страницы А.Лебедева [pagez.ru]
Начало: Святоотеческое наследие

Святитель Григорий Богослов
Слово 34. К пришедшим из Египта

Скажу приветствие пришедшим из Египта (что будет и справедливо, потому что они собрались охотно, преодолев зависть стремлением), пришедшим из того Египта, который обогащает, правда, и река (выражусь и сам, подражая несколько щедрым на выражения такого рода), река, дождящая из земли, как море, наводняющая окрестности, но более обогащает Христос мой, прежде бежавший в Египет, а ныне снабдевающий из Египта; тогда бежавший от Иродова детоубийства, а ныне оделяющий по чадолюбию отцов, - Христос, новая пища для прекрасно алчущих, пшеница раздаваемая щедрее, нежели когда-нибудь по известным и достоверным сказаниям истории, хлеб, который сходит с небес и дает жизнь миру негибнущую и нескончаемую (Ин.6:33). О нем (как и теперь кажется, слышу) говорит Отец: Из Египта вызвал Сына Моего (Ос.11:1). Ибо от вас пронеслось слово (1Сол.1:8) ко всем людям, здраво исповедуемое и проповедуемое, вы лучшие плододелатели из всех, особенно ныне право верующих, насколько знаю я, не любитель только, но и раздающий такую пищу, и раздающий не в одном своем отечестве, но уже и за пределами его. Как телесно питаете вы народы и города, на какие только простирается ваше человеколюбие, так духовно питаете не один народ, и не тот или другой город, занимающий небольшое пространство, хотя и почитаемый очень знаменитым, но едва не целую Вселенную; утоляете не голод хлеба, не жажду воды, в чем и голод терпеть не важно, и не терпеть удобно, но жажду слышания слов Господних (Мих.8:11), который и терпеть весьма бедственно, и утолять в настоящее время трудно, ибо беззаконие умножилось, и немного нахожу людей, действительно врачующих его.

Таков Иосиф - ваш, а можно сказать, и наш житомер, который благодаря мудрости умел и предвидеть голод, и помочь в голоде домостроительными распоряжениями, посредством красивых и тучных коров врачуя безобразных и тощих. А под именем Иосифа понимай, кого хочешь, или соименного бессмертью, любителя и зиждителя бессмертия [1], или преемника его престола, учения и седины, нового нашего Петра - Петра столько же по добродетели, сколько и по имени. Ими посечена и сокрушена сама середина, хотя она и оказывает еще малые и слабые трепетания жизни, подобно хвосту рассеченного змия. Один из них, в старости доброй разрешившись от жизни, после многих борений и подвигов, из горнего мира (в этом совершенно я уверен) призирает ныне на дела наши, и подвизающимся за доброе простирает руку помощи, тем удобнее, что он свободен от уз. Другой спешит к такому же разрешению, ил и освобождению, и после таких же подвигов; и хотя близок уже к горним, однако же в такой еще мере не отрешился от плоти, что может оказать последнюю помощь слову и собрать обильнейшее напутствие для вступления в путь. Вы питомцы и порождения этих великих и наставников, и подвижников истины, и победителей, которых ни время, ни властелин, ни слово, ни зависть, ни страх, ни обвинитель, ни клеветник, ни явный враг, ни тайный наветник, ни кажущийся нашим, ни чужой, ни золото - этот невидимо действующий мучитель, которым многое ныне бывает разбросано и переставлено, - ни ласки, ни угрозы, ни изгнания и продолжительные и многократные (одному лишению имуществ не могли они подвергнуться по причине великого богатства - нестяжательности), наконец ни все прочее, и отсутствующее, и настоящее, и ожидаемое, не подвигло и не убедило сделаться худшими, изменить в чем-нибудь Троице и повредить учение о Божестве. Напротив, они укреплялись опасностями, больше и больше стремились к благочестию. Таково страдать за Христа - это усиливает любовь и для мужей высокого духа служит как бы залогом последующих подвигов!

Таковы ныне повествования и чудеса твои, Египет. Но ты восхвалял мне козлов Мендисийских и Мемфисского Аписа - какого-то упитанного и великорослого тельца, и таинства Исиды, и растерзание Осириса, и почтенного твоего Сераписа - дерево, которому, по баснословию, по древности и по безумию кланяющихся, кланялись как неизвестному и небесному веществу, но все же как веществу, хотя ложь и взята была в помощь. Ты восхвалял также (что и еще срамнее) различные изображения морских чудовищ и пресмыкающихся. Но над всем этим восторжествовал Христос, восторжествовали Христовы проповедники, как другие, в другие времена, и каждый сам по себе, просиявшие, так и помянутые теперь отцы, через которых ты, удивительная страна, стала ныне известнее, нежели все прочие страны, прославленные всеми и древними, и новыми повествованиями.

Поэтому объемлю и приветствую тебя, лучший из народов, народ христолюбивейший, пламенеющий благочестием, достойный вождей своих. Ничего не могу более сказать, и ничего другого не имею, чтоб предложить вам в угощение. И хотя немногое предлагаю устами, однако же многое храню для вас в сердечном расположении. Народ мой! Ибо своим называю народ единомысленный и единоверный, учившийся у тех же отцов, поклоняющийся той же Троице. Народ мой! Ибо действительно мой, хотя не нравится это завистникам; и пусть еще более терзаются страждущие этим недугом! Вот я даю руку общения при стольких свидетелях, видимых и невидимых, и древнюю клевету отражаю новой благорасположенностью. Народ мой! Ибо действительно мой, хотя и присваиваю себе народ весьма великий - я, человек самомалейший, ибо такова благодать Духа - единомысленных делает равночестными! Народ мой! Ибо действительно мой, хотя и отдален от меня; потому что мы сопряжены божественно, иначе, нежели существа грубые. Тела сопрягаются местом, а души сочетаются духом. Народ мой, любомудрие которого прежде состояло в том, чтобы страдать за Христа, а ныне должно состоять, если послушаешь меня, в том, чтобы не действовать, а считать достаточным приобретением одну власть действовать, и признавать служением Христу, как в прежние времена - терпение, так в настоящие - праводушие! Народ, которому определил Господь сделать доброе, как определил наказать противных (Зах.8:14,15)! Народ, которого избрал себе Господь из всех Им призванных (Пс.134:4)! Народ, написанный на руках Господних (Ис.49:16), которому Господь говорит: ты Мое благоволение (Ис.62:4), ворота твои - слава (Ис.60:18), и что еще сказано спасаемым! Народ! Не дивитесь моей неумеренности, ежели многократно обращаюсь к вам, я услаждаюсь непрестанным повторением вашего имени, как другие, без меры предающиеся рассматриванию или слушанию. Но народ Божий и наш! Хотя прекрасно было и недавнее ваше торжество, какое совершили вы на море, и не знаю, возможно ли зрелище приятнее того, когда видел я море, покрытое древами и рукотворной тучей, видел красоту и быстроту кораблей, как бы для торжества снаряженных, и легкий ветер, который, дуя в корму, как бы нарочно сопровождает и посылает к столице этот плывучий город, однако же видимое ныне и прекраснее, и величественнее! Вы не вмешались в народную толпу, не стали измерять благочестие многочисленностью, не согласились походить более на мятежную чернь, нежели на Божий народ, очищенный словом, напротив, воздав, сколько следовало, кесарю кесарево, восписали Божие Богу (Мф.22:21), - кесарю - дань, а Богу - страх, и напитав народ своими избытками, сами пришли питаться от нас.

Ибо и мы раздаем пшеницу, и наше раздаяние, может быть, не хуже вашего. Приидите, ешьте мой хлеб и пейте вино, мною растворенное, вместе с премудростью призываю вас к своей трапезе (Прит.9:5). Хвалю ваше чистосердечие и встречаю усердием, потому что, пришедши к подобному, вы вошли как бы в собственную пристань, почтили сродство Веры и признали неприличным, когда ругающиеся над горним единомысленны и согласны между собой и думают отдельные свои недостатки исправить согласием целого, подобно как тонкие веревки делаются крепкими, будучи сплетены вместе, - признали, говорю, неприличным для себя не знать этого и не вступить в союз с единомышленниками, что гораздо приличнее вам, потому что исповедуем мы единство и в Божестве. И дабы знали вы, что пришли к нам не напрасно, что вступили не к чужим и иноземным, но к своим и что прекрасно путеводствовал вас Дух, полюбомудрствуем с вами кратко о Боге. Узнайте, что мы ваши, как распознают своих по клеймам оружий.

Два главнейших различия нахожу в существах: господство и рабство; не то господство и рабство, которые у нас или насилие разграничило, или бедность разъединила, но которые различены естеством (если кому угодно назвать так; ибо Первое выше и естества). И одно есть что-то творческое, начальственное и неподвижное; а другое есть нечто сотворенное, подчиненное и разрушаемое, и еще короче сказать: Одно выше времени, другое под временем. Господство именуется Богом, хотя состоит в Трех высочайших: Виновнике, Зиждителе и Совершителе, то есть Отце, Сыне и Св. Духе. Эти Три не так разъединены между Собой, чтобы делились по естеству, и не так сжаты, чтобы включались в одном Лице (первому учит арианское буйство, а последнему - Савеллиево безбожие), напротив, Они и единичнее вовсе разделенных, и множественнее совершенно единичных. А рабство при нас, и называется тварью, хотя одна тварь превосходит другую, по мере близости к Богу.

Но если так, то всякий, чье сердце обращено к Господу, да соединится с нами, и поклонимся единому в Троице Божеству, не присваивая неприступной Славе никакого унизительного имени, но всегда имея славословия в устах (Пс.149:6) единого в Троице Бога. Ибо как приписать что-либо унизительное такому Естеству, величие Которого, по беспредельности и бесконечности, не может быть изречено собственным именем? А кто отчужден от Бога, и потому единую Сущность, Которая превыше всего сущего, рассекает на неравенство естеств, в рассуждении того удивительно, если не будет рассечен он мечом, и часть его не подвергнется одной участи с неверными (Лк.12:46), удивительно, если не будет пожат им худой плод лукавого мудрования, и ныне, и впоследствии.

Но нужно ли что говорить об Отце, Которого не касаются, по общему согласию, все водящиеся естественным смыслом, хотя Он первый и в первый раз понес поругание, когда старыми нововводителями разделяем был на Благого и Зиждителя? А о Сыне и о Св. Духе смотрите, как просто и кратко будем рассуждать.

Если бы кто сказал, что в Сыне и в Духе есть нечто превращаемое, или изменяемое, или относительно ко времени, месту, силе и действию измеряемое, или не по естеству благое, или не самодовольное, или не свободное, или служебное, или песнословящее, или пристрашное, или освобожденное, или несочисляемое [2], то пусть докажет это, и мы удовольствуемся, славясь честью сорабов, хотя и понесем ущерб, лишась Бога [3]. Если же Сыну принадлежит все, что имеет Отец, кроме виновности; и все, принадлежащее Сыну, принадлежит Духу, кроме сыновства и того, что говорится о Сыне телообразно, ради моего человека и моего спасения (ибо Он принял мое, чтоб через это новое сорастворение даровать мне Свое), то перестаньте, хотя поздно, безумствовать вы, изобретатели суетных выражений, которые сами собой распадаются! И зачем вам умирать, дом Израилев (Иез.18:31)! Оплакивать вас буду словами Писания.

А я, насколько благоговею перед многочисленными, высокими и великими наименованиями Слова, которых стыдились и демоны; настолько благоговею и перед равночестием Духа, страшусь же угрозы, определенной хулящим Его. А хула - не богословствование, но отчуждение от Божества, и должно заметить, что хулим был Господь, отмщение же возвещено за Духа Святого, очевидно, как за Господа.

Не хочу быть непросвещенным по просвещении, извращая понятие об Одном из Трех, в Которых я крестился, и действительно погребстись в воде, крестясь не для возрождения, но для умерщвления. Дерзну сказать нечто, о Троице! (Прости моему безумию, потому что в опасности моя душа!) Я и сам образ горней славы Божией, хотя и поставлен долу; потому не верю возможности спастись через равночестного мне. Если Дух Святой не Бог; то пусть прежде сам сделается Богом, и тогда уже обожит меня - Ему равночестного. А теперь какой обман в благодати, или, лучше сказать, в дающих благодать - веровать в Бога, и пойти безбожным одно исповедовать, другому научаться! Какие сплетения слов, какие обольщения, вопросом об одном и исповеданием одного приводящие к другому! О жалкое мое просветление, если по омовении делаюсь чернее, если вижу, что неочищенные светлее меня, если я игралище зловерия крестившегося; если ищу лучшего духа и не нахожу! Дай мне другую купель и после того рассуждай худо о первой. Для чего завидуешь мне в совершенном возрождении? Для чего делаешь обителью твари меня, который стал храмом Духа, как Бога? Для чего иное у меня чествуешь, а другое бесчестишь, злочестиво рассуждая о Боге, чтобы пресечь мне дар, или, лучше сказать, меня самого отсечь от дара? Или все чествуй, новый богослов, или все бесчести, чтобы тебе быть хотя нечестивым, но согласным с самим собой, и не рассуждать о бестелесном естестве неодинаково.

Но скажу главное: славь с Херувимами, которые соединяют три Святости в единое Господство, и столько открывают Первую Сущность, сколько трудолюбивые могут видеть из-под крыл. Просветись с Давидом, который говорит Свету: во свете Твоем видим свет (Пс.35:10), то есть как бы в Духе Сына, Которого может ли что быть светозарнее? Возгреми с Иоанном, сыном громовым, глася о Боге не что-либо низкое и земное, но одно высокое и выспреннее, Сущего в самом начале, Сущего у Бога, и Бога-Слово признавая Богом и Богом истинным, от истинного Отца, а не благим сорабом, который почтен только одним наименованием Сына, и иного Утешителя признавая несомненно иным от Говорящего, который есть Божие Слово. И когда читаешь: Я и Отец одно (Ин.10:30), сосредоточивай мысль на единении Сущности. А когда читаешь: придем к Нему и обитель у Него сотворим (Ин.14:23), тогда представляй раздельность Ипостасей. Когда же находишь имя Отца и Сына и Святого Духа (Мф.28:19), представляй три личные свойства. Исполняйся Духом с Лукой, внимательно читая Деяния Апостольские. Для чего ставишь себя наряду с Ананиею и Сапфирой - этими новыми лихоимцами (если похищение своей собственности подлинно есть нечто новое), и ставишь наряду не присвоением себе серебра и другого чего малоценного и неважного, например, слитка золота, или одежды, или дидрахмы, как некогда корыстолюбивый воин (Нав.7:21), но обкрадываешь само Божество, и лжешь не человеку, но Богу, как слышал (Деян.5:4). Для чего не уважаешь власти Духа, Который дышит на кого, когда и сколько Ему угодно (Ин.3:8)? Он сходит на домашних Корнилиевых до крещения, а на других после крещения через апостолов, так что в обоих случаях - и тем, что нисходит господственно, а не рабски, и тем, что взыскуется для совершения, свидетельствуется божество Духа. Богословствуй с Павлом, возведенным до третьего неба. Иногда перечисляет он все три Ипостаси и притом различно, не соблюдая одного порядка, но одну и ту же Ипостась именуя то в самом начале, то в средине, то в конце (и для чего же? чтобы показать равночестность естества), а иногда упоминает то о трех, то о двух, то об одной Ипостаси, как бы прочие подразумевая в упомянутых; иногда же действия Божии приписывает Духу, как бы в этом не было никакого различия; иногда вместо Духа ставит Христа, и когда различает Ипостаси, говорит: один Бог, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, которым все, и мы им (1Кор.8:6); а когда сводит их в одно Божество, говорит: Ибо все из него, Им и к нему (Рим.11:36), - Им, то есть Духом Святым, как видно из многих мест Писания. Ему слава вовеки. Аминь.

Примечания:
1. Св. Афанасий.
2. То есть с Отцом.
3. То есть Бога Сына, или Бога Духа, когда будет доказано, что какой-либо из Них не есть Бог, равный Богу Отцу.

Григорий Богослов. Собрание творений: в 2т. Т.1. - Мн.: Харвест, М.: АСТ, 2000, с. 596-604.
 


Copyright © 2001-2005, Pagez, webmaster(a)pagez.ru