Умное делание по учению свт.Игнатия:
НЕПРЕСТАННОЕ ТРЕЗВЕНИЕ И ВНИМАНИЕ СЕБЕ
Умное делание не мыслимо без постоянной внутренней бдительности над собою, без постоянного бодрствования души в своем стремлении очиститься от всякого греха и приобщиться благодати Божией. Свт. Игнатий обращает внимание на слова Спасителя: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение» (Мф. 26, 41); «А что вам говорю, говорю всем: бодрствуйте»ы (Мк. 13, 37). И Святитель видит здесь, что «Господь заповедал нам непрестанную молитвенную бдительность над собою, состояние, называемое в деятельных отеческих писаниях священным трезвением» (V, c.264). Свт. Игнатий видит непосредственную связь трезвения с исполнением евангельских заповедей и с непрестанною молитвой, его он определяет так: «Трезвение противодействует самым началам греха: помыслу и чувствованию греховным. Трезвение совершает заповеди в самых началах, человека: в помыслах и чувствованиях… Трезвение есть необходимая принадлежность истинного душевного делания, при которой вся видимая и невидимая деятельность инока совершается по воле Божией, единственно в благоугождение Богу, охраняется от всякой примеси служения диаволу» (V, c.265).
Свт. Игнатий обращает внимание, что для успешного занятия молитвой Иисусовой необходимо оградить себя вовне и внутри поведением самым осторожным и благоразумным, бодрствовать и внимать себе, так как из-за малой неосторожности и самонадеянности может возникнуть решающее для жизни последствие (I, c.211; II, c.309; V, c.28, 268). Мысли должны быть проникнуты всецело евангельской Истиной, так как вся деятельность человека руководится его образом мыслей (П., с.435) – «Обыкновенно люди считают мысль чем-то маловажным: потому что они очень мало разборчивы при принятии мыслей. Но от принятых неправильных мыслей рождается все злое» (П., с.436). Ум должен храниться в тишине и преданности воле Божией, необходимо воздерживаться от эмоциональных порывов, от физического разгорячения крови (V, c.269; П., с.228), от всего, что лишает внутреннего мира, лишь при котором возможна полноценная бдительность души. Особенно требуется хранить себя от рассеянности и мечтательности, поскольку «всякая мечтательность есть скитание ума, вне истины, в стране призраков несуществующих», от этого происходит «утрата внимания к себе, рассеянность ума и жесткость сердца при молитве; отсюда – душевное расстройство» (I, c.300). Для занятия молитвой Иисусовой особенно требуется не допускать в себе рассеянности, этого «празднословия мысленного» (II, c.300). «Рассеянный обыкновенно непостоянен: его сердечные ощущения лишены глубины и силы, а потому они непрочны и маловременны» (I, c.373).
Необходимо для трезвения хранить свежесть и светлость ума (V, c.267), чтобы он, пребывая у врат души, чинил разбор и рассматривал приходящие помышления и впечатления (I, c.303). Душа запечатлевается впечатлениями от образа своей деятельности, от образа своей жизни, каждое удовлетворение греховного пожелания налагает на душу греховное впечатление, влечет за собою внутренний плен. Достаточно произвольно допустить себе победиться в одном лишь греховном пожелании, чтобы затем побеждаться уже невольно, и побеждаться во всем, поскольку между всеми греховными помыслами и страстями, равно как и между добродетелями, имеется сродство и естественная связь (I, с. 89-90, 377; II, с. 212; V, с. 351-352). Поэтому необходимо нам постоянное трезвение и внимание себе. «Трезвение приобретается постепенно, - говорит свт. Игнатий, - стяжавается долгим временем и трудом; рождается преимущественно от внимательных чтения и молитвы, от навыка наблюдать за собою, бодрствовать, обдумывать каждое предлежащее нам слово и дело, быть внимательным ко всем своим помыслам и ощущениям, наблюдая за собою, чтоб не соделаться каким-либо образом ловитвою греха» (V, с. 266).
В деле трезвения, бдительности на собой свт. Игнатий особое место уделяет совести. «Совесть – чувство духа человеческого, тонкое, светлое, различающее добро от зла. Это чувство яснее различает добро от зла, нежели ум. Труднее обольстить совесть, нежели ум. И с обольщенным умом, подкрепляемым грехолюбивою волею, долго борется совесть. Совесть – естественный закон» (I, с. 369). Совесть способна подсказывать человеку в его внутреннем делании, только и ее необходимо хранить от осквернения грехом, и тогда она будет ясно различать добро и зло среди всего подступающего к душе. Свт. Игнатий указывает даже признаки отличия помыслов и ощущений благих от злых, он определят это по производимому помыслами и ощущениями действию на наше естество, по их первому действию, как они только возникли в нас. Помыслы и ощущения благочестивые, добрые, благодатные «приносят с собою в душу несказанный мир и тишину, поэтому познаются, что они от Истины» (I, с. 303), они «содействуют молитве, оживляют ее, усиливают внимание и чувство покаяния, производят умиление, плач сердца, слезы, обнажают пред взорами молящегося обширность греховности его и глубину падения человеческого ,возвещают о неминуемой никем смерти, о безъизвестности часа ее, о нелицеприятном и страшном суде Божием, о вечной муке» (I, с.212). Напротив, «ощущение смущения служит всегда верным признаком приближения падших духов, хотя бы производимое ими действие имело вид праведности» ( II , c .300; I , c .303), «смущение, самое тончайшее, какими бы оно не прикрывалось оправданиями, служит верным признаком уклонения с тесного пути Христова на путь широкий, ведущий в погибель» (II, с.223).
Свт. Игнатий замечает, что «душа всех упражнений о Господе – внимание», необходимо сохранять внимание душе своей даже и при рассеянности, в которую мы вовлечены обстоятельствами (I, с.298). Свт. Игнатий считает, что для сохранения внимания и трезвения вовсе не надо покидать свои служебные обязанности: «Занятие служебное, сопряженное с ответственностию, не препятствует сохранению внимания к себе, - оно руководствует к такому вниманию… Деятельность – необходимый путь к бдительности над собою, и этот путь предписывается святыми Отцами для всех, которые хотят научиться вниманию себе… При деятельной жизни люди помогают человеку стяжать внимание, напоминая ему нарушение внимания. Подчиненность есть лучшее средство приучиться ко вниманию: никто столько не научит человека внимать себе, как его строгий и благоразумный начальник» (I, с.375-376). Значит и миряне, люди, облеченные служебными обязанностями, могут беспрепятственно и полноценно совершать умное делание, хранить внутренние трезвение и внимание себе. «При служебных твоих занятиях, - говорит свт. Игнатий, - посреди людей, не позволяй себе убивать время в пустословии и глупых шутках; при кабинетных занятиях, воспрети себе мечтательность: скоро изострится твоя совесть, начнет указывать тебе на всякое уклонение в рассеянность, как на нарушение евангельского Закона, даже как на нарушение благоразумия» (I, с.376).
Свт. Игнатий обращает внимание на то, что содержащееся в трезвении и внимании рассматривание себя открывает человеку, что он существо не самобытное и не самостоятельное, что он имеет жизненную нужду в Боге (II, с.94-95). Еще более глубокое рассматривание показывает поврежденность нашей воли, непокорность ее разума, и утрату разумом способности руководить нашим существом, руководить правильно, рассматривание себя показывает, что человек не только несамобытное существо, но и «существо падшее» (II, с.97). Только трезвение способно вскрыть живущую в человеке муку расстройства образа и подобия Божия, развлечением человек скрывает эту муку от себя, а трезвение ее выявляет (II, с.132-133, 161; IV, с.56; V, с.265), и по тому оно приводит к сознанию жизненной необходимости в Спасителе, Который исцеляет наше естество благодатью Святого Духа, восстанавливает в нас образ и подобие Божие.
Но трезвение, по свт. Игнатию, не мыслимо без совершения молитвы Иисусовой, «уединение человека в самом себе не может совершиться иначе, как при посредстве внимательной молитвы, преимущественно же при посредстве внимательной молитвы Иисусовой» (II, c.206). И трезвение, и молитва Иисусова должны совершаться вместе и постоянно, они нераздельны друг от друга, почему свт. Игнатий иногда само трезвение называет упражнением в молитве Иисусовой (I, c.207). «Трезвение есть причина чистоты сердца, а поэтому и причина Боговидения, даруемого благодатию чистым, возвышающего чистоту сердца до блаженного бесстрастия. Трезвение неразлучно с непрестанною молитвою: оно рождается от нее и рождает ее: от взаимного рождения друг другом эти две добродетели сочетаваются между собою неразрывным союзом. Трезвение есть духовное жительство; трезвение есть жительство небесное; трезвение есть истинное смирение, сосредоточившее надежду свою в Боге, отрекшееся от всякой самонадеянности и от надежды на человеков» (V, c.265-266).
