Святой Николай Сербский

СТАТЬИ И ПРОПОВЕДИ

По благословению преосвященного Игнатия, епископа Браничевского, Сербская Православная Церковь
© Издательство «Знаки», 2000. Санкт-Петербург
содействии издательства «Библиополис»
Перевод с сербского монахини Пелагеи (Шеремет) при участии Екатерины Юсмяки.

СВЯТАЯ СЕРБИЯ

Русские издавна называли свою землю «Святой Русью». И это название принято в мире и оправдано. Но можно спросить: «А почему же не Святая Сербия?»
Ни одна земля сама по себе не бывает свята. Напротив, вся она проклята из-за греха Адама. Священное Писание говорит о том, как Бог, изгоняя грешного Адама из рая, сказал ему: «Проклята земля из-за тебя» (Быт. 3,17). Но в то же время вся земля освящена Пречистой Кровью Христовой, пролитой на Голгофе. Однако, это только в том случае, если народ, живущий на этой земле, следует за Христом и проливает за Него кровь, освящающую землю.
Многочисленные жертвы за Христа принесли все христианские народы; восточные больше западных. А сербский народ, исходя из его численности, принес их больше других стран христианского Востока.
Святая Сербия. Она воистину свята. Освящена постом, молитвой и причащением всего народа за всю его христианскую историю. Освящена многочисленными алтарями, святыми могилами, задужбинами (монастыри или храмы, воздвигнутые во спасение души), которыми связывается небесное с земным; прославлением угодников Божиих, слезами кающихся, праздниками и крестными ходами, святыми мощами, крестами и иконами. Но сверх прочего освящена страданиями миллионов мучеников за Крест Честной и веру христианскую. А это самое великое освящение земли — кровь христианских мучеников. И сколько же пролито крови! Те сербы, которым сейчас только 40 лет — свидетели страданий двух миллионов сербских мучеников. А кто исчислит их от Косова и до 40-х годов нашего века, все эти миллионы. Через целые пять веков! Сколько же пролито крови! И святая вода, которой священник окропляет людей, дома, нивы, виноградники, пчельники, стада — и эта вода освящает. И это не считая крови святых Божиих людей. И это не считая крови! Не говоря уже о слезах,- молитвах и плаче. Потому-то сербы могут свободно и с полным правом называть свою землю святой. Святая Сербия.
И нужно помнить, и детей своих учить тому, что нет ничего сильнее святыни. Святую землю не может одолеть ни безбожие, ни ложь, ни насилие, ни грубость завоевателей, никакая другая привременная и несвятая сила. Святую землю хранит Сам Бог Своей мощью и Своим благословением. Ее невозможно одолеть. И чем больше мученичества, тем более она крепка. И пусть радуется всякий серб, а теперь более, чем когда-либо, что его отчизна — святая земля. Святая Сербия! И пусть знает и помнит, чтобы не осквернить эту святыню, чтобы прибавить к ней, а не отнять от нее.
Америка, 1953 г.

ПАМЯТИ СТАРЦА СИЛУАНА АФОНСКОГО

(Некролог)

* Статья написана вскоре после преставления старца Силуана в 1938 г. Прославление преподобного Силуана Афонского совершено в 1988 г. Константинопольской Православной Церковью, а в 1993 г. по благословению Святейшего Патриарха Алексия II его имя внесено в российский месяцеслов.

Об этом дивном монахе можно сказать лишь одно — сладостная душа. Сладостность этой души ощутил не только я, но всякий паломник Святой Горы, который общался с ним. Силуан был высоким, крупным, с большой черной бородой, и своим внешним видом не сразу привлекал незнакомого человека. Но одного разговора с ним было достаточно, чтобы человек его полюбил. «Господь нас неизреченно любит», — говорил каждому отец Силуан. «О, как Он нас любит!» И при этих словах глаза его всегда наполнялись слезами. Они были красны от слез. Больше всего он говорил о любви Божией к людям. Когда кто-нибудь жаловался ему
на свою скорбь либо искушение, Силу-аи утешал и подбадривал его словами о любви Божией. «Знает Господь, что ты страдаешь, но Его любовь согреет тебя, как солнце греет землю. Не бойся, это для твоего же блага». Он не был строг к чужим грехам, как бы велики они ни были. Он говорил о безмерной любви Божией к грешнику, и приводил грешного человека к тому, чтобы тот сам себя строго осудил. «Если бы мы перестали роптать на Бога, то не стали бы осуждать и Его творения, в особенности людей», — говорил Силуан, и глаза его наполнялись слезами. «Но мы ропщем на Него за все тяготы жизни, а потому осуждаем и Его творения. Мы ропщем на Бога, потому что не чувствуем Его любви. Так и со мною было. Шел я однажды из монастыря в Дафни. Сбился с пути и заблудился в самшитовых кустах. Темнота покрыла землю. Я разозлился. И прежде всего рассердился на Бога и крикнул: «Господи, разве Ты не видишь, что я заблудился и пропадаю. Спаси меня!» И вдруг услышал голос: «Иди все время направо!» Душа затрелетала во мне. Нигде не души. Я пошел и шел все время направо, пока не вышел к Дафни. Всю ту ночь я проплакал. Ощутил тогда я живое присутствие Бога и испытал Его любовь ко мне, недостойному. С этого времени не дал я уже ничему встать между мною и любовью Божией».
Еще рассказывал нам Силуан об одном молодом человеке, школьнике, который пришел на Святую Гору «искать Бога». Он не сказал игумену, что не верит в Бога, а только о своем желании остаться на несколько месяцев в монастыре ради отдыха и духовной пользы. Игумен передал его одному духовнику для попечения. Юноша сразу сказал священнику на исповеди, что он не верит в Бога и пришел на Святую Гору в поисках Бога. Духовник рассердился и начал кричать на молодого человека, как страшно не верить в Бога Творца и что безбожникам не место в монастыре. Юноша приготовился покинуть монастырь. Но тут его встретил отец Силуан и стал с ним разговаривать. Молодой человек поведал ему о своих муках и о том, что привело его на Святую Гору. Отец Силуан очень доброжелательно ответил ему: «Это не страшно. Так обычно бывает с молодыми людьми. Это и со мной было. В юности я колебался, сомневался, но любовь Божия просветила мой ум и умягчила сердце. Бог тебя знает, видит и безмерно любит. Со временем ты это почувствуешь. Так и со мной было». После этого разговора начала крепнуть у юноши вера в Бога, и он остался в монастыре. Один монах пожаловался отец Силуану на помыслы, что не может спастись на Святой Горе, и потому решился он оставить монастырь и уйти в мир. Отец Силуан ответил так на его жалобу: «И ко мне приходили такие же мысли. Но я молился Богу о помощи; сильно молился. И любовь Божия послала мне такие мысли: если столько святых угодили Богу и спасли свои и чужие души на Святой Горе, то почему ты не можешь?» Другой пожаловался ему, что игумен монастыря не любит его. «А ты люби его, — ответил ему отец Силуан, — молись усердно за своего игумена каждый день и повторяй: «я люблю моего игумена, я люблю моего игумена»; и когда в тебе разгорится любовь к игумену, он начнет тебя любить».
Этот дивный духовник был простой монах, но богач в любви к Богу и ближним. Сотни монахов со всей Святой Горы приходили к нему, чтобы согреться огнем его пламенной любви. Но особенно сербские монахи из Хиландара и Постницы любили отца Силуана. В нем они видели своего духовного отца, который возрождал их своей любовью. И все они теперь глубоко чувствуют боль расставания с ним. И долго, долго будут помнить они любовь отец Силуана и его мудрые советы.
И мне отец Силуан очень много духовно помогал. Я чувствовал, что он молится за меня Богу. И его молитва укрепляла меня. Всякий раз, когда бывал я на Святой Горе, спешил повидаться с ним. В монастыре он нес трудное послушание. Он заведовал складом, и в его ведении находились ящики, сундуки, мешки и все то, чем был наполнен магазин. Говорили мы с ним о том, что русские монахи очень возмущаются против тирании, которую учинили большевики над Церковью Божией в России. И вот что сказал он: «И я сам вначале очень возмущался этим, но после долгой молитвы пришли ко мне такие мысли: Господь всех безмерно любит. В Его ведении все времена и причины всего. Ради какого-то будущего блага Он допустил это страдание русского народа. Я не могу этого понять и не могу остановить. Мне остается только любовь и молитва. Так я буду говорить и с возмущенной братией. Вы можете помочь России только любовью и молитвой. А возмущение и злоба на безбожников не поправят дела».
И еще есть многое и многое, что я слышал сам от отца Силуана и что узнал о нем от других. Но кто бы мог все это записать и исчислить. Книга его жизни вся исписана бисером мудрости и золотом любви. Это огромная, нетленная книга. Теперь она закрыта, и руками его ангела-хранителя представлена вечному и праведному Судии. А вечный и праведный Судия скажет душе, столь много возлюбившей Его на земле: «Верный слуга мой, Силуан, войди в радость Господа Твоего». Аминь.

КОСОВО

На Видовдан* этого года приходится ровно 550 лет со дня мученической смерти святого князя Лазаря и Косовской битвы (1389). Для нашего народа Косово — самое великое событие и самое трагическое вдохновение. В нем вся вера сербского народа, вся мудрость, вся этика. Вера, которая напоминает о том, что Бог владеет царствами; мудрость, которая утешает тем, что всякое зло преходяще и невечно, как и люди. Этика, которая возвышает до сознания того, что больше чести умереть достойно, чем недостойно жить.
В Косовском выборе** — полное единство мотива и цели борьбы, и полная решимость на смерть.

* День памяти св. мучеников Вита, Модеста и Кри-скентии 15/28 июня.
** Накануне Косовской битвы св. князю Лазарю явился Ангел, предложив на выбор земное царство или мученичество ради Царства Небесного. И он предпочел погибргуть в битве.

И честной князь и воеводы, великие и малые, и все войско шли на Косово с решимостью пожертвовать жизнь свою за «Царство Небесное», за «Крест Честной», «за веру христианскую», «за прекрасное имя Иисусово».
«Если желаешь ты Царства Небесного,
То построй на Косово церковь,
Не ставь ее на фундамент мраморный,
А пусть будет она из чистого багряного шелка;
Прикажи причаститься войску;
Все оно в бою погибнет,
И ты, князь честной, вместе с ними.
Возлюбил князь Царство Небесное,
А не временное, земное»*.
*Здесь и далее — сербский народный эпос.
И князь после долгих раздумий и гефсиманского томления решился на смерть и на царство вечных ценностей и отбросил все привременное, обманчивое и преходящее.
Когда евреи захотели сделать Христа своим царем, то Он, видя помышления их, ушел в пустынное место. А когда римский прокуратор Пилат спросил: «ты ли Царь», Иисус ответил ему: «Царство Мое не от мира сего».
Этого царства не от мира сего возжелал и князь Лазарь с полнцем сознанием, что путь к этому царству — крест, страдания и смерть. И в полной ясности он согласился на свою Голгофу, как на врата к Царству Небесному.
В сознании и подсознании всего народа звучала одна таинственная нота — на Косово Христос раздает венцы мученической славы, и что необходимо добыть эти венцы; что одно царство гибнет, а другое приобретается; и что пробил решающий час всем пожертвовать за Крест Честной.
С таким настроением в душе сербское войско сделало предсмертные приготовления. Простилось с домашними, причастилось на Косове и пошло под крестоносными знаменами на крест в день святого Вита и святого Амоса, крестной славы честного князя.
«И погиб сербский князь Лазарь,
и все его погибло войско,
семьдесят и семь тысяч.
Все свято и достойно было
И до любимого Бога достижимо».
Косово показало, что наша история совершалась на возвышенной границе небесного и земного, Божественного и человеческого.
Если мы, как народ, в Неманической эпохе (до Косова) в свободе со Христом имели и мощь, и славу, и за-дужбины; в покосовской эпохе — со Христом в рабстве — мы не были подавлены, мы не пали, не пропали, наоборот, показали удивительную глубину души в народной жизни, в искусстве, и силу этой души в победоносных народных восстаниях. Счастливое время для нас было более опасно, а в несчастии поднимались мы до Божественного Престола.
Ни один христианский народ не имеет в своей истории того, что имеет сербский народ, не имеет Косова. Через шестьдесят с небольшим лет после Косовской битвы пал Царьград, столица восточного христианства, и убит, зарублен был царь Константин, сербской крови и происхождения. Кто-нибудь может сказать: «Это похоже на Косово». И даже сказал бы: «Событие это более великое, чем Косово». Боже сохрани! На Косово шли строем христианские войска навстречу смерти, а в Константинополе войско находилось внутри, в городских стенах, до последнего часа надеясь, что смерть обойдет их стороной. Когда пушечными ядрами пробиты были городские стены, ужас овладел всеми, и паника началась в войске и среди мирных граждан. Все храмы наполнились воплями и молитвой к Богу о спасении города, т. е. о спасении державы и земного царства. Потому-то падение Царьграда отмечается греками как ночь, а не как день, как пропасть, а не как победа. Это тоже была битва креста и полумесяца, но без вдохновения для будущих поколений. Ибо поражение, понимаемое как поражение, никогда не может вдохновлять. Одна Голгофа, без Воскресения, не дает силы и вдохновения.
Совсем по-другому обстоит дело с сербским Косово. Как покойника одевают в новую, дорогую одежду, так войско сербское оделось в самое праздничное облачение. Блистательная, сияющая процессия спешила от всех границ царства в самый центр чести и славы, на Косово поле. Под сенью крестоносных флагов и икон крестных слав (крестная слава — посвящение сербского рода святому или празднику), с песнями и восклицаниями, с песнями и игрой на свирелях, с песнями и с радостью шло это шествие на свой косовский эшафот. Разве не напоминает все это шествие первых христиан, которые с таким же настроем шли под меч, в огонь или к диким зверям?
Неизвестно ни об одном христианском мученике, чтобы он молился Богу об избавлении его от грядущей смерти, а напротив, о тысячах из них известно, что они молились о даровании им мученической смерти. И крестоносное войско Лазаря не молилось о спасении от смерти. Напротив, оно исповедалось и причастилось на смерть. Целый вооруженный народ, подобно христианским мученикам, покорный Промыслу Всевышнего, готовился испить горечь смерти, но не как горечь, а как животворное лекарство. (...)
А поскольку все сербское войско на Косовом Поле пало — добровольно — за истину и правду Божию, то оно и победило. Оно принесло в жертву Богу все, что имело; потому и победило. Погибло тело, спаслась душа. И тело Лазаря не погибло. Святое тело его, осененное небесной силой, и доныне лежит нетленное и исцеляет человеческие немощи. Не погибли и тела остальных витязей креста. За их святые души освящены и их святые тела, а их святыми телами освящена и вся Косовская земля. Потому Косово стало святым полем. Косово есть самая большая гробница христианских мучеников, погибших за один день. Другая такая же нам неизвестна. (...)
И правый серб, что в косовской традиции означает православный христианин, пусть возблагодарит Господа Бога за то, что Он дал им Косово, гордость, утешение и неиссякаемый источник самых высоких вдохновений.
«Миссионер», 1939 г.

СЛОВО О СВЯТОМ САВВЕ СЕРБСКОМ

Когда Растко Неманичу* было 17 лет, захотели его родители женить. Но душа Расткова в то время уже была исполнена желанием, связанным с любовью, которая ни времени, ни смерти не подвержена. Это мистерия духовной любви, которая описана в Евангельской притче о человеке-царе, сотворившем браки сыну своему. Не сказано об одном браке, но о множестве браков. Это браки бесчисленных душ человеческих с Сыном Божиим, Небесным Женихом.

*Имя св. Саввы до монашества. Он был сыном короля Сербии Стефана, впоследствии св. Симеона Мироточивого.

Обычная брачная связь на земле только символ, и наибольший символ от той неразрывной связи, в которой душа человеческая по любви соединяется с Господом Иисусом Христом.
Принявши монашество, Савва и формально обручил свою душу, как некую чудную невесту, Сыну Царя Бессмертного. И с той минуты, как положил он завет обручения своей души и облек свое тело в черную ризу, Савва остался верен этому завету навсегда. С того момента и до смерти его главный подвиг состоял в том, чтобы душу свою, как обрученную невесту, еще более убелить и украсить добродетелями, чтобы душа его удостоилась небесного брака с Небесным Женихом. Этому посвятил Савва все свои бесчисленные труды, живя в пустыне и среди народа.
Всякий, кто посвящен в тайны Царства Божиего, и кто видит Промысел в судьбах человеческих, не может сказать о какой-то непоследовательности Святого Саввы или о каком-то повороте его души, кроме того, в ранней молодости, когда он оставил родительский дом и пришел на Святую Гору Афонскую. С того момента и до расставания с этим миром душа Саввы не свернула с правой линии и не отвратила взора от цели своего пути. А то, что Савва оставил Святую Гору и переменил поле деятельности, совсем не говорит ни о какой перемене в его душе или в идеале его духовного настроения. Святую Гору он оставил по Промыслу Божиему, а не по своей воле. И разве немало было святых монахов и до, и после Саввы,- которые были позваны на архиерейскую службу? Святой Григорий Палама должен был, как и Савва, оставить свою пустынную келлию и стать архиепископом Солун-ским. Но как был он монахом в своей святогорской келлии, так и остался им на архиепископском месте в Солуни. Труды, которые начал он писать в Постнице (келлия пустынника), завершил в суете и городском шуме Солуни. И Святой Савва как архиепископ Сербии не оставил свой подвиг, который он годами совершал во Святой Горе. Там он был практиком и организатором, учредил Хиландар и многие метохи (скиты) хиландарские, воспитывал монахов, составлял уставы монастырские, переводил с греческого Кормчию, строил, исправлял, путешествовал по Святой Горе и учил, учил, разносил хлеб пустынникам и творил бесконечные дела милосердия. А когда заканчивал спешные и неотложные дела, то приходил он в одиночество и тишину своей Постницы близ Карей, где оставался во внутреннем молитвенном делании, покуда опять общие дела не призывали его к внешней деятельности. Подобное же совершал Савва и в миру как архиепископ. Только вместо Святой Горы он имел как поприще для трудов целую державу, вместо одного монастыря имел многие монастыри, вместо Постницы в Карей имел Постницу в Студенице. Вместо того, чтобы мирить монахов, мирил сербских аристократов. Вместо путешествий по Святой Горе, путешествовал по Балканам и Востоку.
Когда Святой Савва хоть немного освобождался от внешних дел, он спешил в свою Постницу, чтобы там, в тишине и одиночестве, заняться своим обычным, обязательным внутренним деланием, которым убелял и украшал свою душу как чудную невесту Небесному Жениху. Он никогда не расставался со Святой Горой. Напротив, она была воздухом его души, и он до смерти ощущал тоску по ней. Когда мир становился для него несносным, он убегал в мирное убежище Святой Горы. Когда возвращался он из Иерусалима, то сворачивал на Святую Гору. И из всего того, что мы знаем о Святом Савве, ясно, что он оставался верен себе до конца жизни. Святую Гору Афон он рассматривал как свою духовную родину,, где его дух находился постоянно. И когда он удалялся телом от Святой Горы, дух его пребывал на ней и Святая Гора в его духе.
Жинская епархия, 1935.

О СВЯТИТЕЛЕ НИКОЛАЕ ЧУДОТВОРЦЕ

Сегодня мы прославляем одного богача, который вошел в Царство Небесное. Господь сказал, что «трудно богатому войти в Царство Небесное» (Мф. 19, 23). Но Господь не говорил, что богатый совсем не может войти в Царство Небесное. Ибо если бы Он сказал, что это невозможно, то многие из богатых людей, которые унаследовали богатство от родителей, были бы с самого начала, не будучи виновными в этом, отлучены от Небесного Царства. В таком случае и святой Никола, который наследовал богатство от родителей, был бы отлучен от него. Был бы отлучен и царь Неманя (Св. Симеон Мироточивый — сербский царь), который имел «семь башен грошей и дукатов». Были бы отлучены и другие, которые в этой жизни считались богатыми и чьи имена, между тем, мы находим в церковном календаре.
Нет, братья мои, никого благий Господь наперед не лишает Своего Царства и ни перед кем, кто желает вечной жизни, Он не закрывает врата небесные, какого бы положения или звания он ни был. По неизреченному Своему человеколюбию Бог желает всем людям спастись. И в этой жизни невозможно помешать кому бы то ни было спастись, ни единому человеку, если он сам себе в этом не помешает.
Не потому богатому трудно войти в Царство Небесное, что он богат, но потому, что мало кто из богачей может справиться с искушениями, которые приходят с богатством. Редко кто из богатых людей может воздержаться и не злоупотребить богатством. Мало таких богатых на свете, кто бы своим богатством не купил себе место в аду вместо рая, вечные муки вместо вечной жизни. Мало тех, которые не прилепились бы сердцем к своему богатству и не удалились от Творца всяческих. Мало их, но были и они. Тяжко богатому войти в Царство Божие, но некоторые богачи вошли. Вошел святой Никола, вошел царь Неманя, вошли и другие. Им богатство не только не помешало, но еще и помогло войти в Царство и быть вписанными в святцы. Ибо они употребили свое богатство во славу Божию и на спасение своих близких. Имея богатство, они как бы ничего не имели. Все, что у них было, считали они собственностью Господа, а себя Божиими слугами и хранителями чужих сокровищ, которые распределялись и делились ими согласно евангельским заповедям. Таким путем они спасли свои души, и другим помогли спастись. Это — героические души, которые не поддались тому, чтобы ими завладело их богатство, но они сами владели им.
Кроме земного богатства святой Никола имел еще три гораздо более великих сокровища: богатство веры, богатство правды и богатство милости. Раздавая свое земное богатство нищим из любви ко Христу, он и сам стал нищим. Но эти три сокровища только более умножились к концу его земной жизни. То, что он в изобилии передал свою веру другим людям, сделало его богатым верою. Из-за того, что он ревновал за правду Божию, душа его наполнилась правдой. Сердце его было полно милости, изливая милость на людей. Вера, правда и милость — небесные богатства, которые при раздаче их не умаляются. Вера, правда и милость — три сокровища святого Николы, которые он оставил в наследство Церкви, и которые еще до сего дня не истрачены. Это тройное благо оставил святитель Божий в наследство вам, тем, кто его помнит и прославляет. Вы, которые славите святого Николу, знайте, что ему милее то, что вы от него берете, чем то, что он от вас получает.
Вера святого Николы была чиста как кристалл, и как алмаз тверда. Он показал это в Никее, защищая Православие от еретика, подвергая при этом свою жизнь опасности.
Правда Божия в святом Николе ясна как солнце. Он показал это, когда помешал палачу казнить трех мужей, невинно осужденных на смерть, появившись пред палачем и исторгнув меч из его рук, снова подвергая свою жизнь опасности.
А милость святого Николы к бедным и нишим была подобна Христовой милости. Все свое имение он раздавал как милостыню — более тайно, чем явно — обрекая себя на нужду и голод.
Но этот великий слуга Христов не страшился ни еретика, ни палача, ни голода. Он знал с уверенностью, что Всевышний бдит над верными слугами своими. И действительно, Всевышний защищал его до конца жизни и прославил после смерти среди ангелов и людей, как мало кого.
Но кроме этих трех великих сокровищниц духовных благ, кроме веры, правды и милости, святой Никола имел и еще несколько переполненных ризниц. Это ризница кротости, ризница воздержания, поста и молитвы, ризница смирения и так далее. Все эти переполненные ризницы духовного и морального блага оставил этот дивный святитель Христов вам, православным христианам, в наследие. На сегодняшний день все эти богатые ризницы открываются и предлагаются вам. Святой Никола принимает ваши хлебы и ваши свечи, и молитвы, как ответный дар ему, а не как ваш дар. Он вам предлагает сегодня свои дары. Если вы их примите, то и он примет от вас ответные дары. Если вы отвергните его дары, отвергнет и он ваши. Берегите добро и не отказывайтесь от даров, которые вам предлагает этот богач Христов.
И еще на один момент обратите внимание и порадуйтесь. Святой Никола ни книг не писал, ни кровь свою мученически не пролил за Христа, и все же прославлен более многих святых, которые и мудрые книги написали, или мученически за Христа пострадали. Это великая и дивная тайна. Это дело Бо-жие. Этим благий Господь хотел показать, что Он вводит в Свое Царство не только мудрых богословов и мучеников, но и все то неисчислимое количество добрых душ, которые ни книг не писали, ни мученичество не претерпевали, но истинную веру сохранили и закон Божий исполнили. А таких как раз большинство среди верных, т.е. таких, которые не говорят, но делают, которые книг не пишут, но Духом Божиим дышат. Действительно, много есть мудрых богословов и мучеников, но все же они в меньшинстве по сравнению- с огромным числом этих последних, которые не прославились ни как богословы, ни как мученики, но как молчаливые, но верные слуги Божий, как святой народ Божий.
Святой Никола — святитель народный, совершенный представитель того множества людей, которые слушают слово Божие и спешат исполнить его, и примером своим научить других. В этом причина того, почему святой Никола прославлен более многих святых учителей и мучеников. И поэтому Церковь посвятила чудотворцу Николаю Мирликийскому кроме сегодняшнего дня еще и все четверги обычных седмиц в продолжение целого года, вместе со святыми апостолами.
Богу нашему слава, святому Николе честь и поклонение. Аминь.
Белград, 1934.

Св. Николай, епископ Жичский.