Лекция по св. Иринею Лионскому

Ириней Лионский принял свою мученическую кончину (не совсем дата точная, но точная) в 202 году. Кто такой св.Ириней Лионский. Как явствует из его названия - это епископ города Лиона, то есть, далекой провинции, и, конечно, это были места обжитые, но провинция. Но почему такое большое значение имело богословие именно этого епископа? Потому что, несмотря на то, что он был епископом провинциальным, он был одним из самых выдающихся церковных богословов своего времени. Современникам это было понятно и заметно благодаря его борьбе с еретиками. А самые опасные тогдашние еретики - это были гностики разного вида. В силу этого именно из сочинений св.Иринея, особенно, из главного его труда “Против ересей”, мы и до самого недавнего времени преимущественно узнавали о содержании разного рода гностических учений, потому что, опровергая их, он их пересказывает и цитирует. И только недавно у нас появились другие источники, которые существенным образом дополнили св.Иринея. Это библиотека гностических рукописей на коптском языке, найденная в Египте в местечке, которое называется по-арабски Нап Амади (?). Но гностические учения как таковые вообще не являются предметом нашего рассмотрения в этом курсе. Однако, полемика с гностицизмом, в частности св.Иринея, для нас очень важна, потому что в этой полемике св.Ириней очень подробно объясняет положительное учение Церкви практически по всем вопросам. И в частности, это для нас очень важно, вопросов триадологии. У него это слово входит в совершенно свои права, он следует сознательно св.Феофилу Антиохийскому. И также связь грехопадения и спасения. О состоянии Адама, которое было, какое стало после грехопадения, в какое надлежит прийти, чтобы быть спасенным, и что для этого нужно, чтобы сделал Бог. Это те вопросы, которые наиболее резко отрицались гностицизмом. Гностицизм по этим вопросам давал свое учение, совершенно не совместимое с православием. В частности, гностик Валентин, которого опровергает св.Ириней, в учении о Боге имел понятие ума совершенного и дальше какие-то подобия христианской триадологии там были, но совсем не истинное учение о троичном Боге. Ну а что касается христологии различных гностических учений, несмотря на различия, существовавшие между ними, в общем-то тенденция, с которой мы уже сталкивались и раньше. Мы говорили о ней в связи с тем, что писал св.Игнатий Богоносец, то есть, докетизм. То есть, не признается реальность и полноценность боговоплощения. Православное учение утверждать против таких ересей необходимо не только утверждением самого факта боговоплощения, но необходимо также объяснять, зачем оно было нужно, то есть, какова цель боговоплощения, каково положение человека до и после грехопадения и какое должно быть, чтобы он был спасеным. Но, как я уже сказал, полемические аспекты богословия св.Иринея не входят в задачу нашего курса.

Однако, еще нужно кое-что сказать по поводу источниковедческих проблем, связанных со св.Иринеем. Вы должны представлять себе не только в каком печатном издании можно найти перевод или, хотя бы оригиналы тех или иных текстов, но должны примерно представлять, на чем основаны наши современые, то есть, скажем, в эпоху книгопечатания имеющиеся, сведения о тех или иных отцах. О ком-то дошли только сведения, о ком-то пересказы, а у кого и сочинения. Но мы должны представлять себе, насколько достоверна их аттрибуция данному святому отцу. Так вот, сочинения св.Иринея дошли, естественно плохо, потому что писал он по-гречески еще, потому что в западном мире в III веке однозначно язык всей культуры, особенно церковной - это был язык греческий, а разговорный язык местных жителей был какой-то диалект латыни, разные диалекты в разных местах Западного мира, и, конечно, св.Ириней писал еще на греческом. Массовое распространение оригинальной литературы на латинском языке в западном мире это не II век, этоо - III век, то есть, мы еще не дошли до этого времени. Но дальше возникла сложная ситуация: там, где наиболее распространены были его сочинения, там утратили способность читать их на языке оригинала, потому что спустя немного времени культура греческого языка в западном мире прекратилась, и с этим связано то, что на греческом языке мы можем прочитать то немногое, что уцелело на Востоке. А, с другой стороны, необычайный авторитет на самом Западе св.Иринея привел к тому, что очень рано были созданы переводы, уже во II, может быть, веке, при жизни, по крайней мере, в III, на латынь его сочинений.

Главный труд “Против ересей” дошел до нас полностью только в переводе на латыни и лишь отрывки из него у других авторов цитировались у других авторов, в частности у Евсевия Павфила на греческом языке.

Ситуация радикально изменилась в середине ХХ века. В 40-м году была найдена еще одна папирусная библиотека в Туре (Тура), и там масса была всего и, в частности, из пяти книг сочинения “Против ересей” было три книги найдено на греческом (издано в серии........). Это главное сочинение св.Иринея, которое, естествено, более всего и переписывалось. Есть и другие сочинения разной степени созранности. Довольно много просто фрагментов существует из его творений, разных: о воскресении и других. Там всегда существуют проблемы аттрибуции.

”Против ересей” - это не авторское название. Авторское название - “Обличеие и опровержение лжеименного знания.” “Гностицизм” - это знание, а “лжеименное”, потому что это никакое не знание.

Второе сочинение, которое полное до нас дошло - “Изложение апостольской проповеди”. В греческом оригинале оно до нас не дошло, оно даже по-латыни не дошло. Оно дошло в переводе на армянский с греческого.

На сирийском сохранились всякие фрагменты, на армянском, из других сочинений. Мы будем говорить о св.Иринее в пределах только одного его главного труда “Против ересей” (ПЕ).

Во-первых, в этом труде совершенно однозначно различается в Троице Отец, Сын и Святой Дух. Совершенно уже невозможно у св.Иринея отождествление Сына и Духа. То есть, у него очень понятная нам триадология в основных его чертах. Но время это было очень необычное, для второго века это не было ни в коем случае не характерно. Постепенно, в течение III века, в спорах оказывалось, что все больше и больше прибегали к подобному богословию, в результате чего уже в IV веке, начиная с Первого Вселенского Собора в 325 году, оно было, можно сказать, канонизировано в Церкви, и дальше уже церковное богословие выражало себя именно в этих терминах. То есть, у св.Иринея, можно сказать, что впервые слова, обозначающие имена Лиц Святой Троицы, окончательно становятся понятиями в нашем смысле слова, то есть, имеющие какой-то свой смысл без относительно того, говорим мы о Боговоплощении и Откровении или нет.

Немного стоит пояснить, как он объясняет, как от Отца отличается Дух и Сын, если все равно это - Бог. У него знаменитое выражение о Духе и Сыне в книге 5 (и в четвертой тоже оно есть), что это “руки Божии”. Конечно, можно понимать это так, что Они подчинены и можно это толковать субординиционично, то есть, как будто бы нет равенства Лиц Святой Троицы, если к таким словам придираться. Примерно так и поступали ариане, когда зищищали свое неправое учение. Конечно, более поздние отцы стремятся говорить об этом, чтобы не дать повода к арианству, но, естественно, что св.Ириней не стремился не давать повода к арианству, которого тогда не было. Более подробно, более концептуализировано ту же мысль он несколько раз излагает такими словами. В частности, очень важное место (ПЕ.4,38,3), где действует Бог (имеется ввиду Отец) через Сына в Духе Святом. Это потом будут повторять другие святые отцы, особенно это известно у св.Кирилла Александрийского в V веке. Но наряду с тем, что такая у него новизна появляется в богословии, он вполне традиционен в том, что касается содержания, иначе, конечно, и быть не могло. И в частности, это проявляется в том, что... Особенно в этом смысле важна Пятая Книга ПЕ, где уже совершенно ничего не говорится об учениях еретиков специально, 5-я - это именно об обожении, о спасении всецелом. И (5,18,2), где он говорит о Церкви, как она внутри Св.Троицы, то есть, что мы входим в Церковь, оказываясь, каждый в своем отношении, с Отцом, Сыном и Святым Духом. Вообще, тема нашего пребывания в Боге, если мы в Церкви, в 5-й книге очень подробно рассматривается. В частности, я сейчас скажу такую фразу, которая важна, как одно из нескольких мест св.Иринея, где еще и почитание Пресвятой Богородицы объясняется, обосновывается. “Итак, явно Господь пришел к своим, и был носим Своим собственным созданием, которое носится Им Самим, и непослушание, бывшее по поводу древа, исправил Своим послушанием на древе. И обольщение, которому несчастно подверглась уже обрученная мужу дева Ева, разрушено посредством истины, о которой счастливо получило благовестие также обрученная мужу Дева Мария. Ибо, как та была обольщена словами ангела к тому, чтобы убежать от Бога, преступив Его слово, так другая через слово Ангела получила благовестие, чтобы носить Бога, повинуясь Его слову. И как та была непослушна Богу, так эта склонилась послушанию Богу, дабы Дева Мария была заступницею девы Евы. И как через деву род человеческий подвергся смерти, так через Деву и спасется, потому что непослушание девы уравновешено послушанием Девы. Грех первозданного человека получил исправление через наказание Перворожденного. (имеется ввиду Христос, который был наказан) И хитрость змия побеждена простотою голубя. И таким образом разорванны узы, которыми мы были привязаны к смерти.” Здесь еще мысль проводится четко и она и в других местах этого сочинения проводится четко, что Христос, и вообще все события, которыми совершается наше спасение, происходит, как бы проигрыванием наоборот истории нашего грехопадения. То есть, это мысль о рекапитуляции (анакефалайосис). “Переоглавление” - буквальный перевод слова. “Кефалеон” - глава, главизна, глава текста или просто пункт списка. (Днесь спасение нашего главизна). “Ана” или “re” латинское, значит повторно. Это повторение или, лучше сказать пере- перечисление, переигрывание всей истории в обратном порядке. Вот как осуществляется наше спасение, каков смысл Воплощения Христова. Кстати, здесь это очень акцентировано у св.Иринея, показано, что не может не быть акцента именно на реальности Воплощения, на воплощение в плоть реальную, а не мнимую, потому что грехопадение тоже было в плоти.

Церковь входит внутрь Святой Троицы. Пожалуй, я скажу об этому всвязи с еще одним пунктом, который вызывает очень много разночтений, он очень сложен для понимания. Это 5-я Книга. Когда он говорит о том, как окончательно завершится история спасения человечества, то есть, вообще история мира, св.Ириней, подобно другим отцам Церкви, особенно ранним отцам Церкви, говорит о том, что перед концом мира будет тысячелетнее Царство, которое предваряет всеобщее Царство праведников с Богом, то есть предваряет Страшный Суд и Воскресение. Этот период занимает тысячу лет. Но сама цифра 1000 лет и, вообще, идея подобного периода, находится в 20-й главе Апокалипсиса. Именно это место комментирует так св.Ириней. Ближайшая к этому параллель у более позднего автора III века, у св.Мефодия Олимпского, но он исходит из более старой традиции учения, которая примерно в такой же форме была и у св.Иринея, и еще раньше, видимо, была. Просто, св.Ириней является первым христианским автором, чье изложение этой теории до нас дошло. Это связано с тем, что христианству, собственно говоря, Церкви еще ветхозаветной, естественно, что и новозаветной тоже, был присущ такой тип эсхатологии (был и есть), который остроумно называют западные ученые (надо им здесь отдать должное) сбывшейся, то есть состоявшейся, реализовавшейся. То есть, эсхатология, в принципе, предполагает, что это учение о последнем времени, когда все закончится, а сбывшаяся, значит, уже все закончилось. Вот что такое христианская эсхатолония. И в силу этого мы, например, в Евангелии встречаем такие, как бы противоречия, потому что в другой эсхатологической концепции это были бы абсурдные противоречия, а так как в Евангелии не может быть ничего абсурдного, пусть это послужит само по себе для нас доводом в пользу того, что, действительно, эсхатология Церкви сбывшаяся. Когда, например, Господь говорит, что Он не пришел судить мир, а в другом месте говорит “ныне суд миру сему, ныне князь мира изгнан будет вон”. “Ныне”, хотя говорит, что придет на суд во втором Своем пришествии. То есть, постоянно мы видим, даже в тексте Евангелия, уж не говоря о пророчествах Ветхого Завета на эту тему, что невозможно различить между первым и вторым пришествием, что они просто буквально совпадают, хотя, вместе с тем то, что факт разных пришествий есть, это точно также все утверждается тоже, и в Евангелии особенно прямо. То есть, вроде как они и есть, вроде как они и разные, но, вместе с тем, они совпадают. Но надо понять, что совпадение или несовпадение объектов зависит от той точки зрения, с которой ты на них смотришь, то есть от “системы отсчета”. Это относится и к двум пришествиям. Значит, с какой-то точки зрения они не совпадают и эта правильная оценка ситуации, но с другой точки зрения они совпадают, это тоже правильная оценка ситуации, просто, правильно нужно понимать, чем различаются разные системы отсчета. И я вам, наверное, говорил, что понять это все можно очень просто, потому что одна система отсчета Церкви изнутри, а другая - из мира, в котором Церковь продолжает существовать, пока еще мир продолжает существовать.

Если в отношении к миру, действительно, второе пришествие является таким особым фактом, когда все уже, кто хочет и не хочет, заметит, что Господь пришел, когда все будут судимы и, действительно, само по себе это является важным догматом нашей веры, почему это, даже, введено в Символ Веры, и об этом много и с большим упором говорится и в Новом Завете и в Ветхом, то изнутри Церкви все это выглядит по-другому. Прежде всего потому, что, как вы понимаете, для того, чтобы было второе пришествие, должно быть “отшествие”, иначе не может быть пришествия. (после первого имеется ввиду) Таким отшествием является лишь Вознесение Господне, которое мы называем “земным вознесением”, от земли вознесся на небо, но при этом, что Господь говорит? - Се, аз с вами есмь до скончания века. Это он говорит не всем, а апостолам, которые присутствовали при Вознесении. То есть, иными словами, Господь, конечнно, от Церкви никуда и не уходил, по-этому не может прийти и во второй раз. Он приходи в мир во второй раз. И это, как бы, на уровне истории евангельского текста я вам говорю для наглядности, богословски это все гораздо нагляднее, это надо понимать еще тоже прямо. Как вы понимаете, православное учение отличается от еретических его искажений, в частности (это очень надежный критерий) тем, что Тело Христово, как Церковь и Тело Христово, как Иисус Христос, который вознесся с плотию на небо, это одно и тоже Тело, у Христа именно одно Тело и никак не два и не сто. (У нас была по этому поводу публичная дисскуссия с о.Ианнуарием в 1992 году. Он говорит, что когда ап.Павел говорит, что Церковь - это Тело Христово - это метафора, и мы должны это правильно понять. Это, конечно, он просто несет ересь, которая была осуждена в XI веке.) Православное учение состоит в этом, и применительно к тому, о чем мы сейчас говорим, это означает, что не может быть никакого “отшествия”. К кому Он приходит? Сам к Себе, что ли приходит? Церковь - это Тело Христово, Христос приходит не Сам по Себе. Сам по Себе Он не приходит, потому что Он не уходит Сам от Себя, а, значит, и не приходит. И потому второе пришествие - это суд. Это пришествие, собственно говоря, в Церковь Сына Человеческого, да, но это пришествие всей Церкви, то есть, Тела Христова, которое есть Церковь. Это подчеркнуто в Апокалипсисе, между прочим, когда говорится, кто будет судить мир. Сын Человеческий сядет во славе на престоле и будет судить мир. Но говорится, что будут праведники судить мир. И Господь в Евангелии тоже говорит, что праведник на суд не приидет, но прейдет от смерти в живот. Здесь, правда, не сказано, что он будет судить мир, но об этом сказано в Апокалипсисе. Говорится также о том, что (они) будут судить 12 колен израилевых. Но эта мысль в Апокалипсисе Иоанна совершенно не нова. Это ветхозаветная традиция. Понятно, что такое Церковь? Церковь - это то, что будет после второго пришествия. Но после второго пришествия это будет всюду и повсеместно, и не останется этого мира, а Церковь - это уже здесь и сейчас.

Вы, наверное, знаете, что православное толкование тысячелетнего Царства, о котором упоминает Апокалипсис, можно прочитать, собственно говоря, только у одного святого отца, потому что только один святой отец, писавший на эту тему, переведен. Это св.Андрей Кесарийский. Там написано, что тысячелетнее Царство - это Церковь между первым и вторым пришествием.

На самом деле есть еще один византийский источник, который, правда, немного “загулявший”, говорит тоже самое. Он чуть старше толкования св.Андрея, но тоже VII века. Это начало VII века. Это еп.Экумений. Там тоже эта мысль, в этом отношении это вполне православно, а “загулявший” в том, что потом пространно объясняет, что во Христе одна воля. Короче говоря, он, может быть, был монофелитом, а, может быть, и не был, а просто так говорил. В VI веке так могли говорить и не будучи монофелитами, если он пользовался языком VI века. Это такой сложный вопрос, который нас не касается.

Дело в том, что тысячелетнее Царство - это Церковь, да, но не в смысле просто хронологии, что тысяча лет - это символ того времени, которое между первым и вторым пришествием, а иначе, что тысяча лет - это и не время. Эта мысль уже у св.Иринея будет и у св.Мефодия Олимпского. Время состоит из шести дней Творения. Шести дням Творения соответствует историческое время, которое закончилось Христом. То есть, оно не закончилось, оно разделилось, оно еще будет кончаться, мир еще продолжает жить шестой тысячей лет, пока мир стоит, в нем только эти шесть тысяч лет протекают. А все остальное время - это не история и не время. Церковь живет в седьмой тясяче лет. Это не время и не история, а это - вечность, но именно ограниченный период. Но в каком смысле у вечности может быть ограниченный период? В том смысле, что после этой седьмой тысячи лет наступит последняя, не имеющая конца и, действительно, ничем не ограниченная, осьмая тысяча лет. То есть, всего 8 тысячелетий насчитывает... только нельзя сказать, что история, потому что на историю из них приходится только первые 6, а вообще все, что можно сказать о бытии мира, это относится к восьми тысячелетиям. Из них 6 тысячелетий покрывают все его время, и они соответствуют шести дням Творения.

Седьмое тысячелетие соответствует седьмому дню покоя Божия, Субботе. Это есть Церковь. Мы уже раньше об этом говорили, теперь уже с другой стороны подошли. И это вечность, но, как бы, “ограниченный” период вечности.

И, наконец, когда Бог будет уже всяческая во всем, и никакой истории не останется вообще, будет восьмая тысяча лет, которая ничем не ограничена.

В чем разница между седьмой и восьмой? В существе дела - ни в чем, потому что и то, и другое - вечность и жизнь в Боге. Но она в том, что седьмая тысяча лет - эта вечность сосуществует и историей. То есть, Церковь существует внутри мира. Мир еще стоит, и он не закончился, а когда он закончится, тогда будет восьмая. Для внутренней жизни Церкви это, по большому счету, не имеет никакого значения, потому что она вся внутри Церкви, но по некоторому меньшему счету имеет, и не малое. И покажу это на примере из Евангелия из одной притчи Господни о Страшном Суде, откуда видно, что... Церковь часто сопоставляется в притчах Спасителя с брачным пиром или просто пиром. (Естественно, ведь, Церковь - это Евхаристия.) Хотя пир имеет продолжительность, он начинается на Тайной Вечери и дальше все время происходит в Церкви, но, вместе с тем, это пир является и судом, как ясно дает понять Господь в некоторых из притч. В частности, в притче о девах, когда они не входят и слышат из-за дверей: “Не вем вы”. Это, конечно, уже суд, потому и “ныне суд миру сему”. То есть, Церковь уже сейчас является судом миру. “Кто вас не послушает, тот уже осужден”. Потому, кто отвергает церковную проповедь, которую услышит, тот уже отвергает свое спасение. Кто не слышал церковной проповеди, те гораздо меньше виноваты, с ними мы не знаем, что и как, а кто отвергает, о том ясно говорит Господь, что он уже осужден.

В одной из притч происходит ситуация, когда некий человек оказался не в брачных одеждах на этом пире и потом был выброшен в тьму кромешнюю, то есть, во внешнюю, где будет плач и скрежет зубов. То есть, вот что еще возможно в Церкви, пока еще седьмая тысяча лет. То есть, те, кто в Нее входят, входят не все сразу и еще не окончательно. То есть, он уже вошел в Церковь, он уже был за дверями, он был приглашен. “Много званых, но мало избранных.” Он уже участвовал в этом браке. В конце концов, это в притче пример, а в евангельской истории тоже есть таковой пример - это Иуда, который, согласно пониманию этого места подавляющим числом свяых отцов, хотя и не всеми, он именно причастился на Тайной Вечери, и богослужение наше именно так понимает. В одном из антифонов Великой Пятницы “Кий тя образ, Иуда, предателя Спаса содела” начинается, то есть, каким именно образом, из-за чего ты, Иуда, стал предателем Спасителя. Там пречисляются различные благодеяния, которые получал Иуда, и, в частности, Спас его ноги омыл и на Тайной Вечери питал. Тем не менее, в нашем богослужении и другой взгляд сохранился в тропаре “Вечери Твоея Тайныя”, где, “не бо врагом Твоим тайну повем”, как толкует один византийский епископ XII века, впервые, видимо, ссылаясь на эту молитву, что Иуда сбежал к архиереям, получив Тело Христово на Тайной Вечери, но он его не съел, а принес показать архиереям, то есть, он не причастился, хотя и получил Тело Христово. Но такое понимание, даже если оно было присуще тем, кто составил тропарь “Вечери Твоея”, тем, кто его употребляет в богослужении, оно не присуще, тем не менее.

В: Как понимать восстановление Иерусалима?

Это большая традиция. Параллелей Иерусалиму вообще очень много. Дело в том, что Иерусалим - это святый град и образ Царства Небесного, что вы можете понять из Апокалипсиса. Но, конечно, это - воскресение плоти всех святых. Что такое Иерусалим - это Церковь, это Тело Христово в полноте. И если говорится, скажем, в Деяниях о пророчестве пророка Амоса, что Христос воскреснет, именно такими словами, что восстановится скиния Давида падшая, то есть, святилище Давида. Иерусалим - это ни что иное, как тот град, который содержит содержит святилище Давида, и только по-этому он священный. И в целом град Божий - это Царство Небесное, которое есть Тело Христово, которое должно вполне и полностью воскреснуть, чего пока еще...

В: Святой Ириней пишет, что нельзя понимать это место аллегорически, а надо буквально, что это, действительно, город.

Это спорно. Дело в том, что это тоже традиция самого буквально понимания, что будет Страшный Суд в долине Иосафатовой все соберутся языки 12-ти колен израилевых в Иерусалиме. Об обязательности буквального понимания таких пророчеств Церковь никогда, по-моему, не учила, хотя некоторым отцам было, вероятно, присуще. Сомнительно, что было присуще св.Иринею. Это требует внимательного толкования, которым занимались уже разные люди. Насколько буквально? Если сравнить с гностицизмом, когда Воскресение не буквально, если против этого понимать реальную плоть, то тогда это буквально, но то, что буквальность переносится на саму топографию, это сомнительно. Очень трудно найти у христианских авторов такое, можно сказать, иудейское влияние - понимать Иерусалим топографически. Дело в том, что в Апокалипсисе тоже такой топографии нет. В аналогичных Апокалипсисах, принятых христианской Церковью, тоже нет, именно у Сирийского Варуха и в Апокалипсисе Ездры, там тоже нет этого буквализма. В Апокалипсисе Ездры, очень близком к Иоаннову, говорится, сначала о женщине, у которой умер сын, что сын - Сион. И цифры (400 лет), о которых огромная литература. Дело в том, что традиция ветхозаветной Церкви знала несколько цифр. Тысяча лет - это была самая ходовая. Вообще, самая ходовая единица измерения была неделя и тысяча лет, а потом 400 лет Ездры. В Талмуде было еще несколько разных вариантов, ученые составляют целые таблицы, кто дает какую цифру. Символика чисел могла быть, конечно, разной.

В: Существуют ли хорошие православные толкования, что будет с Землей, с космосом?

К сожалению, нет. В общих словах пишут почти все отцы, но конкретного представления об этом либо нет, либо, когда оно бывает, то не очень. Говорит святой Григорий Богослов на эту тему.

Вопрос...

Кроме буквально смысла есть еще душевный и духовный. Душевный - это то, что касается лично каждого человека, но это не самый возвышенный смысл, котороый содержится в Священном Писании. А самый возвышенный - духовный смысл, именно откровение о суде Божием и Промысла Божия и Боговоплощения и Откровения Самого Бога о Себе. Такие вещи, которые так глубоко это трактуют именно в той ранней традиции, о которой мы говорим, таких отцов только два из христианской традиции с сохранившимися текстами. Кроме св.Иринея, это св.Мефодий Олимпский “Пир”, особенно девятая часть. Понять это можно только всвязи с календарем, которым он пользуется. Все это - толькование осенего праздника Кущей.

Французский перевод св.Мефодия Олимпского значительно лучше русского. Он содержит пояснения, улавливаются цитаты из ВЗ-та, которые там имеются ввиду. Русский перевод даже не на те места из ВЗ ссылается, которые имеют места, касающиеся тысячелетнего Царства. Там четко, на самом деле ясно, какое место ВЗ имеется ввиду.

Всвязи с таким учением о Церкви, что Она - Тело Христово в буквальном смысле слова, очень важно обратить внимание на еще одно важнейшее положение богословия св.Иринея Лионского - его учение о Евхаристии. Это очень подробно разработанное учение у него. Тоже в этих книгах ПЕ. (4,2,..). “По-этому и Господь обещал послать Утешителя, который бы соединил нас с Богом. Ибо как из сухой пшеницы не может быть сделана одна масса (тесто) и одни хлеб без влаги, так и мы, как многие, не могли сделаться едины во Христе Иисусе без Воды с неба; и как сухая земля не приносит плодов, если не получит влаги, так мы, будучи первоначально сухим деревом, никогда бы не произвели плода жизни без добровольного орошения свыше. Ибо тела наши получили единство между собою посретством бани, ведущей к нетлению, а души через Духа. По-этому, то и другое необходимо, так как то и другое способствует жизни Божией, ибо Господь наш, милосердуя к той самарянке блуднице, которая не осталась с одним мужем и блудодействовала во многих браках, показал ей и обещал воду живую, чтобы более не жаждала и не трудилась для приобретения освежающей ее воды, имея в себе самой питие...” В связи с этим же он говорит знаменитые слова, что наша вера согласна с Евхаристией, а Евхаристия согласна с нашей верой. “Подобно тому, как упавшее в землю и истлевшее зерно приност хлебный плод и становится Евхаристией, то есть, нетленной материей, так и наши тела, насыщенные нетленной Плотью и Кровью Господа, хоть и погребенные в землю, будут изведены из нее Духом Божиим в вечную жизнь.” (5,2,2-3) То есть, в этом смысле он говорит буквально, что наша вера согласна с Евхаристией. Мы верим в воскресение плоти и что наши тела подлежат спасению, и это согласно с Евхаристией, потому что именно этими телами мы принимаем Евхаристию. Это был буквальный смысл той фразы. Но мы можем в более богословском контексте, но в пределах богословия св.Иринея, понимать ее так, что наша вера согласна с Евхаристией в том смысле, что мы видим, что Церковь - это Тело Христово в смысле физического тождества со Христом всех, кто в Ней присутствуют, а не в одно только воскресение плоти здесь имеется ввиду.

(4,18,5) “Как же они (докеты), говорят, будто плоть идет во истление, непричастна жизни, та плоть, которая напитана Телом и Кровью Господа, но наша вера согласна с Евхаристией, и Евхаристия утверждает нашу веру.

Конечно, в отношении триадологии появляются, как бы, новые формулировки, появляется св.Ириней, хотя, в принципе, все еще в целом остается по-старому. А почему так остается? Потому что в это время триадология не является слишком большим предметом полемики. С гностиками это важная тема полемики, но она, как бы, не становится той темой, которая отличает истинное христианство от всего, что существует на земле с ним. Однако, другая есть тема, которая тоже была актуальной в полемике с гностиками и не менее актуальна в противостоянии Христианства в полемике со всеми другими лжеучениями и которое в центре внимания у всех находится, это Церковь, как Тело Христово и мы сами, как Тело Христово. И, конечно, это все прямо связано с аскетикой. У кого-то может возникнуть такой вопрос, а почему же так аскетично учат в то время отцы, почему не возникает монашество, как институт, а только некие девы, посвятившие себя Богу, вдовицы, а почему же не было монашества?

Дело в том, что нормальная христианская жизнь была еще очень далека от того, что мы называем жизнью “мирянской” сейчас. Христианская жизнь не может быть мирской, потому то, что я говорю, что мирская жизнь - разновидность христианской жизни - это абсурд. Эта самая жизнь принципиально отличалась от современной, но не тем, что христиане меньше грешили, об этом мы судить не можем, а тем, о чем можно судить вполне объективно - мы не имеем от того времени никакого теоретического обоснования того, что христианин может жить не по-христиански. Потом этого будет полно, но и, с другой стороны, в истинно святоотеческой христианской проповеди того времени мы не имеем такой темы, как удержать человека на каком-то основном минимуме греха, чтобы он жил как-то, не теряя, хотя бы возможности жить по-христиански, чтобы совсем далеко не отступал. Эта тема фигурирует в какой-то степени только всвязи с проблемой отпадения в гонениях. А, все-таки, идеал христианской жизни не раздваивается. Если мы ближе ознакомимся с тем, что подразумевала мирская жизнь для древних христиан, то, как выразился по этому поводу о.Иоанн Мейендорф, монастырей не существовало за ненадобностью, потому что все христиане жили по-монашески. Жизнь христианской общины была подобна монастырю. Мы об этом уже говорили всвязи с Деяниями Апостольскими, событиями, которые описываются там. От II и III века до нас дошли документы, которые говорят, что, несмотя на возрастание христианских общин, когда уже все христиане не могли жить с полной общностью имущества, общие принципы прододжались, и нормы христианской жизни были близки к монашеской.

Здесь особенно два источника важны, которые почти игнорировались учеными даже начала века. Это т.н. “Апостольское предание” святого Ипполита Римского и т.н. в рукописи “Завет Господа нашего Иисуса Христа”. АП - это св.Ипполит Римский записал около 217 года, сам отредактировал, но, разумеется, не сам придумал. А он свое понимание апостольской практики ....... на ту общину, в которой он в это время жил. Книги АП и “Завет” примерно в одинаковом жанре, то есть, это сразу и служебник, и типикон, и книга правил, все собрано воедино. Там есть богослужение, но не полный текст служб, а то, что относится к иерейским молитвам и то, что относится к чинопоследованию, то есть, типикон и служебник. Есть много правил, которые касаются не того, как службу совершать, (то есть, это не типикон уже) а которые касаются принципов христианской жизни, например, запрещенные профессии какие-то (к ним относится профессия актера, воина (для того времени актуально, т.к. воины обязательно участвовали в культе императора языческого)). “Завет” так называется так, потому что одно из значений слова “завет” - это правило, как жить по Закону Божию, по правилам христианским. Это вполне принятое в ранней Церкви словоупотребление.

Оба текста написаны на греческом языке, и оба не сохранились на греческом языке полностью, а сохранились в разных переводах. АП сохранилось в латинском переводе, но совершенно случайно, одна рукопись V века, но самый интересный лист там вырван, может быть потому, что когда эта рукопись употреблялась, это место вызывало смущение, где описывается чин Анапы, как вечером приходит епископ в общину, совершается всеобщая трапеза, и поевшие причащаются. А может быть и нет описания причастия в этой рукописи, может быть, просто агапа, которая со святого Амвросия Медиоланского была запрещена на Западе.

АП лучше всего сохранилось на эфиопском и похожая сохранилась на коптском, (старый перевод, саидский и более новый бахаидский (?)) и еще арабский перевод есть. Хотя коптский перевод дошел в рукописях V века, а эфиопские самые ранние рукописи XVIII века. Так вот, более древнее чтение в эфиопских рукописях, как ни странно, а коптские уже с пропусками, с ошибками.

Очень часто бывает, что в житиях нарушается хронология. Вообще, церковная традиция очень любит факты, особенно богословски осмысленные факты и совершенно не любит хронологию. Потому бывает, что в одном житии как современники оказываются разные люди. Скажем, такие, вошедшие в историю христианства гонители, как императоры Диоклетиан и Декий, (это были самые большие гонители) конец III, начало IV века. Потом мученики, которые дальше жили, они, все равно, оказывались при Диоклетиане или при Декие, хотя на самом деле они были при другом царе. Это экономия мышления, зачем загромождать..? И мучители очень стандартизируются. Большинство из зовут Лисий, например. Это потому, что в агиографии тоже очень много разных жанров, есть очень документированные жития, типа летописей, есть древние жития, прямо протоколы допросов, которые имеют интерес для истории, как таковой. А были и другие жанры. Собственно говоря, для жития нужно, чтобы там сохранился духовный смысл происходящего, а хронология совершенно не важна, потому что нам не важно, когда христианин прожил по-христиански. Для того, чтобы жития могли передавать, чтобы они не были потеряны, надо, чтобы они получили какую-то запоминающуюся форму, скажем, древние народы в стихах писали, иначе невозможно будет сохранить написанное в уме. А в жанре построения рассказа есть необходимые требования: там не должно быть лишних подробностей. Там получается то явление которое по-французски называется “телескопаж”, все спроецировалось на одну эпоху. По-этому, получается житие святого мученика Арентия (?) и семи его братьев, которые, видимо, жили в разные эпохи, но спроецированы на одну эпоху Диоклетиана. Это ничего страшного. Церковь не заботится об этом, если кто-то и заботится из христиан, то это не как Церковь, а просто, данный агиограф был еще по совместительству историком, а большинство житий мучеников составляли не ученые, а люди простые. Житие Поликарпа Смирнского, например, составляли ученые, Евсевий Памфил, например. Это очень высокопрофессионально составленный текст, заодно и житие, но это только исключение. В каких случаях мы можем твердо говорить, что здесь элементы приукрашивания появились, которые с точки зрения исторической ненормальны, это когда у нас есть разные редакции жития, и мы видим, что на каком-то позднем этапе появляются какие-то еще эпизоды, которых раньше не было, однако, отнесены к тому, что должно было быть зарегистрировано, это касается, например, путешествий ап.Андрея. Мы имеем очень хорошо зарегистрированную раннюю традицию его житий, можем представить себе, куда он ходил, и никак не получается, чтобы он был в Киеве, и едва ли он побывал в Херсоне. И вообще, каждый из апостолов побывал в разных местах, которые, просто, несовместимы, противоречат. Но с другой стороны, там есть нечто, что позволяет понять, почему агиографическая традиция позднейшая такое допускает. Дело в том, что если жители того места, куда он пришел, сохраняли об этом память, то те жители других мест, которые приняли благовестие из этой местности, тоже считают, что он приходил к ним, потому что они себя церковно отождествляют с теми же самыми людьми, и по-этому, свою традицию ведут через апостола Андрея (или другого), и потом это обычно выражается в изменении географии миссионерских путешествий в текстах. То есть, язык агиографии пользуется доступным языком, возникае язык, как бы, легенды. Видимо, реально ап.Андрей закончил свою проповедь где-то на Северном Кавказе. Это крайний форпост Римской Империи, где он побывал, где-то в районе Нижнего Сухуми. Потом традиция этих мест перешла в Херсон, а из Херсона в Киев, и, соответственно, туда переходил св.ап.Андрей со своими путешествиями, к скифам. Скифы в ранних текстах довольно точно привязываются к Кавказу.

Дисциплинарные нормы жизни дает еще “Завет Господа нашего Иисуса Христа”, которые по-гречески еще употреблялся у монофизитов в VI веке. Но дошел он в переводе с греческого на сирийский, эфиопский, несколько переводов на арабский, из них, один с греческого, причем, греческие тексты в разных редакциях, другой арабский с копсткого (утраченного), а третий арабский Бог весть с чего. Там, в частности, в одном из правил говорится, из кого состоит христианская община. Она состоит из трех категорий лиц: живущих в девстве, в браке, но соблюдающий девство, и живущих в браке и рождающих детей. Одно дело, если бы кто-нибудь рассказывал, что есть такие категории, это был бы факт, который не понятно было бы как тольковать, но когда это в каноническом документе, то это означает, что это именно такие массовые категории христиан существуют. Вот какая жизнь должна быть. Там также говорится об общеобязательном продолжительном ночном бдении под Воскресение, практически всю ночь. А для вдов и для клириков еще ежедневные особые богослужения, что похоже на монашеское ежедневное богослужение.

Также в АП содержится чин причащения в будние дни, потому что норма - причащаться каждый день, но это не означает, что каждый день совершается освящение Святых Даров. Они освящаются раз в неделю, когда все причащаются. Ежедневно же причащаются запасными дарами. Некоторые из источников позволяют понять, что причащаются по двумя видами. Возникает вопрос, как хранили чашу, о чем ниодин не говорит. Это очень трудно понять, потому что чаша не хранится никогда. Сколько гипотез на этот счет придумано! На самом деле, видимо, дает разгадку именно текст АП, если его внимательно читать. Там есть пара правил, которые у нас пересказаны по Церковно - славянски в учительном известии в служебнике о том, как нужно беречь чашу от того, чтобы в нее не попали насекомые. И она обращена, естественно к священнослужителям. Такую редакцию она получила еще в IV веке. А в АП она обращена к каждому христианину. Чашу, которую ты освящаешь знаменованием, ее надо хранить осторожно. Пока ты ее не потребил, не надо допускать, чтобы в нее попадали всякие насекомые. Эти слова, что “освящаешь”, всех шокировали. В 50-е годы издатели коптского текста АП перевели по-другому, упомянув, что здесь написано то, что я только что сказал, но это нельзя переводить буквально. Довольно большой историко - литургический материал Литургии Преждеосвященных Даров, смысл которой заключается именно в том, что Чаша освящается погружением Агнца, в России, правда, распространено мнение (кроме России больше нигде нет), что на Преждеосвященной Литургии нет Крови в Чаше, и нельзя причащаться младенцам, это вод влиянием латинским, Петра Могилы, которое не успели исправить, когда все это исправляли. В свою очередь, чин освящени Чаши погружением туда освященного Агнца - это и есть чин, описанный в АП. Видимо, домашнее причащение состояло из того, что в специальную чашу наливали неосвященное вино с водой и погружали туда хранившийся освященный Хлеб и таким образом причащались под двумя видами.

Еще в пользу этого есть одно прямое свидетельство в одной (кон IX века), составленной на арабском языке у несториан, книги правил из разных источников. В частности, там есть АП, причем, совершенно дословно все воспроизведено, но при этом сделано такое добавление в начале: “Если ты в деревне, и нет там священника, тогда ты сам себе освящаешь Чашу.”

Исторически это прослеживается, что потом появляется в IV веке правила, принятые во всех Церквах, чтобы освящал Чашу хотя бы диакон, но никак не мирянин. Такая норма сохранялась у сирийцев - монофизитов. А потом в Византии появляется еще более жесткое ограничение, чтобы освящал только священник. Потому в перефразе АП-я, относящемся к IV веку, это отнесено уже к диакону.

Конец