Древний патерик:
Глава 20. О боголюбезной жизни различных отцев

1. Рассказывал авва Дула, говоря: ходя некогда по пустыне, я и отец мой Виссарион пришли к некой пещере и нашли брата, который сидел и делал веревку, и не восклонился он для нас и не приветствовал нас, и совсем не хотел и слова сказать с нами; сказал же мне старец: пойдем отсюда, может быть, нет у брата расположения говорить с нами. Вышедши оттуда, мы пошли в Лико навестить авву Иоанна. Когда же возвращались, пришли опять к пещере, где видели брата. И говорит мне старец: войдем в нее, может быть, Бог открыл ему, и станет говорить с нами. И когда вошли мы, нашли его умершим, и говорит мне старец: пойдем, брат, приготовим к погребению тело брата, ибо для сего послал нас Бог сюда. Когда же мы стали приготовлять его к погребению, нашли, что это женщина по природе своей. И удивился старец и сказал: вот как и женщины борятся с диаволом в пустыне, а мы и в городах ведем себя худо. И прославив Бога, помогающего и дарующего силу любящим Его, погребли ее в той же пещере. И потом удалились оттуда.
2. Двое некоторые из отцев молили Бога, чтобы открыл им, в какую достигли они меру. И пришел к ним глас, говорящий, что в такой-то веси Египта есть некоторый мирянин, Евхарист именем, и жена его называется Мария, - еще не пришли они в меру их. Вставши же, два старца пришли в весь и, спросивши, нашли келью его и жену его и спросили ее: где муж твой? Она же сказала: он пастух и пасет овец, - и ввела их в келью свою. Когда же настал вечер, пришел муж ее с овцами и, увидя старцев, приготовил им трапезу и принес воды умыть ноги их. Сказали ему старцы: не станем мы вкушать ничего, если не скажешь нам о делании своем. Он же со всяким смирением сказал: я пастух, а это жена моя. И не переставали старцы упрашивать его, а он не хотел говорить. Тогда они сказали ему: Бог послал нас к тебе. Как скоро услыхал он слово сие, испугался и сказал им: вот овец сих наследовали мы от родителей наших и, - если благопоспешит Бог получить от них какую-либо прибыль, делим мы на три части: одну часть - для бедных, и часть - на странноприимство, и третью часть - на нужду нашу. С тех пор, как взял я жену мою, не познал ее, но девица она, и каждый из нас спит порознь, и до сих пор никто не знал о сем. И услышавши, старцы удивились и ушли, прославляя Бога.
3. Говорил авва Витимий: рассказывал авва Макарий, говоря: когда я жил в ските, пришли два юные странника. Один имел уже бороду, а другой только начал пускать усы, и пришли ко мне, говоря: где келья аввы Макария? И я сказал им: чего хотите вы от него? Они же сказали: услыхавши о нем и о ските, пришли мы видеть его. Я говорю им: это я. И сотворили поклон, говоря: здесь хотим мы пребывать. Я же, видя, что они изнежены и как бы из богатых, говорю им: не можете жить здесь. И говорит старший: если не можем жить здесь, пойдем в другое место. И говорю я помыслу: зачем мне их прогонятть? Труд сделает то, что они и сами убегут отсюда. И говорю им: ступайте, сделайте себе келью, если можете. Говорят они: укажи нам место и сделаем. И я дал им топор и корзину, полную хлебов и соли. И указал им жесткий камень, говоря: вырубите здесь и принесите для себя дерев с болота, и, покрывши, живите. Думал же я, что они убегут по причине труда. Спросили же они меня: что здесь работают? И говорю им: веревки. И беру ваия из болота, и показываю им веревки и как их должно связывать, и говорю им: делайте кошницы и отдавайте сторожам, и они будут носить вам хлебы. И потом я ушел. Они с терпением делали все, что я сказал им, и не приходили ко мне три года. Беспокоил же меня помысл, говоря: каково делание их, что не приходят спросить меня о помыслах? Издалека приходят ко мне, а эти близко, но нейдут и к другому не ходят, а ходят только в церковь молча, чтобы принимать святые Дары. И молился я Богу, и постился седмицу, чтобы Он показал мне делание их; по прошествии же седмицы, вставши, пошел посмотреть, как живут они, и когда постучался я, они отворили и приветствовали меня молча, и, сотворив молитву, я сел. Старший, дав знак младшему выйти, сел и плел веревку, ничего не говоря. И в девятом часу постучал и вошел младший, и сделал немного варева и поставил стол по знаку старшего, и положил на стол три хлебца [ 1 ] и стал молча. Я же сказал: встаньте, вкусим. И, вставши, вкусили, и принес кружку воды, и мы пили. Когда же настал вечер, говорят они: уйдешь ты? Я же сказал им: нет, но здесь буду спать, - и положили мне рогожу поодаль и для себя в другом углу поодаль, и сняли поясы свои и аналавы и легли вместе на рогожке, прямо против меня. Я же молился Богу, чтобы открыл мне делание их. И вот отверзлась кровля, и был свет, как днем, а они не видели света, и когда подумали, что я сплю, старший толкнул младшего в бок, и встали, и препоясались, и простерли руки свои к небу, и я смотрел на них, они же не видали. И видел я, что бесы, как мухи, приходили к младшему, и приходили к устам его, другие же к глазам. И видел я ангела Господня, который имел меч огненный, ограждал его и отгонял от него демонов, а к старшему не могли они и приблизиться. И перед утром они легли, а я показал вид, что просыпаюсь, и они также. Сказал же мне старший слово сие одно: прикажешь совершить двенадцать псалмов? И я сказал: да. И пел младший пять псалмов из шести стихов и одно аллилуия. И после стиха выходила огненная свеща из уст его и восходила до небес, так же и старший, когда отверзал уста свои, поя, как вервь огненная выходила из них и достигала до неба. И я приложил немного и, когда уходил, говорю: помолитесь о мне, - они же сотворили поклон молча. И узнал я, что старший уже совершен, а с младшим воюет враг. Спустя немного дней почил старший брат, и на третий день младший. И когда приходил кто из отцев к авве Макарию, он брал их в келью братьев сих, говоря: посмотрите место мученичества юных странников.
4. Пришел некогда авва Макарий Египетский из скита в гору Нитрийскую в день приношения аввы Памво, и говорят ему братья: отец, скажи слово братьям. Он же сказал: я еще не был монахом, но видел монахов. Ибо, когда я жил в келье в скиту, понуждали меня помыслы, говоря: выдь во внутреннюю пустыню и посмотри, что там. Оставался я в борьбе с помыслом пять лет, говоря: не от бесов ли он. И как помысл продолжался, пошел я в пустыню и нашел там озеро воды и остров среди него, и пришли звери пустыни пить из него, и вижу среди них двух человек нагих, и вострепетало тело мое, ибо подумал я, что это дух. Они же, как скоро увидели, что я испугался, стали говорить мне: не бойся, и мы люди. И сказал я им: откуда вы и как пришли в пустыню сию? Они же сказали: мы из киновии, и было у нас соглашение, и вышли мы сюда вот уже сорок лет. Один из нас египтянин, другой ливиянин. И спросили меня они: как мир? И приходит ли вода во время свое [ 2 ], и имеет ли мир плодоносие свое? И я сказал им: да. Спросил же их и я: как могу сделаться монахом. И сказали они мне: если не отречется кто от всего сущего в мире, не может сделаться монахом. И сказал я им: слаб я и не имею такой силы, как вы. И сказали мне: если не можешь, как мы, сиди в келье твоей и оплакивай грехи. И спросил я их: когда бывает зима, не зябните ли вы, и когда бывает зной, не опаляются ли тела ваши? Они же сказали: Бог явил о нас такое смотрение, что и зимою не зябнем мы, и от зноя не опаляемся. Посему-то я и сказал вам, что я еще не монах. Простите мне, братия.
5. Пребывал некогда авва Сисой в горе аввы Антония один. И когда замешкался прислуживающий придти к нему, в течение десяти месяцев он не видел человека. Ходя в горе, находит он некоего фаранита, который ловил диких зверей, и говорит ему: сколько времени ты здесь? Он же сказал: поистине, авва, одиннадцать месяцев я в горе и не видел человека, кроме тебя. Старец же, услышавши сие и вошедши в келью свою, ударил себя, говоря: вот, Сисой, ты думал: что сделал я? А на самом деле не сделал и того, что сей мирянин.
6. Тот же авва Сисой, сидя в келье, всегда запирал дверь. Говорили же о нем, что когда приближался он к смерти, захворал немного. И когда сидели старцы у него, стал он говорить с кем-то, и говорят ему: что видишь, авва? И говорит им: вижу некоторых, пришедших за мною, и прошу их, чтобы позволили мне немного покаяться. Говорит ему один из старцев: хотя бы и позволили тебе, можешь ли вполне воспользоваться сим к покаянию? Говорит ему старец: если не могу совершить покаяния, по крайней мере, постеню о душе моей немного, и довольно с меня. Когда же стал умирать и сидели отцы, просияло лицо его, как солнце, и говорит им: вот авва Антоний пришел. И опять просияло лице его еще более, и сказал: вот лик апостолов пришел. И удвоился свет лица его, и вот он как бы говорил с кем. Сказали же ему старцы: с кем разговариваешь, отче? И сказал: вот ангелы пришли взять меня, и прошу, чтобы позволили мне покаяться немного. Говорят ему старцы: не имеешь ты нужды каяться, отче. Сказал же им: поистине, не знаю о себе, полагал ли я начало. И узнали все, что он уже совершен. И опять вдруг сделалось лицо его, как солнце, и ужаснулись все, и он говорит им: вот Господь пришел и говорит: несите ко Мне сосуд избранный пустыни. И тотчас предал дух. И сделался как молния, и наполнилось все место благоуханием.
7. Говорили об авве Оре, что он не лгал никогда, и не божился, и не клял человека, и без нужды не говорил.
8. Говорили о скитиотах, что не было превозношений между ними из-за того, что превосходили прочих в добродетелях, ибо один вкушал чрез два дня, другой - чрез четыре, иной - чрез седмицу, иной хлеба не вкушал, и, кратко сказать, всякою добродетелью были украшены святые.
9. Был один великий старец, и рассказывал ученик его о нем, что целые двенадцать лет не спал он на боку, но на седалище своем, на котором работал, там и спал, вкушал же или через два, или через четыре, или через пять дней, и так делал в продолжение двадцати лет; когда же я сказал: что это значит, зачем так делаешь ты, авва? Отвечал он мне: суд Божий происходит пред глазами моими, и не могу стерпеть. Случилось же, что, когда совершали мы молитвословие, я ошибся в слове из псалма, и когда окончили мы молитвословие, старец сказал мне: я, когда совершаю молитвословие, как бы огонь чувствую под собой и горю, и не может помысл мой уклониться ни направо, ни налево; а у тебя где был помысл, когда мы начинали молитвословие, что пропустил ты слово из псалма? Ужели не знаешь, что стоишь пред Богом и говоришь с Богом, когда совершаешь молитвословие? Вышел однажды он ночью и нашел меня спящим при пороге кельи, и остановился старец и, плача, сказал: где разум у брата, что спит так беззаботно?
10. Два некоторые великие старца ходили в пустыне скита и, услышавши, что некто шепчет из-под земли, сыскали вход в пещеру, и нашли старицу, деву святую, лежащую, и говорят ей: откуда пришла ты сюда, старица, и кто служит тебе? Ибо никого не нашли они в пещере, кроме ее одной, и она лежала и была больна. Она же сказала им: тридцать восьмой год я в этой пещере, питаюсь растениями и работаю Христу, и не видала человека до сего дня. Ибо послал вас Бог, чтобы погребли вы останки мои. И сказавши сие, почила. Старцы же прославили Бога и, похоронивши тело ее, ушли.
11. Рассказывали об одном отшельнике, что вышел он в пустыню и, походивши три дня, взошел на камень и увидел внизу зеленую траву, и человек пасся на ней, как зверь. И сошел потихоньку и схватил его. Старец же был наг и, возмутившись, потому что не мог вынести запаха человека, с усилием вырвался у него и побежал. Брат же гнался за ним и вскричал: для Бога я гонюсь за тобой, подожди меня. Он же, оборотившись, сказал ему: и я ради того же Бога бегу от тебя. Потом брат сбросил одежду и гнался за ним. Когда же старец увидев, что брат сбросил с себя одежду и приближается к нему, остановился и сказал: когда сбросил ты вещество мира, и я жду тебя! Просил же его брат, говоря: отче, скажи мне слово, как спастись? Он же сказал ему: бегай людей и молчи, и спасешься.
12. Рассказывал некто из отшельников братиям, находящимся в Раифе, где семьдесят дерев финиковых (там стоял станом Моисей с народом, когда вышел из земли египетской), и говорил так: помыслил я некогда идти в пустыню внутреннюю, не найду ли кого-нибудь, далее меня живущего и работающего Христу. И прошедши четыре дня и ночи, нашел пещеру, и подойдя, смотрю в нее и вижу человека сидящего, и стучу по обычаю иноческому, чтобы вышел он приветствовать меня. Он же не двигался, ибо был мертвый. Я же, нисколько не задумываясь, вхожу и беру его за плечо, и тотчас он рассыпался и сделался, как пыль. Еще же осматривая, вижу срачицу висящую, и, когда взялся за нее, рассыпалась она и сделалась, как ничто. Продолжая путь, вышел оттуда и проходил по пустыне, и нашел другую пещеру и следы человека. С благодушием приблизился я к пещере и постучал, и никто не отозвался, и вошедши, не нашел никого. Ставши же вне пещеры, говорил сам с собою: конечно должен придти раб Божий, где бы он ни был. Когда наконец стал уже проходить день, вижу - идут буйволы, и раб Божий среди них нагой, прикрывши своими волосами нижнии части тела. Когда же он подошел ко мне, то подумавши, что я дух, стал на молитву, ибо, как говорил после, много был искушаем нечистыми духами. Я, поняв сие, сказал ему: раб Божий, я человек, посмотри на следы мои и осяжи меня, что я плоть и кровь. Когда же совершил он молитву, то после "аминь" посмотрел на меня и, утешенный, взял меня в пещеру, и спрашивал, говоря: как зашел ты сюда? Я же сказал: для того, чтобы поискать рабов Божиих, пришел я в пустыню сию, и не лишил меня Бог того, чего желал я. Потом я спросил его, как он сюда зашел и сколько тому времени, и как питается, и как, будучи наг, не нуждается в одежде? Он же сказал: я был в киновии Фиваидской и было у меня занятие ткача. Пришел же мне помысл: выдь и живи сам по себе, и можно тебе будет безмолствовать и принимать странных, и получить больше награды, чем за труды рук твоих. Когда я согласился на помысл, тотчас и выполнил его на деле, и когда выстроил монастырь, то были заказывающие мне работу; когда же много собиралось у меня излишнего, я старался раздавать то бедным и странным. Враг же наш диавол, позавидовавши, как и всегда, имеющему быть мне воздаянию, уловил меня тем самым, что тщился я делать против него. Ибо, видя некоторую девицу, раз уже заказывавшую работу, которую я исполнил и отослал ей, внушил ей сделать мне другой заказ, а потом образовалась привычка и излишняя доверенность, напоследок осязания рук, и смех, и сожительство, зачавши, родили грех. Когда же я провел в нем месяцев шесть, помыслил в себе: ныне ли, завтра ли, или чрез много лет, подвергшись смерти, я вечное получу наказание. Ибо растливший жену мужнюю по закону подвергается наказанию и мучению вечному. Каких же мук заслуживает растливший невесту Христову? Таким образом убежал я в пустыню сию, нашел пещеру и сей источник, и это финиковое дерево, на котором плод приносят мне двенадцать ветвей, и в каждый месяц плод приносит одна ветвь, чего достаточно мне на тридцать дней, а после сего созревает другая. По некотором же времени выросли волосы мои, и когда износились одежды мои, ими я прикрываю нижние части тела. Когда же опять спросил я его, не было ли трудно ему в начале, он сказал: сначала я весьма страдал, так что на земле лежал я от боли печени и не мог стоя совершать молитвословие, но, лежа на земле, взывал к Всевышнему. Когда же был я в пещере в скорби великой и болезни, так что не мог выйти из нее, вижу - вошел ко мне муж и стал вблизи меня, и говорит мне: чем страдаешь ты? Я показал ему место. Он же, пальцы руки своей соединив прямо, рассек место как бы мечом и, вынув печень, показал мне раны и, рукой соскоблив их, положил в платок и опять замазал место, и сказал мне: вот, стал ты здоров, работай Владыке Христу, как следует. И с того времени я стал здоров, и без труда живу здесь. Много же просил я его, чтобы жить мне в прежней его пещере, и сказал он мне: не можешь ты вынести нападений бесовских. Тогда убедившись в сем, просил я с молитвою отпустить меня. И помолившись, он отпустил меня. Сие рассказал я вам на пользу.
13. Говорил еще один старец, который удостоился епископства в городе Оксиринхе, как бы другой некто сделал сие. Однажды вздумалось мне, говорит он, выйти во внутреннюю пустыню, которая при оазисе, где живет народ мазинов, дабы видеть, не найду ли в ней какого бедняка, работающего Христу. И, взявши несколько сухих хлебцев и дня на четыре воды, пошел в путь. Когда прошел я четыре дня и пища истощилась, не знал я, что мне делать. Ободрившись же, предал себя Богу и шел еще четыре дня без пищи. Не перенося тяжести пребывания без пищи и трудности пути, дошел я наконец до малодушия и лег на землю. Потом некто, пришедши, перстом своим коснулся уст моих, как врач инструментом касается глаза, и тотчас укрепил меня, так что казалось мне, что я не ходил и не был голоден. Когда же увидел я такую силу, прошедшую по мне, вставши, пошел по пустыне. Когда же прошли другие четыре дня, опять ослабел я и простер руки мои к небу, и вот, укрепивший меня прежде, опять перстом своим помазав уста мои, укрепил меня. Шел я семнадцать дней и нахожу шалаш, пальмовое дерево и воду, и мужа, который стоял, и волосы головы его служили ему одеждою, они все были седые. Был он страшен на вид и, увидев меня, стал на молитву, и когда он окончил ее, я сказал: аминь, - и уразумел он, что я человек, и, взявши меня за руку, спросил: как пришел ты сюда? И еще ли существует все в мире, и еще ли сильные гонения? Я же сказал: ради вас, истинно работающих Владыке Христу, пришел я в сию пустыню, а гонения прекратились, по благодати Божией. Скажи же мне: как пришел ты сюда? Он же с рыданием и плачем говорит: я был епископом; когда было гонение, много муки наложено было мне, и, не могши вынести мучений, я напоследок принес жертву. Когда же пришел в себя и уразумел беззаконие мое, отдал себя на то, чтобы умереть в сей пустыне, и живу здесь сорок девять лет, раскаиваясь и умоляя Бога, не отпустит ли Он греха моего. И пищу мне дает Бог от сей пальмы, а утешения прощения я не получал сорок восемь лет, но в сем году был утешен и им. Когда он сказал сие, тотчас встал, бегом вышел и стал на молитву на многие часы. Когда же окончил молитву, пришел ко мне. Я же, увидавши лице его, пришел в ужас и трепет, ибо оно сделалось, как огонь, и говорит он мне: не бойся, Господь послал тебя, чтобы ты похоронил мое тело. Когда же кончил он говорить, тотчас простерши руки и ноги, окончил жизнь. Я же разорвал одеяние свое, половину оставил себе, а другой половиной обернул его святое тело и скрыл его в землю. И как скоро похоронил его, тотчас пальма иссохла и хижина упала. Я же много плакал, прося Бога, не даст ли Он мне пальмы и окончу я в сем месте остальное время мое. Когда не сделалось так, сказал я сам в себе: нет воли Божией на то, чтобы быть мне там. И, сотворивши молитву, опять пошел в мир. И вот муж, помазавший уста мои, пришел и укрепил меня, и таким образом мог я дойти до братии и рассказать им сие, и просил их не отчаиваться о себе, но с терпением искать Бога.
14. Рассказывал некто из отцев: в некотором месте скончался епископ, и пришли жители к митрополиту, прося, чтобы рукоположил им епископа вместо скончавшегося. И говорил им архиепископ: дайте мне такого, о котором знаете, что он способен пасти стадо Христово, и я рукоположу его в епископа. Они же сказали: мы не знаем никого, если ангел твой не даст нам. И сказал им архиепископ: все ли вы здесь? И сказали: нет. Он же сказал им: ступайте и соберитесь все и тогда приходите ко мне, чтобы по согласию всех вас был избран епископ. Они пошли, собрались все и пришли, прося рукоположить им епископа. И говорит им: скажите мне, на кого вы думаете? Они же сказали: мы никого не знаем, если ангел твой не даст нам. И сказал им: все ли вы здесь? Они же сказали: все мы здесь. И опять сказал: никто из вас не остался вне? И сказали: никто из нас не остался, кроме того, кто держит осла у первенствующего из нас. Говорит им архиепископ: согласны ли будете, если дам вам того, на кого согласен я? И сказали все: будем согласны и просим твою святыню, чтобы на кого укажет тебе Бог, того и дал ты нам. И велел архиепископ ввести того, который держал осла у первого из них, и говорит им: согласны ли вы будете, если рукоположу вам сего? Они же сказали: да. Архиепископ рукоположил его, и, взявши его, ушли с великой радостью в свое место. Случилось же бездождие великое, и молил Бога сделавшийся епископом, чтобы послал Бог дождь. И пришел к нему голос: пойди с утра к таким-то воротам и кого увидишь входящего первым, останови его, и он помолится, и будет дождь. Так он и сделал; и, вышедши с клиром своим, сел; и вот входит некоторый старец эфиоплянин, неся вязанку дров, чтобы продать в городе. И вставши, епископ остановил его, и тотчас сложил он вязанку дров. И просил его епископ, говоря: помолись, авва, чтобы пошел дождь. Старец же не хотел, но, будучи много понуждаем, помолился, и вот, пошел дождь, как потоки с неба, и если бы не помолился опять, то и не перестал бы. И просил старца епископ, говоря: окажи любовь, авва, и доставь нам пользу, скажи нам о жизни твоей, чтобы и мы были ревностны. И сказал старец: прости мне, господин папа. Вот, как видишь меня, выхожу я и нарублю для себя эту небольшую вязанку дров, и вхожу в селение, и продаю ее, и более двух хлебцев не оставляю себе, остальное же отдаю бедным, и сплю при церкви, и утром опять выхожу за город и делаю также. Если же бывает зима, день или два остаюсь гладен, пока не настанет опять хорошая погода, чтобы можно было мне выйти и рубить дрова. И, получивши великую пользу от делания старца, возвратились, прославляя Бога.
15. Жили два единодушные отшельника. Они совершали чрезмерный подвиг и вели жизнь богоугодную. Случилось одному из них сделаться начальником киновии, другой же остался отшельником и, будучи совершенным подвижником, творил великие чудеса, исцелял беснуемых и изрекал предсказания, и врачевал негодующих. Тот же, который из отшельников сделался киновиархом, услышав, что таких дарований удостоился единомышленник его, уединился от людей на три седмицы, прилежно моля Бога открыть ему, как тот чудодействует и как знаменит у многих, а он ничего подобного не получил. И явился ему ангел Господень, говоря: тот живет пред Богом, стеная и плача пред Ним день и ночь, алча и жаждая ради Господа, а ты, заботясь о многих, имеешь общение со многими. Итак, достаточно с тебя утешения человеческого.
16. Рассказывал некоторый старец, что жил некто во внутренней пустыне много лет и получил дар прозрения, так что беседовал с ангелами. Случилось же такое дело. Два монаха услышали о нем и, вышедши из келий своих, пошли с верой к нему, и искали раба Божия в пустыне, и после многих дней подошли к пещере старца. И видят вдали некоего как бы человека, стоящего на одной из гор, недалеко от святого, как бы мили на три. И был голос к ним, говорящий: братие, братие. Они же отвечали: кто ты и чего хочешь? Он же говорит им: скажите авве оному, с которым будете беседовать, чтобы вспомнил о просьбе. Они же, пришедши, и найдя старца, приветствовали его и, припадши к нему, просили, чтобы им услышать от него слово пользы. И довольно поученные им, много получили пользы и рассказали ему о человеке, которого видели, и о приветствии его. Он же, услышавши, узнал, кто это был, и показал вид, что не знает, говоря, что никакой иной человек не живет здесь. Они принуждали его сказать, кто был виденный ими. Он же говорил им: дайте мне слово, что никому не станете разглашать обо мне, как бы о некоем из святых, пока не отойду ко Господу, и скажу вам о сем. Они согласились. И говорил им: этот, которого видели вы, есть ангел Господень, который, приходя сюда, просил немощь мою, говоря: моли Господа, чтобы я был восстановлен на место мое, потому что исполнилось уже определенное Богом касательно меня время. Когда же я спросил его: что за причина запрещения твоего? - Он говорил: случилось, что в некотором селении многие люди грехами своими весьма прогневали Бога и послал Он меня с милостью наказать их; я же, видя, что они весьма нечестивы, большую язву нанес им, так что многие погибли, и за сие удален от лица пославшего меня Владыки. Когда же сказал я: как могу я молить Бога за ангела? - говорит он: если бы не знал я, что слушает Бог ближних рабов Своих, не пришел бы и не беспокоил тебя. Я же помыслил сам в себе о неизреченном милосердии Господа и о беспредельной Его любви к людям, вспомнил, что удостоил их говорить с Ним и видеть Его, и святые ангелы Его служат им и беседуют с ними, как творил сие с блаженными рабами Своими Захарией и Корнилием и Илией. И прославил я милосердие Его, будучи удивлен сим. И после того, как рассказал сие блаженнейший наш отец, он почил. И погребли его братия честно с песнопениями и молитвами. И мы, подражая сим добродетелям, удостоимся молитв его.
17. Некоторый святый отшельник молил Бога, говоря: Господи, открой мне судьбы Твои. Часто же и подвиги налагал на себя ради этой причины. И внушил ему Бог, что исполнение этого требования невозможно для человеческой природы. Когда же он не переставал умолять Бога, Бог, восхотевши известить старца, попустил придти к нему помыслу, чтобы идти ему посетить одного отшельника, жившего в далеком расстоянии. И приготовив милоть свою, пошел он в путь. Послал же Бог ангела, и, преобразившись в монаха, встретил он старца и сказал ему: куда идешь, добрый старец? Старец же говорит: к такому-то отшельнику. И ангел говорит ему: и я туда же иду, пойдем вместе со мною. И когда прошли они первый день, пришли в некоторое место, где был христолюбец, и, принявши их, успокоил. И когда вкушали они, предлагал им пищу на серебряном блюде. И после того, как окончили они, ангел, взяв блюдо, бросил его на воздух. Старец же, видя сие, оскорбился. Потом вышли, совершая путь вместе, и на второй день пришли в другое место, нашли и там мужа христолюбца, любившего монахов, который с любовью принял их и, омыв ноги их, успокоил. На утро, имея у себя единственного сына, вывел его принять у них благословение. Ангел же, взяв его за горло, задушил. Старец, видя сие, ужаснулся, но ничего не сказал ему. Пройдя третий день, никого не нашли они, кто бы принял их, нашли же одну хижину, опустевшую с давнего времени, и сели под тенью стены. Старец, выходя, взял с собою хлебов и стал вкушать. Видит ангел стену, угрожающую падением; вставши и препоясавшись, начал разбирать стену и опять строить. Тогда старец вышел из терпения и заклял его, говоря: ангел ты или бес, - скажи мне, кто ты? Ибо дела, какие делаешь ты, не свойственны человеку. Вчера и позавчера приняли нас христолюбцы оные и у одного не ты ли погубил блюдо, у другого задушил сына, и здесь, не имея никакого предлога, остановился делать постройку. Тогда сказал ему ангел: слушай, и я тебе скажу: первый принявший нас - человек боголюбивый и по Божиему владеет принадлежащим ему. Но блюдо досталось ему от неправедной прибыли; итак, чтобы ради блюда не погубил он всего своего труда, вот я уничтожил его, и стал весь труд его чист. И другой принявший нас есть муж добродетельный и милостивый. Если же остался бы в живых сын его, сделался бы он орудием сатаны и в забвение привел бы добро отца своего; потому, тогда как юн еще он, я задушил его, чтобы и он спасен был пред Богом. Здесь же хозяин этого двора - человек нечестивый и многим старается делать зло; беден же он и потому не все может делать. Дед же, строя стену сию, положил в нее деньги. Чтобы, найдя их, не стал он обижать, кого хочет, вот я поправил стену и отнял возможность найти деньги. Иди в келью свою, ибо, как сказал Дух Святой, суды Божии - бездна многа. Сказав сие, ангел Божий сделался невидим. Тогда старец, придя в себя, возвратился в келью свою, прославляя Бога.
18. Ходил некто из отцев по пустыни и, посмотрев в пещеру, видит женщину сидящую, и показалась она ему зверем. И начал он кричать и заклинать ее, говоря: если ты человек, выдь, чтобы я мог побеседовать с тобою. Она же сказала: иди, человек, зачем хочешь ты видеть меня, я женщина и притом нагая ради Господа моего. Он же дал ей одежду свою и сандалии, и взявши, она оделась и обулась, и стала пред старцем, и говорит ей старец: ради Бога, открой мне, кто ты? Она же сказала ему: я была дочь патриция, и захотели родители мои выдать меня замуж и сделать его наследником имения своего. Я же, видя, что все в мире суета, убежала ночью и пришла на скалу сию, и исполнилось мне здесь семьдесят лет до сего дня, и не видала я человека, кроме тебя. Имею я сей сосуд с водой и моченые бобы. Ибо умножил их Бог. И ел их старец, и пил ее воду, и укрепился весьма, и возблагодарив Бога, пошел опять в келью свою. Она же, раздевшись, сказала ему: возьми свое, честный старец. Он же сказал ей: оставь у себя, святая мать. Она же не согласилась, но сказала ему: поди принеси другую одежду и другие сандалии и скорее приходи. Он же, ушедши, приготовил, что нужно, и, пришедши, нашел, что большой камень привален к входу в пещеру сию. Сотворив молитву, отвалил камень и, войдя внутрь пещеры, нашел ее почившей и, надевши на нее одежду и сандалии, честно со слезами похоронил святое тело ее. Имел же старец один глаз от юности не видевшим и, сотворивши поклонение и облобызав честные ее останки, вдруг стал видеть им, и прославил Бога, давшего ей такую благодать и терпение. И, сотворивши молитву, опять привалил камень к пещере и пошел старец, удивляясь и благодаря Бога, открывшего ему такое сокровище.

[1] Слав. укрух - небольшой хлеб в шесть унций, большей частью сухой у египетских монахов (Лавсаик, гл. 28).

[2] То есть разливается ли Нил?

<< на главную :: < назад :: ^^ к началу