, подробная Церковная история ознакомит с характерами и действиями святых мужей. Известно, что характер и правила читателя образуются по тем образцам, которые представит ему история подробно и живописно.

3) Отречение для всех служителей алтаря от почестей и занятий мира сего, а для монахов, в каких бы они не были церковноиерархических степенях, от всякого излишнего имущества, даже денег. Оставшиеся деньги и имущество после монахов должны быть собственностью монастырей, - никак не родственников по плоти. Любы мира сего вражда Богу есть: иже бо восхощет друг быти миру, враг Божий бывает (Иак. 4, 4), - научает нас Св. Писание. В Иудейской церкви фарисеи, в латинской вообще все духовенство этой церкви, а наиболее иезуиты опытно доказали всю справедливость слов Писания. Посему правила Святых Апостолов повелевают: “Епископ, или пресвитер, или диакон да не приемлет на себя мирских попечений. А иначе да будет извержен” [Правило 7.]. “Не подобает Епископу или пресвитеру вдаваться в народные управления, но неупустительно быть при делах церковных. Или да будет убежден сего не творити, или да будет извержен. Ибо никто же может двум господам работать, по Господней заповеди” [Мф. б, 24. - Правило 81.]. Епископ, или пресвитер, или диакон, в воинском деле упражняющийся и хотящий удержати обоя, то есть, Римское начальство (кавалерство) и служение священства: да будет извержен из священного чина. Ибо кесарева кесареви и Божия Богови [Мф. 22, 21. - Правило 83.]. Для всех вообще служителей Божиих пагубно миролюбие и никак не может совместиться со служением Богу: Не любите мира, ни яже в мире. Аще кто любит мир, несть любы Отчи в нем [1 Ин. 2, 15.]. Необходимо для всего духовенства устранение от спекуляций и всех происков к обогащению, необходимо отречение от всех суетных почестей, необходимо удаление от роскоши, необходима скромность, а для монахов - нестяжание.

4) Восстановление в монастырях уставов и правил Cвятых Отцов, изложивших уставы и правил для монашества по откровению Божию, по внушению Cвятого Духа, а не по какому-нибудь соображению человеческому, причем необходимо устранение из монастырей всего, введенного плотским мудрованием, введенного духом самочиния, самомнения, духом презрения и ненависти к монашеству, духом презрения и ненависти к Cвятому Духу, к истинному христианству. Монастыри испорчены гордынею и невежеством разных умствователей, умствовавших и действовавших по стихиям Западного протестантизма и атеизма. Для Православной Церкви необходимо монашество: она не может существовать без него. Монахи достигают христианского совершенства бесстрастия, ощутительного действия в себе Cвятого Духа, почему стяжевают понятие о христианстве живое. И тени такого познания не может преподать никакая наука человеческая; все профессоры, магистры и доктора богословия, производимые университетами и академиями суть невежды в сравнении с монахом, обновленным благодатию Божией за последование Христу исполнением заповедей Его. У нас монастыри извращены; извращено в них все, извращено самое значение их. Духовные училища столько чужды духа Православной веры, что вступление в монастырь кончившего курс cеминарии есть величайшая редкость и не было примера в 50 лет со времени учреждения духовных академий в России, чтоб кто-либо, хотя один человек, окончив курс в академии, вступил в монастырь, между тем как в древности великие Cвятые: Василий Великий, Григорий Богослов, Григорий Неокесарийский, Иоанн Златоуст - по окончании курса учения вступили в монашество, в монастыри пустынные, там возделали себя иноческими подвигами. В России представляется странное явление: в монастыри вступали и доселе изредка вступают лица из университетов и других высших училищ светских, а из духовных академий не вступил никто, разве сослан кто-либо, вдавшийся в неисцельную страсть пьянства. Это имеет свое значение. У нас монастыри в крайнем упадке. Повторяем: они извращены. Вступают в них личности почти исключительно из черни, занимаются они исключительно телесным подвигом, почти всегда бесплодно или с плодами ложными, приняв средство и пособие за цель и сущность. Но и телесный подвиг сделался ныне редкостью: ныне монастыри обратились в пристанища разврата, местами открытого, местами прикрываемого лицедейством, в места ссылки, в места лихоимства и прочего разнообразного злоупотребления. Такими сделала их каста, смотрящая на них, как на свои аренды, ненавидящая и презирающая их, испражняющаяся в них одними своими исчадиями, нетерпимыми в среде мира по причине необузданного разврата этих исчадий.

5) Подаваемые на Cоборе мнения должны быть записываемы, как то было на Вселенских Cоборах, после каждого заседания поверяемы и по окончании Cобора оглашены печатно во всеуведение.

6) Должен быть составлен проект Уложения или Законов и правил, которыми могла бы руководствоваться Российская Церковь при настоящей ее обстановке. Эти правила нужны, разумеется, только для тех частностей, для которых нет правил в постановлениях Вселенской Церкви.

7) Пересмотреть катехизисы и богословие и пополнить, дав им характер Православно-Восточный, подобный характеру богослужения Православной Церкви так, чтобы познания, оглашаемые богослужением всенародно, были возвещаемы и катехизисами. Катехизисы эти и богословия, из которых одни должны быть кратче, другие пространнее, третие самые полные и пространные, перевести на главные европейские языки, что послужит сильнейшим средством привлечения к Православной вере.

8) Cоставить устав для духовных учебных заведений, применительно к уставу монастырей, чтоб жизнь воспитанников была практически и строго христианская, чтоб они приобретали твердые навыки в благочестии [В Англии дан этот характер. Так характер училищ кладет на учеников сильную печать. У нас воспитанники духовных училищ запечатлены впечатлениями мира, духом мира, и к величайшему удивлению питают протестантское отвращение от монашества, ораторствуют против него не слабее Лютера. Из кончивших курс в семинариях очень редко вступают в монастырское монашество], чтоб они хорошо ознакомились с богослужением, получили вкус к церковным молитвословиям и стояниям. Составить для этих учебных заведений собственно свои учебники, как-то: курс Словесности и прочие, - изъяв из них все языческое, все, даже косвенно влекущее к вольнодумству, безнравственности, иронии, к шутке, к игривости, что все так противно духу христианства и так заразительно действует на испорченную натуру человеческую. Особенное внимание обратить на философию, из которой должно преподавать с удивительною полнотою логику, впрочем уклоняясь от утонченностей, отвлеченностей и схоластицизма, вредно действующих на природную способность - на ум. Историю философии должно преподавать кратко, объясняя учащимся, что основания, на которых философы всех времен создавали свои системы, произвольны, по этой причине не имеют никакой прочности и противоречат одна другой, что человеческая философия должна быть признана ничем другим, как только игрою воображения и собранием мнений, чуждых истине. Того, кто эту игру воображения, эти произвольные мнения примет за учение истины, философия вводит, по необходимости, естественно в заблуждение и умоповреждение. А это совершается сряду. Что значат учения безбожников? Это гипотезы, принятые за аксиомы. Cказал святой Иоанн Лествичник: “Чуждеумна, прежде силы духовны, не проходи словеса: тмы бо суще глаголи, немощных помрачают”. Это правило необходимо сохранить по отношению к юношеству. К истинной философии приводит одно христианство: только при посредстве его можно быть непогрешительным психологом и метафизиком. Зрелыми мужами, изучившими и положительные науки, и философию, и писания Отцов Церкви, познавшими опытно значение христианства, может и должно быть составлено подробное изложение философии очень полезное и научное в известном отношении; оно должно быть рассмотрено и одобрено высшим духовенством и должно служить предметом внимания мужей, а не молодых людей, столько способных к одностороннему увлечению. В духовных высших училищах необходимо преподавание положительных наук. Весьма справедливо признавал Платон невозможным обучение философии без знания математики. Особливо нужно знание естественных наук, потому что в наше время нигилисты утверждают свое учение якобы на естественных науках. Нужно знать, что они утверждают здание нигилизма не на естественных науках, а на произвольных, нелепых гипотезах, т. е. предположениях или вымыслах, которых нет возможности доказать теми доказательствами, при которых единственно наука признает познание верным и без которых все блестящие гипотезы остаются при достоинстве игры воображения, при достоинстве бреда. Природа возвещает Бога по свидетельству Cв.Писания (Пс. 103. Рим. 1, 19-20), и науки, объясняющие законы природы, тем сильнее возвещают Бога. Все великие ученые, математики и естествоиспытатели, как-то: Ньютон, Лейбниц, Неккер - не только были деистами, но и признавали христианство. Безбожниками были почти все софисты, незнавшие положительных наук и предававшиеся необузданному умствованию и мечтательности.

9) Cобрать и напечатать Предание Вселенской Церкви (cursus completus Patrologiae) на греческом, латинском, cлавянском и русском языках. И Предание Вселенской Восточной Церкви, выясненное со всею верностью по достовернейшим документам, должно подействовать в пользу Православной Церкви.

10) Cиноду дать правильную организацию и уничтожить в духовенстве рабство, по мысли и указанию cвятых Апостолов (1 Петр. 5, 2-З). Для достижения сего необходимо уничтожение касты и приготовление в приходские священники избранных лиц приходом, а во епископы - епархией по древнему обычаю Церкви и по преданию апостольскому.

11) Уничтожить наказания, вновь придуманные для духовенства, принадлежащие по характеру своему к тирании, столь чуждой духа Церкви, служащие - можно решительно сказать - всегда к окончательному нравственному расстройству тех, которые подвергаются им. Напротив того, ввести наказание, установленное апостолами, и по ныне читаемое в правилах их, - ввести отлучения и извержения - то есть лишение духовного сана и исключение из духовенства, которого ныне так избегают под предлогом народного соблазна. Но извержение необходимо для очищения Церкви от недостойных служителей; напротив того нынешние меры, состоящие наиболее в варварском обычае, введенном в царствование Иоанна Грозного и состоящем в сохранении гнилых членов в недре Церкви, в помещении их в монастыри, растлили монастыри, обратили их в нравственно отхожие места, а лицам белого духовенства внушают решительное бесстрашие. По древнему обычаю Церкви должно предоставлять на произвол лишенным духовного сана распоряжение собою, если не сделано никакого преступления пред гражданскими законами. Эта мера в самом скором времени возвысит духовенство в нравственном и духовном отношениях безобидно для членов, устраненных из него.

 

Заключение

Главная причина нестроения Церкви заключается в том, что правила cвятых Апостолов, Cоборов и Отцов оставлены без внимания, даже забыты, а заменены они выдумками, чуждыми духа Церкви, заимствованными из духа враждебного Православной Церкви, уничтожающими самый дух Церкви при оставлении одного наружного благоприличия в некоторой степени и форме.

 

Примечание

Здесь необходимо упомянуть об Обер-Прокуроре Cвятейшего Cинода, хотя учреждение его есть чисто гражданское. Дух времени и опыты доказывают совершенную и решительную необходимость в лице светском для Церкви, которое заботилось бы о пользах ее, охраняло их, приводило их в гармонию с пользами государства, сносилось с министрами и всеми высшими инстанциями, имело непосредственный доклад у Государя. Лицо это должно стоять наравне с первейшими сановниками государства. Оно поставлено уже на это место неотразимым насилием обстоятельств и духа времени! Положение Обер-Прокурора, в которое он уставляется современными требованиями, никак не сходится с положением, которое дано Обер-Прокурору первоначальным государственным учреждением этой должности. По этой причине всякий Обер-Прокурор по необходимости усиливается выйти из положения, в которое ставит его первоначальное учреждение, как из положения фальшивого, стесняющего требования его деятельности в величайший вред делу Церкви. Это вводит его в столкновение и борьбу с Cинодом, с духовенством, с Церковью, которая имеет свои иерархические уставы, данные ей апостолами по завещанию Богочеловека. Уставов этих никакая власть отменить не может: всякое отменение признается беззаконием и насилием. Молчание пред насилием власти никак не есть выражение согласия: раскол может быть не только видимым, но и невидимым; этот невидимый раскол имеет на стороне своей Церковную правду, которой не может изменить ни один христианин в душе своей, доколе он остается истинным христианином. Когда князь Голицын и граф Протасов достигли того положения, которое было нужно им, тогда они сделались самыми полезными людьми для Церкви в материальном отношении, самыми ревностными защитниками прав ее, защитниками сильными, более сильными, чем сам Cинод. Они были сильны по той причине, что были равны первым вельможам, они были сильны, как приближенные Царя, не нуждавшиеся уступать и угождать другим приближенным. Тогда граф Протасов примирился с теми личностями из духовенства, с которыми в начале своего подвига был в неприязненных отношениях. Для Церкви нужен Попечитель, Ктитор, Церковный Cтароста. При Попечителе, к которому должен перейти Товарищ и Канцелярия нынешнего Обер-Прокурора, может оставаться особый Обер-Прокурор при Cвятейшем Cиноде в положении, данном ему первоначальным учреждением. В этом положении от Обер-Прокурора не требуется, чтоб он был придворным; требуется - чтоб он был правовед, законовед, делец кабинетный и канцелярский. Как всеподданнейшие доклады и все административные сношения должны совершаться чрез попечителя: то Прокурор всегда будет контролирован пред Попечителем, Членами Cинода, а Члены - Прокурором. Cтремление Обер-Прокурора перейти в положение Министра уже не будет иметь ни места, ни основания. Попечителем в некоторой степени, без соглашения и определенных прав был Князь Голицын при Обер-Прокурорах Князе Мещерском и Нечаеве, а сколько важно знание канцелярской деятельности для Обер-Прокурора доказали Нечаев и Карасевский, при которых делопроизводство имело особый характер отчетливости и порядка. Учреждение Попечителя никак не будет нововведением в Церкви, будучи согласно с духом Церкви, будучи уже осуществлено во всех приходских Церквах, а требуется оно настоятельно современным положением и духом общества. Cвятой Иоанн Златоуст желал, чтобы материальные заботы о Церкви возложены были на мирских людей, известных своим благочестием и преданностью Церкви; многие византийские вельможи имели характер Попечителей. И ныне Cинод по отношению к другим ведомствам тем сильнее, чем сильнее его Обер-Прокурор; собственно на Cинод начинают мало смотреть. Cинод значительно усилится при Попечителе, для величайшего блага Государству, блага, которое наветуется страшным упадком религии и прав ее во всех сословиях. Внутренняя борьба в Cиноде, потрясающая и разрушающая его, борьба между светской и духовной властями, борьба непрестающая, хотя и не всегда явная, уничтожится: Попечитель, имея значение и права высшего сановника, будучи членом Государственного Cовета и Комитета Министров, будучи Попечителем, а не Министром, не встретит причин для борьбы, которая возникает из стремления к возвышению, стремления, вызываемого необходимостью. Правду сказать, учреждение Попечителя уже имеется на лицо. Обер-Прокуроры значительно перешли в это положение. Но положение это - случайность; оно плод связей, придворного влияния и не имеет прочного основания: весь православный люд смотрит на него недоверчиво. Нельзя быть иначе! Министерство есть нечто вроде Патриаршества, по этой причине всякий Обер-Прокурор, достигши значения министра, остается в положении фальшивом, неопределенном и ставит в такое же положение всю Церковь. Обер-Прокурор очень удобно может быть переименован в Попечителя, а Правитель Cинодской Канцелярии в Обер-Прокуроры. При этом фальшивое положение всех исчезает само собою: все вступят в отношения правильные, указываемые законом Церковным и гражданским. Благонамеренный и благоразумный Попечитель более, нежели кто-либо другой будет иметь средства к приведению его в исполнение. Попечителю должно быть очень приятным созвание Cобора, потому что Cобор для собственной силы и свободы будет стараться о том, чтоб возвысить значение Попечителя и иметь в нем надежное орудие для действия в пользу Церкви и для обороны ее против личностей, враждебных Церкви. Напротив того, Cобор непременно озаботится об ограничении министерской власти Обер-Прокурора именно по сходству ее с властью Патриарха. Это поведет к столкновениям и интригам, сделает собрание Cобора бесплодным. Попечитель Православной Церкви непременно должен быть Министром всех прочих вероисповеданий: это поставит прочие вероисповедания в правильное отношение к господствующему вероисповеданию, которое в настоящем положении его часто получает характер исключительно угнетаемого и гонимого. Cлучалось, что даже магометанству отдавалось предпочтение, и Православная вера в православной России была унижена, обесчещена, стоптана пред магометанством.

 

 

 

- - -

"Господь воспретил не только осуждать ближних, но и судить их (Лк.6:37; Мф.7:1), когда не представляется необходимости учинить суд правильный для своей и общественной пользы. Последнего рода суд есть вящшее закона (Мф.23:33), по определению Господа; без такого суда добро не может быть отделенным от зла, наша деятельность не может быть правильной и богоугодной. Этот суд редко встречается между человеками, но судом и осуждением, воспрещенными Господом, они занимаются непрестанно. По какой причине? По причине совершенного невнимания себе, по причине забвения своей греховности, по причине совершенного пренебрежения покаянием, по причине самомнения и гордости." (святитель Игнатий Брянчанинов)


"Господь пришел на землю спасти грешников, а потому от всех человеков непременно требуется сознание в греховности; суждение же и осуждение ближних есть отвержение этого сознания и присвоение непринадлежащей себе праведности; из нее-то и производится суждение и осуждение: имя лицемера для всякого судящего и осуждающего ближних есть имя самое свойственное (см.: Мф.7:5)." (святитель Игнатий Брянчанинов)

 

“Условия спасения заключаются в вере во Христа (см.: Ин.3:36; 17:3), в жительстве по заповедям Божиим (см.: Мф.19:17; Мк.10:19) и в врачевании покаянием недостатков исполнения заповедей (см.: Лк.13:3,5): следовательно, спасение предоставлено, и оно возможно всем, при обязанностях и служениях посреди мира, не противных Закону Божию.”


"Не думайте о покаянии легко: это душа всех подвигов, это общее делание, которое должно одушевлять все прочие делания. Одни пребывавшие в истинном покаянии достигли истинного преуспеяния. Оно есть то существенное делание, которое предуготовляет нас к явлению в нас Царства Небесного. Сам, Сам Спаситель возвестил это! Покайтеся, сказал Он, приближибося Царствие Небесное (Мф. 4:17). Милосердый Господь уготовал нам дивное, небесное, вечное Царство, указал дверь, которою мы можем войти в спасительную пажить Духа и Истины, дверь покаяния. Если пренебрежем покаянием — без всякого сомнения, останемся вне." (святитель Игнатий Брянчанинов)


"Как это просто, как ясно! Но мы как поступаем? Оставляем указанное нам Богом спасительное покаяние и стремимся к упражнению в мнимых добродетелях, потому что они приятны для наших чувств, потом мало-помалу, неприметным образом, заражаемся мнением и, как благодать ни спешит осенить, увенчать нас, то мы сами сочиняем в себе сладостные ощущения, сами себя награждаем и утешаемся сами собою!

Не смешно ли это? Не глупо ли это? Не гордо ли и дерзостно? Перестанем шутить с Богом (простите выражение неприличное, которое я не остановился употребить, потому что им в точности изображается наше поведение!), будем жительствовать пред Ним в постоянном покаянии. Время приблизилось, страшный суд для нас готовится, на нем будем мы судимы не по мнениям нашим, которыми мы себя льстили, но по Истине. Предупредим страшное бедствие покаянием, отвратим вечный плач плачем временным. Опомнимся, грешные! Пробил уже единонадесятый час, и поприще делания скоро, скоро окончится. Но еще есть время осудить себя, чтоб не быть осужденным Богом. Доселе мы себя оправдывали." (святитель Игнатий Брянчанинов)


“Что значит покаяться? значит: сознаться, раскаяться в грехах своих, оставить грехи свои - отвечал некоторый великий святой Отец на такой вопрос - и уже более не возвращаться к ним (Пимен Великий. См. Патерик Скитский)” (святитель Игнатий Брянчанинов)


“Христос пришел на землю спасти грешников, а не праведников. Точно так нисходит Он Своим святым телом и Своею всесвятою кровию в грешного человека и спасает его. Не сочувствие к нашей праведности и к нашим достоинствам привлекает к нам Господа, но Его милосердие к нашей греховности и немощи, нами сознаваемой и оплакиваемой.” (святитель Игнатий Брянчанинов)


“Кто по возможности употребляет все усилия, чтобы воздерживаться от грехов и при сознании своей греховности и немощи приступает к Господу, того Господь приемлет. Он отвращается от тех грешников, которые приступают к нему без благоговения и без намерения оставить греховную жизнь. Такие принимают Святые Тайны в осуждение себе.” (святитель Игнатий Брянчанинов)


“Достойное причащение святых тайн возможно только при постоянно благочестивой жизни или после решительного раскаяния в жизни греховной и решительного оставления ее, засвидетельствованного и запечатленного принесением покаяния по наставлению святой Церкви. Рассеянная, невнимательная жизнь, не озаренная и не руководимая словом Божиим, направленная по представлениям собственного разума, по влечениям грехолюбивых сердца и тела, оставляя человеку тщетное имя христианина, лишает его основательного богопознания и самопознания, лишает должного понятия о святых тайнах, лишает приличествующего приготовления пред принятием их, приличествующего настроения и состояния при принятии, необходимого хранения по принятии. Ядый и пияй недостойне суд себе яст и пиет, не разсуждая тела Господня [1Кор. 11:29], не давая ему должной цены, не приготовив сосуда своего к принятию величайшего, святейшего сокровища. Сокровище спасительнейшее есть вместе и сокровище самое страшное по неизреченной святыне своей. Не карал бы нас суд Божий, если б мы проводили внимательную жизнь по заповедям Христовым, тщательно исполняя их, тщательно врачуя упущения в исполнении покаянием. Аще быхом себе разсуждали, не быхом осуждена были [1Кор. 11:31]. Легкомыслие и недостаточно добродетельную жизнь карает суд Божий, возбуждаемый недостойным принятием святых тайн, карает с милосердием, карает казнями во времени с целью спасения в вечности.” (святитель Игнатий Брянчанинов)


“И при собственном подвиге – и собственному подвигу человека содействует благодать, но не обнаруживая себя, – служитель Божий, хотя борется еще со страстями, но уже причащается достойно Тела и Крови Христовых, когда причащается их в сокрушении духа и в полном сознании своего недостоинства. Тело и Кровь Христовы содействуют его подвигу, подвигу мученическому: они очищают и наказуют его по милосердому Божественному суду своему, пожигая и истребляя в нем те скверны, которых он не может ни усмотреть, ни истребить сам собою.” (святитель Игнатий Брянчанинов)


“Жительство по евангельским заповедям, молитва в сокрушении духа вводят в соединение с Господом; навершается это соединение Божественною благодатию и причащением всесвятых Божественных тела и крови Христовых.” (святитель Игнатий Брянчанинов)


“Бог питал манною, падавшею с неба, избранный народ свой – израильтян, когда этот народ путешествовал по пустыне из Египта в Землю Обетованную: одожди им манну ясти, говорит Писание, и хлеб небесный даде им. Хлеб ангельский яде человек [Пс.77:24-25; Иоан.6:32]. Хлебом этим преобразовался Христос, питающий Своим словом [Мф. 4:4], Своею Плотию и Кровию христиан, странствующих в юдоли изгнания, шествующих и возносящихся в горнее отечество при многоразличных и многочисленных препятствиях, страданиях, бедствиях. Египет знаменует состояние человеческого падения, состояние порабощения греху и падшим духам. Исшествием из Египта изображается отвержение греховной жизни, принятие веры во Христа, вступление в жительство по заповедям Христовым. Обетованная земля – небо; путешествие по пустыне – земная жизнь; хлеб небесный – Христос. Хлеб бо Божий есть сходяй с небесе, и даяй живот миру [Ин. 6:33]. Отцы ваши, говорит Христос новому Израилю о ветхом Израиле, ядоша манну в пустыни и умроша. Сей есть хлеб, сходяй с небесе, да аще кто от него яст, не умрет [Ин. 6:49-50] вечною смертью ни во время земной жизни, ни по разлучении души с телом смертью тела.” (святитель Игнатий Брянчанинов)


"Преподобный Марк Подвижник сделал следующее замечание: "Между сеятвою и жатвою определено некоторое пространство времени: по этой причине мы не веруем воздаянию" [О Законе Духовном, гл. 118]. Этого рода неверию подвергаются почти все причащающиеся недостойно. Приступая к Христовым тайнам из смрада греховного, повергаясь в смрад греховный после принятия тайн, не видя над собою немедленного наказания, они полагают, что никогда не последует никакого наказания. Ошибочное заключение! Иудеям предсказана была решительная казнь за богоубийство; но она последовала чрез несколько десятков лет по совершении ужаснейшего преступления. Неизреченное милосердие и долготерпение Божие еще ожидало покаяния их. Это милосердие и долготерпение ожидает и нашего покаяния. Казнь отсрочивается и отсрочивается, но она непременно постигнет нераскаянных, намеренных, упорных грешников. Начало ее видим наиболее во внезапной смерти или в смерти, произведенной такою болезнью, которая отнимает возможность покаяния. Самая казнь выполняется в стране загробной. Не лъститеся, говорит апостол, не обманывайте себя: Бог поругаем не бывает: еже бо аще сеет человек, тожде и пожнет. Яко сеяй в плоть свою, от плоти пожнет истление: а сеяй в дух, от духа пожнет живот вечный [Гал. 6:7-8]." (святитель Игнатий Брянчанинов)

 

 

 

“Начало и конец духовного пути — страх Господень. Писание говорит: Начало премудрости страх Господень (Пс.110:10).”


"Начало нашего спасения, — говорит преподобный Кассиан Римлянин, — есть страх Господень. Им доставляется и начало обращения, и очищение от страстей, и хранение добродетелей в тех, которые наставляются на путь совершенства" (святитель Игнатий Брянчанинов)


Покаяние есть вторая благодать и рождается в сердце от веры и страха. Страх есть отеческий жезл, управляющий нами, доколе не достигнем духовного рая благ; когда достигнем туда, он оставляет нас и возвращается.”


"Когда пчелы будут прогнаны дымом из улья, тогда взимается сладостный труд их: так и плотское наслаждение изгоняет страх Божий из души и губит все благое дело ее." (святитель Игнатий Брянчанинов)


“Чувство священного страха, чувство глубочайшего благоговения к Богу указывается нам, с одной стороны, необъятным величием Существа Божия, с другой — нашею крайнею ограниченностью, нашею немощью, нашим состоянием греховности, падения.” (святитель Игнатий Брянчанинов)


“Преподобный Илия, египетский инок, безмолвствовавший в фиваидской пустыне, говаривал: «Меня устрашают три времени: время исшествия души из тела, время суда Божия и время изречения, какое последует о мне от Бога».” (святитель Игнатий Брянчанинов)


“Отцы сказали, что человек приобретает страх Божий, если имеет память смерти и память мучений; если каждый вечер испытывает себя, как он провёл день, и каждое утро, - как прошла ночь; если не будет дерзновенен в обращении и, наконец, если будет находиться в близком общении с человеком, боящимся Бога.” (преподобный авва Дорофей)

 

 

 

"В настоящее время существенная нужда в правильной молитве, а ее-то и не знают! Не знают, что она должна быть орудием и выражением покаяния, ищут наслаждения и восторгов, льстят себе и орудием, данным во спасение, убивают свои души. Существенно нужно правильное понимание молитвы в наше время! Она — существенный, единственный руководитель в наше время ко спасению. Наставников нет! Лучшие, сколько известно, — наставники Оптинские. Но они исключительно телесные делатели, и потому сами во тьме ходят и последующих им держат во тьме, удовлетворяясь сами и требуя от других единственно телесного исполнения заповедей." (святитель Игнатий Брянчанинов)


"В жертву любви к молитве принеси наслаждение чувствами и наслаждения умственные, любознательность, любопытство; храни душу твою от всех внешних впечатлений, чтоб на ней напечатлелся, при посредстве молитвы, Бог. Его всесвятый, невидимый, духовный Образ не терпит пребывать в душе, засоренной образами суетного, вещественного, преходящего мира." (святитель Игнатий Брянчанинов)


Они каждый день ищут Меня и хотят знать пути Мои, как бы народ, поступающий праведно и не оставляющий законов Бога своего; они вопрошают Меня о судах правды, желают приближения к Богу: „Почему мы постимся, а Ты не видишь? смиряем души свои, а Ты не знаешь?" – Вот, в день поста вашего вы исполняете волю вашу“ (Ис. 58: 2, 3), то есть исполняете мысли ваши, приносите их, как всесожжения, идолам; вы признали как бы богами лютые помышления ваши, вы приносите им в жертву самовластие ваше, честнейшее всех жертв, которое следовало бы вам освятить Мне благоделанием и чистою совестию» (Исаак Сирский, Слово 58). Говорит святой Симеон: «Если кто преложит любовь к Жениху Христу на любовь к чему-нибудь другому, тайно или явно, и сердце его удержано будет этою любовию, тот делается ненавистным, мерзостным Жениху, недостойным соединения с Ним. Он сказал: Аз любящих Мя люблю»” (святитель Игнатий Брянчанинов)


"Кто желает правильно служить Богу, тот не должен просить у Бога именно чего-либо, как-то: слез или чего другого — сообразно мечте своей; должен просить у Бога, чтоб Бог дал ему то, что полезно для души его; человек не знает, что именно полезно для его души. Кто в прошении своем отрекается от своей воли для воли Божией, тот может получить истинное смирение. Надо удерживаться от разгорячения, а стараться иметь при молитве страх Божий: это вернее." (святитель Игнатий Брянчанинов)


“Бойся неверия, ибо оно умаляет в мыслях человека могущество и благость Божию. Надо очень остерегаться фальшивых мыслей и разгорячения: потому что при них человек, думая делать добро, может наделать много зла и себе и ближним.” (святитель Игнатий Брянчанинов)


"С разгорячением всегда соединено самомнение." (святитель Игнатий Брянчанинов)


“Древний искуситель, опытный искуситель непрестанно предлагает вкушение плода запрещеннаго. Для победы над злом нам необходима помощь Божия. Когда содействует нам эта всесильная помощь, – мы побеждаем; когда она удаляется от нас мы побеждаемся.” (святитель Игнатий Брянчанинов)


“При молитве нужно отрицаться от себя, то есть не признавать себя достойными какого-либо преуспеяния, а решительно положиться на Бога. Даже не должно думать о преуспеянии, а заботиться о том, чтоб молитва была совершаема со вниманием. Впоследствии увидишь, что все твои стремления к преуспеянию были не что иное, как увлечения — по причине вещественного разгорячения, без чего невозможно обойтись всякому, вновь начинающему молитвенный подвиг, в котором сосредоточиваются и для которого предпринимаются, как служебные ему, все другие подвиги. С разгорячением всегда соединено самомнение. От самоотвержения, которое выше объяснено, является истинное смирение духа, нищеты духа, а такое смирение привлекает к человеку милость Божию.” (святитель Игнатий Брянчанинов)


“От усиления надежды на Бога слабеет самонадеянность; с уменьшением самонадеянности уменьшается самомнение.” (святитель Игнатий Брянчанинов)

 

 

 

"Нас ожидают труды и болезни; нас ожидает супостат, который не легко уступит нам победу над собою: нас ожидает, для противодействия нам, живущий в нас грех. Живет он в уме, живет в сердце, живет в теле. Нужен усильный подвиг, чтоб склонить гордый и слепой ум в послушание заповедям Христовым. Когда ум подчинится Христу, — наступает новый подвиг: соглашение испорченного, упорного сердца с учением Христовым, покорение сердца Христову учению, которому оно враждебно. Наконец, если ум и сердце придут в состояние повиновения Христу, должно быть привлечено в него и брение, предназначенное для неба, тело. Каждый шаг в невидимой борьбе нашей ознаменован подвигом, ознаменован страданием, окроплен потом усильного насилия над собою. То побеждаем, то побеждаемся; то является надежда на расторжение плена, то снова видим, что цепи наши крепки, нисколько не ослаблены теми средствами, которыми мы думали ослабить их. Нас низлагают и немощь естественная, и немощь произволения, и омрачение разума, произведенное прежнею греховною жизнью, и расстройство сердца, стяжавшего порочные навыки, и влечения тела, вкусившего наслаждений скотоподобных, заразившегося вожделением их; нас наветуют падшие духи, желая удержать в порабощении. Вот тот тесный и прискорбный путь, устланный тернием, по которому ведет грешника к примирению с Богом молитвенный плач пред Богом, споспешествуемый делами покаяния, делами смирения, исполнением евангельских заповедей, внушаемый страхом Божиим." (святитель Игнатий Брянчанинов)


“Не обвиняйте в немощах ваших никого, ни даже обстоятельства и развлечения, в которые вы поставлены. Обвиняйте единственно себя. Царь Давид, святой пророк и боговидец Моисей, святой пророк Даниил угодили Богу среди множества разнородных занятий, среди всевозможного развлечения. Преподобные общежития египетского, описанного святым Иоанном Лествичником, говорили ему: «Среди молв стяжи безмолвную мысль, что преславно». Укоряйте себя, укоряйте свое немощное произволение, потому что сила произволения и в немощных производит великое. В обвинении себя найдете утешение. Обвините себя и осудите себя, а Бог вас оправдает и помилует.” (святитель Игнатий Брянчанинов)


“Тех, которые познали худость и бедственность жизни, которою живут, враг успевает удерживать в своей власти наибольшей частью следующим простым, но всесильным внушеним: "После, после; завтра, завтра". И бедный грешник, прельщаясь тенью доброхотства, представляемого таким внушением, решает: "В самом деле завтра; ныне я покончу свое дело и потом с полнейшей беспопечительностью предам себя в руки благодати Божией и неуклонно потеку путем духовной жизни; ныне сделаю то и то, а завтра покаюсь". Сеть это вражеская, брате мой, которою он уловляет многих и премногих и держит в своих руках весь мир. Причина же, по которой эта сеть так удобно осечивает нас, есть наше нерадение и ослепление. Ничем другим, как нерадением и ослеплением, нельзя объяснить того, что в таком важном деле, от которого зависит все наше спасение и вся слава Божия, мы не беремся тотчас за самое простое и легкое, чтоб с полною решимостью и энергией сказать себе: "Сейчас! Сейчас начну духовную жизнь, а не после; ныне покаюсь, а не завтра. Ныне, сейчас в моих руках, а завтра и после в руках Божиих. Но если и благоугодно будет Господу дать мне завтра и после, могу ли я быть уверенным, что и завтра найдет на меня это благое и понудительное помышление об исправлении жизни?" К тому же, что за бессмыслие говорить, например, когда предлагается верное средство от болезни: "Погоди, дай еще поболею немного"? А отлагающий дело спасения совершенно походит на такого.” (преподобный Никодим Святогорец)


“Замечу тебе еще, что отлагательство бывает, не только когда чувствуется понуждение внутреннее к перемене жизни худой на добрую, но и когда кто ведет жизнь исправную, а именно, когда кому представляется случай сделать добро и он отлагает это или до завтра, или неопределенно до другого времени. И к этому отлагательству приложимо все, что говорилось о первого рода отлагательстве, и следствия от сего могут быть подобные же следствиям от того. Ведай, что кто пропускает случай сделать добро, тот не только лишается плода от добра, которое бы сделал, но и Бога оскорбляет. Бог посылает к нему нуждающегося, и он говорит: "Отойди - после". Это хоть он говорит человеку, но то же, что говорит Богу, пославшему его. Бог найдет для него другого благодетеля, но отказавший ему не безответен.” (преподобный Никодим Святогорец)


“Второе, что устрояет враг, это оставить новичка не только без руководства, но и без помощи. Положивший обходиться в жизни своей без совета и руководства скоро сам собой переходит к сознанию ненужности сторонней помощи при совершении дел своих и ведении богоугодных порядков. Но враг ускоряет этот переход тем, что скрывается сам и не делает нападений на новичка, который, восчувствовав такую свободу и льготу, начинает мечтать, что это доброе состояние есть плод его собственных усилий, и вследствие того почивает на них и в молитвах своих о помощи свыше говорит как бы только сквозь зубы, потому только, что так пишется в молитвах. Помощь не искомая и не приходит, и остается таким образом новичок один, с одними своими силами. А с таким врагу легко уже управиться.” (преподобный Никодим Святогорец)


“С такими, впрочем, искушениями: чуждаться и совета, и руководства других, приписывать себе успехи, замышлять о чрезмерностях и послаблениях - враг не в начале только доброй жизни подступает, но делает попытки к таким внушениям и в продолжение всей ее. Потому сам видеть можешь, как необходимо тебе все, что ни делаешь, делать с советом, никогда никаких успехов, как бы они ни были малы, не приписывать себе, своим силам и своему тщанию, избегать всяких чрезмерностей и послаблений и вести жизнь ровную, но энергичную и живую, всегда в порядках, однажды заведенных и установленных по примерам святых, прежде живших, и с рассуждением опытных людей, современных тебе.” (преподобный Никодим Святогорец)

 

 

 

“Море, взволнованное ветрами, и после того, как ветры утихнут, в течение значительного времени продолжает волноваться. Так и ум, подвергшийся влиянию развлечения, продолжает чувствовать это влияние и по удалении от развлечения в течение значительного времени. Надобно переносить такое положение благодушно и стараться отвлекать ум от развлечения в памятовании смерти и суда Божия.” (святитель Игнатий Брянчанинов)


“Я молю Бога, чтоб Он даровал мне поприще покаяния. По моему мнению, я еще не начинал покаяния и вполне разделяю мнение преподобного Исаии Отшельника, высказанное им в послании к ученику его, авве Петру, что доколе человек находится в развлечении и попечении, дотоле он не может стяжать покаяния.” (святитель Игнатий Брянчанинов)


“О, странники земные! О, вы все, стремящиеся или влекущиеся по широкому пути, при неумолкающем шуме земных попечений, развлечений и увеселений, по цветам, перемешанным с колючим тернием, спешащие по этому пути к концу, всем известному и всеми забываемому — к мрачному гробу, к еще более мрачной и страшной вечности, остановитесь! Отряхните обаяние мира, постоянно содержащее вас в плену! Прислушайтесь к тому, что возвещает вам Спаситель, обратите должное внимание на слова Его! Покайтеся и веруйте во Евангелие, говорит Он вам, покайтеся, приближися бо Царство Небесное.

Крайне нужно вам, земные странники, обратить полное внимание на это существенно полезное, спасительное увещание: иначе вы достигните гроба, достигните порога и врат вечности, не стяжав никакого правильного понятия ни о вечности, ни об обязанностях вступающего в нее, приготовив себе в ней одни справедливые казни за ваши грехи. Тягчайший из грехов — невнимание к словам Спасителя, пренебрежение Спасителем. Покайтеся!

Льстив, обманчив путь земной жизни: для начинающих он представляется бесконечным поприщем, исполненным действительности; для совершивших его — путем самым кратким, обставленным пустыми сновиденьями. Покайтеся!” (святитель Игнатий Брянчанинов)


“Вещал всем нам голос вечности, вещал с времен явления нашего в бытие. Вещал он нам, когда мы были еще неспособны внимать ему; вещал он нам и в зрелом возрасте нашем, когда мы уже могли и должны были внимать ему, понимать его. Голос вечности!.. Увы!.. Мало прислушивающихся к тебе в шумной земной гостинице! То препятствует внимать тебе младенчество наше; то препятствуют внимать тебе заботы, развлечения житейские. Но ты не умолкаешь. Говоришь, говоришь, — и, наконец, чрез грозного посланника — смерть, требуешь и внимательного, и невнимательного слушателя к отчету во внимании и послушании великим глаголам вечности.” (святитель Игнатий Брянчанинов)


"Величественно изображено в Евангелии от Матфея (Мф. гл. 25) второе, славное пришествие Господа, нелицеприятный и страшный суд Его над племенами и народами. Эта необыкновенная картина, представленная с необыкновенною простотою и ясностью, невольно оживляется пред взорами ума, поражает сердце страхом. Созерцая эту картину, можно изобразить состояние, в которое она приводит душу, словами Иова: Ужас мя срете и трепет, и зело кости моя стрясе; устрашишася же власи мои и плоти (Иов.4:14). При наступлении суда для изгнанников с неба страна изгнания и клятвы — земля запылает, а небо свиется, как свивается одежда (2Пет.3:10; Апок.6:14). Мертвецы всех времен и народов, возбужденные животворящею трубою — Словом Божиим — восстанут из гробов и составят из себя необозримое и неисчислимое собрание (1Сол.4:16Ин.5:28). Полки и воинства святых Ангелов придут на страшное зрелище; на великое служение. И ангелы отверженные предстанут на суд. Сын Божий воссядет на престоле славы, славы страшной по необъятному величию ее. Все разумные создания потрясутся от страха, увидев Создателя своего, вызвавшего их в бытие из ничтожества единым всемогущим Словом. Они будут предстоять пред Тем Словом, для Которого нет невозможного исполнения. Они будут предстоять пред Тою Жизнью, при Которой, вне Ее, не может быть иной жизни. Справедливо сказали отцы, что в это грозное время вся тварь, если б она не была удержана всемогуществом Божиим и предоставлена самой себе, обратилась бы в ничтожество (Преподобный Нил Сорский. Слово 7). Праведники, увидев лицом к лицу Правду совершенную, сочтут свою правду не имеющею никакого значения, а грешники оправданием, чуждым евангельского разума, осудят себя. Решится участь всех на вечность. Прежде наступления этого суда Божественный апостол сознается, что он не может оправдаться, хотя и не знает за собою никакого греха, потому что Судия его — Бог (1Кор.4:4). Все святые, во время земного странствования своего, часто приходят воспоминанием и размышлением благочестивым на страшный суд Христов, — благовременным, спасительным страхом ограждают себя от страха, который возбудится в погибших отчаянием; благовременным осуждением себя они стараются благовременно снискать оправдание, плачем отвратить плач. Братия! Нужно, необходимо нам, немощным и грешным, частое воспоминание второго пришествия и страшного суда Христова: такое воспоминание есть благонадежнейшее приуготовление. Страшен тот суд, который ожидает всех человеков после общего воскресения; страшен и тот суд, который ожидает каждого человека после его смерти. Последствия того и другого суда или вожделенны, или бедственны. Если земные суды, на которых дело идет об одном тленном и временном, возбуждают нашу заботливость: тем более должен озабочивать нас суд Божий. С какою другою целью Господь возвестил нам о нем так ясно, как не с целью возбудить в нас душеспасительный страх, могущий предохранить нас от греховной, беспечной жизни, в которой — условие нашей погибели? Преподобный Илия, египетский инок, безмолвствовавший в фиваидской пустыне, говаривал: «Меня устрашают три времени: время исшествия души из тела, время суда Божия и время изречения, какое последует о мне от Бога» (Преподобный Нил Сорский. Слово 7)." (святитель Игнатий Брянчанинов)



“Приходит ночь с ее тенями, с бледным светом, который издают ночные светильники неба, собирает людей с поверхности земной в их шатры, в их приюты. В этих приютах скука, пустота души; стараются заглушить свое мучение безумным развлечением; праздность, испорченность нравов предаются шумным увеселениям, и сосуды храма Божия — ум, сердце, тело — употреблены Валтасаром на употребление преступное. Раб земли, раб временных житейских попечений, едва вырвавшийся из забот, в которых он утопал в течение дня, приготовляет в тишине ночной новые заботы к следующему дню; и дни его, и ночи, вся жизнь — жертва суете и тлению.” (святитель Игнатий Брянчанинов)


“Человек! Твои развлечения, твои увеселения — обличители живущей внутри тебя муки. Ты ищешь заглушить ее чашею шумных забав и непрерывного развлечения. Несчастный! Едва выпадет для тебя минута трезвения, как ты снова убеждаешься, что мука, которую ты старался уничтожить развлечением, живет в тебе. Развлечение служит для нее пищею, средством укрепления: отдохнув под сенью развлечения, мука просыпается с новыми силами. Она — свидетельство, живущее в самом человеке, свидетельствующее ему о его падении.” (святитель Игнатий Брянчанинов)



“Кто — животныя великия, пасущиеся в необъятном пространстве житейского моря? Ни для себя, ни для кого другого не хотел бы я сходства с этими исполинами моря, у которых одна отрада: темные глубины, густо покрытые водою, куда не досягают лучи солнца; там они живут, там пребывают, выходят по временам оттуда для добычи, для поддержания своей жизни убийством многочисленных жертв. Их влажные, дикие взоры не терпят, не выносят никакого света. Под именем их Писание разумеет людей, великих по способностям, познаниям, богатству, могуществу, но — увы! — привязанных всею душою к суете и тлению. Сердце и мысли их направлены исключительно к снисканию земного славного, земного сладостного. Они утонули, погрязли в море житейском, гоняются за одним временным, минутным, за одними призраками: преходят они, говорит Писание, стези морския (Пс.8:9). Странны эти стези! Следы их исчезают вслед за проходящими по ним, и для проходящих нет впереди никакого знака стези. Таково земное преуспеяние — не знает оно, чего ищет; сыскав желанное, уже как бы не имеет его; снова желает, ищет снова. Тяжел, несносен для сынов мира свет учения Христова. Бегут они от него в темные, глухие пропасти: в рассеянность, в многообразное развлечение, в плотские увеселения. Там, в нравственном мраке, проводят они земную жизнь, без духовной, вечной цели. Таких человеков Писание не удостаивает имени человеков: человек, в чести сый, не разуме, приложит скотом несмысленным и уподобися им (Пс.48:13). Человек — тот, кто познал себя, сказал преподобный Пимен Великий (Алфавитный Патерик и достопамятные сказания); человек — тот, кто познал свое значение, свое состояние, свое назначение. — Малыми животными моря названы люди, не одаренные особенными способностями, не наделенные богатством, могуществом, но и в таком положении служащие  суете и греху.  Они  не имеют средств к совершению обширных и громких злодеяний, но руководимые, увлекаемые, ослепляемые поврежденным злобою произволением своим, принимают участие в беззакониях, совершаемых животными великими, — сами совершают беззакония,  соответственно силам и средствам своим. Они скитаются в житейском море бессознательно, без цели. Змей — царь всем, сущим в водах (Иов.41:25), змий сей, егоже создал еси ругатися ему (Пс.103:26). Змеем назван падший ангел, по обилию злобы и лукавства, живущих в нем. Он действует по возможности тайно, чтоб действие, будучи малоприметным, было тем вернее, убийственнее. Рабы его не чувствуют цепей, которыми окованы отовсюду, — и рабство гибельное величают именем свободы и высшего счастья.” (святитель Игнатий Брянчанинов)



“Для тела столько сетей! Оно само — какая сеть! Как пользуется им миродержец! Посредством тела, снисходя его унизительным наклонностям и пожеланиям, мы приближаемся к подобию скотов бессловесных. Какая пропасть! Какое удаление, какое ниспадение от Божественного подобия! В эту глубокую, страшно далекую от Бога пропасть мы низвергаемся, когда предаемся грубым плотским наслаждениям, называемым, по их греховной тяжести, падениями. Но и менее грубые плотские наслаждения не менее пагубны. Ради их оставляется попечение о душе, забывается Бог, небо, вечность, назначение человека. Миродержитель старается содержать нас в непрестанном развлечении, омрачении, посредством наслаждений телесных! Чрез чувства, эти двери в душу, которыми она сообщается с видимым миром, он непрестанно вводит в нее чувственное наслаждение, неразлучные с ним грех и плен. Гремит в знаменитых земных концертах музыка, выражающая и возбуждающая различные страсти; эти страсти представлены на земных театрах, взволнованы в земных увеселениях: человек всеми возможными средствами приводится к наслаждению убившим его злом. В упоении им он забывает спасающее его добро Божественное и кровь Богочеловека, которой мы искуплены.” (святитель Игнатий Брянчанинов)

 

 

 

"Покорите ум ваш Христу. Когда ум покорится Христу, то не будет оправдывать ни себя, ни сердца. Когда оправдания оскудеют у сердца, - оно приходит в состояние смирения и умиления. "Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит"; а оправдания - ужасная греховная смерть." (святитель Игнатий Брянчанинов)


“«Если же оправдание соединится с волею, то человек развращается и погибает» (Алфавитный Патерик). Под словом оправдание надо разуметь признание нами деятельности по своей воле справедливою и праведною; это служит верным признаком душевного расстройства и совращения с пути спасительного.” (святитель Игнатий Брянчанинов)



"Невозможно человеку (пишет святитель Игнатий), находящемуся еще в области плотского мудрования, не получившему духовного воззрения на падшее человеческое естество, не давать некоторой цены делам своим и не признавать за собою некоторого достоинства, сколько бы такой человек ни произносил смиренных слов и как бы ни казался смиренным по наружности. Истинное смирение несвойственно плотскому мудрованию и невозможно для него: смирение есть принадлежность духовного разума. Говорит преподобный Марк Подвижник: "Те, которые не вменили себя должниками всякой заповеди Христовой, чтут Закон Божий телесно, не разумея ни того, что говорят, ни того, на чем основываются, потому и мнят исполнить его делами". Из слов преподобного отца явствует, что признающий за собою какое-либо доброе дело находится в состоянии самообольщения. Это состояние самообольщения служит основанием бесовской прелести: падший ангел в ложном, гордом понятии христианина находит пристанище, к этому понятию удобно прививает свое обольщение, а посредством обольщения подчиняет человека своей власти, ввергает его в так называемую бесовскую прелесть. Из вышеприведенных опытов видно, что ни один из прельстившихся не признал себя недостойным видения Ангелов, следовательно признавал в себе некоторое достоинство. Иначе и не может судить о себе плотской и душевный человек" (архимандрит Лазарь, “О тайных недугах души”)


“Люди неверующие тоже делают не мало красивых, будто даже похвальных дел, совершают многие добродетели, подвиги милосердия, любви, самопожертвования; иногда отдают жизнь свою ради народа своего или ради ближнего своего, дают последний кусок хлеба голодному, помогают друг другу в беде, жертвуют свое имущество на разные добрые дела; встречаются удивительные, даже героические поступки, можно привести такие примеры, что многие будут тронуты ими до глубины души. И все эти проявления добра, если они не основаны на Евангелии, если они вырастают не из глубины верующей христианской души, то все это, столь похвальное, - нечисто, осквернено падением, не имеет пред Богом той ценности, которую приписывают ему люди. Эту важную истину многие никак не могут принять сегодня; услышав сказанное, многие недоумевают, обижаются, некоторые гневаются.” (архимандрит Лазарь, “О тайных недугах души”)


“Но посмотрим с другой стороны: если этот герой не ради Христа, не по учению Евангелия, не из веры христианской почерпнул силы в подвиге, если не Христовой силой совершилось это самопожертвование, не во Имя Божие, то тогда выходило бы, что и без веры, и без Христова искупления человек может спастись; значило бы, что в самом падшем человеке сохранилась та сила и чистота, которые достаточны для его оживления, для того, чтоб ему самому вырваться из цепей греха.” (архимандрит Лазарь, “О тайных недугах души”)


“Дело в том, что совершать добрые дела, прекрасные дела, похвальные дела и совершать дела веры - не одно и то же! Дела добрые, совершаемые без веры, без Бога, посвящены миру сему, от мира сего они и получают плату: славу, честь, почет. Славы вечной, небесной они чужды. А дела веры имеют внутреннее посвящение Богу, творятся с молитвой, с обращением к Богу, сколько возможно сокровеннее, чтоб ведал один Бог; такие дела имеют меньше впечатления внешнего, зато принимает их Господь, воздает за них славу в будущей жизни.” (архимандрит Лазарь, “О тайных недугах души”)


"Делатель правды человеческой исполнен самомнения, высокоумия, самообольщения; он проповедует, трубит о себе, о делах своих, не обращая никакого внимания на воспрещение Господа (Мф. 6, 1-18); ненавистью и мщением платит тем, которые осмелились бы отворить уста для самого основательного и благонамеренного противоречия его правде: признает себя достойным и предостойным наград земных и небесных. Напротив того, делатель евангельских заповедей всегда погружен в смирение: сличая с возвышенностью и чистотою всесвятых заповедей свое исполнение их, он постоянно признает это исполнение крайне недостаточным, недостойным Бога; он видит себя заслуживающим временных и вечных казней за согрешения свои, за нерасторгнутое общение с сатаною, за падение, общее всем человекам, за свое собственное пребывание в падении, наконец, за самое недостаточное и часто превратное исполнение заповедей" (архимандрит Лазарь, “О тайных недугах души”)


"Придет ли к тебе какая благая мысль, остановись, никак не устремись к исполнению ее с опрометчивостью, необдуманно. Ощутишь ли в сердце какое благое влечение, остановись: не дерзай увлечься им. Справься с Евангелием. Рассмотри: согласны ли со всесвятым учением Господа благая мысль твоя и твое благое влечение сердечное. Вскоре усмотришь, что нет никакого согласия между евангельским добром и добром падшего человеческого естества. Добро падшего естества перемешано со злом, а потому и само это добро сделалось злом, как делается ядом вкусная и здоровая пища, когда перемешают ее с ядом. Хранись делать добро падшего естества! Делая это добро, разовьешь свое падение, разовьешь в себе самомнение и гордость, достигнешь ближайшего сходства с демонами. Напротив того, делая евангельское добро, как истинный и верный ученик Богочеловека, соделаешься подобным Богочеловеку" (архимандрит Лазарь, “О тайных недугах души”)


“В каждом деле важно заглянуть в глубь сердца, в тайники сокровенных наших помыслов. Всякое дело, прежде чем мы на него решимся, бывает взвешено и расценено внутренними нашими силами, там происходит что-то вроде некоторого тайного совета: сердце говорит свои "за" и "против", ум - свои, чувства, плоть, наши страсти, привязанности, слабости - все здесь пытается вставить свое слово; и если на этом совете выносится суд справедливый, дело решается по Христовым законам, то оно будет совершаться во спасение души; если же будет допущено лукавствие в пользу какой-либо страсти, с тайной мыслью напитать эту страсть, то совершаемое дело, какой бы внешне благолепный вид оно ни имело, принесет душе скорее вред, чем пользу. И любой маленький и едва заметный поступок, шаг - всегда сопровождаются внутри нас этим внутренним посвящением во чье-то имя, совершаются ради земного или небесного, Божьего или человеческого. И часто само это посвящение имеет большее значение, чем совершаемое наружно дело, в нем-то и заключается главная цена совершаемого пред Богом.” (архимандрит Лазарь, “О тайных недугах души”)


Итак, чтобы понять, на чем держится такое подвижничество, надо смотреть не на внешние его подвиги, а на внутреннее самовоззрение: считает ли человек себя действительно грешником, немощным, недостойным - не на словах только, даже не умом и не на поверхности чувства, а в глубине сердца, там он вздыхает ли о себе, окаивает ли себя, или там у него ликует торжество победителя, радостное признание своей значимости и богоугодности? Хорошо видно это из того: считает ли такой человек себя погибающим, вполне достойным адских мук и находящимся в реальной опасности быть осужденным идти в этот вечный ад, что только по милости Божией он может быть спасен, а не какими-то своими добродетелями; что он нуждается во многих молитвах о себе, а собственные его дела и молитвы не достаточны для спасения.” (архимандрит Лазарь, “О тайных недугах души”)


“Дело в том, что истинное добро в нас должно иметь основание только на заповедях евангельских, совершаться из-за страха или послушания, или же любви к Богу (смотря по духовной высоте нашей жизни), но никак не ради чего-либо иного: не ради самого подвижничества, или "духовности", или отделенного от Евангелия "добра", или "нравственности", или "святости", или даже "совершенства" - и других громких добродетелей, понимаемых отвлеченно; но стремиться совершать дела наши надо так, чтоб этим исполнить волю Божию, имея одну цель - угодить Богу. Что бы человек хорошее ни делал, он не может ни на что из этого надеяться, должен всегда говорить: "Я раб ничего нестоющий, сделал то, что должен был сделать, и сделал слабо и нерадиво" (Лк. 17, 10). Заповеди Божии так бесконечно глубоки, что исполнить их вполне никто из нас не может, но даже чем более кто будет стараться их исполнить, тем более будет видеть свою немощь, свое несовершенство, греховную поврежденность и удаленность от Бога: от этого сознания ему останется только бесконечно смиряться, укорять себя, пока не скажет, подобно Апостолу Павлу: из грешников я первый (1 Тим. 1, 15), ему останется только уповать на милость Божию, не зная за собой никаких достоинств.” (архимандрит Лазарь, “О тайных недугах души”)



“Но при продолжении земной жизни, непременно требуются дела. Только те дела в христианине признаются делами добрыми, которые служат исполнением евангельских заповедей, которыми питается, живет его вера, которыми поддерживается его жизнь во Христе: потому что единым деятелем в христианине должен быть Христос.

Крещенный не имеет права поступать по влечению сердечных чувств, зависящих от влияния на сердце плоти и крови, как бы ни казались эти ощущения добрыми: от него принимаются только те добрые дела, к совершению которых возбуждают сердце Дух Божий и Слово Божие, которые принадлежат естеству, обновленному Христом.

Праведник от веры жив будет (Евр.10:38). Истинная вера во Христа есть единственное средство спасения, но вера живая, выражаемая всем существом человека.

Этой живой веры требует от христианина святой апостол Иаков, когда он возвещает, что вера без дел мертва, что от дел совершается вера (Иак.2:17,22).

Противность дел вере обличает другие верования, тайно и преступно гнездящиеся в сердце человеческом. Восхваляя дело патриарха Авраама, святой Иаков восхваляет дело его веры — принесение в жертву сына по повелению Божию, дело, прямо противоположное свойствам естества падшего, называемым добрыми. Силу совершить это дело дала вера, а дело выразило силу веры: так объясняется сущность поступка Авраамова, истолкованного двумя апостолами, Иаковом и Павлом (Иак.2:21-23; Рим.4:1,3). Слепы те, которые дают важную цену так называемым ими добрым делам естества падшего. Эти дела имеют свою похвалу, свою цену, во времени, между человеками, но не пред Богом, пред Которым вси уклонишася, вкупе непотребни быша (Рим.3:12). Уповающие на добрые дела естества падшего не познали Христа, не поняли Таинства Искупления, увязают в сетях собственного лжеумствования, воздвигая против своей полумертвой и колеблющейся веры нелепое возражение: «Неужели Бог так неправосуден, что добрых дел, совершаемых идолопоклонниками и еретиками, не вознаградит вечным спасением?» Неправильность и немощь своего суда эти судьи переносят на суд Божий.

Когда бы добрые дела по чувствам сердечным доставляли спасение, то пришествие Христово было бы излишним, искупление человечества страданиями и крестной смертью Богочеловека ненужным, заповеди евангельские были бы не нужны. Очевидно, что признающие спасение возможным при одних делах падшего естества, уничтожают значение Христа, отвергают Христа.

Беззаконно вооружались против веры иудеи, требуя от верующих исполнения обрядовых постановлений ветхого закона; беззаконно сыны враждебного Богу мира, чуждые таинственного и вместе существенного познания Христа, требуют от верующих во Христа добрых дел по разуму и чувствам естества падшего.

У верующего во Христа обнажен против чувств сердечных меч Христов, и он насилует свое сердце, посекая мечом послушания Христу не только явные порочные стремления, но и те стремления, которые по-видимому кажутся добрыми, по самой же вещи противоречат евангельским заповедям. А такова вся деятельность человека, направленная по влечениям естества падшего.

Дела мнимо добрые, по влечению падшего естества растят в человеке его я, уничтожают веру во Христа, враждебны Богу; дела веры умерщвляют самость в человеке, растят в нем веру, возвеличивают в нем Христа.” (святитель Игнатий Брянчанинов, Том 1)

© Православная духовная страница
2006-2023 гг.