Умное делание по учению свт.Игнатия:
ЗНАЧЕНИЕ ТЕЛА В УМНОМ ДЕЛАНИИ
«Достойна глубокого рассматривания и удивления связь между телом и духом человеческим» ( II , c .356), - говорит свт. Игнатий. Он обращает внимание на то, что все телесные чувства принадлежат собственно душе, поскольку тело перестает чувствовать тогда, когда его покидает душа. Душа общается с внешним миром посредством телесных чувств, душа чувствует то, что чувствует и тело ( II , c .90-91). И поэтому «образ мыслей человека, его сердечные чувствования много зависят от того состояния, в котором находится его тело» ( II , c .356).
Необходимо, чтобы и тело способствовало умному деланию, чтобы состояние тела не препятствовало душе восходить к общению и Богом. Свт. Игнатий указывает на значение телесного подвига, устроение по заповедям Христовы внешней стороны своей жизни, поскольку во многом от внешнего зависит и внутреннее. «Телесный подвиг нужен даже и для святых, соделавшихся храмами Святого Духа, чтоб тело, оставленное без обуздания, не ожило для страстных движений и не послужило причиною появления в освященном человеке скверных ощущений и помыслов, столько несвойственных для нерукотворенного, духовного храма Божия» ( V , c .274; IV , c .87).
Так, свт. Игнатий замечает, что подвиг поста нужен не только и не столько для тела, сколько для ума и сердца. «Гордый человек! ты мечтаешь так много и так высоко о уме твоем, а он – в совершенной и непрерывной зависимости от желудка» ( I , c .133). «От угождения чреву отягощается, грубеет, ожесточается сердце; ум лишается своей легкости и духовности; человек соделывается плотским» ( IV , c .86). Воздержание в пище и питии отвлекает душу человека от земли, умерщвляет ее пристрастие к тленным наслаждениям, душа постящегося человека становится легкой, утонченной, подвижник удобнее совершает духовное трезвение, поскольку пожелания плоти уже не властны над ним ( I , c . 133, 378; II , c .350, 354). «По мере того, как мы возлагаем на себя благое иго поста, дух наш приобретает большую свободу: он устремляется в область духов, ему родственную, начинает часто обращаться к созерцанию Бога, погружаться в это неизмеримое и чудное созерцание, умедлять в нем» ( IV , c .88). Доставляемое постом чувство голода избавляет человека от самодовольства и самомнения, открывает ему его немощь, заставляет чаще вспоминать про Бога. «Пост смиряет душу, освобождая ее от ожесточения и напыщения, являющихся от пресыщения, а молитва постящегося делается особенно сильною, произносится не поверхностно, произносится из самой души, из глубины сердца, направляет, возносит его к Богу» ( IV , c .97).
Благоприятное воздействие на душу, способствование ее умному деланию оказывает и телесный подвиг поклонов. По свт. Игнатию, поклоны земные и поясные следует совершать утром и вечером перед молитвенным правилом. Поклоны должны полагаться неспешно, с целью покаяния, тогда они приведут тело в некоторое утруждение и утомление, отчего сообщается сердцу чувство сокрушения и благочестивой печали ( I , c .263-264; II , c .174; П., с.204-205, 526; V , c .101). Поклоны согревают тело и кровь и тем настраивают христианина на молитву, располагают к душевному деланию, доставляя уму чистоту и живость, а сердцу умиление. При этом необходимо замечать, чтобы поклоны, согревая тело и кровь, не приводили их в разгорячение, от которого в уме возникает самомнение и самонадеянность ( I , c .264; V , c .105).
Свт. Игнатий замечает, что если «оставление телесных подвигов соделывает человеков подобными, давая свободу и простор телесным страстям», то «излишество их делает человеков подобными бесам, способствуя расположению и усилению душевных страстей» ( V , c .273), так как ввергает подвижника в высокоумие и гордость. Поэтому и в посте, и в поклонах, и в других телесных подвигах должна соблюдаться благоразумная умеренность. Эти подвиги еще не есть добродетель, не есть наша жертва Богу, они всего лишь орудия и средства, облегчающие путь души к Богу. Опасность неумеренно большого телесного подвига состоит и в том, что он в конце концов доводит тело до болезни, а тогда и душа теряет силы к благочестивому упражнению, станет неспособной к исполнению и обычного молитвенного правила ( V , c .270; П., с.528).
Свт. Игнатий указывает на необходимость также во время молитвы в положении тела соблюдать благоговение, а в голосе ноты покаяния и смирения, в одежде скромность и во всем внешнем поведении спокойствие, тихость и равность, так как все это незримо передается нашей душе, устраивает соответственно и ее состояние ( I , c .143, 197, 272; V , c .20, 96). «Оградивший себя благими телесными навыками, может накоплять душевное богатство с благонадежностию: оно будет сохраняться в целости, будучи отвсюду ограждено благими телесными навыками» ( V , c .28). «Приведший свое наружное поведение в порядок, подобен хорошо обделанному сосуду, без скважин: в такой сосуд можно влагать драгоценное миро, влагать с уверенностию, что миро сохранится в целости» ( V , c .24).
Свт. Игнатий отмечает влияние и состояния души на тело, что бывает ощутимо при умном делании, особенно в начале подвига. Новоначальные, несколько вкусив делание молитвы, могут подвергаться телесным немощам, так как «тело не выдерживает прикосновения к духовному». «Покаянием, в полном его смысле, сокрушается сердце, а потому и тело» (П., с.831). Стремление обучать наше естество молитвенному деланию повергает его в немощи, расслабление, болезни. Лишь со временем, когда естество обретает навык умного делания, когда молитва становится родной, близкой ему, тогда душевное делание «укрепляет, питает душу и тело» (П., с.297).
