Ко входуБиблиотека Якова КротоваПомощь
 

Игумен Петр (Пиголь)

ПРЕПОДОБНЫЙ ГРИГОРИЙ СИНАИТ
И ЕГО ДУХОВНЫЕ ПРЕЕМНИКИ

К оглавлению


Заключение

 

Как определяет один из древнейших памятников христианской письменности, перед каждым человеком открыт один из двух путей: или путь жизни, или путь смерти. И если человек не идет по пути жизни, указанному Богом, то он вступил на путь смерти [27]. С особой остротой проблема выбора пути встала в XX веке. Кто не со Мною, тот против Меня, кто не собирает со Мною, тот расточает, — говорит Евангелие (Мф. 12, 30). Третьего пути для человека не существует.

В нашу эпоху требование выбора пути звучит настойчиво и тревожно. Над миром во всей ужасающей реальности нависла угроза полного уничтожения. Наука, будучи ложно ориентированной духовно, стала угрожающей человечеству силой. Открытый отрыв от Бога западная цивилизация провозгласила в XIV веке, когда в эпоху Ренессанса был вновь выдвинут античный (в своей сущности языческий) девиз: человек есть мера вещей.

Христианство, как религия Богочеловеческая, также антропоцентрична. Но лишь христианство дает единственно верное содержание подлинной гуманности. Бог для того стал Человеком, чтобы человек мог приблизиться к Нему, стать сопричастником во всем своему Творцу, стать богом по благодати. В Церкви, основанной на земле Богочеловеком, решаются судьбы человечества.

Сойдя с узкого и тесного пути, указанного Иисусом Христом, которым шла Церковь, Запад стал на путь ложного гуманизма. В силу неумолимого духовного закона он все более и более скатывался в язычество, в стихийный материализм. Этот путь наложил печать на западную культуру во всех ее проявлениях. “Деятели растворились в своих состояниях; механики растворились в своих механизмах, ими же изобретенных; человек растворился и ушел в слияние стихий. Автономия, сделанная Богом, сама стала автономией в отношении людей и подчинила их себе, и культура стала самозаконною в отношении человеческой личности. Культура ринулась по своим путям, поборая человека”, — пишет священник Павел Флоренский [127]. Поэтому вопрос о духовной ориентации в настоящее время стал в буквальном смысле вопросом жизни и смерти человека — будет ли человек рабом темной магической силы (содержащейся в достижениях современной науки и техники), за которой скрывается небытие, или сумеет преодолеть соблазн самоуничтожения и станет истинным творцом, продолжателем и соучастником Божественного творения, созидания нового неба и новой земли (см.: Откр. 21, 5) [132, с. 46].

XIV век в истории человечества для уже тогда разделенного христианского мира был временем поворотным. “Пред Восточной Церковью, — отмечает протоиерей Иоанн Мейендорф, — стояла проблема неизбежного выбора: ей предлагалось выбрать, с одной стороны, между библейским принципом единства человека, принципом непосредственного действия искупительной благодати во всех сферах человеческого бытия, а с другой стороны, между принципами интеллектуалистического спиритуализма, утверждавшего независимость или по меньшей мере автономию по отношению к материи и отрицавшего отсюда возможность реального обожения” [76, с. 75].

В напряженной догматической борьбе — “исихастских спорах” — православие одержало победу, преодолев соблазн западного гуманизма, оставшись верным духу истины.

В XIV веке православный мир пережил состояние небывалого духовного подъема, который нашел свое выражение во всех сферах церковной культуры и искусства Византии и славянских стран. Некоторые исследователи называют это явление православным Возрождением [91, с. 8]. Не случайно и символично, что в центре духовного движения стояли монахи-исихасты, безмолвники, шедшие путем опытного богопознания, ставшие светом мира (Мф. 5, 14). Именно исихастское учение явилось идейной основой расцвета культуры и искусства в странах греко-славянского мира. В дело возрождения исихазма, его распространения много трудов положил преподобный Григорий Синаит, которого с полным основанием называют вождем подвижников той эпохи [66, с. 68].

Значение деятельности преподобного Григория чрезвычайно велико.

Во-первых, в местах подвигов святого Григория Синаита создавались духовные центры. Привлекаемые его миссионерской проповедью о восхождении на высоту созерцания через посредство деятельной добродетели, к нему во множестве шли ученики, которые принимали его учение и жили строго по его наставлениям. Так создавались очаги духовности, с которых начиналось общее возрождение монашества.

Во-вторых, для своих учеников святой Григорий написал ряд аскетических сочинений, которыми руководствовались все его последователи. Учитывая богатый многовековой опыт подвижников-исихастов, он привел их наставления и принципы учения в стройную систему и изложил ее в применении к понятиям своих современников. Учение преподобного Григория Синаита представляет собой теорию православной аскетики, основанную на догматическом учении, и в то же время дает конкретные практические указания подвижникам, вступившим на путь внутреннего делания и безмолвия.

В-третьих, преподобный Григорий Синаит духовно породил и воспитал целую плеяду последователей, которые преемственно восприняли от него и распространили во все концы света тайны внутреннего делания — исихии. В свою очередь, его духовные преемники, подражая своему учителю, основывали новые монастыри и скиты, в которых жизнь строили по заветам преподобного Григория Синаита и где сторого хранили все его духовные традиции. Не случайно святой патриарх Каллист, ученик и жизнеописатель Григория Синаита, сравнивает его с преподобным Антонием Великим, наставником и законоположителем всей монашеской жизни [23, с. 69].

Школа преподобного Григория Синаита оказала большое влияние на религиозно-культурную жизнь Византии и всего православного мира. Монастыри, основанные преподобным Григорием и его учениками, были очагами аскетических подвигов и спасительного пути жизни. Из этих центров православной духовности делатели умного безмолвия и носители исихастских идей распространяли спасительное учение по всему миру. Мы можем проследить, как этот духовный потенциал в силу преемственной связи перемещался по Византии и славянским странам.

Исихастские духовные предания, ожившие в исключительной личности преподобного Григория Синаита и в его многочисленных учениках, представляют, вне всякого сомнения, самое значительное явление в славянской культуре XIV—XV веков [34, с. 109]. Дух синаитско-святогорского исихазма и его всестороннее влияние, утвердившись в Болгарии с центрами в Парорийской, а позже в Килифаревских пустынях, переносится на сербские, а впоследствии и на русские земли.

Особенно благоприятные условия для процветания исихазма в конце XIV и первой половине XV века сложились в Моравской Сербии. Благодаря великому покровителю исихастов святому князю Лазарю она “стала местом, где встречались самые динамичные носители духовного возрождения той эпохи на православном Востоке, и центром значительных культурных начинаний” [34, с. 110]. Неудивительно, что область Моравской Сербии становится средоточием сербской культуры.

Синаитско-святогорское исихастское движение оплодотворило культуру православных народов XIV—XV веков. Им, его духом, духовной и идейной направленностью было вдохновлено не только монашество — им были проникнуты вся церковная и государственная политика, архитектура и искусство, литература и общественное устройство. Одним словом, им была проникнута вся жизнь. “Лишь такое движение, каким был исихазм, полностью основанный на вере и эсхатологически устремленный, весь в поисках вечного, однако одновременно глубоко укорененный в его реальном присутствии в изменчивом времени, — было способно вдохнуть новую жизнь и обеспечить историческую преемственность обществу, структуры которого были потрясены в своих основах, переживали распад и кризис под ударами извне и во внутренних нестроениях” [34, с. 110].

Подвижники-исихасты в своей земной жизни тщательно исполняли евангельскую заповедь о непрестанной молитве. Тем самым они вновь, начиная с преподобного Григория Синаита, указали всему человечеству путь к восстановлению утраченной связи человека с Богом. В этом их непреходящее значение. Они показали путь, образно говоря, проложили дорогу среди бесчисленного множества ловушек врага рода человеческого к единому Источнику жизни.

Библиография

 
Ко входу в Библиотеку Якова Кротова