К Таинствам Исповеди и святого Причастия пояснения:
Таинство исповеди-покаяния есть великая милость Божия
Каждый раз, когда в храме совершается Божественная Литургия, перед началом службы из алтаря выходит священник. Он направляется в притвор храма, где его уже поджидает народ Божий. В его руках Крест - знамение жертвенной любви Сына Божия к человеческому роду, и Евангелие - благая весть о спасении. Священник полагает Крест и Евангелие на аналой и, благоговейно поклонившись, возглашает: "Благословен Бог наш всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь".
Так начинается Таинство Исповеди. Само название указывает на то, что в этом Таинстве совершается что-то глубоко интимное, вскрывающее тайные пласты жизни личности, которых в обычное время человек предпочитает не касаться. Наверное поэтому так силен страх перед исповедью у тех, кто еще ни разу к ней не приступал. Сколь долго им приходится переламывать себя, чтобы подойти к исповедальному аналою!
Напрасный страх!
Происходит он от незнания того, что же на самом деле совершается в этом Таинстве. Исповедь - не насильственное "выковыривание" грехов из совести, не допрос и, тем более, не вынесение "обвинительного" приговора согрешившему. Исповедь - это великое Таинство примирения Бога и человека; это - сладость прощения греха; это - трогательное до слез явление любви Бога к человеку.
Мы все много грешим пред Богом. Тщеславие, неприязнь, пустословие, насмешки, неуступчивость, раздражительность, гнев - постоянные спутники нашей жизни. На совести почти каждого из нас лежат и более тяжкие преступления: детоубийства (аборты), супружеские измены, обращение к колдунам и экстрасенсам, воровство, вражда, месть и многое другое, делающее нас повинными гневу Божию.
При этом следует помнить, что грех - это не факт в биографии, который можно легкомысленно забыть. Грех - это "черная печать", до конца дней пребывающая на совести и не смываемая ничем, кроме Таинства Покаяния. Грех обладает растлевающей силой, способной вызывать за собой цепочку последующих, более тяжких прегрешений.
Один подвижник благочестия образно уподобил грехи... кирпичам. Он говорил так: "Чем больше нераскаянных грехов на совести у человека, тем толще стена между ним и Богом, составленная из этих кирпичей - грехов. Стена может стать настолько толстой, что животворящая благодать Божия перестает достигать человека, и тогда он испытывает на себе душевные и телесные последствия грехов. К душевным последствиям относятся нелюбовь к отдельным людям или обществу в целом, повышенная раздражительность, гневливость и нервозность, страхи, приступы озлобления, депрессия, развитие в личности пагубных пристрастий, уныние, тоска и отчаяние, в крайних формах порой переходящее в тягу к самоубийству. Это вовсе не невроз. Так действует грех.
К телесным последствиям относятся болезни. Почти все заболевания взрослого человека, явно или неявно, связаны с прежде содеянными им грехами.
Так вот, в Таинстве Исповеди совершается великое чудо милости Божией к согрешившему. После чистосердечного раскаяния во грехах пред Богом в присутствии священнослужителя как свидетеля покаяния, при чтении священником разрешительной молитвы, сам Господь Своею всесильною десницей разбивает стену из грехов-кирпичей в пыль, и рушится преграда между Богом и человеком".
Приходя на исповедь, мы каемся не перед священником. Священник, будучи сам человеком грешным, есть только свидетель, посредник в Таинстве, а истинным Тайносовершителем является Господь Бог. Тогда зачем исповедоваться в церкви? Не проще ли покаяться дома, наедине пред Господом, ведь Он везде нас слышит?
Да, действительно, личное покаяние до исповеди, приводящее к осознанию греха, к сердечному сокрушению и отторжению содеянного проступка, необходимо. Но само по себе оно не является исчерпывающим. Окончательное примирение с Богом, очищение от греха совершается в рамках Таинства Исповеди непременно при посредничестве иерея. Такая форма Таинства установлена самим Господом Иисусом Христом. Явившись апостолам по своем преславном Воскресении, Он, дунув, сказал им: "...примите Духа Святого. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся" (Ин. 20, 22-23). Апостолам, столпам древней Церкви, дана была власть снимать с сердец людей покрывало греха. От них эта власть перешла к их преемникам - церковным предстоятелям - епископам и священникам.
Кроме того, важен моральный аспект Таинства. Несложно перечислить свои грехи наедине перед Всезнающим и Невидимым Богом. А вот открытие их в присутствии стороннего лица - священника, требует немалого усилия по преодолению стыда, требует распятия своей греховности, что приводит к несравненно более глубокому и серьезному осознанию личной неправоты.
Святые отцы Таинство исповеди-покаяния называют "вторым крещением". В нем к нам возвращается та благодать и чистота, которые были даны новокрещенному и оказались утрачены им через грехи.
Таинство исповеди-покаяния есть великая милость Божия к слабому и склонному к падению человечеству, оно есть доступное всем средство, ведущее к спасению души, постоянно впадающей в прегрешения.
В течение всей нашей жизни наша духовная одежда непрестанно покрывается пятнами греха. Их можно заметить лишь тогда, когда одежда наша бела, то есть очищена покаянием. На темной от греховной грязи одежде нераскаянного грешника пятна новых и отдельных грехов не могут быть заметны.
Поэтому нельзя откладывать наше покаяние и давать сплошь замарываться нашей духовной одежде: это ведет к притуплению совести и к духовной смерти.
И только внимательная жизнь и своевременное очищение греховных пятен в Таинстве исповеди может сохранить чистоту нашей души и присутствие в ней Духа Святого Божия.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский пишет: "Исповедываться в грехах надо чаще для того, чтобы поражать, бичевать грехи открытым признанием их и чтобы больше чувствовать к ним омерзение".
Как пишет о. Александр Ельчанинов, "нечувствие, каменность, мертвость души - от запущенных и не исповеданных вовремя грехов. Как облегчается душа, когда немедленно, пока больно, исповедуешь совершенный грех. Отложенная исповедь может вызывать бесчувствие.
Человек, часто исповедующийся и не имеющий залежей грехов в душе, не может не быть здоров. Исповедь - благодатный разряд души. В этом смысле громадно значение исповеди, и вообще всей жизни, в связи с благодатной помощью Церкви. Поэтому не откладывай ее. Слабая вера и сомнения - не препятствие. Непременно исповедуйся, кайся в слабой вере и сомнениях, как в своей немощи и грехе... Так оно и есть: полная вера только у сильных духом и праведных; где нам, нечистым и малодушным, иметь их веру? Была бы она - мы были бы святы, сильны, божественны и не нуждались бы в той помощи Церкви, которую Она нам предлагает. Не уклоняйся и ты от этой помощи".
Отсюда участие в Таинстве исповеди не должно быть редким - один раз за длинный период, как, может быть, думают те, кто ходит на исповедь один раз в год или немногим более.
Процесс покаяния есть непрерывный труд по исцелению душевных язв и очищению каждого вновь появившегося греховного пятнышка. Только в этом случае христианин не будет утрачивать своего "царственного достоинства" и будет оставаться в числе "народа святого" (1 Пет. 2, 9).
При пренебрежении Таинством исповеди грех будет угнетать душу и вместе с тем, по оставлении ее Духом Святым, в ней будут открыты двери для вхождения темной силы и развития страстей и пристрастий.
Также может наступить период неприязни, вражды, ссор и даже ненависти к окружающим, что отравит жизнь и согрешившему и ближним.
Могут появиться навязчивые дурные мысли ("психастения"), от которых согрешивший не в Силах освободиться и которые отравят его жизнь.
Сюда же будут относиться и так называемая "мания преследования", сильнейшее колебание в вере, и такие совершенно противоположные чувства, но одинаково опасные и мучительные, у - одних - непреодолимый страх смерти, а у других - стремление к самоубийству.
Наконец, могут наступить такие душевные и физические нездоровые проявления, которые обычно называют "порчей": припадки эпилептического характера и тот ряд душевных безобразных проявлений, который характеризуется как одержимость и бесноватость.
Священное Писание и история Церкви свидетельствуют, что подобные тяжелые последствия нераскаянных грехов врачуются силой благодати Божией через Таинство Исповеди и последующее причащение Святых Тайн.
Показателен в этом отношении духовный опыт старца иеросхимонаха Иллариона из Оптиной пустыни.
Илларион в своем старческом служении исходил из положения, изложенного выше, что всякий душевный недуг есть следствие наличия в душе нераскаянного греха.
Поэтому у подобных больных старец прежде всего старался путем расспроса выяснить все значительные и тяжелые грехи, совершенные ими после семилетнего возраста и не высказанные в свое время на исповеди, или по стыдливости, или по неведению, или по забвению.
После обнаружения подобного греха (или грехов), старец старался убедить пришедших к нему за помощью в необходимости глубокого и искреннего покаяния в грехе.
Если такое покаяние появлялось, то старец, как иерей, после исповеди отпускал грехи. При последующем причащении Святых Тайн обычно наступало полное избавление от того душевного недуга, который мучил грешную душу.
В тех случаях, когда у посетителя обнаруживалось наличие тяжелой и длительной вражды к ближним, старец повелевал немедленно примириться с ними и испросить у них прощения за все ранее причиненные обиды, оскорбления и несправедливости.
Подобные беседы и исповеди иногда требовали от старца большого терпения, выдержки и настойчивости. Так, он долго уговаривал одну одержимую сначала перекреститься, потом выпить святой воды, затем рассказать ему свою жизнь и свои грехи.
Вначале ему пришлось вынести от нее много оскорблений и проявлений злобы. Однако, он отпустил ее лишь тогда, когда больная смирилась, стала послушной и принесла полное покаяние на исповеди в соделанных ею грехах. Так она получила полное исцеление.
К старцу пришел один больной, страдавший стремлением к самоубийству. Старец выяснил, что у него ранее уже были две попытки к самоубийству - в 12-летнем возрасте и в юности.
На исповеди больной ранее не приносил в них покаяния. Старец добился у него полного раскаяния - исповедывал и причастил его. С тех пор мысли о самоубийстве прекратились.
Как видно из вышеизложенного, искреннее покаяние и исповедь в соделанных грехах несут христианину не только их прощение, но и полноту духовного здоровья лишь при возвращении к согрешившему благодати и сопребывания с христианином Святого Духа.
Поскольку только через разрешение священника грех окончательно изглаживается из нашей "книги жизни", то, чтобы не подводила нас наша память в этом самом важном из дел нашей жизни, необходимо записывать наши грехи. Этой же запиской можно пользоваться на исповеди.
Так предлагал делать своим духовным детям старец о. Алексий Мечев. В отношении исповеди он давал такие указания: "Подходя к исповеди, надо все вспомнить и со всех сторон рассмотреть каждый грех, все мелочи приводить на память, так чтобы в сердце все бы перегорело от стыда. Тогда грех наш станет противен и создастся уверенность, что мы более не вернемся к нему.
Вместе с тем надо почувствовать и всю благость Божию: Господь излил за меня Кровь, заботится обо мне, любит меня, готов как мать принять меня, обнимает меня, утешает, а я все грешу и грешу.
И тут уже, когда подойдешь к исповеди, то каешься распятому на кресте Господу, как дитя, когда оно со слезами говорит: "мама, прости, больше не буду"".
И тут есть ли кто, нет ли, будет все равно, ведь священник только свидетель, а Господь все грехи наши знает, все мысли видит. Ему нужно только наше сознание себя виновным.
Так, в Евангелии: "Он спросил отца бесноватого отрока, с каких пор это с ним сделалось (Мк. 9, 21). Ему это было не нужно. Он все знал, а сделал для того, чтобы отец сознал свою виновность в болезни сына".
На исповеди о. Алексий Мечев не допускал исповедника говорить подробности для грехов плоти и касаться других лиц и их поступков.
Виновным можно было считать у него только себя. Рассказывая о ссорах, можно было говорить только то, что говорил сам (без смягчения и оправданий) и не касаться того, что отвечали тебе. Он требовал, чтобы других оправдывали, а себя обвиняли, даже если и не было твоей вины. Раз поссорились, значит виноват ты.
Однажды сказанные на исповеди грехи более уже не повторяются на исповеди, они уже прощены.
Но это не значит, что христианин может совершенно выкинуть из своей памяти наиболее серьезные из своих жизненных грехов. Греховная рана на теле души залечена, но рубец от греха остается навсегда, и это должен помнить христианин и глубоко смиряться, оплакивая свои греховные падения.
Как пишет преподобный Антоний Великий:
"Господь благ и отпускает грехи всех, обращающихся к Нему, кто бы они ни были, так что не помянет о них более.
Однако же Он хочет, чтобы те (помилованные) сами помнили о прощении своих грехов, доселе соделанных, чтобы забыв о том, не допустить чего-либо в поведении своем такого, из-за чего принуждены будут дать отчет и в тех грехах, которые были уже прощены - как это случилось с тем рабом, которому господин возобновил весь долг, который ранее был отпущен ему (Мф. 18, 24-25).
Таким образом, когда Господь отпускает нам грехи наши, мы должны не отпускать их себе сами, но всегда помнить о них через (непрестанное) возобновление раскаяния в них".
Об этом говорит и старец Силуан:
"Хотя грехи прощены, но всю жизнь надо о них помнить и скорбеть, чтобы сохранить сокрушение".
Здесь следует, однако, предупредить, что воспоминание о своих грехах может быть различным и в некоторых случаях (при плотских грехах) может даже вредить христианину. Об этом так пишет преподобный Варсонофий Великий:
"Воспоминание же грехов разумею не каждого порознь, чтобы иногда и через их припоминание враг не ввел нас в то же пленение, но достаточно лишь вспомнить, что мы виноваты во грехах".
Следует упомянуть вместе с тем, что старец о. Алексей Зосимовский считал, что хотя и было после исповеди отпущение какого-либо греха, но если он продолжает мучить и смущать совесть, то надо снова в нем исповедываться.
Для искренно кающегося во грехах не имеет значения достоинство священника, принимающего его исповедь. Об этом так пишет о. Александр Ельчанинов:
"Для человека, действительно страдающего язвой своего греха - безразлично через кого он исповедует этот томящий его грех; лишь бы как можно скорее исповедать его и получить облегчение.
В исповеди самое важное состояние души кающегося, каков бы ни был исповедующий. Важно наше покаяние, а не он, что-то вам говорящий. У нас же часто личности духовника уделяется первенствующее место".
При исповедании своих грехов или при спрашивании у духовника совета очень важно улавливать его первое слово. Старец Силуан дает такие указания по этому поводу.
"В немногих словах исповедник говорит свой помысл, или о своем состоянии самое существенное и затем оставляет духовника свободным.
Духовник, молясь с первого момента беседы, ждет вразумления от Бога, и если чувствует в душе "извещение", то дает такой ответ, на котором и следует остановиться, потому что когда упущено "первое слово" духовника, то вместе с тем ослабляется действенность Таинства, и исповедь может превратиться в простое человеческое обсуждение".
Может быть, некоторые кающиеся в серьезных грехах на исповеди священнику думают, что последний будет с неприязнью к ним относиться, узнав их грехи. Но это не так.
Как пишет архиепископ Арсений (Чудовской): "Когда грешник чистосердечно, со слезами кается духовнику, то у последнего невольно в сердце возникает чувство отрады и утешения, а вместе с тем и чувство любви и уважения к кающемуся.
Открывавшему же грехи может, пожалуй, показаться, что пастырь и не посмотрит теперь на него, так как он знает его скверны и презрительно отнесется. О, нет! Мил, дорог и как бы родной делается пастырю кающийся искренно грешник".
О. Александр Ельчанинов так пишет об этом же:
"Почему духовнику не противен грешник, как бы ни были отвратительны его грехи? - Потому что в Таинстве покаяния священник созерцает полное разделение грешника и его греха".