Умное делание по учению свт.Игнатия:
УЧАСТИЕ УМА И СЕРДЦА В УМНОМ ДЕЛАНИИ
Углубляясь в содержание умного делания, необходимо обратить внимание на такие основные части духовной природы человека, как ум и сердце. Именно ум и сердце, как высшие принадлежности души человеческой, принимают в умном, душевном делании ведущее, существенное участие. В зависимости от того, как представляют себе это участие свтт. Игнатий и Феофан, в частности совершение молитвы Иисусовой.
В начале необходимо коснуться самого понятия ума и сердца, как их представляют себе Святители.
Должно заметить, что свт. Игнатий не вдается в точное и подробное описание этих сил нашей души. Он никогда не ставит пред собою цели научного изучения как естества человека, так и его проявлений в душевной жизни. Ни душу человеческую, ни ее силы, ни молитву души он не рассматривает как понятия отвлеченные. Все его определения и понятия исходят из жизненного ощущения проявлений умного делания, из необходимости знать то, что послужит к пользе, к содействию нашему Богообщению, и не более того. Так свт. Игнатий рассуждает в отношении сущности нашего ума: «сделаем запрос уму нашему, этому главному орудию для приобретения познаний, чтоб он дал существенное определение себе, что – он? Сила души? Но этим высказывается лишь понятие, явившееся в нас от впечатлений, произведенных действиями ума, - не определяется сущность ума» ( II , c .90). Святитель не пытается дать точное определение уму, хотя на протяжении всех своих писаний он обращает внимание на то, что уму свойственно рождать мысли, рассуждать, проявлять внимание к чему-либо, руководить деятельностью всего естества человеческого. «Ум без мысли существовать не может, и мысль – без ума. Начало одного непременно и существование мысли ( II , c .150), - пишет свт. Игнатий. Впрочем уму свойственно не только мыслить, но и ощущать: «Мысли наши и духовные ощущения проявляют существование ума, который, проявляясь со всей очевидностию, вместе пребывает вполне невидимым и непостижимым» ( II , c .129). Только нужно сразу заметить, что обычно свт. Игнатий все ощущения относит не к уму, а к сердцу, область же ума – сфера мысленная, разумная, но без чувств и ощущений, здесь же, очевидно, идет речь о некоторой связи ума и сердца, мысли и чувства, что признавал свт. Игнатий, хотя в естестве поврежденном и не в абсолютном смысле. Ум, по свт. Игнатию, есть одно из частных сил духа человеческого, этой высшей сферы души, которую он, следуя некоторым святым Отцам, называет словесностью или силою словесности ( II , c .130). Помимо ума другой частной силой словесности является также именуемый свт. Игнатием дух – «совокупность сердечных чувств, принадлежащих душе словесной и бессмертной, чуждых душам скотов и зверей» ( II , c .131, 90), то есть сердце. «Сердце человека отличается от сердца животных духом своим. Сердца животных имеют ощущения, зависящие от крови и нерв, не имеют ощущения духовного – этой черты Божественного образа, исключительной принадлежности человека» ( II , c .131). Потому свт. Игнатий и называет сердце духом, что этой силе присущи все духовные ощущения человека, такие как совесть, смирение, страх Божий, духовное вожделение, любовь к Богу и ближним и прочее ( I , c .256; II , c .299; V , c .116). Все эти духовные ощущения сосредоточены в члене плоти – сердце, также как ум сосредоточен в головном мозге ( I , c .256, 266), эти духовные силы потому связаны с этими органами плоти, что душа при жизни прочно соединена с телом. При этом необходимо сразу сделать одно очень важное уточнение: все указанные духовные ощущения сердца не есть уже все сердце, это лишь высшая его сила – словесная сила сердца, которой человек и отличается от животных. Именно в словесной силе сердца сосредоточены духовные ощущения совести, страха Божия, духовной любви, покаяния, смирения, и свт. Игнатий указывает, что эта словесная сила помещается в верхней части телесного органа – сердца, против левого сосца, около сосца и несколько выше его ( I , c .266; V , c .116). В средней части сердца расположена сила ревности, а в нижней сила желания, воли или естественное вожделение, - обе силы имеются и у животных ( II , c .299; V , c .116). В связи с состоянием падения человека все его душевные силы испорчены, находятся в дисгармонии, но главное, ум и сердце, вернее словесная его сила, разъединены друг с другом, разум и духовные ощущения уже не имеют взаимной связи, действуют порой наперекор друг другу, препятствуют самому человеку, созданному как целостное существо восходить к Богообщения. Необходимо их единение, единение в деле приобщения Божественной благодати. Свт. Игнатий указывает на то, что, хотя к проявлениям духовной жизни, к различию добра от зла более способно сердце, чем ум ( III , c .59-60; П., с.296, 258-259), однако, в связи с нашей испорченностью, в начале подчиняется Богу ум, а затем сердце. Самоотвержение, покорение себя Христу, усвояние заповедей, смирение, очищение, приобщение себя к духовному сначала происходит в мыслях, укореняется в уме, а затем уже утверждается, как в более глубинном, в чувстве сердца ( I , c .316; II , c .68; П., с.165, 316, 417-418, 423-424). «Состояние сердца всегда зависит от мыслей, усвоившихся уму» ( I , c .316). «Покорность ума Богу – причина покорности сердца уму. Когда ум покорится Богу, тогда сердце покоряется уму» ( IV , c .191).
В связи с этим, свт. Игнатий предлагает свое учение об участии ума и сердца в молитве: в начале молитве должен навыкнуть ум, его необходимо, по способу св. Иоана Лествичника, заключать в слова молитвы, - «в действии молитвы Иисусовой имеется своя постепенность: сперва она действует на один ум, приводя его в состояние тишины и внимания» ( II , c .249). Не должно требовать от себя большего, таков закон душевного делания, что вначале один ум покоряется Спасителю, покоряется не сразу, после долгой борьбы, в достижении исцеления его благодатью Божией, когда он умиротворяется, достигает покоя, не расхищается вражьими помыслами. Однако это еще не есть исцеление сердца, сердца испорченного, действующего отдельно от ума, способного быть исцеленным лишь Богом, поэтому всем советует свт. Игнатий: «Не понуждайте себя преждевременно к открытию в себе сердечного молитвенного действия» ( II , c .296). Все учение свт. Игнатия о молитве для только что приступивших к умному деланию можно выразить в следующем наставлении: «Общее правило для всех, занимающихся молитвою: «заключать ум в слова молитвы», то есть молиться со вниманием. Что душа для тела, то внимание для молитвы: без внимания она мертва, не имеет никакого значения» (П., с.524; I, c.146; П., с.525).
Поскольку конечной целью умного делания является христианское совершенство, исцеление, преображение человеческого естества, то свт. Игнатий признает в этом необходимость и соединения ума и сердца. Но здесь он сразу же говорит о дозволенной и возможной для всех молитве умом при сочувствии сердца, что можно назвать и молитвой умом и сердцем, и достигаемой лишь редкими подвижниками, по особому благоволению Божию, молитве умом в сердце – священнодействиии ума в сердце, когда ум наконец соединяется с сердцем, что для свт. Игнатия есть сердечная и душевная молитва, делание, осененное просвещением от Духа Святаго. «Вожделенна сердечная молитва, вожделенно сердечное безмолвие», но «для стяжания глубокой сердечной молитвы нужно значительное предуготовление» ( II , c .258), и «если монахам воспрещается безвременное стремление к молитве, приносимой умом в, сердечном храме, тем более воспрещается оно мирянам» ( II , c .259). Свт. Игнатий обращает внимание на то, что первоначально, при постоянном заключении ума в слова молитвы, сердце совсем молчит, «ум, усиливаясь соединиться с сердцем, сперва встречает непроницаемый мрак, жесткость и мертвость сердца, которое невдруг возбуждается к сочувствию уму» ( II , c .249; I , c .301). Но со временем, когда ум укрепляется во внимание словам молитвы, становится немечтательным, тихим, тогда начинает привлекаться к сочувствию молитве и сердце со всеми душевными силами. «Слова молитвы, одушевляемые вниманием, проникают глубоко в душу, убодают, пронзают, так сказать, сердце, и производят в нем умиление» ( I , c .148; П., с.296, 768). «Когда ум будет таким образом во внимании, тогда и сердце вступит в сочувствие уму умилением, - молитва будет совершаться совокупно умом и сердцем» ( I , c .261). Сердце начинает принимать участие в молитве, оно сочувствует вниманию и тишине ума духовным ощущением умиления, «которое есть благочестивое чувство, соединяющее в себе печаль с тихим, кротким утешением» ( II , c .163, 249). «Ум, молящийся внимательно, непременно привлечет сердце в сочувствие себе, в чувство покаяния» ( I , c .272), - такова должна быть дозволенная всем молитва, и она, по свт. Игнатию, есть молитва уже и умом и сердцем, поскольку ум внимает словам, а сердце ему сочувствует духом сокрушенным и смиренным. Свт. Игнатий предлагает здесь путь молитвенного действия чрез ум к сердцу.
Но есть у свт. Игнатия и такие высказывания: «Первое обнаружение, первое движение покаяния – плач сердца. Это – молитвенный голос сердца, предваряющий молитву ума. И скоро ум, увлеченный молитвою сердца, начинает рождать молитвенные помышления». «Для правильности молитвы надобно, чтоб она приносилась из сердца, наполненного нищеты духа; из сердца сокрушенного и смиренного» ( I , c .140). «Ударяй в сердце страхом Божиим, и удобно приучишься ко вниманию» ( I , c .146). Свт. Игнатий не отвергает предварение ума сердцем, не отвергает сразу являемые чувства сердца, только он обращает внимание на то, что чувства эти должны быть покаянными, чувствами плача и смирения. Это те самые чувства, которые бывают в молитве при сочувствии сердца уму. Здесь сердце сразу же вступает в сочувствие уму, без предварительной деятельности ума в навыкновении вниманию словам молитвы. Человек сразу старается молиться умом и сердцем, которые пребывают во взаимном сочувствии – ум устремлен вниманием к словам, а сердце исполнено чувств покаяния. Но все это еще не есть соединение ума и сердца, не есть нисхождение ума в сердце и молитвенное священнодействие в храме целостного существа человека. Потому и чувства сердца здесь покаянные, здесь еще нет духовного утешения и услаждения сердца, духовной радости в Боге, возможных уже при соединении ума и сердца.
Свт. Игнатий делает различие между сочувствием сердца уму и соединением ума и сердца ( I , c .272). «Иное – молиться со вниманием, при участии сердца; иное – нисходить умом в сердечный храм, и оттуда приносить таинственную молитву, исполненную силы и благодати Божественных. Второе происходит от первого. Внимание ума при молитве привлекает сердце к сочувствию; при усилении внимания, сочувствие сердца уму обращается в соединение сердца с умом: наконец, при внимании, усвоившемся молитве, ум нисходит в сердце для глубочайшего молитвенного священнослужения. Все это совершается под водительством «благодати Божией, но ее благоволению и усмотрению» ( II , c .263). Свт. Игнатий заостряет на этом внимание, что воссоединить разобщенные ум и сердце может только Бог, только Бог воссозидает человека, исцеляет Своей благодатью, дарует целостность его естеству ( V , c .115). Ни собственного желания, ни собственных попыток соединить ум и сердце будет совершенно недостаточно к достижению этого. Производит это одна благодать Божия, которая, соединяя ум и сердце, доставляет «возможность молиться непарительно или, что то же, без развлечения, с сердечным плачем и теплотою; при этом греховные помыслы утрачивают насильственную власть над умом» ( I , c .271). Это тот период действия молитвы, когда благодать Божия проявляет свое присутствие ощутительно, молитва восходит на степень, по свт. Игнатию, сердечную и душевную, становится непрестанной, самодвижной, без собственных уже усилий в борьбе с ветхим естеством со стороны человека, поскольку его естество уже обновилось Святым Духом. «Соединение ума с сердцем есть соединение духовных помыслов ума с духовными ощущениями сердца» ( V , c .116). Ум соединяется со словесной силой, высшей сферой сердца, действие его ощущений: совести, смирения, кротости, любви к Богу и ближним становится одно с действием ума ( II , c .299). Низшие сферы сердца сила ревности и сила желания теперь подчиняются его словесной силе. «Когда ум и дух исцелятся, тогда они и соединятся о Господе. Образуется в свое время, в отделе сердца, где помещается сила словества или дух, чудный, нерукотворенный, духовный храм Божий, Святая Святых: туда нисходит ум, хиротонисанный Святым Духом во священника и архиерея для поклонения Богу Духом и Истиною. Тогда познает христианин блаженным опытом сказанное в Священном Писании: «Вы храм Бога живого, как сказал Бог: вселюсь в них и буду ходить в них; и буду их Богом, и они будут Моим народом» (2 Кор. 6, 16) ( V , c .116).
