Умное делание по учению свт.Игнатия:
БОГОМЫСЛИЕ
«Величайшее, единственное благо для человека – познание Бога. Прочие блага в сравнении с этим благом недостойны называться благами. Оно – верный залог вечного блаженства – и в самом земном странствовании нашем оно доставляет высшие и обильнейшие утешения» (П., с.453), - так свт. Игнатий представляет высочайшее значение для христианина богомыслия, этого вида умного делания, состоящего в размышлении о благости, премудрости, правосудии Божиих, проявляемых в этом мире, о таинстве домостроительства спасения человека Богом, о смысле нашей жизни и промысле Божием лично о каждом из нас.
Сам свт. Игнатий определяет богомыслие, как святое размышление «о страшных и спасительных Его страданиях, преславном воскресении и вознесении на небо, также о человеке, о его назначении, о его падении, о его обновлении Искупителем, и прочих подобных глубоких тайнах христианства» (V, c.118). Должно сказать, что свт. Игнатий понимает богомыслие как разумение глубочайших догматов, таин христианства, он относит богомыслие к духовному видению уже преуспевающего подвижника, и потому никак не рекомендует приступать к богомыслию тем, кто еще не тверд в своем душевном делании. Очень настороженно относится свт. Игнатий к богомыслию всех обычных христиан, еще не достигших какого-нибудь преуспеяния как в теоретическом, так и в опытном усвоении истин веры: «Богомыслие соделается самым неправильным и душевредным, если подвижник, прежде очищения покаянием, не имея точного понятия о учении христианском, позволит себе самовольное размышление, которое не может не быть ошибочным, и потому не может не принести душевредных последствий и самообольщения, не может не вовлечь в пропасть гибельного заблуждения» (V, c.118). Богомыслие для свт. Игнатия есть то богословие, на которое способны лишь достигшие боговидения, он приводит слова прп. Иоанна Лествичника: «Опасно находящемуся в плену у страстей касаться богословия» (V, c.119). И сам говорит: «Желание пускаться в богомыслие неспособного и несозревшего к нему есть уже внушение самомнения, есть желание безрассудное и гордое» (V, c.119). Свт. Игнатий допускает касаться лишь такого образа богомыслия, как чтение писаний , в которых изложено богомыслие святых отцов, в частности писаний святых Димитрия Ростовского и Тихона Задонского. «Желающий упражняться в богомыслии пусть читает сочинения Святителей. Такое богомыслие будет самым непогрешительным и самым душеполезным» (V, c.118).
Но сам свт. Игнатий в своем духовном опыте, без сомнения, касался богомыслия, его богомыслие было много шире данного им самим определения, и это нашло отражение в его творениях. Святитель сообщает, что в Раю Адаму предлежало познавать, изучать Бога, созерцать Его величие и благость в красотах видимого богозданного мира. – «Это делание представляло собою поприще бесконечного преуспеяния! Это делание – бесценный дар, достойный бесконечно совершенного и бесконечно благого Бога!» (Сл. о ч., с.43). И свт. Игнатий делится о самом себе: «Из монастырского уединения смотрю на видимое нами великолепное и обширное мироздание – поражаюсь недоумением и удивлением. Повсюду вижу непостижимое! Повсюду вижу проявление Ума, столько превышающего мой ум, что я, созерцая бесчисленные произведения Его в необъятной картине мира, вместе не могу понять окончательно ни одного произведения Его, ни одного действия Его… Возвещает Его, громко проповедует природа. Во мне естественно существует понятие о Боге: понятие это не может быть не запечатлено неомрачимым сознанием, которое почерпает душа из рассматривания природы чистым оком» (Сл. о ч., с.7; I, c.404-405; IV, c.289-290). И не только созерцал свт. Игнатий в окружающей природе премудрость и благость Творца, но во всем видимом им во внешнем мире, - и в пространстве обширного моря, и в зимнем саду, и в одиноком дереве пред окнами келлии, и в утренней росе, и в захождении солнца, - он почерпал вдохновение для рассуждения об истинах мира духовного, - это запечатлено в его творениях.
Помимо видимого мира Святитель открывал причины к богомыслию и в самом естестве человека: «Видимая тварь возвещает всемогущего, всеблагого, премудрого Бога; возвещаем Его и мы собою. Мы, без произвола и сознания нашего, получили бытие и все способности души и тела, все средства к существованию вещественному и к образованию нашего духа. Ничего не делаем мы из ничего: делаем из приуготовленных средств; самая способность делать вложена в естество наше, а отнюдь не приобретенная нами. Мы обстановлены вне и внутри себя причинами к размышлению о Боге, к благодарению Его» (IV, c.285). В своих творениях свт. Игнатий обращает внимание на познание промыла Божия, познание Его судеб в текущей жизни в тех моментах нашей судьбы, на которые мы сами влиять не можем, но познание не пытливостью немощного рассудка, а познание силою веры, отчего рождается покорность Богу и благодарение Его во всех жизненных ситуациях (I, c.387-389; II, c.78-87).
К еще более возвышенному богомыслию подает нам поводы по свт. Игнатию Евангелие, в котором и из которого «светит солнце правды – Бог, смирившийся до вочеловечения, до яслей и вертепа, до казни преступников, Перворожденный из мертвых, Отец будущего века, Спаситель наш, Господь Иисус Христос» (I, c.406). «Телесными очами мы не видим Господа нашего, - говорит Святитель, - но взираем на Него, и видим Его очами веры: мы слышим учение Его, возвещаемое святым Евангелием; события, сопровождавшие его земное странствование, описанные с святою простотою и необыкновенною ясностию Апостолами, живописно изображаются пред нами; они как будто и совершаются пред нами» (IV, c.273). «Христианин приходит в недоумение пред величием благости Божией, созерцаемой в вочеловечении Бога-Слова, и в возделанном Им спасении человеков. Созерцанием этим возбуждается обильное славословие и благодарение Бога; созерцанием этим возжигается пламенное усердие к жительству по заповедям Евангелия, к последованию Христу по пути тесному и прискорбному» (IV, c.291). Святитель обращает внимание на значение познания Креста Христова, на то, что подножие Голгофы для христиан стало местом дум плачевных и вместе утешительных (П., с.221, 494).
Богомыслие свт. Игнатия, которым проникнуты его творения, не может не привлечь к себе в сочувствие сердец его писания читающих. Но, вместе с тем, ко всем дерзающим на собственное богомыслие обращено такое наставление Святителя: «Стремись к стяжанию чистой молитвы, соединенной с чувством покаяния и плача, с воспоминанием о смерти, о суде Божием, о страшных темницах адских, в которых пылает огонь и присутствует вечная тьма: такая молитва, соединенная с такими воспоминаниями, есть непогрешительное, превосходное, душеполезнейшее богомыслие» (V, c.119).
