Дети против волшебников:
Глава 4. Гиря против волшебного зонтика
Ай да ох! Как же мы потчевались. Играли, бросали железными кеглями в твою голову величины, насилу подымешь, да свинцовым горохом: коли в глаз попадёт, так и лоб прошибёт.
А. В. Суворов. ИЗ писем дочери Наталье
— Погодите кусаться, это же я, — улыбнулся кадет Иван Царицын, стаскивая с плеч бурую медвежью голову. Он распахнул дверь и, кряхтя, вывалил крупное тело рыжей ведьмы в траву. Из-за пазухи волшебницы вывалился маленький тупорылый револьвер.
— Нельзя, чтобы оружие вот так запросто на дороге валялось, — сказал себе кадет Царицын.
— А что если маленькие дети найдут и начнут играть с ним в песочнице?
Примостившись за руль и погремев ключами, кадет включил зажигание. Изъеденный ржавчиной «форд» немного поныл для порядку — но завёлся.
— Говорил же я Вам, не ходите на эту проклятую мельницу! — строго сказал Царицын. — Видите, она даже руки Вам скрутила. Давайте, разрежу бинты.
Надинька молча хлопала ресницами. Превращение жуткого медведя в симпатичного, хотя и немного заносчивого Иванушку Царевича, поразило её настолько, что девочка словно окаменела на сиденье.
— Как Вы себя чувствуете? — насторожился Царицын. — Надеюсь, эта тётенька не успела причинить Вам зла?
— Вы, конечно, смелый мальчик, — слабым голосом сказала Морковка. — Но я всё равно доберусь до замка. Я должна стать волшебницей, должна. Я так решила.
— А я решил иначе, — спокойно сказал Ваня. — Вы отправляетесь обратно в Россию, и как можно скорее.
Тщедушный рассвет несмело топтался в мутных тучах на востоке. Промозглое небо из чёрного сделалось серым, и на этом шотландское солнце, видимо, считало свою задачу выполненной. Иванушка вёл подраненную машину по узкой дороге в сторону тоннеля — там, неподалёку, находилась берлога, а в берлоге — радиомаяк. Царицын решил, что Надиньку нужно срочно эвакуировать на «Иоанна Кронштадтского». Для этого, по уговору с капитаном Шевцовым, нужно просто выключить радиомаячок — и через три часа после того, как прекратится сигнал, гвардейцы-подводники будут ждать юных разведчиков у берега Лох-Патти в том самом месте, где они высадились.
Внезапно из-за поворота послышался быстро нарастающий гул и навстречу вылетел… Нет, не Змей Горыныч и даже не лесной эльф верхом на единороге. Огромный мотоцикл с рулём, похожим на оленьи рога, а в высоком седле — пышноволосый громила в чёрном пузырящемся пальто.
Царицын успел надвинуть на лицо медвежью маску и, стиснув руль, вжался в кресло.
— Лесничий Запретного леса! — восхищённо воскликнула Надинька. — Я читала про него в книжках…
— Пригнитесь! — быстро скомандовал кадет, но — поздно. Лесничий пронёсся мимо с вытаращенными глазами: он отчётливо видел, что в кабине «форда» за рулём сидел бурый медведь, а рядом, на пассажирском сиденье, — девочка с золотистым хвостиком на макушке.
Мотоцикл с визгом развернулся позади «форда» и, треща глушителями, устремился в погоню.
— Не догонит, — Ваня попытался успокоить пассажирку.
И вдруг — что-то оглушительно бухнуло сзади, горячо прошвырнулось в воздухе и со всей мочи залепило в заднюю левую стойку «форда». Стёкла в пыль! Крыша оторвалась с одного угла и грохоча заколотилась на ветру.
— Это дробительный луч! Из волшебного зонтика бьёт! — взвизгнула Надинька.
Иванушка, бледный и встрёпанный, точно раненный на дуэли поэт, зыркнул в зеркальце заднего вида. Чёрный крылатый мотоциклист летел за ними, вытянув перед собой руку, а в руке, как турнирное копьё, — сложенный длиннющий зонт, остриём нацеленный прямо на них!
— Так не честно. — Иван скрипнул зубами. — Пусть попробует на байке догнать, а стрелять — не честно! Мы же не террористы, почему он бьёт на поражение?
— Не стреляйте, тут дети! — по-английски завизжала Надинька, вскакивая с места и размахивая руками. — Ванечка, он всё равно целится!
— Ах ты гад! Надинька, держитесь! — Иванушка резко крутанул рулевое колесо.
Туго ударило в уши, и жаркий заряд картечи… ужас! — прошёл над головами. Ваня снова врезал по газам, одновременно пытаясь вести машину так, чтобы она постоянно виляла задом, мешая злобному байкеру начать обгон.
— Негодяй! Он видел, что в машине девочка, и всё равно выстрелил!
Снова видать в забрызганном зеркальце, как моторизованный лесничий медленно, но верно поднимает свой страшный зонт… «Сейчас снова жахнет», — спиной почуял Ваня и содрогнулся. Перед глазами его вдруг вспыхнула на миг страшная картина: Надинька лежит лицом вниз, по голубой пижаме на спине расползается чёрно-красное… Нет!
Не глядя, Царицын сунул руку в рюкзак — ухватил первое что попалось — по счастью, попалось тяжёлое… Размахнулся и с усилием зашвырнул через Надинькину голову — назад, за спину, в чернокрылую фигуру на мотоцикле: — Дяденька, держите! Это Вам…
Эффект превзошёл ожидания. Ваня оглянулся на грохот и увидел, что мотоцикл едет дальше… без седока. «Форд» со скрипом затормозил. Царицын выпрыгнул из машины и побежал назад — туда, где валялось поперёк дороги грузное тело в плаще. Первым делом Ваня подхватил мокрый зонтик, упавший в лужу.
— Вот так волшебный, — поразился кадет, торопливо оглядывая тяжёлую металлическую рукоять, затвор и длинный ствол. — Это же пятисотый «Моссберг», помповое ружьё! Настоящий дробовик! Ни финты себе, двадцатый калибр! Тут ещё пять патронов осталось.
Только рукоять у дробовика была необычная, загнутая мощным крюком, как у зонтика. Толстый ствол спрятан в складках непромокаемой чёрной ткани, натянутой на спицы. Жаль, что не работает в качестве обычного зонта — очень бы пригодилось, когда будем пешком возвращаться в берлогу…
Ваня с опаской приблизился к отдыхающему лесничему, на всякий случай щёлкнул предохранителем «зонтика» — и нацелил ружьё в живот поверженного громилы. Тот был совершенно без сознания. А в нескольких шагах валялась здоровенная чугунная гиря. Царицын пригляделся — и глазам не поверил. На гире виднелась надпись на чистейшем русском языке: «16 кг».
— Так вот я чем кинул-то впопыхах, — Ваня покачал головой. — Ну Громыч, ну тихоня! Взял-таки генеральскую гирю с собой. Подумать только, сколько мы её в рюкзаке на себе таскали!
Царицын поднял гирю и бережно уложил обратно в Петрушин рюкзак. Затем принялся, покряхтывая, стягивать с громилы ремень.
— И снова прав оказался Тихогромыч. Пришлось-таки ремнями вязать… — отдуваясь, подумал Ванечка — и распахнул перед Надинькой дверцу.
— Всё, машину оставляем, — сказал Надиньке, взваливая на плечи станковый рюкзак. — Дальше пойдём пешком.
— А если он умрёт здесь от голода? — спросила девочка, с жалостью глядя на жирного мотоциклиста.
Вдали над лесом послышался недобрый треск торопливых лопастей.
— Я думаю, лесничего скоро найдут, — сказал Иванушка, задумчиво щурясь на шум подлетающего вертолёта. — И даже слишком скоро. В замке услышали выстрелы, так что с минуты на минуту здесь появятся его друзья с такими же «волшебными зонтиками» и не менее чудесными ротвейлерами. Побежали?
