Официальный сайт Русской Православной Церкви / Патриархия.ru

О тайных недугах души:
Что значит "трудиться безрассудно"

Необходимо еще сказать несколько слов о телесных трудах, таких, как физический труд, исполнение какого-либо послушания в монастыре или в храме, пост, стояние на молитве, поклоны, бдение и другие внешние подвиги. Каждый христианин должен ясно рассмотреть свое состояние, физическое и духовное, каждому необходимо подобрать к себе упражнения, приемы духовной брани, конкретно ему подходящие. Затруднение в том, что для этого правильного подбора именно своих рецептов для каждой души, своих лекарственных средств, которыми можно уврачевать именно ее болезни, нужен искусный врач, знающий дело, но таких очень и очень мало. Теперь чаще каждый сам хватает все известные ему действенные средства и усиленно начинает принимать их без всякого понятия о их назначении. Так поступают с постом, молитвою, бдением, трудами телесными, думая, что чем больше и интенсивнее их применять, тем быстрее достигается успех дела. Но эти дела хороши только тогда, когда они совершаются в точной мере, с точным, правильным настроем, когда употребляющий их внимательно следит за тем, какое же они производят действие на сердце: смиряется ли оно этими трудами, умягчается ли, становится ли податливее для духовных занятий, или же наоборот - разжигается страстным увлечением, упивается самодовольством, напояет свое тщеславие, гордостно выказывает себя перед людьми, надмевается и ожесточается этими подвигами.

Внешние подвиги особенно легко вводят в это состояние превозношения пред другими, так как они видны, заметны, мы сами не можем не примечать своих внешних выдающихся действий, тщеславие любит петь нам "славу" за такие геройства. От неправильных подвигов, не соотнесенных с целью их, то есть со смирением сердца, рождается самовлюбленность, эгоизм. Говорит епископ Феофан: "Эгоизм образуется от внешних подвигов без внимания к помыслам. (...) Кто делает одни внешние подвиги, а себе не внимает, тот попадает в эгоизм: положит сколько-нибудь поклонов, сидит и мечтает: ну, ныне мы потрудились. Видите, одолжили Бога. Или не поест досыта - и думает: так и все святые; то есть хоть в святцы пиши... и прочее сему подобное. Существенно необходимы внешние подвиги, но останавливаться на них одних - беда!" [ 1 ]

Прежде всего: надо бояться делать что-либо напоказ; так, монахи египетские, когда какая-либо добродетель их делалась известною, уже не признавали ее добродетелью, но как бы грехом [ 2 ].

Авва Исидор Пилусийский говорил монахам: "Подвизаясь успешно в посте, не превозносись этим. Если же вы тщеславитесь постом вашим, то лучше б было для вас есть мясо: не так вредно для монаха употребление мяса, как вредны гордость и надмение" [ 3 ].

"Будь ревностен, но в душе своей, - говорит Иоанн Лествичник, - нисколько не выказывая сего во внешнем обращении, ни видом, ни словом каким-либо, ни гадательным знаком. И сокровенной даже ревности последуй не иначе, как если ты уже перестал уничижать ближнего. Если же ты на это невоздержан, то будь подобен братьям твоим и самомнением не отличайся от них" [ 4 ].

"Так как всем чрезвычайным питается тщеславие и когда самые добрые дела надмевают нас, тогда что само в себе есть врачевство спасительное делается для нас ядом убийственным" [ 5 ].

Авва Исаия говорил: "Если совершаешь молитвы и подвиги со смиренномудрием, как недостойный, то они будут благоприятны Богу. Если же вспомнишь о другом спящем или нерадящем и превознесешься сердцем, то тщетен труд твой" [ 6 ].

Авва Евфимий: "Если кто из новоначальных тщится явно и всенародно превзойти брата в посте и сердечном сокрушении, впадает в худший грех. Первый пост - бегать самоволия и самозакония, добра своего не разглашать и не делать явно. Не в том воздержание - гнушаться пищей в укор брату своему. Лучше, не отрицаясь от малой еды при общей трапезе, блюсти крайне сердце и тайно бороться с тайными страстями. Образ внешнего и чувственного делания - Ветхий Завет, он же никого не делает совершенным. А Святое Евангелие есть образ внутреннего внимания, то есть - чистоты сердца" [ 7 ].

Один старец говорил: "Многие удручили подвигами плоть свою, но, сделав это без рассуждения, отошли из здешней жизни без всякого плода, без всякого приобретения. Наши уста смердят от поста; все Писание мы знаем наизусть; песнопения Давида столько усвоили мы себе, что они сделались как бы нашим произведением; но не имеем того, чего Бог требует от нас, - смирения" [ 8 ].

Иоанн Лествичник: "Как бы ни возвышенны были наши подвиги, но если мы не стяжали болезнующего сердца, то эти подвиги и ложны и тщетны" [ 9 ].

"Что значит трудиться безрассудно?" - говорит епископ Игнатий. Отвечает: "Трудиться с плотским разгорячением, с тщеславием, с хвастовством, уничижением других братий, не могущих нести такого труда. Такой труд, как бы он ни был усилен, долговремен, полезен для обители в вещественном отношении, не только бесполезен для души, но и вреден как наполняющий ее самомнением, при котором нет места в душе ни для какой добродетели" [ 10 ].

Для рассудительного делания отцы советуют точно соизмерять подвиги со своими силами, не слепо подражая древним отцам в подвижничестве, а перенимая самую суть их подвигов, их назначение, их принцип действия, а меру определять уже по себе.

"Если ты понудишь тело немощное на дела, превышающие силы его, то этим влагаешь в душу твою помрачение и приносишь ей смущение, а не пользу", - сказал Исаак Сирин [ 11 ].

Авва Евагрий передал изречение одного старца: "Всякий подвиг должен быть благовременным и соразмерным. Подвиг, возложенный безвременно и несоразмерно с силами, может быть выдержан только в течение краткого времени, а всякое делание, совершаемое в продолжение краткого времени, потом оставляемое, более вредно, чем полезно" [ 12 ].

Описывая дивные подвиги святых отцов в одном общежитии, св. Иоанн Лествичник заключает: "Удивляться трудам сих святых - дело похвальное; ревновать им - спасительно, а хотеть вдруг сделаться подражателем их жизни есть дело безрассудное и невозможное" [ 13 ].

"Добродетели наши должны непременно иметь примесь нечистоты, происходящей от немощей наших. Не должно с души своей, с своего сердца требовать больше, нежели сколько они могут дать. Если потребуете сверх сил, то они обанкротятся, а оброк умеренный могут давать до кончины вашей; довольствуясь им, вы будете совершать себя до смерти и не умрете с голода", - писал еп. Игнатий [ 14 ].

Приведем еще одно очень важное наставление о внешнем и внутреннем подвиге святителя Игнатия, изложенное им в письме, где особенно ясно излагается суть этого вопроса: "Иные так устроены Создателем, что должны суровым постом и прочими подвигами остановить действие своих сильных плоти и крови, тем дать возможность душе действовать. Другие вовсе не способны к телесным подвигам: всё должны выработать умом, у них душа сама по себе, без всякого предуготовления, находится в непрестанной деятельности. Ей следует только взяться за орудия духовные. Бог является человеку в чистоте мысленной, достиг ли ее человек подвигом телесным и душевным, или - одним душевным. Душевный подвиг может и один, без телесного, совершить очищение; телесный же, если не перейдет в душевный, - совершенно бесплоден, более вреден, чем полезен: удовлетворяя человека, не допускает его смириться, напротив того, приводит в высокое мнение о себе как о подвижнике, не подобном прочим немощным человекам. Впрочем, подвиг телесный, совершаемый с истинным духовным рассуждением, необходим для всех одаренных здоровым и сильным телосложением, с него начинать - общее правило иноческое. Большая часть тружеников Христовых, уже по долговременном упражнении и укоснении в нем, начинают понимать умственный подвиг, который непременно должен увенчать и подвизающегося телесно, без чего телесный подвижник -как древо без плодов, с одними листьями.

Мне и тебе нужен другой путь (продолжает св. епископ Игнатий, обращаясь к иноку, которому пишет, - сам владыка был особенно многоболезнен, испытывал тяжкие телесные недомогания): относительно тела нам надобно хранить и хранить благоразумную ровность, не изнурять сил телесных, которые недостаточны для несения общих подвигов иночества. Все внимание наше должно быть обращено на ум и сердце: ум и сердце должны быть выправлены по Евангелию. Если же будем изнурять телесные силы по пустой, кровяной ревности к телесным подвигам, то ум ослабеет в брани с духами воздушными, миродержителями тьмы века сего, поднебесными, падшими силами, ангелами, сверженными с неба. Ум должен будет ради немощи тела оставить многие сильные, существенно необходимые ему оружия - и потерпеть безмерный ущерб..." [ 15 ].

Очень ценный совет: мы должны приготовлять в себе телесными трудами почву для насаждения умственного и сердечного делания и прежде всего стараться сохранить ровность. Пост, бдение, молитва - все должно идти ровно, мерно, спокойно, не уклоняясь ни в какую крайность. Тогда создаются прекрасные возможности для внутреннего делания, для внимания и трезвения. В том же письме находим такой совет тому же иноку: "В молитвенном подвиге будь свободен... Не гоняйся за количеством молитвословий, а за качеством их, то есть чтобы они произносимы были со вниманием и страхом Божиим... Тебе надобно умеренною наружною жизнью сохранить тело в ровности и здравии, а самоотвержение явить в отвержении всех помышлений и ощущений, противных Евангелию. Нарушение ровности нарушит весь порядок и всю однообразность в занятиях, которые необходимы для подвижника" (там же). Подобный же совет относительно поста находим у святителя Феофана: "Поста не чуждайтесь. Он - вещь прелюбезная. Только помалу... Обычно так, чтоб после еды все в душе оставалось по-прежнему, т.е. и та же теплота сердца, и та же светлость мысли. Это мерка" [ 16 ]. - Скорее всего, такой же меркой можно размерять и все другие наши делания.

Видно, что нашему времени уже не даны сильные, действенные подвиги внешние; об этом говорят многие последние отцы Церкви, да и у древних находим такие же пророчества о последних христианах: что те будут проводить жизнь очень слабую, даже и монахи, но спасаться будут терпеливым несением скорбей и искушений. Конечно, и теперь найдется множество смелых людей, способных на высокие подвиги, - но найдутся ли такие, которые способны разумно ими воспользоваться?! Внешние подвиги все более и более заменяются внутренними, не менее трудными, а внутренние - все более заменяются тяжкими скорбями и искушениями, окружающими христианина со всех сторон. Положение истинных христиан будет все более напоминать положение трех еврейских отроков в пещи вавилонской, объятых страшным, ревущим пламенем и только чудом не сгоравших в нем. Сохранить правильное, кроткое, безропотное, молитвенное внутреннее свое состояние, сохранить сердце от скверн беснующегося мира, не изменить Православию - вот немалый подвиг в наше время. "Сейчас уже вопрос состоит не в том, чтобы быть "хорошим" или "плохим" православным христианином, вопрос сейчас стоит так: сохранится ли наша вера вообще? У многих она не сохранится..." [ 17 ] - говорит современный нам отец - Серафим Роуз ( 1982 г.).

Другой современный нам отец, игумен Никон ( 1963 г.), говорит: "Святые угодники объясняют нам, что в последние времена монашества не будет вовсе, или кое-где хоть останется наружность, но без делания монашеского. Не будет никаких собственных подвигов у ищущих Царствия Божия. Спасаться же будут только терпением скорбей и болезней. Почему не будет подвигов? Потому что не будет в людях смирения, а без смирения подвиги принесут больше вреда, чем пользы, даже могут погубить человека, так как они невольно вызывают высокое мнение о себе у подвизающихся и рождают прелесть. Только при руководстве очень опытных духовных людей могли бы быть допущены те или иные подвиги, но их теперь нет, не найти. Руководителем является Сам Господь, да отчасти книги, кто имеет их и может понимать. Как же руководит Господь? - Попускает гонения, оскорбления, болезни, длительную старость с тяготой и немощами. Без смирения человек не может без вреда для себя получить и какие-либо дарования Божий. Вот почему и предсказано, что в последние времена ввиду усилившейся гордости люди будут спасаться только терпением скорбей и болезней, а подвиги от них будут отняты" [ 18 ].

По-видимому, те, кто теперь истинно ищет спасения души и желает охраниться от разных соблазнов и прелести, должны проводить жизнь самую скромную, все делать очень осторожно и соразмеренно, особенно хранить себя от всего показного и выдающегося, ненавидеть в себе тщеславие, по возможности скрывать свои подвиги от людей. Мы опять возвращаемся к временам как бы тайного, сокровенного христианства, должны скрывать свои добродетели, но не по причине гонения от язычников, а по причине гонения от страстей и лжи - как вовне, так и внутри нас. После сказанного необходимо сделать еще одно предостережение: многие из нас, ясно увидев свои слабые силы, неспособность к правильному несению сильных, действенных внешних подвигов, охладив свой первоначальный душевный пыл, основанный на самомнении, могут впасть в такую крайность: вообще оставить внешнии труды и упражнения; при всяком случае, требующем усилия и борьбы над собой, отсечения своей воли, смоотречения, оправдавшись немощью, убегать от этой брани, говоря: "Мы такие слабые, теперь не те времена; если мы начнем утруждать себя, то впадем в прелесть", или: "С нас теперь малый спрос! лишь бы не грешить тяжко, а остальное - как-нибудь", и т.п. Ленивый, расслабленный, своевольный человек может с радостью схватиться за подобные вышеприведенным высказываниям свв. отцов, чтоб оправдать ими свое бездействие, со спокойной совестью предаться покою и небрежению, думая, что ему достаточно для спасения одного такого "смиренного" самовозрения. Но на самом деле такое смирение может быть ложным. Истинно смиряется от своей немощи только тот, кто не жалеет себя, требователен к себе, бодрствует, но при этом наталкивается на свою немощь и познает чрез это свое падение. К таким-то и обращены предложенные советы, дабы придержать эту их ревность в рамках полезного. Бездельнику же, который постоянно ищет покоя и беспечности, оправдываясь немощностью, напомним другие высказывания отцовские:

"Непрестанно бодрствуй над собою, чтобы не быть обольщенным и сведенным в заблуждение, чтоб тебе не впасть в леность и нерадение, чтоб не быть отверженным в будущем веке. Горе ленивым! приблизился конец их и некому помочь им, нет им надежды спасения"(Антоний Великий) [ 19 ].

"Возненавидь все мирское и самый телесный покой: потому что они соделывают тебя врагом Божиим. Как воин, имеющий сопротивника, сражается с ним, так и мы должны сражаться с телом, не допуская ему нежиться и расслабляться от излишнего успокоения" (авва Исаия, отшельник) [ 20 ].

"Подвижник должен поддерживать здоровье и силы тела настолько, чтоб тело сохраняло способность служить Богу. Чрезмерное развие здоровья и дебелости в теле вводит его в тяжелое плотское состояние, возбуждает в нем скотоподобные движения и влечения в неодолимой силе, отнимает у него всю способность к ощющениям духовным. Тот, кто соделает свое тело легким посредством умеренного поста и бдения, доставит ему и самое прочное здоровье и соделает его способным принять в себя духовные движения, т.е. действие Св. Духа" [ 21 ].

"Кто держит себя как должно, тот трудится, себя не жалея, себе внимая и возгревает в сердце религиозные чувства. Как только начнет он оттягивать от трудов по богоугождению, тотчас за сим следует блуждание мыслей и охлаждение сердца. Если не остановится, то быстро ниспадает в нерадение и беспечность, нечуствие и рассеянность. Это паралич душевный, или погружение души в смерть" [ 22 ].

"везде потребно нам, - говорит св. Иоан Златоуст, - усердие и многое разжение души, готовое ополчиться против самой смерти, ибо невозможно Царствие получить" [ 23 ].

"Не грех только плотской, но всякое угодие плоти в пище, питии, сне, покое, положении или пресекает духовные движения, или умаляет силу их напряжения" [ 24 ].

"Себя пожаление идет заодно с самоугодием и вообще с самолюбием и есть корень всех послаблений, опущений, равнодушия и беспечности. Слыхали вы фразу: живущий в нас грех? - Вот он-то и есть саможаление со свитою его. Если будете поблажать ему хоть иногда, то это всегда будет как параличом разбивать всякое предшествовавшими трудами стяжанное добро" [ 25 ].

"То правда, что саможаление и самоугодие не всякого ведут прямо к видимо худой жизни, но тем не менее всю жизнь делают бесплодною. Кто страдает ими, тот ни тепл, ни хладен, ни то ни се" [ 26 ].

"Грех, живущий в нас, - корень и источник всех грехов, - есть самость, или самолюбие. Первородные дщери его суть саможаление и самоугодие. Чрез первое он всегда приводит ко второму и устрояет порядок и характер жизни, противоположной богоугождению. Не подумай, что это образ жизни явно грешной. Нет! Эта жизнь исправна, только вся ведется из-за самоугодия. Саможаление и самоугодие допускают дела, относящиеся к богоугождению, но под непременным условием, чтоб они не нарушали их покоя или и их питали. Таким образом, иной и благочестив, и добродетелен, а между тем опутан самоугодием. Такие услышат на суде: не знаю вас! ...Положили мы то и то делать, сознав то нужным в деле устроения спасения и потому угодным Богу; а потом отказываемся от этого, не почему другому, как потому, что жаль себя, жаль от сна отнять нечто, жаль пищи немного не добрать, жаль потрудить себя, и подобное...

Пожалев себя, оставляем дела, какие по совести сочли нужными для себя в деле спасения. Следовательно, в этих действиях мы переходим от богоугождения и содевания спасения к самоугодию, действуем поперек того, как положили действовать... Чаяли мы и Царствие получить и покойно жить, всласть себе, что не совместимо. У свв. подвижников и говорится повсюду, что кто хочет как должно идти путем спасения, тот должен определить себя на смерть, - не на какие-либо лишения ничтожные, а на лишение даже самой жизни, - чтоб стоять в начатом до положения живота... Если ты поддаешься саможалению, то еще не отвергся себя, то еще и шагу не сделал по пути в след Христа Господа. Только мысли и речи у тебя были об этом, а дело еще не последовало" (еп. Феофан) [ 27 ].

"Начало помрачения ума прежде всего усматривается в лености к Божией службе и к молитве. Ибо, если душа не отпадет сперва от этого, нет иного пути к душевному обольщению; когда же лишается она Божией помощи, удобно впадает в руки противников своих... " [ 28 ].

"Остерегайтесь праздности, потому что в ней сокрыта верная смерть, - и без нее невозможно впасть в руки домогающихся пленить нас. В день оный Бог будет судить нас не о псалмах, не за оставление нами молитвы, но за то, что опущением сего дается вход бесам. А когда, нашедши себе место, они войдут и заключат двери очей наших, тогда мучительски исполняют на нас то, что подвергает Божиему осуждению и жесточайшему наказанию..." (он же) [ 29 ].

"Блюдись поблажать себе в малом, чтобы не дойти до поблажек в большом и до великих падений. И малая небрежность, как сказал некто, нередко ведет к великим опасностям. И в малом и незначительном быть всегда трезвым - вот мудрость" (он же) [ 30 ].

"Свойство пожеланий человеческих таково, что необходимо научиться побеждать их на мелочах. Приучившийся побеждать мелочные пожелания, обуздает и великие. Побеждающийся малыми пожеланиями, победите непременно и великими. Невозможно преодолеть ни страсти вожделения, ни страсти гнева, не научившись побеждать вообще все пожелания, чем исключительно исправляется испорченность воли" [ 31 ].

Богоугождение ревностное есть отрадное, окрыляющее дух шествие к Богу. Без него можно испортить все дело. Надо все делать во славу Божию, наперекор живущему в нас греху; а без сего мы будем все исполнять только по привычке, по требованию приличия, потому что так издавна делалось и так делают другие...

Итак, ясно, что без ревности христианин - плохой христианин, вялый, расслабленный, безжизненный, ни тепел, ни хладен, - и жизнь такая не жизнь. Сие ведая, потщимся явить себя истинными ревнителями добрых дел, чтобы быть истинно угодными Богу" (Феофан Затворник).

Так что каждый из нас, имея ввиду все сказанное, должен найти свой путь, свою меру.