О слабостях человека.

 

Святитель Игнатий Брянчанинов (Том 1)

скачать все тома одним архивом

Отношение христианина к страстям его

Некоторый великий подвижник сказал: «Должно терпеть свои недостатки точно так же, как терпим недостатки других, и снисходить душе своей в ее немощах и несовершенствах. Вместе с этим не должно предаваться нерадению: должно заботиться усердно об исправлении и усовершенствовании себя» [Духовные наставления блаженного старца Серафима Саровского. Глава 10, о подвигах. Изд. 1844 года.].

«Не возмущайся, не приходи в недоумение, сказал некоторый святой отец, — когда увидишь в себе действие какой-либо страсти. Когда восстанет страсть, подвизайся против нее, старайся обуздать и искоренить ее смирением и молитвою» [Преподобного аввы Дорофея поучение 13, о терпении искушений.].

Смущение и недоумение при открывшемся действии страсти служит доказательством, что человек не познал самого себя [Там же.].

При свете Слова Божия рассмотрим отношение наше к страстям и немощам нашим, чтоб получить правильное понятие о себе и, на основании правильного понятия о себе, правильно управлять собою.

Человек в беззакониях зачинается, рождается во грехах [Пс. 50:7.]: следовательно, страсти или греховные недуги души и тела свойственны нашему падшему естеству.

Страсти противоестественны непорочному естеству нашему, каким оно было создано; противоестественны страсти и естеству обновленному; они естественны падшей природе. Так естественны всякой телесной болезни свойства этой болезни; так естественны болезни и смерть нашему телу, утратившему бессмертие и свойства бессмертия. До падения бессмертие было естественно нашему телу — болезни и смерть были неестественны.

Страсти — иначе грех, в обширном значении этого слова. Апостол, когда говорит о грехе, живущем в человеке [Рим. 7:14; 17:20.], разумеет под словом «грех» заразу злом всего естества человеческого, разумеет страсти. Это состояние называется также состоянием плотским [Рим. 7:14; 8:8.] и смертию [Рим. 7:24; 8:2.].

Человек, до искупления рода нашего Спасителем, не мог противиться страстям, хотя бы и хотел: они насильно увлекали его; они властвовали над ним против воли его. Христианин при посредстве Святого Крещения свергает с себя иго страстей; он получает силу и возможность противиться страстям, попирать их [Преподобного аввы Дорофея поучение 1, об отвержении мира.]. Но и искупленному человеку, человеку обновленному, помещенному в духовном раю — в Церкви — предоставлена свобода: по произволу своему он может или противиться страстям и победить их о Господе, или покоряться и поработиться им. Так и в чувственном раю предоставлено было на произвол первозданному человеку или повиноваться заповеди Божией, или преслушать ее.

Каждое сопротивление, оказанное требованию страсти, ослабляет ее; постоянное сопротивление низлагает ее. Каждое увлечение страстию усиливает ее, постоянное увлечение страстию порабощает страсти увлекающегося ею.

Сопротивление христианина страстям должно простираться до распятия плоти со страстьми и похотьми [Гал. 5:24.]; оно должно простираться в избранных духовных борцах до пролития крови: отдай кровь и приими Дух [4-е изречение аввы Лонгина. «Достопамятные сказания».]. Только пострадавший плотию преста от греха [1 Пет. 4:1.]. Это значит: только злостраждущий по телу в вольных или невольных подвигах способен противостоять греховным пожеланиям плоти, подавить и заглушить их в себе. Тело, упокоеваемое и лелеемое разнообразною негою и угождениями ему, — вместилище страстей.

Пострадавший и распявшийся за нас Богочеловек требует от учеников и последователей Своих, чтоб они подражали Его страданиям, чтоб пожертвовали всем временным для вечного, тленным для нетленного, чтоб были учениками и последователями Богочеловека самою жизнию.

Необходим подвиг для христианина; но не подвиг освобождает христианина от владычества страстей: освобождает его десница Вышнего, освобождает его благодать Святого Духа.

Обузданием и умерщвлением плоти, трудами благочестия при тщательном соблюдении евангельских заповедей доставляется христианину истинное смирение. Истинное смирение заключается в полном самоотвержении, в полной преданности Богу, в непрестанном служении Богу. Такое смирение привлекает в душу Божественную благодать. Божественная благодать, осенивши душу, преподает ей духовное ощущение — и страсти, эти ощущения и влечения плотские и греховные, остаются праздными [Святой Исаак Сирский. Слово 43.].

Действие страстей, услаждающее человека плотского, тягостно, мучительно для человека духовного — возбуждает в нем сильнейшее отвращение. При малейшем появлении или возбуждении страсти бежит он от нее, как от хищного, лютого зверя, как от убийцы, бежит под покров молитвы, под покров евангельского учения, под покров Божий.

Душа, не возделанная евангельскими заповедями, и тело, не возделанное трудами благочестия, не способны быть храмом Божественной благодати, храмом Святого Духа.

Сущность подвига заключается в исполнении заповедей. Не обуздывающий своего тела трудами, постом, бдением, молитвенными стояниями и потому предоставляющий господствовать в себе плотскому мудрованию, питающий и поддерживающий в себе страсти — не возможет соделаться исполнителем заповедей.

Смерть, одна смерть вполне освобождает даже святых Божиих от влияния на них греха. Бесстыдны страсти: могут восстать они и в лежащем на смертном одре. Даже на смертном одре невозможно прекратить бдительности над собою. Поверь бесстрастию тела твоего тогда, когда оно уляжется во гроб.

Страсти, пребывая в христианине, постоянно принуждая его быть на страже, постоянно вызывая его на борьбу, содействуют его духовному преуспеянию. Зло, по премудрому устроению Божественного Промысла, содействуют благому намерением неблагим. Сказал это преподобный Макарий Великий [Слово 4, гл. 6.].

Жесткий и тяжеловесный жернов стирает зерна пшеницы в муку, пшеницу соделывает способною к печению из нее хлебов. Тяжкая борьба со страстями стирает сердце человека, сминает надменный дух его, заставляет сознаться в состоянии падения, опытно обнаруживая это состояние, заставляет сознаться в необходимости искупления, уничтожает надежду на себя, переносит всю надежду на Искупителя.

Должно веровать, что в первородном грехе заключается семя всех страстей, что мы родимся с наклонностию ко всем видам греха: и потому не должно удивляться проявлению и восстанию ни одной страсти, как чему-нибудь необыкновенному и странному.

По свойствам души и тела, по влиянию обстоятельств в одном человеке действует и развивается с особенною силою одна страсть, в другом — другая: в ином заметна особенная наклонность к сребролюбию, в другом к объедению; один увлекается плотским вожделением, другой жаждою суетных почестей. Неувлекающийся какою-либо страстию не должен думать, что нет в нем этой страсти: только не было случая к обнаружению ее.

Постоянно должно быть готовым к противодействию всем страстям. В особенности должно бодрствовать против страсти преобладающей, проявляющейся чаще других страстей, наиболее беспокоящей человека.

Страсти, свойственные падшему естеству, различаются величайшим различием от страстей, усваиваемых произвольно каждым человеком. Сила вторых несравненно значительнее силы первых. Но покаяние, как всемогущее врачевство, преподаемое всемогущим Врачом — Богом, врачует человека, производящего употребить законно это врачевство, врачует со всею удовлетворительностию от всех греховных недугов.

Некоторые страсти служат началом и причиною для других страстей; таковы: объедение, нега, развлечения, роскошь, сребролюбие, славолюбие, неверие. Последствия их: сладострастие, печаль, гнев, памятозлобие, зависть, гордость, забвение Бога, оставление добродетельного жительства.

В духовном подвиге должно преимущественно вооружаться против начальных страстей: последствия их будут уничтожаться сами собою. Отрекшийся от телесных наслаждений, от человеческой славы, от любостяжания, от рассеянной жизни не будет предаваться гневу и печали, не обуяет его ни гордость, ни зависть; беспрепятственно будет он шествовать по пути заповедей Божиих к спасению, к обширному богопознанию, доступному для одних чистых сердцем.

Вождь всех страстей неверие. Оно отверзает вход в душу и сребролюбию, и честолюбию, и скверным вожделениям, и гневу, и печали, и исполнению зол — отчаянию.

Вождь и дверь всех истинных христианских добродетелей — вера.

Страсти живут тайно в людях, проводящих рассеянную, невнимательную жизнь; по большей части они удовлетворяются ими, по большей части не примечаются ими, по большей части оправдываются, — часто признаются за чистейшие, возвышеннейшие добродетели.

Один истинный христианин, постоянно внимающий себе, поучающийся в Законе Господнем день и ночь, старающийся исполнять евангельские заповеди со всею тщательностию, может увидеть свои страсти. Чем более он очищается и преуспевает, тем более страсти обнаруживаются пред ним. Наконец пред взорами ума, исцеленного Евангелием, открывается страшная пропасть падения человеческого. Христианин видит в себе падение человечества, потому что видит свои страсти. Страсти — знамение греховного смертоносного недуга, которым поражено все человечество.

В какое положение приводит христианина зрение страстей своих, своего падения? — Приводит в плач о себе, в плач горький, неутешный. Никакая земная радость не может остановить, прервать этого плача. Одна Божественная благодать останавливает его по временам, преподавая плачущему и растерзанному сердцу надежду спасения, духовное успокоение и небесное наслаждение, истекающие из мира Христова.

В какое положение приводит христианина открывшееся в нем действие страстей? — Оно восставляет его к усиленной брани против страстей. Подвижник Христов усугубляет свои молитвы, свой пост, свои бдения, свои коленопреклонения и, показуя умственно бедствия свои Богу, ходатайствует неизреченным сокрушением и болезнию сердца о помиловании. Аз же, говорит Божественный Давид, внегда они стужаху ми, облачахся во вретище, и смирях постом душу мою, и молитва моя в недро мое возвратися. Плача и сетуя тако смиряхся [Пс. 34:13–14].

Чем обнаруживаются страсти? — Помыслами, мечтаниями и ощущениями греховными. Помыслы и мечтания иногда внезапно являются уму, иногда татебным образом подкрадываются к нему; подобно этому возникают и ощущения в сердце и теле. Греховные помыслы, мечтания и ощущения влекут к совершению греха на самом деле или, по крайней мере, к услаждению и пленению греховными помыслами, мечтаниями, ощущениями, к совершению греха в воображении и чувстве.

Подвижник Христов должен отречься не только от совершения греха делом, но и от совершения его в воображении и чувстве. Каждая страсть усиливается от услаждения ею, от исполнения беззаконных требований и представлений ее тайными душевными движениями. Страсть, исполненная на самом деле или насажденная в душу долговременным сочувствием ей и питанием ее, получает владычество над человеком. Нужно много времени, нужен кровавый подвиг, нужно особенное Божие милосердие, особенная Божия помощь, чтоб свергнуть иго страсти, принятой произвольно, получившей власть над человеком или от падения человека в смертный грех, или от преступного, произвольного наслаждения грехом в сокровенном душевном чертоге, посвященном Христу.

Невозможно, чтоб страсти, живущие внутри человека, не обнаруживались в его помышлениях, словах и действиях. Эти обнаружения страстей, когда сопровождаются каким бы то ни было увлечением, называются и признаются падениями [Преподобный Нил Сорский называет их мысленными падениями. Слово 3.] на поприще истинного христианского подвижничества, стремящегося к совершенству. Врачуются они немедленным покаянием.

Такие падения — неотъемлемая принадлежность ветхости ветхого Адама, человеческого естества, падшего и зараженного грехом. Особливо новоначальный подвижник не может не увлекаться греховными помыслами, мечтаниями и ощущениями; он не может не согрешать греховными помыслами, мечтаниями и ощущениями; он не может не согрешать словом и самым делом. Согрешения эти врачуются немедленным покаянием.

Не говорится здесь о падениях в смертные грехи и о произвольно греховной жизни, которая вся — падение: здесь говорится о падениях легких, от немощи, называемых грехами простительными, от которых и самые праведники не были вовсе свободны.

Свидетельствует Писание: седмерицею падет праведник, и возстанет покаянием [Притч. 24:16]. Соответственно очищению покаянием уменьшаются увлечения, но вместе они делаются утонченнее, неприметнее, обольщают и обманывают иногда мужей, исполненных Божественной благодати [1 Пар. 21:1.]. Увлечения эти охраняют от превозношения, служат причиною смирения, удерживают на спасительной пажити покаяния [Преподобный Нил Сорский. Слово 3.].

Смотря на себя из такого познания себя, должно хранить мир душевный, никак не смущаться и не унывать, не приходить в недоумение, когда откроется в нас действие страстей. Иногда действие это бывает легким, иногда очень сильным. Мужественно воспротивимся страстям.

Не престанут они восставать и нападать на нас до гробовой доски! И мы приготовимся к пожизненному сопротивлению им, в твердом убеждении, что не можем быть постоянными победителями страстей, что по естественной необходимости мы должны подвергаться невольным побеждениям, что самые эти побеждения споспешествуют преуспеянию, когда поддерживают и усиливают в нас покаяние и рождающееся из него смирение.

Не будем доверять нашим победам над страстями, не будем восхищаться этими победами. Страсти, подобно орудующим ими демонам, лукавы: они представляются побежденными, чтоб мы превознеслись и чтоб по причине нашего превозношения победа над нами была удобнее и решительнее.

Приготовимся смотреть на наши победы и побеждения одинаково: мужественно, хладнокровно, беспристрастно.

Увлекся ли ты мечтаниями греховными, усладился ли греховными помыслами, произнес ли праздное, безрассудное слово, употребил ли много пищи или сделал что другое, подобное этому, — не возмущайся, не малодушествуй, не прилагай вреда ко вреду [Старца Серафима, глава 10.]. Покайся немедленно пред сердцеведцем Богом, старайся исправиться и усовершенствоваться, убедись в необходимости строжайшего наблюдения за собою и, сохраняя спокойствие души, с твердостию и настойчивостию продолжай духовный путь твой.

Спасение наше — Бог наш, не наши дела. Делами веры, то есть исполнением евангельских заповедей, мы доказываем истину нашей веры и верность нашу Богу.

Не обращай внимания на помыслы ложного смирения, которые по увлечении и падении твоем внушают тебе, что ты невозвратно прогневал Бога твоего, что Бог отвратил лице Свое от тебя, оставил, забыл тебя. Познай источник этих помыслов по плодам их. Их плоды: уныние, ослабление в духовном подвиге, а часто и оставление его навсегда или на продолжительное время.

Если человекам доступно познание, что каждому подвижнику на продолжительном и многотрудном поприще духовного подвига непременно предлежат и победы, и побеждения, что невозможно ограниченности, немощи, греховности нашим не выражаться проявлениями, тем более ведает это Создатель наш и Установитель подвига — Бог. С милосердием взирает Он на преткновения Своего подвижника и за великодушное постоянство и верность готовит ему венец правды, победы, славы.

Вожделенна чистота сердца и тела! Ею зрится Бог [Мф. 5:8.]. Чистота эта приобретается постоянным и многотрудным подвигом против нечистоты. Для вступления в подвиг против нечистоты необходимо, чтоб она открылась пред взорами ума. Открывается она помыслами, мечтаниями, ощущениями плотскими. Никогда не боровшийся против нечистоты, не ведающий ее, признающий себя чистым находится в самом опасном самообольщении, способен неожиданно для себя и внезапно низвергнуться в пропасть смертных согрешений: нечистота есть неотъемлемая принадлежность падшего естества, а чистота — дар благодати Божией, привлекаемый правильным трудом человека к очищению себя.

Величайшая разница — согрешать намеренно, по расположению к греху, и согрешать по увлечению и немощи, при расположении благоугождать Богу. Величайшая разница — проводить греховную жизнь, проводить жизнь, удовлетворяя всем пожеланиям, всем страстям своим, и претыкаться по причине немощи, ограниченности, по причине греховной заразы, шествуя по пути Божию.

Опасно преждевременное бесстрастие! Опасно преждевременное получение наслаждения Божественною благодатию. Дары сверхъестественные могут погубить подвижника, не наученного немощи своей падениями, неопытного в жизни, неискусного в борьбе с греховными помыслами, не ознакомленного подробно с лукавством и злобою демонов, с удобоизменяемостию человеческого естества. Человек свободен в избрании добра и зла; хотя бы этот человек и был сосудом Божественной благодати, он может злоупотребить самою благодатию Божиею. По причине ее он может превознестись над ближними; по причине ее он может подвергнуться самонадеянности. Последствием самонадеянности обыкновенно бывает нерадение, ослабление в подвиге, оставление его. Вслед за нерадением внезапно, неистово восстают плотские вожделения в душе и теле освященных, увлекают, подобно бурному потоку, низвергают в пропасть блудных поползновений, часто в самую смерть душевную.

Человеколюбец Бог, Иже всем человекам хощет спастися, и в разум истины приити [1 Тим. 2:4], попустил служителям Своим, попустил возлюбленным Своим на все время земного странствования их борьбу с внешними и внутренними скорбями. Борьба со страстями и страдания, прозябающие из этой борьбы, несравненно тягостнее всех искушений извне. Томление и подвиг, в которые возводится христианин невидимою внутреннею борьбою, восходит значением своим к подвигу мучеников. Дай кровь и приими Дух, — повторяем изречение Отцов, ознакомившихся опытно с этою борьбою. Иго такого подвига несут одни тщательные исполнители заповедей Евангелия, одни истинные служители Христа. «Исполнение заповедей научает человека его немощи», сказал преподобный Симеон [Главы богословские и деятельные, гл. 4. Добротолюбие. Ч. 1.]. На познании и сознании немощи зиждется все здание спасения.

Странный ход дела для поверхностного взгляда! «Исполнение заповедей научает человека его немощи». Но это — слова опыта. Только при тщательном исполнении заповедей Христовых человек может увидеть множество страстей своих; только при тщательном исполнении заповедей Христовых человек может убедиться в совершенном бессилии ветхого Адама для деятельности Нового, в справедливости определения, произнесенного духовным законом, определения, что этот закон может быть исполнен единственно щедротами Христовыми [Преподобный Марк Подвижник. О законе духовном, гл. 32.].

Во всемогущей деснице Промысла самый грех, живущий внутри человека, объявший все существо его, объявший все члены души и тела, содействует его преуспеянию, если этот человек — истинный христианин.

Нищета духовная, сознание своего падения, сознание необходимости в Искупителе, стремление всем существом к исповеданию искупившего нас Сына Божия и Бога, Господа нашего Иисуса Христа — плоды борьбы со страстями. Эти плоды — залог вечного блаженства. Нищета духовная, падение человечества, живое исповедание Искупителя неизвестны сыну века сего. Он работает страстям, признает в себе обилие достоинств, видит добродетели — и или ничего не ожидает на небе, не помышляя никогда о небе, или ожидает там наград, как долга, ожидает по причине глубокого неведения об единственной добродетели, награждаемой на небе. Добродетель эта — христианство.

Раб Божий, исполняя евангельские заповеди, более и более открывает в себе страсти и, в то время как благодать Святого Духа образует в нем блаженные духовные состояния, нищету духа, плач, кротость, милость, целомудрие, духовный разум, он признает себя грешником из грешников, не соделавшим никакого добра, виновным в бесчисленных согрешениях, достойным вечной муки в геенне огненной за непрестанное нарушение заповедей Божиих.

Святые Отцы, видя в себе прозябающим плод духовный от борьбы со страстями, не желали прекращения этой борьбы; они желали претерпевать в ней доблественно, великодушно [Преподобный авва Дорофей. Поучение 13.]. Блаженные! Они не искали другого совершенства, кроме совершенства в смирении; они не искали обрести надежду спасения в чем-либо своем, искали обрести ее во Христе. Где нет смирения, там нет христианских добродетелей, а где истинное смирение, там все добродетели во всей полноте их; там Христос; там страсти и орудующий ими враг диавол ничтоже успеют на служителя Христова, и сын беззакония, грех, не приложит озлобити его [Враг не превозможет его, и сын беззакония не притеснит его (Пс. 88:23).].

Последуем стопам Отцов — и достигнем в пристань вечного блаженства. Аминь.

 

 

 

Святитель Игнатий Брянчанинов (Том 5)

Глава 41 Значение слова «мир»

Слово мир имеет два значения в Священном Писании. 1) Словом мир обозначается все человечество в следующих, и им подобных, выражениях Писания: ?ако возлюби Бог мир, яко и Сына Своего Единородного дал есть, да всяк веруяй в Онь не погибнет, но имать живот вечный. Не посла бо Бог Сына Своего в мир, да судит мирови, но да спасется им мир. [Ин. 3. 16, 17] Се Агнец Божий, вземляй грехи мира [Ин. 1. 29]. 2) Словом мир обозначаются те человеки, которые проводят греховное, противное воле Божией, жительство, живут для времени, а не для вечности. Так надо понимать слово мир в следующих, и им подобных, выражениях: Аще мир вас ненавидит, ведите, яко Мене прежде вас возненавиде. Аще от мира бысте были, мир убо свое любил бы. Якоже от мира несте, но Аз избрах вы от мира, сего ради ненавидит вас мир [Ин. 15. 18, 19]. Не любите мира, ни яже в мире. Аще кто любит мир, несть любве Отчи в нем. Яко все, еже в мире, похоть плотская и похоть очес и гордость житейская, несть от Отца, но от мира сего есть. И мир преходит, и похоть его, а творяй волю Божию пребывает во веки [1 Ин. 2. 15–17]. Прелюбодее и прелюбодейцы! не весте ли, яко любы мира сего вражда Богу есть? иже бо восхощет друг быти миру, враг Божий бывает [Иак. 4. 4]. Блаженный Феофилакт Болгарский определяет мир так: «Обычно Писанию называть миром житие грешных и пребывающих в нем людей плотского мудрования, почему и Христос сказал ученикам Своим: вы несте от мира». Они составляли часть живущих в мире человеков, но, не пребывая в грехе, не были от мира [Толкование на гл. 18, с. 7 Евангелия от Матфея.]. Большинство человеков проводило и проводит жизнь греховную, мерзостную пред Богом, враждебную Богу: по этой причине и потому, что большинство врагов Божиих несоразмерно велико в сравнении с числом верных служителей Бога, большинство называется в Писании миром; относящееся к большинству приписывается всему человечеству. Так надо понимать слова Евангелистов: Бе Свет Истинный, Иже просвещает всякого человека грядущаго в мир. В мире бе, и мир Тем бысть, и мир Его не позна. Во своя прииде, и свои Его не прията [Ин. 1. 9–11]. Сей же есть суд, яко Свет прииде в мир, и возлюбиша человецы паче тму, неже Свет: беша бо их дела зла [Ин. 3. 19]. Блаженни будете, егда возненавидят вас человецы, и егда разлучат вы и поносят, и пронесут имя ваше яко зло, Сына Человеческого ради. Горе, егда добре рекут вам еси человецы: по сим бо творяху лжепророком отцы их [Лк. 6. 22, 26.]. Не познало Спасителя большинство человеков, ненавидит и преследует злословиями и гонениями истинных слуг Божиих большинство человеков, — и так велико это большинство, что Слово Божие признало правильным приписать отвержение Богочеловека и гонение служителей Его всему человечеству. Что очень мало человеков, живущих богоугодно, и очень много угождающих греховным и плотским похотениям своим, засвидетельствовал Господь: Пространная врата и широкий путь вводяй в пагубу, и мнози суть входящий им. Что узкая врата, и тесный путь вводяй в живот, и мало их есть, иже обретают его [Мф. 7. 13, 14; сличи: Лк. 13. 23, 24]. Оправдися премудрость Божия от весьма немногих чад своих [Мф. 11. 19]: немногие избранники познали ее, немногие отдали ей должную справедливость.

Истинные служители истинного Бога! изучите и узнайте установленное для вас Промыслом Божиим положение на время вашего земного странствования. Не попустите падшим духам обольстить и обмануть вас, когда они будут в приманчивой ложной картине представлять вам земное благосостояние и внушать желание его, стремление к нему, чтоб таким образом украсть и похитить у вас вечное сокровище ваше. Не ожидайте и не ищите похвал и одобрения от общества человеческого! не ищите известности и славы! не ожидайте и не ищите жительства бесскорбного, пространного, вполне удобного! Это — не ваш удел. Не ищите и не ожидайте любви от человеков! ищите всеусильно и требуйте от себя любви и соболезнования к человекам. Довольствуйтесь тем, что немногие истинные служители Божии, с которыми по временам вы будете встречаться на пути жизненном, полюбят вас, с любовию и участием одобрят ваше поведение, прославят за вас Бога. Такие встречи не были часты и в цветущие времена христианства; в последнее время они сделались крайне редки. Спаси мя, Господи, яко оскуде преподобный: яко умалишася истины от сынов человеческих. Суетная глагола кийждо ко искреннему своему [Пс. 11. 1–3].

Преподобный авва Дорофей превосходно объясняет слова святого апостола Павла: мне мир распяся, и аз миру [Гал. 6. 14]. Монашествующим существенно нужно знать это объяснение. Вот оно: «Апостол говорит: мне мир распяся, и аз миру. Какое между этим различие? как мир распинается человеку, и человек миру? Когда человек отрекается от мира и делается иноком, оставляет родителей, имения, приобретения, торговлю, даяния другим и приятия от них, тогда распинается ему мир, ибо он оставил его. Это и значат слова Апостола: мне мир распяся. Потом он прибавляет: и аз миру. Как же человек распинается миру? Когда, освободившись от внешних вещей, он подвизается и против самых услаждений, или против самого вожделения вещей, против своих пожеланий, и умертвит свои страсти, тогда и сам он распинается миру и сподобляется сказать с Апостолом: мне мир распяся, и аз миру. — Отцы наши, как мы сказали, распяв себе мир, предались подвигам и себя распяли миру. А мы думаем, что распяли себе мир, потому что оставили его и пришли в монастырь, себя же не хотим распять миру, ибо любим еще наслаждения его, имеем еще пристрастия его, сочувствуем славе его; имеем пристрастие к снедям, к одеждам; если у нас есть какие-нибудь хорошие рабочие орудия, то мы пристрастны и к ним, и позволяем какому-нибудь ничтожному орудию производить в нас мирское пристрастие, как сказал авва Зосима. Мы думаем, что, вышедши из мира и придя в монастырь, оставили все мирское; но и здесь, ради ничтожных вещей, исполняем пристрастия мирские. Это происходит с нами от многого неразумия нашего, что, оставив великие и многоценные вещи, мы посредством каких-нибудь ничтожных удовлетворяем страстям нашим. Каждый из нас оставил, что имел: имевший великое оставил великое, и имевший что-нибудь и тот оставил, что имел, каждый по силе своей. И мы, приходя в монастырь, как я сказал, маловажными и ничтожными вещами питаем пристрастие наше. Однако мы не должны так делать; но как мы отреклись от мира и вещей его, так должны отречься и от самого пристрастия к вещам» [Поучение первое.]. После этого объяснения очень понятна причина, на основании которой святой Исаак Сирский, писавший свои наставления инокам самого возвышенного жительства, то есть безмолвникам, затворникам и отшельникам, определяет мир так: «мир есть общее имя для всех страстей. Если человек не узнает прежде что есть мир, то он не достигнет узнать и то, сколькими членами он удалился от мира и сколькими привязан к нему. Находится много таких, которые двумя или тремя членами отрешившись от мира, и в них отказавшись от общения с ним, возомнили о себе, что они чужды мира жительством своим. Это случилось с ними от того, что они не уразумели и не усмотрели премудро, что они умерли для мира только двумя членами, а прочие члены их живут внутри плотского мудрования, принадлежащего миру. Впрочем, они не возмогли даже ощутить страстей своих; не ощутив их, не могли позаботиться о исцелении себя от них. По наследованию (духовного) разума, для составления общего имени, объемлющего отдельные страсти, употребляется слово мир. Когда хотим наименовать страсти общим именем, именуем их миром; когда же намереваемся распределить их по частным названиям их, тогда именуем их страстями. Каждая страсть есть частное действие по началам мира [Кол. 2. 8.]. Где престают действовать страсти, там остаются без действия начала мира. Страсти суть следующие: вожделение богатства, стремление к собранию разных вещей; телесное наслаждение, от которого блудная страсть; вожделение чести, от которого происходит зависть; желание начальствовать; кичение благолепием власти, украшение себя пышными одеждами и суетными утварями; человеческая слава, служащая причиною памятозлобия; страх телесный. Где эти страсти престают действовать, там мир умер. И насколько некоторые из этих частей оставлены, настолько подвижник пребывает вне мира, который настолько уничтожается, будучи лишен составных частей своих. Некто сказал о святых, что они, живя, были мертвы: ибо, живя во плоти, жили не для плоти. И ты всмотрись в себя, для каких из вышесказанных страстей ты жив? тогда познаешь, насколько ты жив для мира и насколько умер для него. Когда уразумеешь, что значит мир, тогда уразумеешь из вышеприведенных частных указаний, в чем ты связался с миром и в чем отрешился от него. Короче сказать: мир есть плотское жительство и плотское мудрование [Святой Исаак Сирский. Слово 2.]. Мир есть блудница, привлекающая к любви своей тех, которые устремляют взоры к ней с вожделением ее красоты. Тот, кто хотя отчасти увлечен любовию к миру и опутан им, не может избавиться из рук его, доколе мир не лишит его жизни (вечной). Когда мир вполне обнажит человека и вынесет его из дому его в день его смерти, тогда познает человек, что мир — льстец и обманщик. Подвизающийся выйти из тьмы мира, доколе находится еще среди его, не может видеть сплетений его. Мир держит в оковах не только учеников, чад и пленников своих, но вот! он и нестяжателей и подвижников, и возвысившихся превыше его, начал уловлять на дела свои различными образами, попирает их и повергает под свои ноги» [Слово 21.]. Основываясь на этих понятиях о мире, преподаваемых нам Священным Писанием и святыми Отцами, мы повергаем пред возлюбленными братиями нашими, иноками, совет и убедительнейшее моление: убоимся служения миру! Этому служению могут подпасть даже подвижники, не внимающие себе строго; это служение может совершаться при посредстве ничтожных пристрастий к ничтожным предметам. Примем все меры, все предосторожности к предохранению себя от миролюбия! не сочтем маловредным никакого, по видимому ничего не значащего пристрастия! не сочтем маловажным никакого самомалейшего уклонения от евангельских заповедей. Не предадим забвению грозного изречения, которым возгремел святой апостол Иаков: прелюбодеи и прелюбодейцы! не весте ли, яко любы мира сего вражда Богу есть? иже бо восхощет друг быти миру, враг Божий бывает [Иак. 4. 4.]. Всякое пристрастие есть в духовном смысле прелюбодеяние для инока, долженствующего любовь свою всецело устремить к Богу, как и Псалмопевец возвестил: Возлюбите Господа еси преподобнии Его [Пс. 30. 24]. Удаляющии себе от Тебе, погибнут: потребил еси всякаго любодеющаго от Тебе [Пс. 72. 27]. При служении миру невозможно служение Богу, и нет его, хотя бы оно и являлось болезненному взору рабов мира, представлялось существующим. Его нет! а то, что представляется, есть не что иное, как лицемерство, притворство, обман себя и других. Друг мира соделывается непременно, может быть незаметно для себя, злейшим врагом Бога и своего спасения. Миролюбие вкрадывается в душу как тать, пользующийся мраком ночи — нерадением и невниманием себе. Миролюбие способно совершать величайшие беззакония, величайшие злодеяния. Ужасный пример этого видим в иудейском духовенстве, современном земной жизни Богочеловека. Оно впало в миролюбие: оно заразилось расположением к почестям, к славе, к похвалам человеческим; оно пристрастилось к сребролюбию и любоимению; оно впало в сластолюбие и разврат; оно предалось грабительству и всякого рода неправдам, а для того чтоб охранить свое положение в народе, оно облеклось в личину строжайшего богоугождения, самого мелочного исполнения обрядовых постановлений и старческих преданий. Что было последствием миролюбия? Решительное отчуждение от Бога, перешедшее в ослепленную и исступленную ненависть к Богу. Иудейское духовенство противостало с ожесточением Богочеловеку, когда Он явил Себя миру; оно противостало Ему, имея полное убеждение в Его Божественности, как это засвидетельствовал Никодим, один из членов верховного иудейского собора — Синедриона [н. 3. 2.]. Иудейское духовенство решилось на богоубийство, и совершило его, зная наверно, что оно действует против Мессии и, в омрачении своем, высказывая это сознание в тех насмешках, которыми оно осыпало мироспасительную Жертву на Ее жертвеннике — Кресте. Иныя спасе, Себе ли не может спасти! говорили архиереи, книжники, старцы и фарисеи [Мф. 27. 42], не замечая того, что они произносят осуждение на самих себя: они сознаются, что предали на распятие Того и ругаются Тому, Кто чудесным образом, Божественною силою и властию спасал других [Что иудейский Синедрион совершил богоубийство при совершенном понимании дела, это засвидетельствовал и обратившийся в христианство иудейский священник Аффоний, современный Христу и Богоматери. Четьи-Минеи, 15 августа, повествование о Успении Пресвятой Богородицы.]. Иудейское духовенство едва услышало весть о рождении Богочеловека, как возненавидело Его, приняло меры избавиться от Него. Это ясно видно из Евангелия. Когда волхвы принесли в Иерусалим весть о рождении Царя иудейского — Христа, тогда смутился наличный иудейский царь Ирод, смутилась вместе с ним и вся столица иудейская [Мф. 2. 3.]. Естественно было смутиться, замечает блаженный Феофилакт Болгарский, наличному государю иудейскому вестию о рождении нового Царя иудейского, который, следовательно, должен был завладеть его престолом и лишить власти или его или потомство его. Но к чему смущаться Иерусалиму при вести о рождении Мессии, — Иерусалиму, который в течение многих веков ожидал обетованного Мессию, своего Избавителя, свою славу, — Иерусалиму, которого вся религия состояла в вере в грядущего Мессию и в приготовлениях к принятию Его? Иерусалим смутился оттого, что нравственность иерусалимлян была растленная. Столица поняла, достойно тонкому столичному чутью, что новый Царь, Царь правды, потребует отвержения безнравственности, потребует истинной добродетели, не обольстясь и не удовлетворясь добродетелию притворною, лицемерством. По причине миролюбия иерусалимлян для них был сноснее, приятнее Царя-Бога чудовище Ирод. Угадывая с верностию душевное отношение тирана, лицемера и лицедея, какими были и члены Синедриона, они при первом вопросе о месте рождения Мессии решительно, нисколько не остановившись и не задумавшись, указывают Ироду с точностию на место рождения Мессии, предают Мессию в руки убийцы. Христос рождается в Вифлееме иудейстем, говорят они; чтоб усилить отзыв, присовокупляют: тако бо писано есть пророком, — и объявляют поразительной ясности пророчество [Мф. 2.5.]. Противное этому расположение заставило бы их дать ответ уклончивый, скрыть место [О враждебном, убийственном расположении иудейского духовенства к новорожденному Младенцу-Господу смотри Четьи-Минеи 29 декабря, в описании убиения Вифлеемских младенцев.]. — Евангелие приписывает миролюбцам все злодеяния, совершенные человеками, начиная от убийства Каином Авеля [Мф. 23. 35.]. Миролюбцы, во время земной жизни Богочеловека, навершили свои злодеяния отвержением Христа и богоубийством [Мф. 23. 32.], а в последние времена мира навершат принятием антихриста и воздаянием ему божеской чести [Ин. 5. 42.]. Страшно миролюбие! оно входит в человека неприметным образом и постепенно, а, вошедши, соделывается его жестоким и неограниченным владыкою. Постепенно приготовились человеки и стяжали душевное настроение, способное к богоубийству: постепенно они приготовляются, стяжавают настроение и характер, способные к принятию антихриста [2 Сол. 2. 7.]. Превосходно изложил суетность миролюбия и пагубные его последствия святой мученик Севастиан в беседе к тем мученикам, которые любовию к родственникам и семейству поколебались в подвиге. Святой Севастиан говорил им: «О, крепкие воины Христовы! Вот: великодушием вашим вы мужественно уже приблизились к торжеству, а ныне хотите уничтожить вечный венец ради окаянного ласкательства ваших свойственников! Ныне да научится вами мужество Христовых воинов вооружаться не железом, а верою. Не повергайте знамений победы вашей ради женских слез и не послабляйте вые врага (диавола), находящейся под ногами вашими, чтоб он, восприяв силу, не восстал снова на брань. Если первое его восстание на вас было лютым, то последующее будет лютее. Он разъярен и раздражен (первым своим побеждением). Воздвигнете от земных пристрастий славную хоругвь подвига вашего, и не лишайтесь ее ради пустого рыдания детей. Те, которых вы видите плачущими, радовались бы ныне, если б знали то, что знаете вы. Но они полагают, что только и есть та жизнь, которая в сем мире, и, что по окончании ее смертию тела, нет жизни для души. Если б знали, что существует другая жизнь, бессмертная и безболезненная, в которой царствует непрестанная радость, то поистине они потщались бы с вами перейти к ней, и, вменив ни во что временную жизнь, возжелали бы вечной. Сия настоящая жизнь скоротечна и столько непостоянна и неверна, что не возмогла никогда соблюсти верности ниже к своим любителям. Всех, от начала мира, надеявшихся на нее, она погубила; всех, желавших ее, обольстила; всем, гордящимся ею, наругалась; всем солгала; никого не оставила в надежде своей необманутым и в уповании непосрамленным, но вполне явила себя ложною. О, если б она только обманывала, а и не вводила в лютые заблуждения! Горестнее всего то, что она любителей своих приводит ко всем беззакониям. Она услаждает для чревоугодников объядение и пьянство, сластолюбивых подвизает к любодеянию и всякого рода осквернениям. Она научает вора красть, гневливого яриться, лжеца обманывать. Она посевает разлучение мужа с женою, вражду между друзьями, ссоры между кроткими, неправды посреди праведных, соблазны посреди братии. Она отъемлет правосудие у судей, чистоту у целомудренных, разум у разумных, благонравие у нравственных. Воспомянем и лютейшие злодеяния, к которым она приводит своих любителей. Если когда брат убил брата, сын отца, друг умертвил друга, то по чьему наущению совершились таковые беззакония? по чьему мановению? при каких надежде и уповании? Не ради ли настоящей жизни, которую человеки, любя попремногу, ненавидят друг друга и злодействуют друг другу, каждый ища самому себе благополучнейшего пребывания. По какой причине разбойник закалает путешественника, богатый насилует убогого, гордый обижает смиренного и всякий повинный злу гонит неповинного? Поистине все это злое делают служащие этой жизни и желающие долгое время пребывать и наслаждаться в любви ее. Она, советуя все злое своим рачителям и служителям, предает их своей дщери, от нее рожденной, вечной смерти, в которую низверглись первые человеки по той причине, что, будучи созданы для вечной жизни, вдались в любовь к временной, поработились чревоугодию, сласти и похотению очей, а оттуда ниспали во ад, не взяв туда с собою ничего из земных благ. Эта-то временная жизнь, — продолжал святой Севастиан, обратясь к родственникам мучеников, — обольщает вас возвращать вспять неправедным вашим советом ваших друзей, грядущих к вечной жизни. Она научает вас, о честные родители, отвлекать вашими безумными рыданиями ваших сыновей от шествия к небесному воинству, к чести нетленной и к дружеству с вечным Царем. Она убеждает вас, о целомудренные жены святых, чтоб вы ласкаяниями вашими развратили умы мучеников, отвели их от доброго намерения, доставили им советами вашими вместо жизни смерть, вместо свободы — рабство. Если они соизволят советам вашим, то поживут с вами малое время, потом должны же будут разлучиться с вами смертию, и разлучиться так, что свидание вам сделается возможным только в вечных муках, где пламень пожигает души неверных, где тартарские змеи снедают уста богохульные, где аспиды терзают груди идолопоклонников, где слышатся горький плач, тяжкие воздыхания, непрестанное рыдание в муках. Дайте им избежать этих мук и самих себя потщитесь избавить от них! допустите их снова устремиться к венцу, уготованному им. Не бойтесь: они не разлучатся от вас: они идут уготовать вам на небесах светлые обители, в которых вы, вместе с ними и чадами вашими, будете наслаждаться вечными благами. Если вас утешают здесь каменные красивые дома, то сколько более будет утешать красота горних домов, где столы блистают чистым золотом, где чертоги сияют славою, будучи выстроены из красивых камней и убраны камнями драгоценными, где цветут сады присноцветущие цветами неувядающими, где злачные поля, кипящие сладкими потоками, где всегда воздух благорастворен, живительные ветры, облагоухающие чувства неизреченным благовонием, где день не меркнет, свет не заходит, радование не прерывается. Нет там ни воздыхания, ни плача, ни скорби, ниже какого-либо неблаголепия, оскорбляющего взоры; не обонявается там никакое зловоние, не слышится никакого печального, плачевного и страшного голоса; взорам представляется все прекрасное, обонянию одни ароматы, уху одно веселое. Там непрестанно воспевают лики Ангелов и Архангелов, согласно славословя бессмертного Царя. По какой причине такая жизнь бывает презираема, а временная любима? Для богатства ли? но богатство скоро истощается. Тот же, кто хочет иметь его вечно при себе, да слышит, что говорит богатство. Вы так любите меня, говорит оно, что желаете, чтоб я никогда не разлучалось с вами. По смерти вашей я не могу идти вслед за вами, но при жизни вашей могу вам предшествовать. Если вы пошлете меня пред собою, то да послужат вам примером корыстолюбивый заимодавец и прилежный земледелец. Один дает золото ближнему, чтоб с него получить свои деньги в двойном количестве; другой посевает различные семена в землю, чтоб взять их сторично умножившимися. Должник отдает заимодавцу золото в двойном количестве, а земля возвращает сеятелю семена его сторично умноженными. Если вы вверите ваше богатство Богу, то Он не воздаст ли вам его умноженным бесчисленно? Туда пошлите, вперед вас, богатство ваше, и сами туда же тщитесь скорее придти. Какая польза в этой временной жизни? Если б кто прожил и сто лет, но когда наступит последний день жизни, не оказываются ли тогда все прошедшие годы и все житейские сласти как бы никогда не бывшими? Остаются только следы ничтожные, воспоминание, подобное воспоминанию о путешественнике, пробывшем у нас в продолжение одного дня. О, по правде, тот, кто не любит превосходной вечной жизни, безумен, совершенно чужд познания истинных благ! О, по правде, безрассуден тот, кто боится потерять скоропреходящую жизнь для восприятия другой, присносущей, в которой наслаждения, богатство, радости так начинаются, что никогда не оканчиваются, но пребывают бесконечными вовеки. Кто не хочет быть любителем этой присносущей жизни, тот всуе погубляет и временную жизнь, впадает в вечную смерть, держится связанным во аде, где неугасимый огнь, всегдашняя скорбь, непрестающие муки, где живут лютые духи, которых глаза сверкают огненными стрелами, которых зубы величиною подобны слоновым, которых хвосты угрызают, подобно хвостам скорпионов, которых гласы подобны гласам львов рыкающих, которых одно видение приносит великий страх, лютую болезнь и горчайшую смерть. О, если б было возможно умереть посреди этих страшилищ и мук! но, что всего лютее, там не престают жить для того, чтоб умирать непрестанно; не уничтожаются до конца, чтоб мучиться без конца; пребывают целыми, чтоб вечно пожираться угрызающими змеями; снедаемые уды снова обновляются, чтоб снова служить снедию для ядовитых змей и неусыпающего червя» [Четьи-Минеи декабря 18 дня.]. Правильное употребление земной жизни заключается в приготовлении себя, во время ее, к жизни вечной.

Братия! Совершим наше земное кратковременное странствование, занимаясь единственно богоугождением, заимствуя от мира только одно необходимое. Есть, сказал Апостол, снискание велие благочестие с довольством. Ничтоже бо внесохом в мир сей, яве, яко ни изнести что можем. Имуще же пищу и одеяние, сими доволни будем. А хотящий богатитися впадают в напасти и сеть, и в похоти многи несмысленны и вреждающия, яже погружают человеки во всегубителство и погибель [1 Тим. 6. 6–9]. К такому же нравственному бедствию, к какому приводят человека сребролюбие, приводят славолюбие и сластолюбие: из этих трех главных страстей составляется миролюбие.

 

 

 

Святитель Игнатий Брянчанинов (Том 1)

Об удалении от чтения книг, содержащих в себе лжеучение

Опять приношу тебе, верный сын Восточной Церкви, слово совета искреннего, благого. Это слово не мне принадлежит: оно — святых отцов. Оттуда все мои советы.

Храни ум и сердце от учения лжи. Не беседуй о христианстве с людьми, зараженными ложными мыслями; не читай книг о христианстве, написанных лжеучителями.

Истине соприсутствует Дух Святый: Он — Дух Истины. Лжи соприсутствует и содействует дух диавола, который — ложь и отец лжи.

Читающий книги лжеучителей приобщается непременно лукавому, темному духу лжи. Это да не покажется тебе странным, невероятным: так утверждают светила Церковные — святые отцы [«Никто да не читает, — сказал священномученик Петр Дамаскин, не служащего к угождению Божию. Если же и прочтет когда что таковое в неведении, то да подвизается скорее изгладить его из памяти чтением Божественных Писаний и из них именно тех, которые наиболее служат ко спасению души его, по состоянию, которого он достиг... Противных же сему книг никак да не читает. Какая нужда принять духа нечистого, вместо Духа Святаго? Кто в каком слове упражняется, тот получает свойство того слова, хотя этого и не видят неопытные, как видят имеющие духовную опытность». Святого Петра Дамаскина книга первая, статья о рассуждении. Добротолюбие, ч. 3.].

Если ум твой и сердце ничем не исписаны, — пусть Истина и Дух напишут на них заповеди Божии и Его учение духовное.

Если же ты позволил исписать и исчеркать скрижали души разнообразными понятиями и впечатлениями, не разбирая благоразумно и осторожно — кто писатель, что он пишет, то вычисти написанное писателями чуждыми; вычисти покаянием и отвержением всего богопротивного.

Писателем на твоих скрижалях да будет един перст Божий.

Приготовь для этого писателя чистоту ума и сердца благочестивою, целомудренною жизнью, тогда при молитвах твоих и при чтении священных книг, неприметно, таинственно будет начертываться на скрижалях души закон Духа.

Только те книги о религии позволено тебе читать, которые написаны святыми отцами Вселенской Восточной Церкви. Этого требует Восточная Церковь от чад своих [При совершении таинства исповеди положено спрашивать кающегося, не читает ли он книг еретических? Требник.].

Если же ты рассуждаешь иначе и находишь повеление Церкви менее основательным, нежели рассуждение твое и других, согласных с тобою, то ты уже не сын Церкви, а судия ее.

Ты назовешь меня односторонним, не довольно просвещенным, ригористом? — Оставь мне односторонность мою и все прочие недостатки: желаю лучше при этих недостатках быть послушным Восточной Церкви, нежели при всех мнимых совершенствах быть умнее ее и потому позволять себе непослушание ей и отделение от нее. Истинным чадам Восточной Церкви приятен будет голос мой.

Они знают, что хотящий получить небесную премудрость должен оставить свою собственную, земную, как бы она велика ни была, отречься от нее, признать ее, какова она и есть, буйством (см. 1Кор.3:19).

Земная мудрость — вражда на Бога: она Закону Божию не покоряется, и не может покоряться (см. Рим.8:7). От начала таково ее свойство; такою останется она до конца своего, — когда земля, и яже на ней дела, а с ними и земная мудрость, сгорят (2Пет.3:10).

Святая Церковь позволяет читать книги лжеучителей только тем своим членам, которых мысль и сердечные чувства исцелены и просвещены Святым Духом, которые могут всегда отличить от истинного добра зло, притворяющееся добром и прикрытое личиною добра.

Великие угодники Божии, познавшие немощь общую всем человекам, страшились яда ереси и лжи, и потому со всевозможным тщанием убегали от бесед с людьми, зараженными лжеучением, и от чтения еретических книг [Житие Пахомия. Patrologiae Tomus. LXXIII, cap. XLIV.]. Имея пред очами падение ученейшего Оригена, искусного в любопрении Ария, красноречивого Нестория и других богатых мудростью мира, погибших от самонадеянности и самомнения, они искали спасения и обрели его в бегстве от лжеучения, в точнейшем послушании Церкви.

Духоносные, святые пастыри и учители Церковные читали писания богохульных еретиков, вынуждаемые к такому чтению необходимою нуждою всего христианского общества. Они словом сильным, словом духовным обличали заблуждения, возвестили всем чадам Церкви скрытую опасность в еретических писаниях, прикрытую великолепными наименованиями святости и благочестия.

Но мне и тебе необходимо охраняться от чтения книг, сочиненных лжеучителями. Всякому, не принадлежащему Восточной Церкви, единой святой, писавшему о Христе, о христианской вере и нравственности, принадлежит имя лжеучителя.

Скажи: как возможно позволить тебе чтение всякой книги, когда каждая читаемая тобою книга ведет тебя куда хочет, — убеждает соглашаться на все, на что нужно ей твое согласие, отвергать все, что ей нужно, чтоб ты отвергал?

Опыт доказывает, как гибельны последствия безразборчивого чтения. Сколько можно встретить между чадами Восточной Церкви понятий о христианстве самых сбивчивых, неправильных, противоречащих учению Церкви, порицающих это святое учение, — понятий, усвоенных чтением книг еретических!

Не оскорбись, друг мой, на мои предостережения, внушаемые желанием тебе истинного блага. Отец, мать, добрый воспитатель не будут ли страшиться за невинного, неопытного младенца, когда он захочет невозбранно входить в комнату, где между съестными припасами множество яду?

Смерть души бедственнее смерти тела: умершее тело воскреснет, и часто смерть тела бывает причиною жизни для души; напротив того, душа, умерщвленная злом, — жертва вечной смерти. Душу может убить одна мысль, содержащая в себе какой-нибудь вид богохульства, тонкий, вовсе не приметный для незнающих.

Будет время, предвозвещал святой апостол, егда здраваго учения не послушают, но по своих похотех изберут себе учители, чешеми слухом: и от истины слух отвратят и к баснем уклонятся (см. 2Тим.4:3-4).

Не прельщайся громким заглавием книги, обещающим преподать христианское совершенство тому, кому нужна еще пища младенцев: не прельщайся ни великолепным изданием, ни живописью, силою, красотою слога, ни тем, что писатель — будто святой, будто доказавший свою святость многочисленными чудесами.

Лжеучение не останавливается ни пред каким вымыслом, ни пред каким обманом, чтоб басням своим дать вид истины и тем удобнее отравить ими душу.

Лжеучение само по себе — уже обман. Им обманут прежде читателя писатель (см. 2Тим.3:13).

Признак книги истинно, существенно душеполезной — святой писатель; член Восточной Церкви, одобренный, признанный святою Церковью. Аминь.

 

 

 

Святитель Игнатий Брянчанинов (Том 7)

Письмо 52

О книге Н. Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями»

С благодарностию возвращаю вам книгу, которую вы мне доставляли. Услышьте мое мнение о ней. Виден человек, обратившийся к Богу с горячностию сердца. Но в деле религии этого мало. Чтоб она была истинным светом собственно для человека и издавала из него неподдельный свет для ближних его, необходимо нужна в ней определительность. Определительность заключается в точном познании Истины, в отделении ее от всего ложного, от всего лишь кажущегося истинным. Это сказал Сам Спаситель: Истина свободит вы (Ин. 8:32). В другом месте Писания сказано: Слово Твое Истина есть (Ин. 17:17). Почему желающий стяжать определительность глубоко вникает в Евангелие, соображаясь с учением Господа, выправляет свои мысли и чувствования. Когда человек совершит этот труд, тогда он возмогает отделить в себе правильные, добрые мысли и чувствования от поддельно, мнимо правильных и добрых. Тогда вступает в чистоту, как и Господь после тайной вечери сказал ученикам Своим, образованным уже учением Истины: вы чисты есте за слово, еже рех вам (Ин. 15:3).

Но одной чистоты недостаточно для человека: ему нужно оживление, вдохновение. Так, чтоб светил фонарь, недостаточно чисто вымытых стекол, нужно, чтоб внутри его зажжена была свеча. Так сделал Господь с учениками Своими. Очистив их Истиною, Он оживил их Духом Святым — и они соделались светом для человеков. До приятия Духа Святого апостолы не были способны научать человечество, хотя уже и были чисты.

Такой ход должен совершиться с каждым христианином, христианином на самом деле, а не по одному имени: сперва очищение Истиною, а потом просвещение Духом.

Правда, есть и у человека врожденное вдохновение, более или менее развитое, происходящее от движения чувств сердечных. Истина отвергает это вдохновение как смешанное, умерщвляет его, чтоб Дух, пришедши, воскресил его в обновленном состоянии. Если же человек прежде очищения Истиною будет руководствоваться своим вдохновением, то он будет издавать для себя и для других не чистый свет, но смешанный, обманчивый, потому что в сердце его живет не простое добро, но добро смешанное со злом более или менее. Всякий взгляни в себя и поверь сердечными опытами слова мри! Они точны и справедливы, скопированы с самой натуры.

Применив эти основания к книге Гоголя, можно сказать, что она издает из себя и свет и тьму. Религиозные его понятия неопределенны, движутся по направлению сердечного вдохновения, неясного, безотчетливого, душевного, а не духовного. Он писатель, а в писателе непременно от избытка сердца уста глаголют, или сочинение есть непременная исповедь сочинителя, по большей части им не понимаемая, а понимаемая только таким христианином, который, возведен Евангелием в отвлеченную страну помыслов и чувств, в ней различил свет от тьмы; книга Гоголя не может быть принята целиком и за чистые глаголы Истины. Тут смешение, тут между многими правильными мыслями много неправильных.

Желательно, чтоб этот человек, в котором заметно самоотвержение, причалил к пристанищу Истины, где начало всех духовных благ. По этой причине советую всем друзьям моим заниматься по отношению к религии единственно чтением святых отцов, стяжавших очищение и просвещение по подобию апостолов, потом уже написавших свои книги, из которых светит чистая Истина и которые читателям сообщают вдохновения Святого Духа. Вне этого пути, сначала узкого и прискорбного для ума и сердца, — всюду мрак, всюду стремнины и пропасти! Аминь.

 

 

 

Святитель Игнатий Брянчанинов (Том 2)

О состоянии по искуплении человека

Искуплением обновлено человеческое естество. Богочеловек обновил его Собою и в Себе. Такое обновленное Господом естество человеческое прививается, так сказать, к естеству падшему посредством крещения. Крещение, не уничтожая естества, уничтожает состояние падения; не делая естества иным, изменяет его состояние, приобщив человеческое естество естеству Божию (2Пет.1:4).

Крещение есть вместе и умерщвление и оживотворение, — вместе и погребение и рождение. В купель крещения погружается, в ней погребается и умирает греховное повреждение падшего естества, и из купели восстает естество обновленное; в купель погружается сын ветхого Адама, — из купели выходит сын Нового Адама. Это засвидетельствовано Господом, который сказал: Аще кто не родится водою и Духом, не может внити в Царствие Божие, рожденный от плоти плоть есть, от Духа дух есть (Ин.3:5,6). Из этих слов очевидно, что Святый Дух, приняв в купель крещения плотского человека, каким человек сделался по падении, извлекает из купели того же человека, но уже духовным, умертвив в нем греховное плотское состояние и родив духовное. При крещении человеку прощается первородный грех, заимствованный от праотцев, и собственные грехи, соделанные до крещения. При крещении человеку даруется духовная свобода [«Он (Господь) освободил нас св. Крещением, подав нам прощение грехов, и дал нам свободу делать добро, если пожелаем, и не увлекаться уже, так сказать, насильственно к злому; ибо того, кто порабощен грехами, они отягощают и увлекают, как и сказано (в Писании), что каждый связывается узами своих грехов» (Притч.5:22). Прп. аввы Дорофея поучение 1 об отвержении мира. «Самовластия и самопроизволения нашего не отнимает Крещение: оно доставляет нам свободу, при которой диавол уже не насилует нас, когда мы не соизволяем ему. Нам предоставляется по крещении на произвол: или пребывать в заповедях Христа, Владыки и Бога, в Которого мы крестились, и ходить по пути повелений Его, или снова возвратиться лукавыми деяниями к супостату и врагу нашему, диаволу». Преподобный Симеон Новый Богослов, гл. 109. Добротолюбие, ч. 1.]: он уже не насилуется грехом, но по произволу может избирать добро или зло. При крещении, сатана, жительствующий в каждом человеке падшего естества, изгоняется из человека; предоставляется произволу крещеного человека или пребывать храмом Божиим и быть свободным от сатаны, или удалить из себя Бога и снова соделаться жилищем сатаны [Мф.12:43-45. «Крещением изгоняется нечистый дух и обходит безводные и безверные души, но в них не обретает покоя, ибо покой для беса состоит в том, чтоб смущать лукавыми делами крещеных, — некрещеные принадлежат ему от начала (зачатия), — и он возвращается на крещеного с семью духами. Как семь даров Духа, так и семь лукавых злых духов. Когда диавол возвратится на крещеного и найдет его праздным, то есть по причине лености неимеющим той деятельности, которая сопротивляется супостатам, тогда взошедши в него, злодействует лютее прежнего. Очистившемуся крещением, потом (осквернившемуся) нет надежды на второе крещение: разве есть надежда на многотрудное покаяние». Объяснение блаженным Феофилактом Болгарским приведенного здесь евангельского текста. Преподобный Григорий Синайский сказал: «Держи неудержимый ум, то есть обуреваемый и рассеваемый сопротивною силою, возвратившеюся снова по крещении, по причине нерадения, с иными лукавейшими духами, в ленивую душу, как говорит Господь». Святого Григория Синаита главы зело полезные, гл. 3. Добротолюбие, ч. 1. Прп. Макария Великого, беседа 27, гл. 11.]. При крещении человек облекается во Христа (Гал.3:27). При крещении все человеки получают равенство, потому что достоинство каждого христианина есть одно и то же. Оно Христос. Достоинство это бесконечно велико, в нем уничтожается всякое земное различие между человеками (Гал.3:28). Как ничтожное, это различие, по его наружности, не отъято во время земной жизни Христом и, пребывая, еще яснее обнаруживает свое ничтожество. Так труп, когда исторгнута из него душа, признается мертвым, хотя бы еще не разрушился. При крещении изливается на человека обильно благодать Всесвятаго Духа, которая отступила от преступившего заповедь Божию в раю, от последовавшего греховному разуму и воле падшего ангела. Благодать снова приступает к искупленному кровью Богочеловека, к примиряющемуся с Богом, к отрекающемуся своего разума и воли, к погребающему в купели крещения влечения падшего естества, его жизнь — причину смерти. «Христос, будучи совершенным Богом, — сказал преподобный Марк подвижник, — даровал крестившимся совершенную благодать Святаго Духа, не приемлющую от нас приложения, но открывающуюся и являющуюся нам по мере делания заповедей» (Слово 3 о Крещении). Крещеный человек, делая добро, принадлежащее естеству обновленному, развивает в себе благодать Всесвятаго Духа, полученную при крещении, которая, будучи неизменяема сама по себе, светлее сияет в человеке по мере делаемого им Христова добра: так светлее сияет неизменяющийся сам по себе солнечный луч по мере того как свободнее небо от облаков. Напротив того, делая по крещении зло, доставляя деятельность падшему естеству, оживляя его, человек теряет более или менее духовную свободу: грех снова получает насильственную власть над человеком; диавол снова входит в человека, соделывается его владыкою и руководителем. Избавленный от горестного и тяжкого плена всемогущею десницею Божиею, опять является в цепях, в плену, в темнице, во аде, по собственному произволу. Такому бедствию подвергается человек в большей или меньшей степени, соответственно тем грехам, которые он позволяет себе, и соответственно навыку, который он стяжал к греховной жизни. Грех, живущий внутри человека и насилующий его, называется страстью. Страсть не всегда выражается очевидно: она может жить тайно в человеке и губить его. Духовная свобода совершенно теряется и от того, если крещеный человек позволит себе проводить жительство по разуму и воле естества падшего, потому что крещеный отрекся от своего естества и обязался во всех действиях, словах, помышлениях и ощущениях проявлять одно обновленное естество Богочеловеком, то есть жительствовать единственно по воле и разуму Господа Иисуса Христа, — иначе, по евангельским заповедям и учению. Последование своему падшему естеству, последование его разуму и воле есть деятельное отвержение Христа и дарованного Им обновления при крещении. Оживление в себе падшего естества есть полное возвращение к вечной смерти, полное водворение и развитие ее в себе. Отчего погибли и погибают иудеи и эллины? От любви к падшему естеству. Одни хотят удержать достоинство за правдою падшего естества, за его добром, другие за его разумом: те и другие делаются чужды Христа, этой единой Правды, этой единой сокровищницы разума (Кол.2:3; Рим.5:19). Невозможно неотрекшемуся естества, непризнавшему его, по причине падения непотребному, по всем отношениям скверному, приближиться и усвоиться Христу, или, и усвоившись, пребыть в усвоении.

Милосердие Божие живописно изобразило в видимой природе многие таинственные учения христианства. Оживление всех произрастений весною служит образом воскресения человеков; действие некоторых лекарств, сперва обнаруживающих болезнь и как бы усиливающих ее, а потом уже исцеляющих, служит образом духовного подвига, который сперва обличает в человеке тайные его страсти, приводит их в движение, а потом мало-помалу уничтожает [«Прозябоша грешницы яко трава, и проникоша вси делающии беззаконие, яко да потребятся в век века (Пс.9:8). Грешники, прозябающие яко трава, суть страстные помышления, подобные траве слабой и не имеющей силы. Итак, когда прозябают в душе страстные помышления, тогда проникают, то есть обнаруживаются, вси делающии беззаконие, то есть страсти, яко да потребятся в век века, ибо когда страсти соделаются явными для подвизающихся, тогда они истребляются ими. Вникните в порядок изложения: сперва прозябают страстные помышления, таким образом обнаруживаются страсти, и затем истребляются». Прп. аввы Дорофея, Поучение 13, о терпении искушений.]. Действие крещения над человеком имеет также свое разительное подобие. Пойдем в сад и посмотрим там, что делает садовник с яблонями, чтоб доставить им способность приносить вкусные плоды. Всякая яблоня, выросшая из семени, взятого хотя бы из лучшего яблока, может приносить только кислые, горькие и вредные плоды, негодные для употребления; по этой причине всякая яблоня, выросшая из семени, называется дикою. Наше падшее естество подобно дикой яблоне. Оно может приносить только горький, зловредный плод: добро, смешанное со злом и отравленное злом, погубляющее того, кто это добро, соделавшееся злом от примеси зла, признает добром, достойным Бога и человека. Садовник, чтоб превратить дикую яблоню в благородную, без пощады отсекает все ее ветви, оставляет один ствол. К оставшемуся стволу он прививает сучок с благородной яблони; этот сучок срастается с стволом и корнем, начинает пускать от себя ветки во все стороны, ветками заменяются отсеченные ветви; природное дерево заменяется древом искусственным, привитым; привитое дерево держится, однако, на природном стволе, тянет соки из земли посредством природных корней — словом, жизнь свою неразрывно соединяет с жизнью природного древа. Такое древо начинает приносить превосходные плоды, которые принадлежат природному древу, и вместе вполне отличаются от плодов, приносимых природным древом в его диком состоянии. Потом, во все время существования древа в саду, садовник тщательно наблюдает, чтоб из ствола и от корня не пошли отрасли, принадлежащие природному древу, потому что они опять будут приносить свой негодный плод и, привлекая в себя соки, отнимут их у привитых ветвей, отнимут у этих ветвей силу приносить свой прекрасный плод, высушат, погубят их. Для сохранения достоинства, здравия и силы в яблоне необходимо, чтоб все ее ветви произрастали единственно из привитого сучка. Подобное обряду прививания благородного сучка к дикой яблоне совершается в таинстве крещения с крещаемым человеком; подобное поведению садовника относительно привитой яблони должно совершаться относительно крещеного человека. В крещении не отсекается наше бытие, имеющее началом зачатие в беззакониях и рождение во грехах; отсекается тело греха, отсекается плотское и душевное состояние естества, могущее производить добро лишь в смешении со злом; к бытию, к жизни, к существу человека прививается обновленное Богочеловеком естество человеческое. Все помыслы, чувствования, слова, дела крещеного должны принадлежать обновленному естеству, как преподобный Марк подвижник сказал: «Благое не может быть веруемо или действуемо, как только во Христе Иисусе и Святом Духе» (О Законе духовном, гл. 2). Крещеный никак не должен допускать в себе действие падшего естества, должен немедленно отвергать всякое его влечение и побуждение, хотя бы они и казались по наружности добрыми: он должен исполнять единственно заповеди евангельские и помышлениями, и чувствованиями, и словами, и делами. К такому образу мыслей приводят завещания, данные Господом Его ученикам и последователям: Будите во Мне, и Аз в вас. Якоже розга не может плода сотворити о себе, аще не будет на лозе, такс и вы, аще во Мне, не пребудете. Аз есмь лоза, вы же рождие: и иже будет во Мне, и Аз в нем, той сотворит плод мног, яко без Мене не можете творити ничесоже. Аще кто во Мне не пребудет, извержется вон, якоже розга, и изсышет: и собирают ю и во огнь влагают, и сгорает. Будете в любви Моей. Аще заповеди Моя соблюдете, пребудете в любви Моей (Ин.15:4-10). Что может быть сего яснее, определеннее? Только соблюдающий со всею тщательностью евангельские заповеди, как подобает исполнять заповеди, данные Богом, может пребывать в любви к Богу — не в той любви, которая принадлежит падшему естеству, но в той, которая есть дар Святаго Духа, которая изливается в обновленного человека действием Святаго Духа (Рим.5:5) и соединяет человека с Богом. Небрегующий о заповедях, последующий влечениям падшего естества нарушает любовь, расторгает соединение. Призвав народ с учениками Своими, повествует Евангелие, Господь объявил им: Иже хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет. Иже бо аще хощет душу свою спасти, погубит ю: а иже погубит душу свою Мене ради и Евангелия, той спасет ю (Мк.8:34,35). Очевидно, что здесь требуется отвержение не бытия, а отвержение падшего естества, его воли, его разума, его правды. Грех и состояние падения так усвоились нам, так слились с существованием нашим, что отречение от них сделалось отречением от себя, погублением души своей. Для спасения души соделалось совершенною необходимостью погубление души; для спасения себя сделалось совершенной необходимостью отречение от себя, от своего падшего я, не сознающегося в падении. Доколе это я существует, дотоле Христос не может принести нам никакой пользы. Иже не возненавидит душу свою, не может быти Мой ученик (Лк.14:26). Иже не приимет креста своего и в след Мене грядет, несть Мене достоин. Обретый душу свою погубит ю: а иже погубит душу свою Мене ради обрящет ю (Мф.10:38,39), засвидетельствовал Господь. Он заповедал погубление души не только ради Его, но и ради Евангелия, объясняя последним первое. Погубление души ради Господа есть отвержение разума, правды, воли, принадлежащих падшему естеству, для исполнения воли и правды Божией, изображенных в Евангелии, для последования разуму Божию, сияющему из Евангелия. Все, которые понуждали себя исполнять евангельское учение, опытно знают, как противоположны и враждебны Евангелию разум, правда и воля падшего естества. Примирение и соглашение — невозможны. Отвержение падшего естества есть неизбежная, осязательная необходимость спасения. Совершает это отвержение тот, кто непрестанно изучает Евангелие и старается оживлять его в себе всею деятельностью своею. Евангелие есть учение Христово. Учение Христово, как учение Божие, есть закон. Точное исполнение закона, изреченного Богом, Творцом и Искупителем, есть непременный долг искупленных созданий. Небрежение об изучении и исполнении закона есть отвержение Законодателя.

Святой апостол Павел сказал: Елицы во Христа крестистеся во Христа облекостеся (Гал.3:27). Это значит: крестившиеся во Христа прияли при крещении, в самом крещении, дар от Святаго Духа, подействовавшего на них; живое ощущение Христа, ощущение свойств Его. Но свобода избирать произвольно ветхое или новое не отнята у крещеных, так как была не отнята и у Адама в раю свобода сохранить заповедь Божию или нарушить ее. Апостол говорит уверовавшим и крещеным: Нощь убо прейде, а день приближися. Отложим убо дела темная, и облечемся во оружие света. Яко во дни благообразно да ходим: не козлогласовании и пьянствы, не любодеянии и студодеянии, не рвением, и завистию: но облецытеся Господем нашим Иисусом Христом, и плотоугодия не творите в похоти (Рим.13:12-14). Имея свободу избрания, крещеный приглашается Святым Духом к поддержанию единения с Искупителем, к поддержанию в себе естества обновленного, к поддержанию состояния духовного, дарованного крещением, к воздержанию от угождения вожделениям плоти, то есть от уклонения в след влечений плотского, душевного мудрования. Такое же значение имеют слова апостола: Первый человек от земли перстен: вторый человек, Господь с небесе. Яков перстный, таковы и перстнии: и яков небесный, тацы же и небеснии: и якоже облекохомся во образ перстнаго — ибо мы все рождаемся в первородном грехе и со всеми, усвоившимися нашему естеству вследствие падения, немощами, каковые открылись в Адаме по его падении — да облечемся и во образ небеснаго посредством крещения, дарующего нам этот образ, и тщательного соблюдения евангельских заповедей, которые сохраняют в нас образ целым, в его совершенстве и изяществе Божественных (1Кор.15:47,49). Облекаться во образ небесного Человека, облекаться в Господа Иисуса Христа, всегда носить в теле мертвость Господа Иисуса Христа (2Кор.4:10) значит не что иное, как постоянно умерщвлять в себе плотское состояние постоянным пребыванием в евангельских заповедях. Так облекся и пребывал облеченным в Богочеловека святой апостол Павел; по этой причине он мог со дерзновением сказать о себе: Живу не ктому аз, но живет во мне Христос (Гал.2:20). Того же он требует и от всех верующих. Или не знаете себе, говорит он, яко Иисус Христос в вас есть? Разве точию чим неискусни есте (по русскому переводу: разве только вы не то, чем должны быть) (2Кор.13:5). Справедливое требование и справедливое обличение! Святым крещением отсекается в каждом крещеном человеке падшее естество, прививается к человеку естество, обновленное Богочеловеком. По этой причине крещение называется в Священном Писании банею пакибытия, а жизнь по крещении — пакибытием (Тим.3:5; Мф.19:27). Обновленное естество обязан явить и развить в себе каждый крещеный: это и есть — явить в себе жительствующим, глаголющим и действующим Господа Иисуса Христа. Христианин, не сделавший этого, — не то, чем он должен быть.

С особенною точностью и подробностью объясняет таинство крещения святой апостол Павел: Крестившиеся во Иисуса Христа (здесь выписаны слова апостола в русском переводе, изд. 1822 г., для большей ясности), говорит он, погружались [По-славянски: Елицы во Христа Иисуса крестихомся, в смерть Его крестихомся (погружались). Крещение и погружение — тождезначащие слова. Во всей Вселенской Церкви Крещение совершалось чрез погружение до XII столетия. В XII столетии начали заменять в Риме погружение обливанием. Dictionnaire par Bergier, Bapteme.] в смерть Его. И так мы погреблись с Ним крещением в смерть, чтобы как Христос из мертвых воскрес славою Отца, так и мы ходили в обновленной жизни. Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти, то должны быть соединены подобием воскресения, зная то, что ветхий наш человек распят с Ним, чтобы исчезло тело греха и нам не быть уже рабами греха. Ибо кто умер, тот свободен от греха. Если же мы умерли со Христом, то верим, что нам и жить с Ним, зная, что Христос, воскресши из мертвых, уже не умирает, смерть уже не имеет над Ним власти. Ибо когда Он умер, умер однажды для греха: а живя, Он живет для Бога. Так и вы почитайте себя для греха мертвыми, а живыми для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем. И так да не царствует грех в смертном вашем теле, так, чтобы вы не повиновались ему в похотях его. Не предавайте членов тела вашего греху в орудие неправды, но представьте себя Богу, как ожившие из мертвых, и члены ваши Богу в орудие правды [Рим.3:13 (перевод изд. 1822 г.). См. объяснение сих слов святого Иоанна Златоуста.]. Отсюда опять видно, что крещение есть вместе и умерщвление и оживление. При согрешении праотцев смерть немедленно поразила душу; немедленно отступил от души Святый Дух, составляющий Собою истинную жизнь души и тела; немедленно вступило в душу зло, составляющее собою истинную смерть души и тела. Угроза Творца сбылась буквально: от древа, еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него: а воньже аще день снесте от него, смертию умрете (Быт.2:17). Смерть в одно мгновение сделала духовного человека плотским и душевным, святого — грешным, нетленного — тленным; сообщила телу дебелость, болезненность, нечистые похотения; окончательно же поразила тело по прошествии нескольких столетий (Прп. Макария Великого, Слово 7, гл. 26). Святое крещение, напротив того, доставляет воскресение душе, плотского и грешного человека претворяет в духовного и святого, умерщвляет тело греха, то есть плотское состояние человека, освящает не только душу человека, но и его тело, доставляет ему способность воскреснуть во славе; самое же воскресение совершится впоследствии, в определенное Богом время. Как между явлением смерти в человеке, неявным для плотских очей, и разлучением души от тела, явным и для плотских очей, протекло значительное время, так и между явлением жизни в человеке и оживлением этою жизнью тела, долженствующего опять соединиться с душою, назначено свое, Единому Богу известное время. Что душа для тела, то Святый Дух для всего человека, для его души и тела. Как тело умирает тою смертью, которою умирают все животные, когда оставит его душа, так умирает весь человек, и телом и душою, в отношении к истинной жизни, к Богу, когда оставит человека Святый Дух. Как тело оживает и воскресает, когда возвратится в него душа, так весь человек, и телом и душою, оживает и воскресает духовно, когда возвратится в него Святый Дух. Это-то оживление и воскресение человека совершаются в таинстве святого крещения. Оживает и воскресает посредством святого крещения сын первозданного Адама, но уже не в том состоянии непорочности и святости, в котором был создан Адам: оживает и воскресает он в состоянии несравненно высшем, в состоянии, доставленном человечеству Богом, принявшим человечество. Обновляемые крещением человеки облекаются не в первоначальный, непорочный образ первозданного человека, но в образ человека небесного, Богочеловека [«Чрез Крещение крещаемый изменяется в уме, в слове и деле и, по данной ему силе, делается тем же, что Родивший его». 20 нравственное правило святого Василия Великого. Творения святых отцов.]. Второй образ столько превосходнее первого, сколько Богочеловек превосходнее первого человека в его состоянии непорочности.

Изменение, производимое святым крещением в человеке, вполне ясно, вполне ощущается; однако это изменение остается для большей части христиан неизвестным: мы крещаемся в младенчестве, с детства предаемся занятиям, принадлежащим преходящему миру и падшему естеству, помрачаем в себе Духовный Дар, преподанный святым крещением, как помрачается сияние солнца густыми тучами. Но дар не уничтожается: он продолжает пребывать в нас во все время земной жизни нашей. Так не уничтожается и продолжает существовать солнце, закрытое облаками. Лишь крещеный человек оставит деятельность падшего естества, начнет омывать свои согрешения слезами покаяния, распнет плоть со страстьми и похотьми, вступит в поприще деятельности Нового Человека — дар Духа снова начинает обнаруживать свое присутствие в крещеном, развиваться, преобладать. Очищение покаянием есть последствие и действие благодати, насажденной крещением. Покаяние есть возобновление, возвращение состояния, произведенного крещением [Прп. Марка Подвижника Слово о Крещении, святых Каллиста и Игнатия Ксанфопулов главы 1-6. Добротолюбие, ч. 2.]. Очистившийся покаянием может иметь опытное понятие об изменении, произведенном в человеке крещением. «Когда крещаемся, — говорит святой Иоанн Златоуст, — тогда душа, очищаемая Духом, сияет светлее солнца, и не только зрим Славу Божию, но и из нее заимствуем некоторое сияние. Как чистое серебро, положенное против солнечных лучей, само также испущает лучи не только по своему естеству, но и от сияния солнечного, таким же образом душа, будучи очищена и соделана светлейшею сребра, приемлет от Духа луч славы и взаимно испущает его» [Ioanni Chrisotomi in Epistola 11 ad Cor. Homila VII, cap. 5.].

В книге Деяний апостольских хотя и нет прямого, фактического изложения о том изменении, которое производилось в крещаемых таинством святого крещения — потому что в первенствующей Церкви всем было известно изменение, производимое крещением, для всех было явным это изменение по плодам Святаго Духа, большею частью открывавшимся немедленно по крещении, — однако описаны случаи, сохранившие для потомства доказательство об этом изменении. Так, когда крестился евнух эфиопской царицы и вышел из воды, немедленно низошел на него Святый Дух; евнух, уже не нуждаясь в наставнике, — удовлетворительным его наставником соделался Дух — отправился с радостью в свой дальний путь, хотя только что узнал о Господе Иисусе Христе из самой краткой беседы с апостолом Филиппом (Деян.8:39). На Корнилия сотника, язычника, и других язычников, бывших с ним и уверовавших в Господа, еще прежде крещения низошел Святый Дух, и они начали говорить на иностранных, доселе вовсе им неизвестных языках, возвещая величие Божие, которого они до сей минуты вовсе не понимали (Деян.10:44-46). Несмотря на то, что уже нисшел на них Дух, святой апостол Петр повелел крестить их в воде, по неотложному требованию таинства. Церковная история сохранила для нас следующее величайшей важности событие. Римский император Диоклитиан, при котором было воздвигнуто самое жестокое гонение на христиан, провел большую часть 304-го года по рождестве Христовом в Риме. Он прибыл в столицу для празднования своих побед над персами. В числе прочих увеселений, которым предавался император, было и посещение театра. Некто Генесий, комический актер, очень забавлял публику импровизациями. Однажды, играя в театре в присутствии императора и многочисленного народного собрания, он, представясь больным, лег на постель и сказал: «Ах, друзья мои! Чувствую себя очень тяжело: мне бы хотелось, чтобы вы утешили меня». Другие актеры отвечали: «Как нам утешить тебя? Хочешь ли, погладим тебя скоблем (скобель — плотничий инструмент, которым скоблят дерево), чтоб тебе сделалось легче?» — «Безумные! — отвечал он. — Я хочу умереть христианином». «Для чего?» — сказали они. «Для того, чтоб в этот великий день Бог принял меня, как блудного сына». Тотчас послано за священником и заклинателем. Они, то есть представлявшие их актеры, пришли, сели возле кровати, на которой лежал Генесий, и сказали ему: «Сын наш, для чего ты призвал нас?» Он отвечал: «Потому что я хочу получить милость от Иисуса Христа и возродиться для освобождения от грехов моих». Они исполнили над ним весь обряд святого таинства, потом облачили его, по обычаю новокрещеных, в белую одежду. Тогда воины, продолжая игру, взяли его и представили императору, как бы для допроса, подобно мученикам. Генесий сказал: «Император и весь двор его! Мудрецы сего города! Выслушайте меня. Когда только ни случалось мне слышать имя христианина, я ощущал к этому имени ужасное отвращение; я осыпал ругательствами тех, которые пребывали в исповедании этого имени; я ненавидел даже моих родственников и близких по причине имени христианина; я презирал эту веру до такой степени, что с точностью изучил ее таинства, чтоб забавлять вас представлениями их. Но когда меня, обнаженного, прикоснулась вода, когда я, спрошенный, отвечал, что верую, я увидел руку, нисходящую с неба; окружая ее, низошли на меня Ангелы светозрачные. Они в некоей книге прочитали все согрешения, соделанные мною с детства, смыли их тою самою водою, в которой я крестился в присутствии вашем, и потом показали мне книгу, которая оказалась чистою (неисписанною), подобно снегу. Итак, великий император и народ, вы, осыпавшие насмешками христианские таинства, уверуйте, как уверовал я, что Иисус Христос есть истинный Господь, что Он — Свет Истины и что, при посредстве Его, вы можете получить прощение». Диоклитиан, приведенный в крайнее негодование этими словами, приказал жестоко бить Генесия палками; потом его предали префекту Плавциану, чтоб принудить к жертвоприношению идолам. В продолжение значительного времени его драли железными ногтями и сожигали горящими факелами. Среди этих мучений он восклицал: «Нет другого царя, кроме Того, Которого я видел! Чту Его и служу Ему! И если б тысячекратно лишили меня жизни за служение Ему — я всегда буду принадлежать Ему! Мучения не исторгнут Иисуса Христа ни из уст моих, ни из сердца. Крайне сожалею о моем заблуждении, о том отвращении, которое я имел к Его святому Имени, и о том, что я так поздно сделался поклонником Его». Генесию отрубили голову [Церковная История Флери, книга VIII, гл. 49. Подобная этой повести помещена в Четьих-Минеях, сентября в 15-й день. Комедиант Порфирий, погрузясь в воду для насмешки над крещением, был претворен святым Таинством в христианина. Это произошло пред взорами императора Иулиана Отступника. Порфирий исповедал Христа, обличил царя в нечестии, за что был жестоко мучим и потом казнен.]. Святой Григорий Богослов в надгробном слове по отцу своему по плоти, Григорию, епископу Назианза, принявшему святое крещение уже в преклонных летах, говорит нижеследующее: «Родитель приступает к возрождению водою и Духом, чрез которое, как исповедуем пред Богом, образуется и совершается человек Христов, земное прелагается в дух и воссозидается. Приступает же к омовению с пламенным желанием, с светлою надеждою, предочистив себя, сколько мог, став по душе и по телу гораздо чище готовившихся принять скрижали от Моисея. Их очищение простиралось на одни одежды, состояло в кратковременном целомудрии и в том, чтоб обуздать несколько чрево; а для него вся протекшая жизнь была приготовлением к просвещению и очищению до очищения, ограждающим дар, чтоб совершенство вверено было чистоте и даруемое благо не подверглось опасности от навыков, противоборствующих благодати. При выходе из воды осиявает его свет и слава, достойные того положения, с каким он приступил к дарованию веры. Это явственно было и для других. Хотя они сохранили тогда это чудо в молчании, не осмеливаясь разглашать, потому что каждый почитал себя одного видевшим, однако же вскоре сообщили о том друг другу. Но тому, кто крестил и совершил его таинством, видение было весьма ясно и вразумительно, и он не мог сохранить его втайне, но всенародно возвестил, что помазал Духом своего преемника» (Св. Григория Богослова, Слово 18. Творение святых отцов). Здесь святой Григорий Богослов называет святое крещение возрождением водою и духом, просвещением, очищением, даром, совершенством, даруемым благом, дарованием веры, таинством. В Слове о крещении Богослов говорит так: «Этот дар, как и податель его, Христос, называется многими и различными именами; и происходит это или от того, что он очень приятен для нас — обыкновенно питающий к чему-либо сильную любовь с удовольствием слышит и имена любимого, — или от того, что многообразие заключающихся в нем благодеяний произвело у нас и наименования. Мы именуем его даром, благодатью, крещением, помазанием, просвещением, одеждою нетления, банею пакибытия, печатью — всем, что для нас досточестно» (Св. Григория Богослова, Слово 40. Творение святых отцов). В этом же слове святой Григорий восклицает: «Познать силу этого таинства есть уже просвещение!» Так понимал святое крещение Григорий Богослов, крестившийся в зрелом возрасте, узнавший из собственного опыта и из опыта других, современных ему святых мужей, то неизреченное изменение, то совершенное перерождение, ту новую жизнь, которые ощущаются от таинства крещения крестившимися достойно, приуготовившимися к крещению должным образом и потому ощутившими и познавшими всю его силу. Как мы видели, Григорий Богослов упоминает об осиянии дивным Светом его родителя, исшедшего из купели. Друг Богослова, святой Василий Великий, архиепископ Кесарии Каппадокийской, подвергся также весьма ощутительному действию таинства. Повествуется это в житии его (Четьи-Минеи, января 1).

Необходимо тщательное приготовление пред принятием святого крещения. В тщательном приготовлении заключается неотъемлемое условие того, чтоб великое таинство принесло обильно плод свой, чтоб оно послужило во спасение, а не в большее осуждение. Это говорится для объяснения таинства и в особенности для приступающих к нему не в младенческом возрасте, в котором по обстоятельствам настоящего времени почти все мы принимаем крещение. Приготовление к святому крещению есть истинное покаяние. Истинное покаяние есть неотъемлемое условие для того, чтоб святое крещение было принято достойным образом, во спасение души. Такое покаяние состоит в признании своих грехов грехами, в сожалении о них, в исповедании их, в оставлении греховной жизни. Иначе: покаяние есть сознание падения, сознание необходимости в Искупителе; покаяние есть осуждение своего падшего естества и отречение от него для естества обновленного. Необходимо, чтоб наш сосуд, сосудом называю ум, сердце и тело человеческие по отношению к Божественной благодати — был предочищен для принятия и сохранения Духовного Дара, преподаемого святым крещением. Необходимо, чтоб этот сосуд не только был очищен, но и осмотрен прилежно; необходимо, чтоб имеющиеся в нем повреждения, особливо скважины, были тщательно исправлены; если же они останутся неисправленными, то живая вода (Ин.7:38), вливаемая в сосуд святым крещением, не удержится в сосуде: она излиется из него, к величайшему его бедствию. Скважинами называю греховные навыки. Необходимо, чтоб наш Иерусалим был отвсюду обнесен, как стенами, благими нравами и обычаями, тогда только может быть принесено в жертву и всесожжение, в купели крещения, наше падшее естество, а естество обновленное, доставляемое крещением, соделаться алтарем, благопотребным для принесения жертв и всесожжения, благоугодных Богу (Пс.50:20,21). Без такого приготовления какая может быть польза от крещения? Какая может быть польза от крещения, когда мы, принимая его в возрасте, нисколько не понимаем его значения? Какая может быть польза от крещения, когда мы, принимая его в младенчестве, остаемся впоследствии в полном неведении о том, что мы приняли? Между тем мы приняли неоцененный Дар, приняли на себя страшное обязательство; ответственность по этому обязательству так же неизмерима и бесконечна, как неизмерим и бесконечен Дар. Какая может быть польза от крещения, когда мы не понимаем нашего падения, даже не признаем, что наше естество находится в состоянии горестнейшего падения? Когда мы считаем изящным и благоугодным добром непотребное добро падшего естества? Когда мы стремимся с упорством делать это добро, не примечая того, что оно только питает и растит в нас наше самолюбие, только удаляет нас более и более от Бога, только упрочивает, печатлеет наше падение и отпадение? Какая может быть польза от крещения, когда мы не считаем грехами даже смертные грехи, например прелюбодеяние со всеми его отраслями, а называем их наслаждением жизнью? Когда мы не знаем, что наше естество обновлено крещением? Когда вполне пренебрегаем деятельностью по законам обновленного естества, осыпаем ее хулами и насмешками?

Иоанн, Предтеча Господень, которого крещение было только крещением, вводящим в покаяние, а не доставляющим небесное Царство, требовал от приходивших к нему креститься исповедания грехов, не сам имея нужду в этом исповедании, как замечает Иоанн Лествичник (Слово 4 о послушании), но заботясь о душевной пользе крестившихся у него. В самом деле: как может человек вступить в поприще покаяния, не исповедав грехов своих? Как узнает он степень важности различных грехов и способ покаяния в них, если не скажет ему того и другого опытный, духовный наставник? Как ознакомится он без наставника с оружиями духовными, с употреблением их против греховных помыслов и ощущений, против греховных навыков, против страстей, укоренившихся от долгого времени? Исповедание грехов необходимо нужно и для того, чтоб раскаяться надлежащим образом в преждесодеянных грехах, и для того, чтоб предохраниться на будущее время от впадения в грехи. Исповедание грехов всегда признавалось в Церкви Христовой неотъемлемою принадлежностью покаяния. Его требовали от всех намеревающихся креститься с тою целью, чтоб преподанное святое крещение было принято и сохранено так, как подобает быть принятым и сохраненным великому, неповторяемому таинству. Наконец, покаяние есть установление Божие и Дар Божий падшему человечеству. Покайтеся, приближибося Царствие небесное (Мф.3:2), возвещал святой Предтеча приходившим к нему и принимавшим от него крещение покаяния. Небесным Царством, как далее объяснял Предтеча, знаменовалось в проповеди его святое новозаветное таинство крещения (Мф.3:11). Чтоб принять небесное Царство, нужно покаяние. Покаяния требовал от человеков Спаситель мира, чтоб даровать человекам дар спасения посредством святого крещения, чтоб соделать человеков способными к принятию небесного духовного Дара. Покайтеся, говорил он, приближися бо Царство небесное (Мф.4:17); покайтеся и веруйте во Евангелие (Мк.1:15). Для вас уже сделано все; от вас не ищется никакого труда, никакого подвига, никакого приложения к дару! От вас ищется одно очищение покаянием, потому что нечистым и ненамеревающимся быть чистыми невозможно вверить бесценное, всесвятое, духовное сокровище. Посылая учеников на проповедь, Богочеловек повелевает им возвещать человечеству покаяние по причине приблизившегося небесного Царства (Мф.10:7). Апостол Павел говорит о себе, что он, странствуя по вселенной, возвещал всем, и иудеям и эллинам, покаяние, обращение к Богу и веру в Господа нашего Иисуса Христа (Деян.20:21). Когда в Иерусалиме тысячи иудеев уверовали в Спасителя вследствие проповеди святого апостола Петра, и спросили его и прочих апостолов: что сотворим, мужие, братие? Тогда апостол Петр сказал: покайтеся, и да крестится кийждо вас во имя Иисуса Христа во оставление грехов: и приимете дар Святаго Духа (Деян.2:37,38). Повсюду видим покаяние, как единственный вход, единственную лествицу, единственное преддверие пред верою, Евангелием, Царством небесным, пред Богом, пред всеми христианскими таинствами, пред святым крещением — этим рождением человека в христианство. Необходимо отвержение прежней греховной жизни и решимость проводить жизнь по евангельским заповедям, чтоб достойно принять и иметь возможность достойно сохранять в себе Дар Святаго Духа, получаемый при крещении. Церковные пастыри христианской Церкви первых веков принимали всевозможное попечение о том, чтоб святое крещение, которое принималось тогда почти исключительно в зрелом возрасте, было принимаемо принимающими его с полным понятием о принимаемом Духовном Даре [См. Сочинения св. Григория Богослова, св. Кирилла Иерусалимского, св. Иоанна Златоустого и других.]. И на современных пастырях лежит священная, непременная обязанность доставлять точное и подробное понятие о святом крещении тем, которые приняли таинство в младенчестве и потому не имеют о таинстве никакого опытного знания. Дар получен ими; отчет в употреблении Дара неминуем. Благовременное приготовление к отчету нужно, крайне нужно! Небрежное и невежественное владение Даром влечет за собою самые бедственные последствия. Кто не употребит Дара по желанию и повелению Дародателя, кто не разовьет в себе благодати крещения деятельностью по евангельским заповедям, но скроет врученный ему талант в земле, — то есть закопает, похоронит благодать крещения, уничтожит в себе всякое ее действие, всецело предавшись земным попечениям и наслаждениям, — у того отнимется благодать крещения на суде Христовом. Недостойный владетель ее ввергнется во тьму кромешную: ту будет плач и скрежет зубов (Мф.25:30). Чтоб иметь должное понятие о важном значении святого крещения, надо проводить жизнь богоугодную, евангельскую: одна она с должною ясностью и удовлетворительностью открывает христианину тайны христианства [«Закон свободы, — сказал преподобный Марк, — разумением истинным чтется; деланием же заповедей (евангельских) разумеется». Глава 32 о Законе Духовном].

Крещение — неповторяемое таинство. Исповедую едино крещение во оставление грехов, возвещает православный Символ веры. Как рождение в бытие может совершиться однажды, так и рождение в пакибытие — крещение — может совершиться однажды. Как различные недуги, приключающиеся человеку по рождении, наветующие, потрясающие, разрушающие его бытие, врачуются различными лекарствами, находящими свою опору в жизненной силе, сообщенной с бытием, так и различные согрешения, совершенные после крещения, наветующие и расстраивающие духовную жизнь человека, врачуются покаянием, которого действительность основывается на благодати Святаго Духа, насажденной в человека святым крещением, и заключается в развитии этой благодати, подавленной и заглушенной согрешениями. «Христос, — говорит преподобный Марк Подвижник, — как совершенный Бог, даровал крестившимся совершенную благодать Святого Духа, которая не приемлет от нас приложения, но открывается нам, и является по мере делания заповедей, и подает нам приложение, чтоб все мы достигли в соединение веры, в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова» (Еф.4:13). Под соединением веры разумеется здесь поглощение всей деятельности христианина верою, причем вся деятельность служит выражением духовного разума или Евангелия. «Итак, что ни приносим Ему (Христу), по нашем возрождении (крещением), все уже от Него и Им было насаждено в нас (при таинстве крещения)» (Заключение Слова о крещении).

 

 

 

Святитель Игнатий Брянчанинов (Том 2)

Об обновлении искупленного естества, в случае его повреждения, покаянием

Желающие стяжать опытное познание святого крещения, желающие открыть сокровенное таинство и бесценный Духовный Дар, вложенный неизреченною благостью Божиею в душевную сокровищницу, желающие узреть свое естество в состоянии обновления и пакибытия, желающие ощутить и узреть в себе Христа могут достичь всего этого покаянием. Образ покаяния, приличествующий и подобающий христианину, соответствен тому Дару, который он желает раскрыть в себе: истинное покаяние соответствует таинству крещения. Крещением единственно, по неизреченной благости Божией, сообщается человеку Дар Божий: и при покаянии христианина, допустившего себе по крещении деятельность и жизнь падшего естества, оживившего в себе смерть, убившего в себе жизнь, возвращается Дар единственно благостью Божиею. При крещении мы рождаемся водою и Духом; при покаянии возрождаемся слезами и Духом. Покаяние есть младенческий, неумолкающий плач пред Богом о потере Дара при надежде снова получить Дар. Винограда моего не сохраних! Вопиет в страшной скорби душа, нисшедшая от естества, обновленного крещением, в область естества падшего, потерявшая свободу, насилуемая грехом; пасу козлища мои! Нет во мне ощущений и помыслов духовных! Все стада чувствований и мыслей моих непотребны! Они — козлища, как составляющие смешение добра со злом! Они мои, потому что рождаются из моего падшего естества! (Песн.1:5,7) Свойства естества обновленного мною утрачены! Святой Исаак Сирский, будучи спрошен, какими размышлениями должен постоянно заниматься подвижник Христов в своем уединении, отвечал: «Ты вопрошаешь о размышлении и о той мысли, которая должна непрестанно занимать человека в его келье, чтоб соделать его мертвым (для мира, то есть для греха)? Рачительный и трезвящийся человек нуждается ли спрашивать, как ему вести себя, когда он один, сам с собою? Что другое может быть мысленным занятием монаха в его келье, как не плач? Плач оставляет ли ему возможность обратиться к другим каким помышлениям? Какое другое мысленное занятие может быть лучше этого? Самое местопребывание инока, его уединение, его жительство, подобное жительству во гробе, чуждое радости человеческой, учит его, что плач есть его делание. Самое значение имени его призывает и побуждает его к плачу; он именуется сетующим, то есть преисполненным горести в сердце. Все святые отошли из здешней жизни в плаче. Если святые плакали и очи их непрестанно исполнялись слез до самого преселения из сей жизни, то кому не плакать? Утешение для монаха рождается из его плача. Если совершенные и победоносные плакали здесь, то как стерпит престать от плача исполненный язв? Имеющий мертвеца своего лежащим пред собою и видящий самого себя умерщвленным грехами нуждается ли в учении — при каком роде мыслей ему проливать слезы? Душа твоя умерщвлена грехами, повержена мертвою пред тобою та, которая для тебя дороже всего мира: неужели она не нуждается быть оплаканною? Если мы вступим в безмолвие и в нем пребудем с терпением, то непременно можем пребывать в плаче. По этой причине будем непрестанно молиться умом Господу, чтобы Он подал плач. Если будет дарован нам этот дар благодати, лучший и превосходнейший прочих даров, то мы, при посредстве его, войдем в чистоту. Когда приобретем чистоту, тогда чистота эта не отнимется от нас до исшествия нашего из этой жизни» (Слово 21). Очевидно, что такой плач может родиться только в том, кто имеет ясное понятие о состояниях естества падшего и естества, обновленного крещением. Только тот может восплакать горько и плакать постоянно, кто понимает цену утраченного Дара. «Плач по Боге, — сказал святой Иоанн Лествичник, — есть постоянное чувство болезнующего сердца, ему усвоившееся, — с исступлением, непрестанно ищущее того, чего оно жаждет, с напряжением гонящееся за тем, чего оно лишено, и сильно рыдающее во след его» (Слово 7). Страдальческое ощущение плача должно составлять характер кающегося христианина. Оставление плача есть признак самообольщения и заблуждения. Одно христоподражательное смирение может успокоить плачущего; одна любовь во Христе может утешить его, может отереть слезы его, может озарить светом небесного радования лицо его и сердце. Жертвы и всесожжения от падшего естества не приемлются; одна жертва от этого естества, благоугодная Богу: дух сокрушен (Пс.50:18,19).

Как уклонение от состояния, принадлежащего естеству обновленному, и ниспадение в состояние, принадлежащее естеству падшему, совершается при посредстве оставления деятельности, принадлежащей естеству обновленному, иначе, от оставления жительства по евангельским заповедям и посредством уклонения в деятельность, принадлежащую падшему естеству; так, наоборот, возвращение от состояния, принадлежащего естеству падшему, к состоянию, принадлежащему естеству обновленному, совершается посредством решительного и полного отвержения деятельности по разуму и воле падшего естества, посредством решительного и полного восприятия деятельности по учению и завещанию Богочеловека. При этом открывается внутренняя борьба в человеке, потому что предшествовавшая покаянию жизнь по собственной воле и разуму лишила человека духовной свободы, предала в плен греху и диаволу. Кающийся усиливается поступать по евангельским заповедям, а грех и диавол, получившие власть, произвольно им переданную предшествовавшим жительством, стараются удержать пленника в плену, в оковах, в темнице! Опытное познание плена чрез ощущения плена и насилия, опытное познание душевной смерти чрез ощущение смерти усиливают и упрочивают плач кающегося. «Борьба эта, — говорит преподобный Марк Подвижник, — междоусобная. Она — не извне, и не с братиею нашею мы должны бороться. Она внутри нас, и никто из человеков не может вспомоществовать нам в ней. Одного имеем мы помощника: таинственно сокровенного в нас крещением Христа, непобедимого и немогущего быть подавленным (уничтоженным). Он будет укреплять нас, если мы по силе будем исполнять Его заповеди» (Слово 5. Советы ума душе). Здесь преподобный подвижник не отвергает руководства советами и наставлениями духовных и опытных человеков, нет! Он советует непременно и тщательно прибегать к совету духовных отцов и братий! (Слово 1) Здесь он хочет показать, что невидимое торжество наше во внутренней брани зависит единственно от воли и действия благодати, насажденной в нас крещением, действующей сообразно нашему произволению, являемому и доказываемому исполнением евангельских заповедей и сообразно непостижимому изволению Божию о человеке. По этой причине одни, при обильном и постоянном человеческом руководстве, приносят самый скудный плод; другие, услышав самое краткое наставление, в краткое время обнаруживают быстрый успех духовными дарованиями своими. «Знай наверно, — сказал святой Исаак Сирский, — что всякого блага, действующего в тебе мысленно и втайне, были ходатаями крещение и вера, которыми ты призван Господом нашим Иисусом Христом на благие дела Его» (Слово к иноку Николаю), а не мнимые благие дела падшего естества.

Кающемуся, таким образом, вспомоществуют судьбы Божии, как сказал святой пророк Давид: Судьбы Твоя помогут мне (Пс.118:175). Промыслом Божиим попускаются кающемуся многоразличные скорби: егоже любит Господь, говорит апостол, наказуем: биет же всякаго сына, егоже приемлет (Евр.12:6). Терпение скорбей с благодарением Богу, с признанием себя достойным скорби, с признанием попущенной скорби именно тем спасительным врачевством, в котором нуждаемся для исцеления, есть знамение истинного покаяния. «Непознающий судеб Божиих, — говорит преподобный Марк, — идет умом по пути, пролегающему между стремнин, и от всякого ветра удобно низлагается. Кто противится постигающим его скорбям, тот, сам не зная того, противится повелению Божию; а кто принимает их с истинным разумом, тот, по Писанию, терпит Господа (Евр.12:6). Познавший истину не противится скорбным приключениям: знает, что они приводят человека к страху Божию. Прежние грехи, будучи воспоминаемы по виду, приносят вред имеющему благую надежду: если возникнет это воспоминание в соединении с печалью, то им отнимается упование; если же возникнет без печали, то обновляет внутри прежнюю скверну. Когда ум чрез отречение от самого себя, простотою (несложностью) мысли приобретет надежду, тогда враг, под предлогом исповедания, изображает (в памяти) преджесодеянные согрешения, чтоб возобновить страсти, которые благодать Божия изгладила забвением, чтоб, таким образом, неприметно причинить вред человеку. Тогда и твердый, ненавидящий страсти (ум) по необходимости помрачится, смутившись воспоминанием соделанных грехов. Если он еще темен и сластолюбив, то непременно умедлит в воспоминании и будет страстно беседовать с приходящими помыслами, так что такое воспоминание соделается не исповеданием, а мысленным обновлением в себе преждесоделанных грехов [В славянском последнее предложение читается так: якоже предприятию обрестися таковой памяти (гл. 152). Предприятием называют деятельные отцы приятие (обновление) в мысли и ощущении греха, совершенного некогда на самом деле. Предприятия более или менее продолжительно мучат кающегося подвижника по оставлении им греховных дел. Это ясно можно видеть из житий прп. Моисея Мурина, прп. Марии Египетской и других.]. Если хочешь приносить Богу неосужденное исповедание, не вспоминай греховных поползновений по виду, но мужественно терпи наводимые за них скорби. Скорби приходят (в возмездие) за прежние грехи, принося всякому согрешению сродное (соответствующее) возмездие. Разумный и ведущий истину исповедуется Богу не воспоминанием соделанных грехов, но терпением приключающихся скорбей. Отвергнув страдания и бесчестие, не обещайся принести покаяния при посредстве других добродетелей; тщеславие и безболезненность умеют служить греху и при посредстве правых дел» [Слово «о думающих оправдаться делами». Главы 193, 197, 150-156.]. «Путь Божий есть повседневный крест. Человек, состоящий под особенным промыслом Божиим, познается по тому, когда постоянно посылаются ему Богом скорби» (Слово 36). Сила Божия совершается в немощи (2Кор.12:9) естества падшего, когда это естество стирается в прах Крестом Христовым (Мф.21:44). Напротив того, падшее естество может развиваться только при обилии пособий, доставляемых падшим человеческим обществом: при учености, при богатстве, при почестях. Таковы основания и вместе признаки развития падшего естества. В таком развитии своем падшее естество приемлет, как апокалипсическая жена, поклонение (Апок.18:19) от ослепленного, несчастного человечества и вступает с ним в блудное сочетание при отречении его от Христа и Святаго Духа — может быть, без слов отречения — при отречении существенном, деятельностью, жизнью. По обновлении нашего естества Богочеловеком возвращение человека к своему естеству падшему есть в отношении к Богу прелюбодеяние.

Благодать святого крещения посредством покаяния возводит христианина в духовную свободу, в ту свободу, которую он уже имел при исшествии из купели крещения. Так больной, после успешного лечения, начинает чувствовать в себе ту свежесть и те силы, которые он имел до болезни, в состоянии здравия. Начальною причиною обновления сил не лекарства, а та жизнь, которая вложена Создателем в человеческое естество: лекарства только помогли жизненной силе успешно бороться с болезнью, победить и изгнать болезнь, которая есть не что иное, как расстройство действий жизненной силы. Покаяние требует более или менее продолжительного времени по разным обстоятельствам, особливо же по воле Божественного промысла, нами управляющего. Это можно усмотреть из жизнеописаний многих угодников Божиих, перешедших из состояния греховности в состояние святости покаянием. Преподобная Мария Египетская поведала о себе блаженному Зосиме, что она боролась с своими помышлениями и похотениями, как с зверями лютыми, в течение семнадцати лет [Житие преподобной Марии Египетской. Четьи-Минеи 1 апреля. Преподобная Мария сказала о себе святому Зосиме, между прочим, и следующее: «Я — жена грешная, но огражденная святым Крещением».]. От нашего небрежения о сохранении драгоценного Дара, доставляемого нам крещением, от деятельности по беззаконному закону падшего естества власть греха вкрадывается в нас неприметно: неприметно мы теряем свободу духовную. Самый тяжкий плен остается для многих невидным, признается удовлетворительнейшею свободою. Наше состояние плена и рабства обнаруживается для нас только тогда, когда мы приступим к исполнению евангельских заповедей; тогда разум наш с ожесточением восстает против разума Христова, а сердце дико и враждебно взирает на исполнение воли Христовой, как бы на смерть свою и на убийство свое; тогда опытно познаем мы горестную потерю свободы, свое страшное падение; тогда усматриваем всю глубину этого падения, нисходящую до пропастей адских. Не должно приходить в уныние и расслабление от такого зрелища: должно с мужеством и решительностью предаться покаянию, как всесильному врачу, имеющему повеление и власть от Бога врачевать и исцелять все грехи, как бы эти грехи ни были велики и многочисленны, как бы навык к грехам ни был застарелым и укрепившимся. Христос дал Себя нам и вошел в нас посредством святого крещения, потом утаил Себя в нас, когда мы не представили нашего произволения, чтоб Он обитал в нас и управлял нами; Христос непременно явит Себя в нас, если мы истинным покаянием докажем решительное произволение, чтоб Он обитал в нас. Се, стою при дверех, говорит Он, и толку: аще кто услышит глас Мой и отверзет двери, вниду к нему и вечеряю с ним, и той со Мною. Побеждающему дам сести со Мною на престоле Моем, якоже и Аз победих и седох со Отцем Моим на Престоле Его (Апок.3:20,21). Голос Христов — Евангелие.

Порядок, которым кающийся грешник восходит посредством покаяния к святости, преподобный Макарий Великий излагает так: «Хотящий приступить к Господу и сподобиться вечной жизни, соделаться домом Божиим и удостоиться Святаго Духа, чтоб получить возможность непорочно и чисто приносить плоды Духа по заповедям Господним, должен начать таким образом: во-первых, он должен твердо веровать Господу, всецело предать себя глаголам заповедей Его, отречься от мира во всем, чтоб ум не был занят ничем из видимых предметов (мира), — пребывать непоколебимо в молитвах, не приходить в отчаяние (в уныние, безнадежность) при ожидании (замедлении) посещения и помощи от Господа, — во всякое время иметь ум непрестанно направленным к Господу. Потом он должен постоянно принуждать себя ко всякому благому делу и ко всем Господним заповедям, хотя бы и не желало того сердце по причине пребывающего в нем греха; он должен насиловать себя к смирению пред всеми людьми, к вменению себя меньшим и худшим всех; он должен не искать себе чести, или славы, или похвалы от кого-либо, как предписано в Евангелии, но всегда иметь пред очами Господа и Его заповеди, Ему одному стараясь благоугождать. Он должен принуждать себя также в кротости, хотя бы сердце и противилось тому, по сказанному Господом: Научитесь от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем: и обрящете покой душам вашим (Мф.11:29). Равным образом он должен быть милостивым, снисходительным, сострадательным, благим, принуждая к тому себя насильно, как сказал Господь: Будите милосерди, якоже Отец ваш небесный милосерд есть (Лк.6:36). И еще: Аще любите Мя, заповеди Моя соблюдите (Ин.14:15). И еще: Принуждайте себя: потому что нуждницы (принуждающие, насилующие себя) восхищают Царствие небесное (Мф.11:12). И: Подвизайтеся внити сквозе тесная врата (Лк.13:24). Он должен иметь всегда пред очами смирение Господне, Его жизнь, Его поведение, содержать их постоянно в памяти, как бы образец и пример, не допуская похищения их забвением. Он должен, сколько имеет сил, понуждать себя к непрестанному пребыванию в молитвах, постоянно прося с постоянною верою, чтоб Господь пришел и сотворил его Своею обителью (Ин.14:23), чтоб наставил его всем Своим заповедям, утвердил в них, да соделается душа его домом Иисуса Христа. Когда таким образом он будет поступать, насилуя себя, при сопротивлении сердца, приобучаясь ко всякому благому делу, ко всегдашнему памятованию Господа, ко всегдашнему ожиданию Его во многой благости и любви, тогда Господь, видя такое расположение его и такое благое рачение, как он всегда насилует себя к памятованию Господа и ко всякому благому делу, к смиренномудрию, кротости и любви, как он подклоняет игу (Христову) свое сердце, сопротивляющееся тому, принуждая сердце ко всему доброму, — тогда, говорю, Господь изливает на него Свою милость (в известное время), избавляет его от врагов его и от живущего в нем греха, исполняя его Святым Духом. Таким образом он будет, без всякого с своей стороны труда и насилия, исполнять истинно заповеди Господни все и всегда. Правильнее же: Сам Господь будет совершать в нем Свои заповеди и являть плоды духовные, а человек будет плодоприносить их в чистоте. Но прежде сего надобно всякому приходящему к Господу (как выше сказано) принуждать себя к благому, несмотря на сопротивление сердца, в постоянном ожидании с несомненною верою милости Божией; надобно насильно принуждать себя, чтоб быть милосердым ко всем, чтоб иметь человеколюбивое сердце, чтоб иметь смирение пред всеми, долготерпение ко всем, не скорбеть душою при изгнаниях и бесчестиях, не жаловаться по сказанному: не себе отмщающе возлюбленнии — понуждать себя и к молитве, когда кто не получил дара ее от Святаго Духа. Когда Бог увидит кого так подвизающимся и насильно принуждающим себя к благому, тому дает истинную Христову молитву, утробу милосердия, истинное человеколюбие, кратко сказать: дает ему все духовные плоды» (Слово 1, гл 13).

Мы видим, что многие из грешников, принесши покаяние, достигли в высшей степени христианского совершенства. Они восстановили в себе Дар крещения не только в той степени, в какой он дается, но и в той, в какой он развивается впоследствии от жительства по евангельским заповедям. Стяжав, возвратив себе духовную свободу, они не останавливались на этом, не удовлетворились этим: они не перестали от покаяния и плача, возвративших им свободу. Дознанная ими на опыте немощь и удобопоползновенность человека, его способность скоро изменяться (Прп. Исаака Сирского, Слово 1), постоянно возбуждали их к плачу. Не веси что родит находяй (наступающий) день (Притч.27:1), говорили они ежедневно сами себе устами Писания: по причине чистоты их открылось им, что заповедь Господня широка зело (Пс.118:96). Сравнивая с необъемлемообширною заповедью необъемлемого Господа свое исполнение заповеди, они признавали это исполнение вполне недостаточным. Свое исполнение евангельских заповедей они называли и признавали осквернением заповедей [Св. Петр Дамаскин. Добротолюбие, ч. 3, книга 1, статья 1.]. Они омывали свои добродетели, как бы грехи, потоками слез. Так никогда не плачет ослепленный грешник об ужаснейших грехах своих, как плачут рабы Христовы о своих добродетелях. Небо не чисто пред Ним (пред Богом) (Иов.15:15), то есть чистые святые Ангелы, как имеющие ограниченную чистоту, нечисты пред всесовершенною чистотою Бога: нечисты пред Ним и святые человеки, которых житие хотя и на земли, но вместе и на небесех (Флп.3:20). Оттого они плачут и, принося покаяние, более и более погружаются в покаяние. Я ничего за собою не знаю, сказал святой апостол Павел, но тем не оправдываюсь: судия мой Господь (1Кор.4:4, — по русскому переводу изд. 1822 г.). Несмотря на великие духовные дарования, несмотря на преизобильную благодать Божию, обитавшую в апостоле, он говорил: Христос Иисус прииде в мир грешники спасти, от нихже первый есмь аз (1Тим.1:15).

Жительство по евангельским заповедям, созерцание своего падшего естества, созерцание бесконечного величия и бесконечных совершенств Божиих, сличение ничтожного по ограниченности своей человеческого естества с неограниченным естеством Божиим, созерцание последствий грехопадения прародителей и последствий своей собственной греховности, плач о бедствии собственном и всего человечества, терпение всех скорбных случаев развивает в православном христианине благодать крещения в необъятных размерах, непостижимых и невероятных для ума человеческого в падшем его состоянии. Развитие священного, духовного Дара, доставляемого крещением, столько же необъятно, сколько необъятен Дар, даруемый Богом из Его Божественного естества (2Пет.1:4): это развитие столько же необъятно и непостижимо, сколько необъятен и непостижим Сам Бог, вселяющийся в сердца наши крещением. Это развитие объемлет все существо христианина. Когда всмотримся на это развитие в избранных сосудах Божиих, тогда изображение притчами евангельскими действия в человеке, производимого святым крещением, делается вполне ясным. Подобно есть Царствие небесное, сказал Спаситель, зерну горушичну, еже взем человек всея на селе своем: еже малейше убо есть от всех семен: егда же возрастет, более всех зелий есть и бывает древо, яко приити птицам небесным, и витати на ветвех его (Мф.13:31,32): Уподобление, исполненное Божественного смиренномудрия [Преподобного Исаии Отшельника, Слово 11 о зерне горчичном.]. Сын Божий Себе умалил, зрак раба приим, в подобии человечестем быв и образом обретеся якоже человек (Флп.2:7). В этом образе Он благоволил сопричислиться не к сонму сильных, славных и богатых мира, но к сонму нищих и страдальцев. Вид Его бесчестен, говорит пророк, умален паче всех сынов человеческих (Ис.53:3). Предана бысть на смерть душа Его, и Он со беззаконными вменися (Ис.53:12), заняв место между двумя разбойниками, как бы главнейший и опаснейший из преступников. Свои всесвятые, животворящие, Божественные заповеди Он назвал малыми (Мф.5:19), по той простейшей, безыскусственной форме, в которой они были предложены, присовокупив, однако ж, что нарушение одной такой заповеди может быть причиною вечного бедствия для нарушителя [По объяснению блаженного Феофилакта Болгарского.]. Так и благодать крещения Он уподобил самому малому из семян земных. И в самом деле, что может быть проще и обыкновеннее, по наружности, святого крещения? Людям обычно обмываться в воде, погружаясь в ней; с этим общеупотребильным действием сопряжено таинство, в котором омываются и душа и тело от греховной нечистоты [Добротолюбие ч. 2. Св. Каллиста и Игнатия, гл. 92.]. Смерть и погребение человека заменяются мгновенным погружением его в воде. Незаметно для плотских очей нисходит Святый Дух и воссозидает падшего человека. Обстоятельства временной жизни остаются для крещеного, по наружности, теми же, какими они были до крещения. По наружности так незаметен Дар, сообщаемый крещением, что он со всею точностью и справедливостью должен быть уподоблен малейшему горчичному семени [В первые времена христианства язычники, видя в таинстве Крещения только наружную сторону его и не понимая сущности, насмехались над ничтожностью, по их мнению, наружности. Св. Кирилл Иерусалимский.]. Дар этот — цены безмерной. Он возрастает, будучи развит деланием заповедей; тогда величием своим превзойдет все прочие дары, которыми щедрая рука Создателя изобильно наградила человека, и соделает его храмом небесных помышлений, ощущений, откровений, состояний, свойственных одним небожителям. Подобно есть, сказал также Спаситель, Царствие небесное квасу (в русском переводе закваске), еже вземши жена скры в сатех трех муки, дондеже вскисоша вся (Мф.13:33). Как смиренно и как верно духовный Дар, сообщаемый святым крещением, назван закваскою! Всякий, приемлющий святое крещение, уневещивается Христу, сочетавается со Христом и потому со всею справедливостью назван приточно женою. Эта жена скрывает, то есть сохраняет и растит благодатный Дар посредством жительства по Евангелию в уме, сердце и теле своем (1Сол.5:23), пока Дар не проникнет, не преисполнит, не обымет собою всего человека. Хотите ли видеть не только душу, но и тело человеческое, напоенное и проникнутое благодатным Даром, данным при крещении? Обратите внимание на Павла, которого одежды чудодействовали (Деян.19:12), которого укушение ехидны не повредило (Деян.28:5); воззрите на Марию Египетскую, возвышавшуюся от земли при молитве своей, ходившую по струям Иордана, как посуху, совершившую тридцатидневный путь в течение одного часа (Четьи-Минеи 7 апреля); воззрите на Марка Фраческого, на голос которого гора снялась с оснований своих и двинулась в море (Четьи-Минеи 5 апреля); воззрите на Иоанникия Великого, который, как дух, был невидим теми, которыми он не желал быть видим, хотя и находился в присутствии их (Четьи-Минеи 5 апреля); воззрите на тела угодников Божиих, почивающих в священном нетлении в течение многих столетий, непокоряющиеся закону тления, общему для всего человечества, источающие потоки исцелений, потоки благоухания, потоки жизни.

Преподобный Сисой Великий, особенно обиловавший дарами Святаго Духа, сказал: «Тому (человеку), в котором вселился Бог благодатию святого крещения и деланием заповедей, (духовные) Дары — естественны» (Алфавитный Патерик). Это произнес святой пустынножитель из собственного опыта. Не то ли же самое засвидетельствовано Священным Писанием? Елицы во Христа крестистеся, говорит оно, во Христа облекостеся (Гал.3:27). Облеченным во Христа, имеющим в себе Христа, естественны дарования Духа: где Христос, там и Отец и Дух.

 

 

 

- - -

"Познавать истину из Евангелия и святых отцов, посредством чтения причащаться живущему в Евангелии и святых отцах Святому Духу — великое счастье.

Высшего счастья — счастья слышать истину от самого Пресвятаго Духа я недостоин! Я не способен к нему! Не способен выдержать его, сохранить его: сосуд мой не готов, не окончен и не укреплен. Вино Духа, если б было влито в него, расторгло бы его и само пролилось (см. Мф.9:17), а потому всеблагий Господь мой, щадя немощь мою, долготерпит о мне (см. Лк.18:7) и не представляет мне в снедь сильного духовного брашна (см. Кор.3:2).

Сотник признал себя недостойным принять Господа в дом свой, а просил, чтоб пришло в этот дом всемогущее слово Господа и исцелило отрока. Оно пришло; совершилось знамение, совершилось исцеление отрока. Господь похвалил веру и смирение сотника (см. Мф. гл. 8).

Говорили сыны Израиля святому вождю своему и законодателю, говорили из правильного понятия о величии Божества, из понятия, от которого рождается в человеке сознание и познание ничтожества человеческого: Глаголи ты с нами, и да не глаголет к нам Бог, да не умрем (Исх.20:19). Смиренные и спасительные слова эти свойственны каждому истинному христианину: предохраняется христианин таким сердечным залогом от душевной смерти, которою поражает самообольщенных гордость и дерзость их." (святитель Игнатий Брянчанинов)

 

“Дух Святый – истинный наставник христиан. Его органами были пророки, апостолы и другие угодники Божии: Он говорил ими. Он да будет руководителем вашим и “да наставит вас на всякую истину”. Вы поступите под это блаженное руководство, когда будете почерпать наставления для жизни вашей единственно из Священнаго Писания и писаний святых Отцов Восточной Церкви, единой истинной.” (он же)

 

«Чем нерадивее жительство человека, тем сильнее в нем самомнение, и признает он себя в сердце своем другом Божиим. Когда же он вступит в подвиг и освободится от страстей, тогда не дерзает возвести очей на небо» [преподобного Исаии Отшельника, Слово 10.].

 

"Все святые признавали себя недостойными Бога: этим они явили свое достоинство, состоящее в смирении (Исаака Сирского Слово 36).

Все самообольщенные считали себя достойными Бога: этим явили объявшую их души гордость и бесовскую прелесть. Иные из них приняли бесов, представших им в виде ангелов, и последовали им; другим являлись бесы в своем собственном виде и представлялись побежденными их молитвою, чем вводили их в высокоумие; иные возбуждали свое воображение, разгорячали кровь, производили в себе движения нервные, принимали это за благодатное наслаждение и впали в самообольщение, в совершенное омрачение, причислились по духу своему к духам отверженным." (святитель Игнатий Брянчанинов)

 

"Бог прославляем в совете святых, велий и страшен есть над всеми окрестными Его (Пс.88:8), говорит Писание; Он страшен для самых высших Небесных Сил. Шестокрылатые Серафимы парят вокруг Его престола, в исступлении и ужасе от величия Божия произносят неумолкающее славословие, огненными крылами закрывают огненные лица: видел это тайнозритель Исаия (см. Ис. гл. 6). Человек! Благоговейно прикройся смирением.

Довольно, довольно, если слово Божие, истина взойдет в дом души при посредстве слышания или чтения, и исцелит отрока, то есть тебя, находящегося еще в младенческом возрасте по отношению к Христу, хотя по возрасту плотскому ты, может быть, уже украшен сединами. Нет другого доступа к Истине! Како же уверуют, говорит апостол, егоже не услышаша; како же услышат без проповедующаго... вера от слуха, слух же глаголом Божиим (Рим.10:14.17). Замолкли живые органы Святаго Духа: проповедует истину — изреченное Святым Духом — Писание.

Верный Сын Восточной Церкви! Послушай совета дружеского, совета спасительного. Ты хочешь познать основательно путь Божий, прийти по этому пути к спасению вечному? — Изучай святую истину в Священном Писании, преимущественно же в Новом Завете и в писаниях святых отцов. Непременно нужна при этом упражнении и чистота жизни: потому что только чистые сердцем могут зреть Бога. Тогда сделаешься, в свое время, в мере известной и угодной Богу, учеником и наперсником святой Истины, причастником неразлучного с Нею, преподаемого Ею, Святаго Духа." (он же)

 

“И Тот всеблагий Дух, Который в первенствующей Церкви нисшел на оглашенного лишь словом крестным Корнилия, исполнил его различными дарованиями духовными, — чуждается нас, уже омовенных крещением, мнящих быть верующими и православными; чуждается, хотя у Него, как у Бога, нет лицеприятия; чуждается, чтоб не соделать нас более грешными присовокуплением к прочим грехам нашим тяжкого греха: оскорбления, которым оскорбляется и принуждается к удалению Святый Дух (Еф.4:30; 1Сол.5:19).

Не прямо на человеков ниспадают ныне лучи Солнца Правды! По причине усиления вещественной, плотской жизни, редко, редко обретается на земле живой сосуд Святаго Духа. Сердца человеков соделались неспособными по нечистоте своей к непосредственному приятию и ношению письмен Его; к этому соделалось способнее сердец, нерукотворенных скрижалей, вещество безжизненное, по крайней мере не оскверненное грехом. Где ныне почивают слова Духа? — В книгах Священного Писания и святых угодников Божиих, в книгах, написанных по внушению и под влиянием Святаго Духа. Дух Святый сообщал избранным Своим различные дарования духовные, назначал им различные служения. Иных помазал на пророчество, других на апостольство, иных на пастырство и учительство, других на мученичество за Христа, иных на очищение себя Христу подвигами иноческими. Различны дарования, различны служения, но начало, источник — один: Дух Святый, наделяющий каждого дарованием, назначающий каждому служение по Своей воле и власти, как Бог. И книги святых Божиих написаны при различных дарованиях Духа сосудами Духа, имевшими различное служение, — написаны все или по внушению, или под влиянием Святаго Духа. Святый Дух уже отсюда являет степень славы своих живых храмов, из иного блистая светлее, из другого сияя умереннее. Как звезды видимой, небесной тверди разнствуют (1Кор.15:42) одна от другой в славе, так разнообразно и духовное преуспеяние святых Божиих, сияющих на небе Церковном. Их духовному преуспеянию сообразен и свет, который издают из себя написанные ими книги: но все они — на небе, все они издают свет, благоухание Святаго Духа. И эти-то книги — свет лучей закатывающегося Солнца Правды, назначенный всеблагим Богом для освещения последних часов дня христианского.

Где тот блаженный ковчег, подобный ковчегу Ноя праведного, куда бы можно было убежать от волн, отвсюду объемлющих, где бы можно было найти надежное спасение? Ковчег — святая Церковь, несущаяся превыше волн потопа нравственного и, в темную, бурную, грозную ночь, с благодушием, твердостью руководствующаяся в пути своем светилами небесными: писаниями святых угодников Божиих. Сияния этих светил не сильны скрыть никакая мгла, никакие тучи.

Ковчег достигнет в пристанище блаженной вечности, принесет туда благополучно всех, доверивших ему свое спасение. Кто пренебрежет этим ковчегом, возмнит, по слепым гордости и самомнению, преплыть страшные волны на утлой ладье собственного разума, кто пренебрежет смиренным повиновением истинной Церкви, кто воссядет в другие корабли, поврежденные лжеучением, проточенные прелестью лукавого змея, кто отвергнет руководство Святаго Духа или только с хладностью и двоедушием будет руководствоваться Священным и святым Писанием, в котором одном учение Духа, — погибнет. Дондеже Свет имате, веруйте во Свет, да сынове Света будете.” (он же)

"Равным образом только те книги в точном смысле могут быть названы «духовными», которые написаны под влиянием Святого Духа. Не увлекайся общим потоком, но следуй по узкой стезе вслед за святыми отцами. Ты полюбил мое: сообщаю тебе, как я старался вести себя." (он же)

 

"Доволен я, что ты мало читал книг религиозных: лучше скрижали неписаные, нежели исписанные бестолково. Неужели мне придется писать на твоих? Если так, пусть будут начертаны на них не мертвые слова человеческие, но живые — Духа. Видя твою доверенность ко мне, присваиваю себе право присылать тебе, по возможности моей, книги святых отцов, какие сочту для тебя полезными. Это «мое» — «свое» даю тебе: таково было мое поведение; я напитывал себя и доселе напитываю исключительно чтением святых отцов Восточной Церкви, тщательно хранясь, по их же святому совету, от книг, содержащих в себе лжеучение, которое содержат в себе все книги, написанные вне спасительного лона единой истинной Церкви. Прими «мое», когда Бог возвестил тебе желать его. Не читай никаких инославных сочинителей: у них Дух Святой заменен кровию необузданною, пламенною; они могут завлечь в пропасть — и завлекают туда многих. Духа Святого нет у них; у них свой дух — мрачный, льстивый дух ереси темной и гордой." (он же)

 

"Держись как в этом случае, так и в других терминологии святых отцов, которая будет соответствовать твоей жизни практической, которая часто несогласна с терминологией новейших теоретиков. Прости, что назову теоретиков — мертвыми! Пусть эти мертвые возятся с своими мертвецами, то есть с теми, которые хотят слышать слово Божие с целию насладиться красноречием, кровяными порывами, игрою ума, но не с тем чтобы «творить Слово». Последним нужно сказать: «С какою приятностию мы слушали — провели время», а первым нужно, чтоб об них сказал мир: «Ах! как они умно, прекрасно говорят». Не прельстись ни умом естественным, ни красноречием! Это все — прах! Этому красноречию и этому уму сказано: земля ecu! Впрочем, я понимаю, что ты, вкусивши жизни, не можешь удовлетвориться мертвым!" (он же)

 

"Когда мир услышит Слово Божие, провозглашаемое по стихиям и в духе мира, то есть когда он услышит учение свое, прикрытое личиною учения Божия, тогда он превозносит его похвалами. Когда же он ощутит в Слове присутствие иного духа, действующего разрушительно на владычество мира, тогда он заражается ненавистию к Слову, установляет гонение на произнесшего слово. Очень опасно приобретать познания не во Христе, а, развивая свое собственное падшее естество, пребывать по духу в общении с миром. Действуя в области последнего способа, люди непременно заражаются враждою к Святому Духу, как заразилось этою смертоносною враждою иудейское духовенство, в чем и обличено оно первомучеником Стефаном (Деян. 7:51). Эти ученые по букве не нашли слов, чтоб противупоставить их словам Духа, которые произносил Стефан, и потому возгорелись к сосуду Духа завистию и ненавистию. На слова они отвечали камнями, на преподание истины возразили убийством. Слово Божие всегда было гонимо миром; гонение от мира всегда было свидетельством учения, исходящего от Бога. " (он же)

 

"Когда хотим наименовать страсти общим именем, именуем их миром; когда же намереваемся распределить их по частным названиям их, тогда именуем их страстями. Каждая страсть есть частное действие по началам мира [Кол. 2. 8.]. Где престают действовать страсти, там остаются без действия начала мира. Страсти суть следующие:

- вожделение богатства,

- стремление к собранию разных вещей;

- телесное наслаждение, от которого блудная страсть;

- вожделение чести, от которого происходит зависть;

- желание начальствовать;

- кичение благолепием власти, украшение себя пышными одеждами и суетными утварями;

- человеческая слава, служащая причиною памятозлобия;

- страх телесный.

Где эти страсти престают действовать, там мир умер." (он же)

 

«Да подвизается ум мужественно! да презрит и возненавидит все, что ценится высоко плотскими человеками! да враждует враждой непримиримою, до конца жизни, против всего суетного! Повергают в рабство греховное сынов Адама следующие вожди и предводители зла:

- тленный прибыток,

- земная слава и честь,

- наслаждение и нега тела,

- украшение себя одеждами

- и забота о телесном благообразии.

Этим питаются чувственность и сластолюбие, — те страсти, которые влил змей в уста Евы и по которым познаем себя, что мы — сыны Адама. Присутствие в нас страстей обличается лукавыми помыслами, кипящими в нас и соделывающими нас врагами Божиими» [преподобного Исаии Отшельника, Слово 18.].

 

"И ты всмотрись в себя, для каких из вышесказанных страстей ты жив? тогда познаешь, насколько ты жив для мира и насколько умер для него." (святитель Игнатий Брянчанинов)

 

"Если время, данное на покаяние и приобретение блаженной вечности, истрачено будет на временные занятия и приобретения, то в другой раз оно не дастся; потеря его не вознаградима; потеря его будет оплакиваться вечными и бесплодными слезами во аде. Если во время земного странствования человек не расторгнет общения с духами, то и по смерти останется в общении с ними, более или менее принадлежа к ним, смотря по степени общения. Нерасторгнутое общение с падшими духами подвергает вечной погибели, а недостаточно расторгнутое — тяжким истязаниям на пути к небу." (он же)

 

"Мир есть блудница, привлекающая к любви своей тех, которые устремляют взоры к ней с вожделением ее красоты. Тот, кто хотя отчасти увлечен любовию к миру и опутан им, не может избавиться из рук его, доколе мир не лишит его жизни (вечной). Когда мир вполне обнажит человека и вынесет его из дому его в день его смерти, тогда познает человек, что мир — льстец и обманщик. Подвизающийся выйти из тьмы мира, доколе находится еще среди его, не может видеть сплетений его. Мир держит в оковах не только учеников, чад и пленников своих, но вот! он и нестяжателей и подвижников, и возвысившихся превыше его, начал уловлять на дела свои различными образами, попирает их и повергает под свои ноги." (он же)

 

"Сия настоящая жизнь скоротечна и столько непостоянна и неверна, что не возмогла никогда соблюсти верности ниже к своим любителям. Всех, от начала мира, надеявшихся на нее, она погубила; всех, желавших ее, обольстила; всем, гордящимся ею, наругалась; всем солгала; никого не оставила в надежде своей необманутым и в уповании непосрамленным, но вполне явила себя ложною. О, если б она только обманывала, а и не вводила в лютые заблуждения! Горестнее всего то, что она любителей своих приводит ко всем беззакониям. Она услаждает для чревоугодников объядение и пьянство, сластолюбивых подвизает к любодеянию и всякого рода осквернениям. Она научает вора красть, гневливого яриться, лжеца обманывать. Она посевает разлучение мужа с женою, вражду между друзьями, ссоры между кроткими, неправды посреди праведных, соблазны посреди братии. Она отъемлет правосудие у судей, чистоту у целомудренных, разум у разумных, благонравие у нравственных. Воспомянем и лютейшие злодеяния, к которым она приводит своих любителей. Если когда брат убил брата, сын отца, друг умертвил друга, то по чьему наущению совершились таковые беззакония? по чьему мановению? при каких надежде и уповании? Не ради ли настоящей жизни, которую человеки, любя попремногу, ненавидят друг друга и злодействуют друг другу, каждый ища самому себе благополучнейшего пребывания. По какой причине разбойник закалает путешественника, богатый насилует убогого, гордый обижает смиренного и всякий повинный злу гонит неповинного? Поистине все это злое делают служащие этой жизни и желающие долгое время пребывать и наслаждаться в любви ее. Она, советуя все злое своим рачителям и служителям, предает их своей дщери, от нее рожденной, вечной смерти, в которую низверглись первые человеки по той причине, что, будучи созданы для вечной жизни, вдались в любовь к временной, поработились чревоугодию, сласти и похотению очей, а оттуда ниспали во ад, не взяв туда с собою ничего из земных благ." (он же)

 

"Какая польза в этой временной жизни? Если б кто прожил и сто лет, но когда наступит последний день жизни, не оказываются ли тогда все прошедшие годы и все житейские сласти как бы никогда не бывшими? Остаются только следы ничтожные, воспоминание, подобное воспоминанию о путешественнике, пробывшем у нас в продолжение одного дня." (он же)

 

"Оно научило меня смотреть на вечность, как на вечность, пред которой ничтожна и тысячелетняя земная жизнь, не только наша, измеряемая каким-нибудь полустолетием. Оно научило меня, что жизнь земную должно проводить в приготовлении к вечности, как в преддвериях приготовляются ко входу в великолепные царские чертоги. Оно показало мне, что все земные занятия, наслаждения, почести, преимущества — пустые игрушки, которыми играют и в которые проигрывают блаженство вечности взрослые дети. Что значит перед Христом все земное? Перед Христом, всемогущим Богом, Который дает Себя в имение, в вечный дар и собственность пылинке — человеку?.. Не стоит видимый мир, чтобы служить ему и им заниматься! Чем он награждает слуг своих? Сперва игрушками; потом гробом, тлением, темной неизвестностью будущности, рыданием ближних и вскоре забвением ими. Другие награды у слуг Христовых: они проводят здешнюю жизнь в изучении истины, в образовании себя ею." (он же)

 

"Примем все меры, все предосторожности к предохранению себя от миролюбия! не сочтем маловредным никакого, по видимому ничего не значащего пристрастия! не сочтем маловажным никакого самомалейшего уклонения от евангельских заповедей."

“Приуготовь себя к молитве беспристрастием и беспопечением. От пристрастий — попечения. Удерживаемая пристрастиями, развлекаемая попечениями, мысль твоя не возможет неуклонно стремиться молитвою к Богу.” (он же)

"Раб Божий, исполняя евангельские заповеди, более и более открывает в себе страсти" (он же)

“Сердце, ожив ощущением своим для Бога и для всего, что принадлежит Богу, умирает для мира, умирает для всего, что враждебно Богу и что чуждо Бога. В смерти этой — жизнь, и в погибели этой — спасение.” (он же)

 

"При служении миру невозможно служение Богу, и нет его, хотя бы оно и являлось болезненному взору рабов мира, представлялось существующим. Его нет! а то, что представляется, есть не что иное, как лицемерство, притворство, обман себя и других. Друг мира соделывается непременно, может быть незаметно для себя, злейшим врагом Бога и своего спасения. Миролюбие вкрадывается в душу как тать, пользующийся мраком ночи — нерадением и невниманием себе. Миролюбие способно совершать величайшие беззакония, величайшие злодеяния. Ужасный пример этого видим в иудейском духовенстве, современном земной жизни Богочеловека. Оно впало в миролюбие: оно заразилось расположением к почестям, к славе, к похвалам человеческим; оно пристрастилось к сребролюбию и любоимению; оно впало в сластолюбие и разврат; оно предалось грабительству и всякого рода неправдам, а для того чтоб охранить свое положение в народе, оно облеклось в личину строжайшего богоугождения, самого мелочного исполнения обрядовых постановлений и старческих преданий. Что было последствием миролюбия? Решительное отчуждение от Бога, перешедшее в ослепленную и исступленную ненависть к Богу. Иудейское духовенство противостало с ожесточением Богочеловеку, когда Он явил Себя миру; оно противостало Ему, имея полное убеждение в Его Божественности, как это засвидетельствовал Никодим, один из членов верховного иудейского собора — Синедриона [Ин. 3. 2.]. Иудейское духовенство решилось на богоубийство, и совершило его, зная наверно, что оно действует против Мессии и, в омрачении своем, высказывая это сознание в тех насмешках, которыми оно осыпало мироспасительную Жертву на Ее жертвеннике — Кресте. Иныя спасе, Себе ли не может спасти! говорили архиереи, книжники, старцы и фарисеи [Мф. 27. 42], не замечая того, что они произносят осуждение на самих себя: они сознаются, что предали на распятие Того и ругаются Тому, Кто чудесным образом, Божественною силою и властию спасал других [Что иудейский Синедрион совершил богоубийство при совершенном понимании дела, это засвидетельствовал и обратившийся в христианство иудейский священник Аффоний, современный Христу и Богоматери. Четьи-Минеи, 15 августа, повествование о Успении Пресвятой Богородицы.]. Иудейское духовенство едва услышало весть о рождении Богочеловека, как возненавидело Его, приняло меры избавиться от Него. Это ясно видно из Евангелия. Когда волхвы принесли в Иерусалим весть о рождении Царя иудейского — Христа, тогда смутился наличный иудейский царь Ирод, смутилась вместе с ним и вся столица иудейская [Мф. 2. 3.]. Естественно было смутиться, замечает блаженный Феофилакт Болгарский, наличному государю иудейскому вестию о рождении нового Царя иудейского, который, следовательно, должен был завладеть его престолом и лишить власти или его или потомство его. Но к чему смущаться Иерусалиму при вести о рождении Мессии, — Иерусалиму, который в течение многих веков ожидал обетованного Мессию, своего Избавителя, свою славу, — Иерусалиму, которого вся религия состояла в вере в грядущего Мессию и в приготовлениях к принятию Его? Иерусалим смутился оттого, что нравственность иерусалимлян была растленная. Столица поняла, достойно тонкому столичному чутью, что новый Царь, Царь правды, потребует отвержения безнравственности, потребует истинной добродетели, не обольстясь и не удовлетворясь добродетелию притворною, лицемерством. По причине миролюбия иерусалимлян для них был сноснее, приятнее Царя-Бога чудовище Ирод. Угадывая с верностию душевное отношение тирана, лицемера и лицедея, какими были и члены Синедриона, они при первом вопросе о месте рождения Мессии решительно, нисколько не остановившись и не задумавшись, указывают Ироду с точностию на место рождения Мессии, предают Мессию в руки убийцы. Христос рождается в Вифлееме иудейстем, говорят они; чтоб усилить отзыв, присовокупляют: тако бо писано есть пророком, — и объявляют поразительной ясности пророчество [Мф. 2.5.]. Противное этому расположение заставило бы их дать ответ уклончивый, скрыть место [О враждебном, убийственном расположении иудейского духовенства к новорожденному Младенцу-Господу смотри Четьи-Минеи 29 декабря, в описании убиения Вифлеемских младенцев.]. — Евангелие приписывает миролюбцам все злодеяния, совершенные человеками, начиная от убийства Каином Авеля [Мф. 23. 35.]. Миролюбцы, во время земной жизни Богочеловека, навершили свои злодеяния отвержением Христа и богоубийством [Мф. 23. 32.], а в последние времена мира навершат принятием антихриста и воздаянием ему божеской чести [Ин. 5. 42.]. Страшно миролюбие! оно входит в человека неприметным образом и постепенно, а, вошедши, соделывается его жестоким и неограниченным владыкою. Постепенно приготовились человеки и стяжали душевное настроение, способное к богоубийству: постепенно они приготовляются, стяжавают настроение и характер, способные к принятию антихриста [2 Сол. 2. 7.]." (он же)

 

"Дух Святой оплакивает состояние человека, обманутого обольщением богатства, в страшной и гибельной нищете духа вступающего в вечность, — говорит: Вот человек, который не в Боге полагал крепость свою, а надеялся на множество богатства своего, укреплялся в злодействе своем [Пс. 51. 9.].. Каким образом от пристрастия к тленному имуществу совершается в глубине души отречение от Бога, которое при удобном случае не преминет вынаружиться, можно видеть из следующей повести, сохраненной нам церковною историею: «Некто Павел, пресвитер, пребывал в пустынной горе, скрываясь от идолопоклонников-гонителей. Он имел при себе значительное количество золота. К нему присовокупились пять дев инокинь, также избегавших преследования. Эти девы сияли добродетелями и были исполнены благоуханием Святого Духа. Они жили при пресвитере Павле, упражняясь с ним в молитвах и в исполнении Божественных заповедей. Некоторый неблагонамеренный человек, узнав о их местопребывании, известил начальника волхвов при персидском царе Сапоре, что христианский пресвитер, имеющий много золота, скрывается в горе с пятью девами инокинями. «Если хочешь, — говорил доноситель вельможе, — приобрести себе золото, то вели взять их и представить пред тебя на суд; когда же они не захотят отречься от своей веры, тогда ты отрубишь им головы, а золото возьмешь себе». Вельможа немедленно исполнил данный ему совет: представил пресвитера с инокинями и его золотом на суд пред себя. Тогда пресвитер сказал вельможе: «По какой причине ты отнимаешь у меня имение мое, между тем как я ни в чем не виноват пред тобою?» Вельможа: «По той причине, что ты христианин и не повинуешься повелению царя». Павел: «Господин мой! прикажи мне, что хочешь». Вельможа: «Если ты поклонишься солнцу, — возьми твое, и иди, куда знаешь». Павел посмотрел на свое золото и сказал: «Что приказываешь мне сделать, то сделаю». И немедленно он поклонился солнцу, вкусил идольских жертв, и пил идоложертвенную кровь. Вельможа, видя, что намерение его не удалось, сказал: «Если ты уговоришь и постниц твоих, чтоб они, так же, как и ты, поклонились солнцу, потом вышли замуж или вдались в прелюбодеяние, тогда, взяв свое золото и постниц, иди с ними, куда желаешь». Павел пошел к постницам и говорит им: «Вельможа взял имение мое, и вам повелевает исполнить волю царя. Вот я поклонился солнцу и ел идоложертвенное; приказываю и вам сделать то же самое». Инокини сказали как бы едиными устами: «Несчастный! не довольно ли для тебя твоей погибели? как ты осмелился говорить с нами? ныне ты сделался вторым Иудою, и, как он, ради золота, предал Учителя своего и Владыку на смерть. Иуда, взявши золото, пошел и удавился. И ты, окаянный, соделался вторым Иудою по нравственности твоей! ради золота ты погубил душу твою, не вспомнив о том богаче, который, получив большое богатство, сказал душе своей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись, и за это услышал: Безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя: кому же достанется то, что ты заготовили [Лк. 12. 19, 20]. Говорим тебе, как бы предстоя Самому Богу, что над тобою совершится и то и другое; и то, что случилось с Иудою, и то, что случилось с богачом». Сказав это, они плюнули в лицо отступника. Тогда, по повелению вельможи, инокини были биты жестоко и долго. Под ударами они вопияли: «Мы поклоняемся Господу нашему Иисусу Христу, а повелению твоего царя не повинуемся; ты же делай, что делаешь». — Вельможа, изыскивая все средства, как бы завладеть золотом, повелел Павлу собственноручно отсечь головы истинно мудрым тем девам, думая, что Павел не захочет этого сделать, и тогда вельможа взял бы золото. Несчастный Павел, услышав это и опять посмотрев на свое золото, сказал вельможе: «Что приказываешь мне сделать, сделаю». — Взяв меч, он подошел к постницам. Увидев это, святые девы ужаснулись и единогласно сказали ему: «Окаянный! до вчерашнего дня ты был нашим пастырем, а ныне пришел, как волк, пожрать нас. Таково ли твое учение, которое ты ежедневно повторял нам, увещевая, чтоб мы охотно умерли за Христа! ты сам нисколько не захотел пострадать за Него, но, не задумавшись ни на минуту, отвергся Его. Где святые Тело и Кровь, которые мы принимали от нечистой руки твоей? Знай, что меч, который ты держишь в руке, есть ходатай для нас живота вечного. Мы отходим к Учителю нашему, Христу; ты же, как мы предрекли тебе, скоро будешь удавлен веревкою и соделаешься сыном геенны вместе с учителем твоим Иудою». Сказав ему это и присовокупив еще нечто, они помолились. Павел отсек им головы. Тогда вельможа сказал ему: «Ни один из христиан не исполнил воли царя так, как исполнил ты. По этой причине не могу отпустить тебя без личного царского повеления. Когда я расскажу ему, и он узнает о том, что ты сделал, то сподобит тебя великих почестей. Теперь возвеселись с нами и пребудь близ нас в помещении, которое отведут тебе. Завтра доложим о тебе царю». Отступник отвечал: «Да будет по слову твоему». Ночью вельможа послал рабов своих тайно удавить Павла веревкою в отведенном ему помещении, а сам с наступлением утра, притворяясь ничего не знающим, пришел посетить его. Нашедши его висящим на веревке и удавленным, он осудил его, признав самоубийцею, велел вынести за город, а там подвергнуть на съедение псам, а имение его присвоил себе» [Алфавитный патерик и Vies des peres des deserts d'Orient. Tom. IX, chap. XVI.]." (он же)

 

“Посмотрите, братия, посмотрите, что совершил, совершает и совершит диавол, низводя ум человека от духовного неба к веществу, приковывая сердце человека к земным занятиям и к земле. Посмотрите и устрашитесь страхом спасительным. Посмотрите и остерегитесь осторожностию необходимою, душеполезнейшею! Падший дух занял некоторых иноков приобретением разных редких и дорогих вещей и, пригвоздив к ним мысль, отчуждил ее от Бога. Других занял изучением различных наук и художеств, лишь годных для земли и, привлекши все внимание к преходящим знаниям, лишил существенно нужного знания о Боге [«Ведая враг, — говорит преподобный Иоанн Карпафийский, — молитву нам убо сущу поборну, тому же наветну и отторгнути нас от сея тщася, в желание нас влагает еллинских словес, от нихже отступихом, и о сем упражнятися подущает. Ему же да не повинемся, да не от осей своего земледельства заблудше, вместо смокв и гроздия, терние и волчцы оберем: Премудрость бо мира сего буйства у Бога вменися» — …премудрость мира сего есть безумие пред Богом (1 Кор. 3. 19). Многие святые Отцы обладали значительною ученостию человеческою; но они приобрели ее до вступления в монашество. По принятии монашества они исключительно занялись, по заповеданию Господа (Мф. 13. 52), изучением Царства Небесного, или Богословия в обширнейшем значении этого слова. Святые Отцы называют Богословие, изучаемое монашескою жизнию, наукою из наук, художеством из художеств (Добротолюбие. Ч. 4. Преподобного Кассиана Слово о рассуждении). Тысячелетней жизни не достаточно для удовлетворительного изучения его. Оно необъемлемо: потому что предмет его — Бог — необъемлем, и, сколько ни изучается, при всех познаниях о Нем, пребывает непостижимым.]. Иных занял приобретением для монастыря разнородного стяжания, постройками, разведением садов, огородов, пашни, лугов, скотоводства и принудил забыть Бога. Иных занял убранством келлии, цветочками, картинками, деланием ложечек, четочек, и отвлек от Бога. Иных привязал к токарному станку и научил вознерадеть о Боге. Иных подучил обратить особенное внимание на их пост и прочие телесные подвиги, дать особенное значение сухарям, грибам, капусте, гороху, таким образом разумные, святые и духовные подвиги превратил в бессмысленные, плотские и греховные, подвижника заразил и низложил плотским и лжеименным разумом, самомнением, презорством к ближним, в чем заключается уничтожение самого условия к святому преуспеянию и условие погибели. Некоторым внушил придать вещественной стороне церковных обрядов преувеличенное значение, затмив от них духовную сторону обрядов; таким образом он, для этих несчастных отъяв сущность христианства, оставил одну искаженную, вещественную оболочку, увлек их к отпадению от Церкви, к ложному и глупейшему суемудрию, к расколу. Столько удобен для падшего духа этот род брани, что он ныне употреблен повсюду. Столько удобен для диавола и человеческой погибели этот род брани, что диавол употребит его в последние дни мира для полного отвлечения всего мира от Бога. Употребит диавол этот род брани, и употребит с решительным успехом. В последние дни мира обымет человеков, по влиянию миродержителя, привязанность к земле и ко всему вещественному, плотскому: они предадутся земным попечениям и вещественному развитию; они займутся исключительно устройством земли, как бы она была вечным жилищем их: соделавшись плотскими и вещественными, они забудут вечность, как бы несуществующую, забудут Бога, отступят от Него. Якоже бысть во дни Ноевы, предвозвестил Господь, тако будет и во дни Сына Человеческого: ядяху, пияху, женяхуся, посягаху, до негоже дне вниде Ное в ковчег: и прииде потоп, и погуби вся. Такожде и якоже бысть во дни Лотовы: ядяху, пияху, куповаху, продаяху, саждаху, здаху: в оньже день изыде Лот от содомлян, одожди камык горящ и огнь с небесе и погуби вся: по тому же будет и в день, в оньже Сын Человеческий явится [Лк. 17. 26–30].” (он же)

 

"Сильные духом и телом Отцы боялись малейшего греха, малейшего уклонения от евангельского учения: тем более мы, немощные по духу и телу, должны страшиться греха, который имеет надежное пристанище и пособие в нашей немощи, который, входя в нас, принимает вид ничтожной мелочи, а вошедши, превращается в страшное чудовище [Святой Исаак Сирский. Слово 75.]. Не без причины святые Отцы наблюдали крайнюю простоту в одежде, в келейных потребностях, в монастырских зданиях, в строении и украшении самых храмов [Руководство к духовной жизни преподобных Варсонофия Великого и Иоанна Пророка. Ответ 603; также Предание преподобного Нила Сорского; и все прочие святые Отцы подобного мнения.]. Мысль и сердце слабого человека сообразуются, что непонятно для неопытных и невнимательных, с его наружным положением. Если на иноке блестящие одежды, если келлия убрана тщательно, со вкусом и роскошью, если даже храмы монастыря великолепны, сияют золотом и серебром, снабжены богатою ризницею, то душа его непременно тщеславна, исполнена самомнения и самодовольства, чужда умиления и сознания своей греховности. Упоенная тщеславным удовольствием, представляющимся ей духовною радостию, она пребывает в омрачении, самообольщении, ожесточении и мертвости, как бы среди торжественного празднества. Напротив того, когда одежда на иноке проста, когда он, подобно страннику, живет в келлии как бы в шатре или куще, когда в этой куще имеется одно необходимое, когда храм Божий служит для него местом молитвенного исповедания и плача, не развлекая и не восхищая его своим блеском, тогда душа его заимствует от наружной обстановки смирение, отделяется от всего вещественного, переносится мыслями и чувствованиями в предстоящую всем человекам неизбежную вечность; душа старается покаянием и исполнением евангельских заповедей благовременно приготовить себе в вечности прием благосклонный. В скромную келлию, убранную просто, входит, наравне с вельможею, простолюдин; в келлию, тщательно убранную, нет входа для простолюдина, могущего приходом своим нарушить отчетливость убранства в келлии. В лице убогого простолюдина, часто богатого в вере, отвергается Христос [Иак. 2. 1–6.]. — Пагубно собственное тщеславие: тем пагубнее слава человеческая. Слава инока от чад мира и плотского мудрования есть признак, что этот инок — сосуд, отвергнутый Богом, так как, напротив того, поношения и гонения от человеков составляют для инока верный признак избрания его Богом. То и другое засвидетельствовано Самим Господом: Горе, сказал Он, егда добре рекут вам вси человецы: по сим бо творяху лжепророком отцы их. Напротив того, блаженни будете, егда возненавидят вас человецы, и егда разлучат вы и поносят, и пронесут имя ваше яко зло, Сына Человеческого ради. Возрадуйтеся в той день и взыграйте: се бо, мзда ваша многа на небеси. По сим бо творяху пророком отцы их [Лк. 6. 26, 22, 23]." (он же)

 

"Нужда есть приити соблазном, определил Господь [Мф. 18. 7]; предвозвестив страшные бедствия, долженствующие постигнуть верующих в Него и все человечество, Он сказал: зрите, не ужасайтеся, подобает бо всем сим быти [Мф. 24. 6]. Если так, то мы не имеем ни права, ни возможности сказать или помыслить что-либо против определения, произнесенного всеблагим, премудрым, всемогущим Богом. Предани будете, предвозвестил нам Господь, и родители и братиею и родом и други, и умертвят от вас: и будете ненавидими от всех имене Моего ради [Лк. 21. 16, 17]. Всяк, иже убиет вы, возмнится службу приносити Богу. В мире скорбни будете: но дерзайте, яко Аз победих мир [Ин. 16. 2, 33]. Изобразив и предвозвестив положение истинных христиан на время их земной жизни, положение, предназначенное им Богом, Господь присовокупил: И влас главы вашей не погибнет [Лк. 21. 18]. Это значит: о вас неусыпно будет промышлять Бог: Он будет неусыпно бдеть над вами, содержать вас во всемогущей деснице Своей, и потому, что ни случится с вами скорбное, случится не иначе, как по Его попущению, по Его всесвятой воле, для вашего спасения. Наставление ученикам по отношению в напастям земной жизни, долженствующим постигать их, Господь заключил решительною и определенною заповедию: В терпении вашем стяжите душы ваша [Лк. 21. 19]. Признайте и исповедуйте Бога правителем мира; благоговейно, с самоотвержением покоритесь и предайтесь воле Его: из этого сознания, из этой покорности прозябнет в душах ваших святое терпение. Известится оно душе тем миром, который оно принесет в душу. Замрет в устах всякое слово против судеб Божиих, умолкнет всякая мысль пред величием воли Божией, как сказал о себе и о своих товарищах святой евангелист Лука: умолчахом, рекше: воля Господня да будет [Деян. 21. 14]. Надо знать, что всякий помысл, являющийся с свойством противоречия и противодействия судьбам Божиим, исходит от сатаны, и есть его исчадие. Такой помысл, как богопротивный, должно отвергать при самом появлении его. Пример этого подал нам Господь. Когда Он поведал ученикам о предстоящих Ему страданиях и насильственной смерти, тогда апостол Петр, движимый состраданием по свойству ветхого человека, начат пререцати Ему глаголя: милосерд Ты, Господи: не имать быти Тебе сие. Господь отвечал Петру, обличая начало выраженной им мысли: иди за Мною, сатано, соблазн Ми еси: яко не мыслиши, яже суть Божия, но человеческая [Мф. 16. 22, 23]. Отчего возмущается дух наш против судеб и попущений Божиих? Оттого, что мы не почтили Бога как Бога; оттого, что мы не покорились Богу как Богу; оттого, что мы не дали себе должного места пред Богом; от нашей гордости, от нашей слепоты: оттого, что падшая, поврежденная, извращенная воля наша не уничтожена и не отвергнута нами. Тогда не постыжуся, внегда призрети ми на вся заповеди Твоя. Исповемся Тебе в правости сердца, внегда научитимися судьбам правды Твоея [Пс. 118. 6, 7]. Ты еси Бог Спас мой, и Тебе терпех весь день [Пс. 24. 5], перенося благодушно в течение всей земной жизни моей все скорби, какие благоугодно Тебе попускать мне во спасение мое." (он же)

 

"Бесконечная благость и премудрость Божия устроила для спасающихся так, что все искушения, какие бы то ни было, приносят истинным рабам и служителям Божиим величайшую пользу, могущественно вспомоществуют им в деле спасения и духовного преуспеяния. Зло не имеет доброй цели; оно имеет одну злую цель. Но Бог так чудно устроил дело спасения нашего, что зло, имея злую цель и действуя с намерением повредить рабу Божию во времени и в вечности, способствует этим его спасению. Спасение, как духовное таинство, соделывающее человека причастником Божественного добра, непостижимо для зла, которое слепо по отношению к Божественному добру, как вполне чуждое его, а понимает только свое, то есть или одностороннее зло или добро падшего естества, смешанное со злом и отравленное злом. Преподобный Макарий Великий говорит: «Содействует злое благому намерением неблагим» [Слово 4, гл. 6.]. И апостол Павел сказал: Любящим Бога вся споспешествуют во благое [Рим. 8. 28.].

Падшее естество, извергая из себя в разнообразных видах грех — здесь разумеется грех не деятельный, а в помыслах, в ощущениях сердца и тела — и препираясь с Евангелием, доставляет, при свете Евангелия, подвижнику опытное и подробное понятие падения; как его собственного, так и общего всему человечеству, доставляет опытное познание необходимости Искупителя, доставляет опытное познание, что Евангелие врачует и оживляет душу, доставляет дух сокрушен и смирен, который водворяется в подвижнике по причине видения им бесчисленных язв и немощей, нанесенных человеку и роду человеческому падением. Яд греха, ввергнутый падением в каждого человека и находящийся в каждом человеке, действует по Промыслу Божию в спасающихся к существенной и величайшей пользе их [Святой Исаак Сирский. Слова 46, 58, 61.].

Мир, искушая подвижника, доставляет ему опытное познание, как земная жизнь превратна и обманчива, что все сладостное, вожделенное и великое ее оканчивается пустотою и горестию; от этих опытных познаний подвижник стяжевает хладность к земной жизни, к гостинице своей — земле, ко всему, что признается на ней вожделенным для сынов мира, обращает взоры ума и сердца к вечности и начинает усерднейшими молитвами ходатайствовать пред Богом о своей загробной участи.

Человеки, искушая подвижника, доставляют ему возможность соделаться исполнителем возвышеннейших заповеданий Евангелия, заповеданий о любви к врагам. Любовь к врагам есть высшая степень узаконенной Евангелием любви к ближнему. Достигший любви к врагам, достиг совершенства в любви к ближнему, и ему сами собою отворились врата любви к Богу. Все препятствия отклонены! вечные затворы и замки расслабели и разверзлись! уже подвижник не осуждает ближнего; уже он отпустил ему все согрешения его; уже он молится за него, как за своего сочлена, принадлежащего одному телу; уже он признал и исповедал, что все скорби, случающиеся рабу Божию, попускаются не иначе, как по мановению Божию; уже он покорился воле Божией во всех обстоятельствах, частных и общественных, и потому со свободою, как наперсник священного мира, как исполнивший относительно ближнего все, поведенное Богом, вступает в объятия Божественной любви. Этого подвижник не мог бы достичь, если б не подвергся различным искушениям от человеков, и по причине искушений не изверг из себя, как бы от действия очистительного врачевства, всей злобы и гордыни, которыми заразилось падшее естество." (он же)

 

“Пророк назвал землю местом пришельствия своего [Пс. 118:54.], а себя пришельцем и странником на ней: преселник аз есмь у Тебе, сказал он в молитве своей к Богу, и пришлец, якоже еси отцы мои [Пс. 38:13]. Очевидная, осязательная истина! истина, забываемая человеками, несмотря на очевидность свою! Я — пришлец на земле: вошел я рождением, выйду смертью. Я — преселник на земле: переселен на нее из рая, где я осквернил и обезобразил себя грехом. Переселюсь и с земли, из этого срочного изгнания моего, в которое я помещен Богом моим, чтобы я одумался, очистился от греховности, снова соделался способным для жительства в рае. За упорную, окончательную неисправимость я должен низвергнуться навечно в темницы ада. Я — странник на земле: странствование начинаю с колыбели, оканчиваю гробом; странствую по возрастам от детства до старости, странствую по различным обстоятельствам и положениям земным. Я пришлец и странник, яко же вси отцы мои. Отцы мои были пришельцами и странниками на земле: вступив на нее рождением, они удалились с лица ее смертию. Исключений не было: никто из человеков не остался навсегда на земле. Уйду и я. Уже начинаю отшествие, оскудевая в силах, подчиняясь старости. Уйду, уйду отсюда по непреложному закону и могущественному установлению Создателя и Бога моего.

Убедимся, что мы — странники на земле. Только из этого убеждения мы можем сделать рассчет и распоряжение безошибочные для земной жизни нашей; только из этого убеждения можем дать ей направление верное, употребить ее на приобретение блаженной вечности, не на пустое и суетное, не на погубление себя. Ослепило и ослепляет нас падение наше! И принуждены мы насильно, в течение долгого времени убеждать себя в яснейших истинах, не нуждающихся, по ясности своей, в убеждении.

Странник, когда остановится на пути, в странноприимном доме, не обращает на этот дом особенного внимания. К чему внимание, когда он приютился в доме на кратчайшее время? Он довольствуется одним необходимым; старается не истратить денег, которые ему нужны на продолжение пути и на содержание в том великом городе, в который он шествует; недостатки и неудобства претерпевает великодушно, зная, что они — случайность, которой подвергаются все путешественники, что ненарушимое спокойствие ожидает его на том месте, куда он стремится. Не привязывается он сердцем ни к какому предмету в гостинице, как бы предмет ни казался привлекательным. Не теряет он времени для посторонних занятий: ему нужно оно для совершения многотрудного путешествия. Постоянно углублен он в размышление о великолепной царской столице, в которую направился, о тех значительных препятствиях, которые должно преодолеть, о средствах, могущих облегчить путешествие, о разбойничьих засадах, наветующих путь, о несчастной участи тех, которым не удалось совершить этот путь благополучно, о счастливейшем положении совершивших его с желанным успехом. Пробыв нужное время в гостинице, он благодарит хозяина ее за оказанное ему гостеприимство, и, уйдя, забывает о гостинице или помнит о ней поверхностно, потому что хладно было к ней сердце его.

Стяжем и мы такие отношения к земле. Не растратим безумно способностей души и тела; не принесем их в жертву суете и тлению. Охранимся от привязанности к временному и вещественному, чтобы она не воспрепятствовала нам приобрести вечное, небесное. Охранимся от удовлетворения наших неудовлетворимых и ненасытных прихотей, от удовлетворения которых развивается наше падение и достигает страшных размеров. Охранимся от излишеств, довольствуясь только существенно нужным. Устремим все внимание к ожидающей нас загробной жизни, не имеющей уже конца. Познаем Бога, заповедавшего нам познание Его и дарующего это познание Своим словом и Своею благодатию. Усвоимся Богу в течение земной жизни. Он предоставил нам теснейшее соединение с Собою и дал на совершение этого величайшего дела срок — земную жизнь. Нет другого времени, кроме времени, определяемого земною жизнию, в которое могло бы состояться чудное усвоение: если оно не совершится в это время, то не совершится никогда. Приобретем дружбу небожителей, святых Ангелов и почивших святых человеков, чтобы они приняли нас в вечныя кровы [Лк. 16:9]. Стяжем познание духов падших, этих лютых и коварных врагов рода человеческого, чтобы избежать козней их и сожительства с ними в пламени адском. Светильником на жизненном пути нашем да будет слово Божие [Ср.: Пс. 118:105]. Прославим и возблагодарим Бога за обильные блага, которыми преисполнен, в удовлетворение потребностей наших, временный приют наш земля. Чистотою ума проникнем в значение этих благ: они — слабые образы благ вечных. Вечные блага изображаются ими так слабо и недостаточно, как изображаются тению предметы, от которых она падает. Даруя нам земные блага, Бог таинственно вещает: «Человеки! временный приют ваш снабжен разнообразными, бесчисленными благами, пленяющими, восхищающими и взор и сердце, удовлетворяющими до преизбытка потребностям вашим: заключайте из этого о благах, которыми снабжено ваше вечное жилище. Поймите бесконечную, непостижимую благость Божию к вам и, почтив земные блага благочестивым разумением и созерцанием их, не поступите безрассудно: не поработите себя им, не погубите себя ими. Пользуясь ими сколько нужно и должно, всеми силами устремитесь к приобретению благ небесных».

Устраним от себя все ложные учения и деятельность по ним: овцы Христовы по чуждем гласе не идут, но бежат от него, яко не знают чуждаго гласа [Ин. 10:5]. Ознакомимся определенно с гласом Христовым, чтобы немедленно узнать его, когда услышим, и немедленно последовать Его велению. Стяжав в духе сочувствие к этому гласу, мы стяжем в духе отчуждение от чуждого гласа, который издается плотским мудрованием в разнообразных звуках. Едва услышим чуждый глас — побежим, побежим от него, по свойству овец Христовых, спасающихся от чуждого гласа бегством — решительным невниманием ему. Внимание ему уже опасно; за вниманием вкрадывается обольщение, за обольщением погибель. Падение праотцов наших началось с внимания праматери к чуждому гласу.” (он же)

 

"Зло есть причина всех скорбей и искушений. Но премудрость и всемогущество Божии служат причиною того, что на рабов Божиих искушения и скорби действуют душеспасительно, доставляя им возможность совершать возвышеннейшие евангельские заповеди, последовать Христу, взяв крест свой, соделоваться ближайшими учениками Господа. Напротив того, скорби и искушения действуют гибельно на сынов погибели! зло низлагает их; они не умеют победить его и прежние свои законопреступления навершают новыми законопреступлениями. Так один из разбойников, распятых близ Господа, дополнил на кресте свои злодеяния богохульством [Лк. 23. 39.]. Всемогущество и премудрость Божии служат причиною того, что зло, действуя с намерением и целию, единственно злыми, пополняет, не ведая того, предначертания Промысла Божия. Так: иудейское духовенство, движимое завистию и ненавистию к Богочеловеку, преследовало Его в течение всей Его земной жизни и устроило Ему позорную смертную казнь; но это духовенство, по бесконечной премудрости Бога и Его всемогуществу, было слепым орудием предопределения Божия, состоявшего в том, чтобы всесвятой Христос, пострадав за виновное человечество, страданиями Своими искупил виновное человечество и проложил для всех желающих спастись спасительный крестный путь, возводящий шествующих по нему на небо [Деян. 3. 18.]. Таким же орудием Божиим бывает зло относительно всех служителей Божиих, не приобретая из этого для себя ничего; зло, содействуя по мановению Божию в неведении своем добру, не престает пребывать для себя и для совершающих его тем, что оно есть — злом. — Рабы Божии! знайте наверно, что случающиеся вам скорби приходят не сами собой, а по попущению Божию, и прилагайте возможное тщание, чтоб переносить их с терпением и долготерпением, принося за них славословие и благодарение Богу! знайте, что противящийся скорбям и ищущий отклонить от себя скорбный путь действует против своего спасения, стремится в слепоте своей разрушить порядок и способ спасения, установленный Богом для всех рабов Его." (он же)

 

"Грех ради ваших, имиже согрешаете пред Богом, отведетеся в Вавилон пленени [Посл. Иер., стих 2], писал Пророк по повелению Божию и от лица Божия к иудеям, которых переселял Навуходоносор, царь Вавилонский, из Иерусалима в Вавилон. Вшедше убо в Вавилон, будете тамо лета многа и время долго, до седми родов: потом же изведу вас оттуду с миром. Ангел бо Мой с вами есть, сей взыскует душ ваших [Послание Иер., стих 6]. В то время, когда подвижник оставлен по видимому Богом; в то время, когда по видимому Бог покрылся облаком, да недойдет к Нему молитва [Плач. 3. 44] бедствующего Израиля; в то время, когда, по наружности, Израиль поражен слепотою, отринут, повергнут в среду людей [Плач. 3. 45.], то есть страстей и демонов: в это время попущения и наказания, благодать Божия, скрывая свое действие, не прекращает действия. Она доставляет служителю Божию существенное преуспеяние. Не примечая преуспеяния, особливо в начале, борясь с волнами и вихрями моря сердечного, находясь ежечасно в опасности погибнуть в кипящей пучине, служитель Божий изощряет силы, научается искусству борьбы с грехом, нисходит в глубину смирения, там обретает сокровище духовного разума и ощущения, духовным разумом и ощущением возносится на небо.

Рабы Божии! не унывайте, не расслабляйтесь в подвиге благочестивом. Соградите храмины в стране пленения вашего, и вселитеся, и насадите вертограды и ядите плоды их, ипоимите жены и чадотворите сыны и дщери, и приведите сыном вашым жены и дщери вашя дадите за мужи, и да раждают сыны и дщери, и умножайтеся, а не умаляйтеся [Иер. 29. 5, 6]. Страждущий по воле Божией, яко верну Зиждителю, да предадят души своя во благотворении [1 Пет. 4. 19]. Рабы Божии! во время попущаемых вам напастей, извне от человеков, внутри от возмущения страстей, предавайтесь воле Божией, укрепляйтесь, окрыляйтесь верою в Бога. В это блаженное время прилагайте особенное тщание о совершении всех боголюбезных добродетелей. Возделанная железными орудиями и удобренная согнившими веществами земля особенно способна к плодородию: так и сердце, возделанное скорбями, напоенное уничижением, особенно способно к возвышеннейшей добродетели. Время напастей есть время преимущественного памятования о нас Бога; время напастей есть то время, в которое Бог зиждет души наши. Блажен не только тот, кто безвинно подвергается искушениям [1 Пет. 2. 20.]; блажен и тот, кого Господь наказует за грехи и вытесняет скорбями с широкого пути на путь заповедей Божиих [Пс. 68. 12.]." (он же)

 

"Но те скорби и напасти, которые приходят нам невольно, следовательно попускаются и устраиваются Промыслом Божиим, должно принимать с величайшим благоговением, как дары Божии, как врачевства душевных недугов наших, как залоги избрания и вечного спасения. Плод скорбей, заключающийся в очищении души, в вознесении ее в духовное состояние, должно хранить как драгоценное сокровище. Хранится этот плод, когда подвергшийся искушению и обличению употребит в это время все тщание пребыть в евангельских заповедях, не увлекаясь страстями, обнаруженными и приведенными в движение искушением." (он же)

 

"По евангельским заповедям мы будем судимы на Суде, установленном от Бога для нас, христиан православных, — на том Суде, от которого зависит наша вечная участь. Суд бывает частный для каждого христианина немедленно после его смерти, и будет общий для всех человеков при Втором Пришествии на землю Господа нашего Иисуса Христа. На обоих судах присутствует и судит Сам Бог. На суде частном Он производит суд при посредстве Ангелов света и ангелов падших; на Суде общем Он произведет суд посредством вочеловечившегося Слова Своего [Мф. 25; Ин. 5. 22, 27.]. Причина такого разнообразного суда ясна. Человек подчинился падшему ангелу произвольно: следовательно, он должен первоначально окончить расчет свой с падшим ангелом, сообразно тому, в какой степени расторгнуто христианином общение с отверженным духом при помощи искупления. На общем Суде должны предстать на истязание и падшие духи, и увлеченные ими человеки, как согрешившие пред величеством Божества, почему Сам Бог, Само Слово Божие, Которое приняло на Себя человечество, Которым совершено наше искупление и Которым подобало бы спастись всем падшим, произведет Суд над нами всеми падшими и не очистившимися покаянием. Кодекс, или собрание законов, на основании которого будет производиться суждение и произноситься приговор на обоих судах, — Евангелие. Сказал Господь: Отметаяйся Мене, и не приемляй словес Моих имать судящаго ему: слово, еже глаголах, то судит ему в последний день. Яко Аз от Себе не глаголах, но пославый мя Отец, Той Мне заповедь даде, что реку, и что возглаголю. И вем, яко заповедь Его живот вечный есть [Ин. 12. 48–50]. Из этих слов Господа явствует, что мы будем судимы по Евангелию, что небрежение о исполнении евангельских заповедей есть деятельное отвержение Самого Господа. Употребим, братия, все тщание, чтоб соделаться исполнителями евангельских заповедей! Неизвестно, когда придет смерть; могут потребовать нас на Суд внезапно, в то время, когда нами наименее ожидается это требование. Блаженны приготовившие себя к переходу в вечность евангельскою жизнию! Горе нерадивым, невнимательным, своевольным, самомнительным! Горе не расторгшим общение с сатаною! Горе не вступившим в общение с Богом! Большее горе вступившим в это общение, и отвергшим его!" (он же)