Умное делание по учению свт.Игнатия:
ИСКОРЕНЕНИЕ СТРАСТЕЙ
По словам свт. Игнатия, «когда страсти овладеют человеком, тогда ум, лишенный своего владычества, служит угодливым и изобретательным слугою страстям для удовлетворения их лукавых, прихотливых, преступных требований» (II, c.19). Очевидно, христианин не может достичь успеха в умном делании, когда он находится во власти страстей, этих «нравственных недугов человека»,(I, c.262), исполняет их пожелания, даже не пытается бороться с ними. Если умное делание состоит в том, чтобы отторгнуть от земли ум и сердце, вознести их на небо, и, отвергшись всех внешних впечатлений, молитвой запечатлеть в душе духовный Образ Бога (I, c.156-157), то любая греховная привычка, пристрастие к чему-либо тленному «низводят ум и сердце с неба, повергают их на земле между бесчисленными гадами и пресмыкающимися пространного житейского моря» (I, c.162). Умное делание «требует трезвенной, строго нравственной жизни» (I, c.209), требует искоренения всех греховных навыков, оставления всех пристрастий к земному, иначе во время молитвы Иисусовой греховные впечатления начнут проявляться в уме и сердце, развлекать в молитве, отвлекать от Бога, от спасения (I, c.262).
Страсти подлежат вечной муке (П., с.386) и исполняющий свою греховную волю уже мертв душою (П., с.463-464), нам необходим подвиг, необходимо ожить для Господа в исполнении Его воли (П., с.463), в искоренении страстей. «каждое сопротивление, оказанное требованию страсти, ослабляет ее; постоянное сопротивление низлагает ее» (I, c.525), однако нужно также знать, что хотя «необходим подвиг для христианина, но не подвиг освобождает христианина от владычества страстей: освобождает его десница Вышнего, освобождает его благодать Святого Духа» (I, c.525), и потому само умное делание, непрестанное вопрошение помощи и милости Божией служит орудием для искоренения страстей (П., с.536).
Но страсти в христианине иногда могут жить долгие годы подвига, иногда низлагаются лишь к самому концу жизни, и свт. Игнатий видит в этом премудрость промысла Божиего, направленную к пользе нашего умного делания. Святитель говорит об этом так: «Опасно преждевременное бесстрастие! Опасно преждевременное получение наслаждения Божественною благодатью. Дары сверхъестественные могут погубить подвижника, ненаученного немощи своей падениями, неопытного в жизни, неискусного в борьбе с греховными помыслами, неознакомленного подробно с лукавством и злобой демонов, с удобоизменямостью человеческого естества… Он может злоупотребить самою благодатью Божиею. По причине ея он может превознестись над ближними; по причине ея он может подвергнуться самонадеянности» (I, c.532), за чем следует потеря благодати и душевная смерть. Напротив, «тяжкая борьба со страстями стирает сердце человека, сминает надменный дух его, заставляет сознаться в состоянии падения, опытно обнаруживая это состояние, заставляет сознаться в необходимости искупления, уничтожает надежду на себя, переносит всю надежду на Искупителя» (I, c.526), в чем заключается самая суть умного делания. Поэтому свт. Игнатий нередко советовал не требовать от себя бесстрастия, не засуживать себя по поводу погрешностей и проступков (П., с.533, 466; II, c.371) – им свойственно возникать в нашей страстной природе, и мы должны признать себя страстными, признать , что мы не можем не впадать в погрешности. Но, с другой стороны, Святитель замечает, что покаяние дается не для потакания греху (П., с.384), нам нельзя, признав себя грешными, сидеть сложа руки, так как от любой поблажки себе из души надолго уйдет состояние мира, чтобы мы научились давать цену теперь потерянной благодати Божией (II, c.231). При этом, кто служит, работает греху, тот как раз и не видит греха своего, не кается, пребывает беспечен; страсти открываются лишь когда христианин начинает бороться с ними (II, c.122; I, c.528). Так, касательно страстей, свт. Игнатий выделяет две грани и крайности, которых необходимо избегать при прохождении умного делания: требования от себя скорого бесстрастия и беспечное пребывание в страстях. Святитель указывает путь золотой середины – смиренное моление Спасителя о помощи с сознанием свойственной нам греховности и с возможным противлением всем желаниям падшего естества.
