Дети против волшебников:
Глава 13. Урок воздушных замков
Бывало, поставит перед собою палец и, глядя на конец
его, пойдёт рассказывать — вычурно да хитро, как в печатных книжках.
Иной раз слушаешь, слушаешь,
да и раздумье нападёт. Ничего, хоть убей, не понимаешь!
Н. В. Гоголь. Вечера на хуторе близ Диканьки
Потрясённая Петрушиным рассказом, Надинька не заметила, как закончилась длинная перемена, и хохочущей толпой однокурсниц её закрутило вниз по парадной лестнице, потом швырнуло через Осенний сад к мрачно-серому корпусу Великого инквизитора, затянуло в старинную аудиторию Песен — и прибило течением к парте на первом ряду.
Класс давно расселся за белокаменными партами, а учителя всё не было. Наконец затрещали янтарные сосульки, завешивавшие вход в аудиторию. Однако вместо профессора Феофрасто Феофраста появилось худенькое существо в тугой тужурке и белых кожаных бриджах. Маленькая и злобная, с треугольной сумочкой под мышкой, цепко принюхиваясь к испуганным взглядам детей, в аудиторию Песен вошла бывший сотрудник ФСБ России Александра Глебовна Селецкая, а ныне просто Саррочка, лаборант секретной Лаборатории русских исследований академии Мерлина.
Сразу вгрызлась чёрными глазами в Морковку. Поцокивая каблуками приблизилась, направилась к ней, склонилась ниже — так, что у Надиньки в глазах зачесалось от парфюмерного облака.
— Ну что, русская девочка? И как тебе нравится в Мерлине?
Надиньке не хотелось иметь врагов, тем более в расчудесной академии волшебства. Она пыталась вести себя как вежливая девочка и на прямой вопрос ответила искренне:
— Да, ужасно нравится. Здесь лучше, чем в нашей школе на Таганке!
Саррочка моргнула накрашенными веками.
— Ах, если бы я могла выучиться на волшебницу! — вздохнула Морковка. — Я была бы просто счастлива!
Саррочка моргнула ещё раз. Если девочка врёт, то можно лишь позавидовать её артистическому дару. Медленно, не говоря ни слова, Селецкая отошла. «Кто знает… может быть, это действительно ложный след? — думала она, царапая когтями сумочку. — Что если Савенков для отвода наших глаз спровоцировал алтайского шамана Шушуруна прислать сюда своего ученика с друзьями? А настоящий суворовец успешно действует где-то рядом, не вызывая моих подозрений?»
Уходя, Сарра столкнулась с профессором Феофрасто Феофрастом, который галантно изогнулся, дал дорогу сеньорите, да ещё и отпустил вслед изысканный комплимент про точёную фигурку, достойную резца самого Кампочинелли.
Раскланявшись с Саррой, профессор немедля придал своему лицу прежнее крайне взволнованное выражение — и буквально вылетел на подиум:
— Дети! Срочно! Нет, не вставайте, не кланяйтесь! Нельзя терять ни минуты!
Размахивая руками, он забежал нервным зигзагом, куцый чёрный плащ его с серебристым шитьём взволнованно трепетал. Профессор Феофраст — маленькое тучное туловище на тонюсеньких ножках, которые казались ещё тоньше из-за чёрных чулков, поверх которых надеты были нелепые шортики с рюшами — подскочил к трибуне и срывающимся голосом объявил:
— Минуту назад, в парке… один мальчик с вашего курса… Надинька вздрогнула. Только не Иванушка! Неужели…
— Почему-то набросился сторожевой пёс, — профессор Феофраст выдохнул, сожмурился, провёл ладонью по мокрому лицу. — Увезли к целителям… Нужна операция, только хирург Шапахопал Лилу, только он может спасти! А он работает только за золото. Очень нужно золото, скорее…
Он сорвал с головы роскошную шляпу с шумящими бурыми перьями, швырнул её в первый ряд.
— Быстро, быстро. Если золота нет, передавайте шляпу следующему!
Кто-то из девочек бросил недорогое позолоченное колечко. Зато девочка по имени Салима аль-Жумана аль-Ширин, которая недавно приобрела Бармаглота, должно быть, решила, что настал долгожданный шанс продемонстрировать подругам, сколько на ней надето всякого золота. Носатенькая Герти Гершвин, которая за одну перемену успела перекрасить волосы в жёлтый цвет, не положила ничего, зато уронила в шляпу слезинку и со скорбным лицом передала бархатную копилку дальше.
— Это наш Царевич! — от недобрых предчувствий у Надиньки закружилась голова. — Наверное, полез куда-нибудь без спроса, вот на него и набросился сторожевой пёс! Ах, какой ужас… Ванечка как раз должен был идти на свой урок через парк!
Надинька почувствовала, что не может просто так сидеть на лекции, когда Иванушка истекает кровью. Она должна поддержать его в беде, просто быть рядом! Морковка вскочила и начала потихоньку пробираться к выходу из зала, но профессор Феофраст широко улыбнулся, подбоченился и громко заявил в микрофон:
— Ну довольно, довольно. Мне уже хватит этого золота. Ведь это мой приз за красноречие, не так ли?
И он расхохотался — сипло забулькал, точно сточная труба. Студенты на секунду замерли — потом постепенно пришло осознание. Первым захихикал Ари Ришбержье, затем ещё два человека с Моргнетиля, а потом — весь зал грянул, хохот смешался с аплодисментами.
— Это блестяще! — веселилась Герти Гершвин, радостно лупя в сухие ладошки.
— Благодарю, благодарю, — раскланивался на подиуме великий мастер красноречия. — Это был всего лишь изящный этюд, мои молодые друзья! Небольшой пример того, какой силой обладает ловко сказанное слово. Помните: никогда не верьте людям. Они могут врать как раз в ту минуту, когда вам кажется, что это совершенно невозможно.
Аплодисменты постепенно стихли, профессор Феофраст отстегнул от пояса короткую шпагу в ножнах, бросил её на стол, а сам уселся на кресло задом наперёд, обнимая лапками дубовую спинку и кокетливо поглядывая из-за неё на оживлённых студентов.
— Ну, хорошо, — мелко расхохотался волшебник, точно жирные паучки разбежались по золочёному подносу. — Теперь перейдём к занятиям. Итак, урок воздухостроения. Я научу вас готовить такие зелья и снадобья, которые косноязычного и тупого заику заставит изливаться соловьем. Моя наука особенно незаменима для будущих адвокатов, рекламщиков, аферистов и политиков…
Он настоятельно постучал по микрофону золотой паркеровской авторучкой:
— Внимание! Открыли тетради. Начнём с примитивных упражнений. Каждый запишите в тетради такую фразу…
Он задумался на миг и продиктовал по слогам:
— Я пе-ре-оде-тый бри-тан-ский принц.
Дети заскрипели перьями, шариками и жальцами фломастеров. Надинька пожала плечами и тщательно вывела предложение в тетрадке. «Видимо, из какого-то романа», — подумала она.
— Теперь напишите эту фразу ещё сто тридцать девять раз, — не унимался профессор красноречия. Дети, пыхтя, усердно принялись за дело.
— А посему обясательно от руки? — спросил кто-то сбоку. Судя по акценту, это был япончик Секо Мутагочи. — Мосно, я на ноутбуке напесятаю?
— Исключено! — возмутился Феофрасто Феофраст. — Только через руку, через почерк слова могут глубоко врезаться в сердце.
Наконец последний студент вывел в сто сороковой раз бессмысленную фразу про британского принца.
— Теперь попробуем вслух, — сказал профессор. — Каждый встанет и постарается произнести эту фразу так, чтобы остальные хоть на мгновение… ему поверили.
И началось.
— Я переодетый британский принц! — гундосил тощий негр с клипсой в ухе.
— Я переодетая британская принса! — кланялся япончик Секо.
И вдруг… возникла пауза.
— Что с тобой, девочка? — спросил профессор Феофраст. — Ты плачешь?
Желтохвостая Герти Гершвин сидела, закрыв ладошками красное лицо.
— Профессор, Вы знали… Зачем так безжалостно шутить надо мной?..
— Так, так… Продолжай, продолжай… — зашептал толстенький волшебник с нарастающим интересом.
— Вы ещё издеваетесь, профессор! — воскликнула Герти, оторвала руки от мокрого личика. Надинька удивилась, заметив, что чёрные ресницы Герти слиплись от слёз. — Откуда Вы узнали? Вы придумали это задание, чтобы я выдал себя… Прошу, не отчисляйте меня, ну пожалуйста!
Профессор жадно слушал, а Герти продолжала:
— Дело в том, что… я и есть переодетый британский принц. Меня зовут Генри. Генри из дома Виндзоров.
Тут все поняли, что это — никакой не розыгрыш. Точно гром разразился над головами студентов — зал провалился в глубокий шок.
— Смотрите, ведь это… мальчик! — прошептала Фелиция Бэнкс и зачем-то вцепилась Надиньке в плечо. — Ах, какой симпатичный!
— Мои родители всегда были против волшебства, — оправдывался зарёванный принц. — Сами понимаете, если бы в газеты попало, что наследник короны увлекается магией… у нашей семьи могли быть неприятности. Но я очень просился сюда, в Мерлин. И однажды бабушка сказала, что, если я закончу учебный год на отлично, она исполнит моё желание.
Закончить год на отлично казалось невыполнимой задачей, но я учился как зверь. Я загадал желание и мечтал о том, чтобы оно исполнилось. И я закончил этот год на отлично. И я попросил у папы подарить мне возможность провести следующий учебный год — в Мерлине…
— Ах! — жарко выдохнула Фелиция Бэнкс, пожирая принца очами. — И что же?
— Отец был в ужасе, — прерывисто вздохнул черноглазый мальчик. — С одной стороны, королевское слово нерушимо, а с другой — он опасался огласки. Тогда мы договорились: я отправляюсь в Мерлин под вымышленным именем. К сожалению, кто-то из репортёров пронюхал, и, чтобы не вызвать подозрений, пришлось приехать под видом девочки… Вот эти длинные волосы — они фальшивые.
— Ах! — Надинька вытаращила глаза. Подумать только, настоящий британский принц!
— Не надо дёргать, — строго сказала Герти япончику Секо, который тайком протянул руку, чтобы сорвать парик.
Фелиция Бэнкс мягко скользнула со стула и переместилась поближе к принцу:
— Послушайте, как жаль, — зашептала она, подсаживаясь на соседнее место. — Только-только у меня появилась верная подруга, и тут же она оказывается мальчиком! Но ведь наша дружба от этого не пострадает, ведь правда?
Профессор Феофрасто Феофраст, который лишь молча облизывался и потирал руки, наконец не выдержал. Радостный, весь в колыхании кружев и шёлка, выбежал вперёд:
— Блестяще! Восхитительно! Полных десять очков факультету Моргнетиль!
И, обернувшись к переодетому принцу, поклонился:
— Блестящая игра, Герти. Какое красноречие! Я преклоняюсь перед Вашим юным талантом.
Герти, счастливая, тряхнула хвостом и села на место. Надинька, замерев, глядела, как Герти Гершвин вынула из рукава флакончик с надписью «Искусственные слёзы» и бросила в сумочку.
Наконец оторопь прошла, и подружки набросились на Герти:
— Клёво! Прикольно! Так это всё враньё! Ну здорово, ну ты просто актриса!
Надинька тяжело вздохнула. На уроках профессора Феофраста ей будет нелегко получать хорошие отметки.
— Теперь запишите домашнее задание, — тем временем говорил профессор Феофраст, поправляя смятое жабо на груди. — Вы должны выбрать среди однокурсников человека, который вам особенно неприятен. К примеру, вас раздражает его походка или вы считаете, что он слишком тупой. Домашнее задание состоит вот в чём: до следующего урока, то есть за два дня, вы должны с этим человеком подружиться.
Надинька, которая уже начала записывать задание в тетрадь, едва не выронила ручку.
— Что он сказал? — шёпотом переспросила он у соседки по парте.
— Начните активно общаться с этим человеком, — продолжал профессор. — Говорите ему, что у него изумительная походка, что вы без ума от того, какой он решительный и смелый, что он ужасно умный и тому подобное. Вы должны одурачить его. Заставьте поверить в то, что вы действительно мечтаете стать его другом. Задание понятно?
— То есть… нужно втереться человеку в доверие, да? — рассмеялась Герти. — Но при этом можно его по-прежнему презирать, правильно?
— Совершенно верно.
— Да разве это не враньё? — поразилась Надинька.
— Что-что? Повторите-ка, — блеснул улыбкой профессор Феофраст.
— Ведь это же страшная подлость! — вдруг выпалила Надинька. — Человек и правда будет думать, что у него появился друг! А потом вместо дружбы натолкнётся на ложь и презрение, да?
— И очень хорошо! — рассмеялся профессор. — Зато вы сможете получить хорошую оценку. Каждый из вас, дети, должен написать научный отчёт о ходе обольщения.
— Но я… не смогу получить хорошую оценку! — со слезами воскликнула Надя.
— А в чём дело? — профессор угрожающе глянул одним глазом.
— Я не смогу. Мне дедушка строго-настрого запретил врать. А тут сплошное враньё! И ещё мне жалко того человека, которого я должна обмануть…
— Погодите… — волшебник поднял ломкие бровки и точно замер на миг…
— Что, господин профессор?
— Вы что, русская, что ли? — странно глянул Феофрасто Феофраст.
— Да, — сказала Надинька. — Вы не обижайтесь, я просто хотела честно…
— «Честно» здесь не надо! — строго оборвал профессор. — Как только перешагнули порог этой аудитории, сразу позабыли о честности, договорились! А Вам, девочка, я настоятельно предлагаю всё-таки сделать домашнее задание. Надо ломать вашу проклятую русскую защиту!
